Название: Белая обезьяна
Виддер: HoneyMonsterNoNo
Автор: churchill~
Бета: nloit
Рейтинг: R/NC-17
Пейринг: Джексон/Стайлз
Жанр: romance
Размер: ≈ 3100 слов
Описание: Джексон проводит свое последнее лето в Бикон Хиллс вместе со Стайлзом.
Перед отъездом Джексона в Лондон они ссорятся. И только в Лондоне Джексон понимает, кто ему действительно нужен.
Предупреждения: AU без оборотней, мат.
Благодарности: HoneyMonsterNoNo - за потрясающий клип и вдохновение.
○
Вода потоком стекает по стеклу, и дворники не успевают ее смахивать. Все кажется серым и размытым. Это могло быть похоже на картины импрессионистов, но слишком мало вокруг цвета в красках, и даже изредка встречающиеся яркие зонты прохожих и красные двухэтажные автобусы не спасают. Лондон. Дождливый, как и было обещано.
Джексон вспоминает солнечную погоду, обычную для Калифорнии, и тут же гонит от себя эту мысль. Не думать, не вспоминать. Надо привыкнуть к дождю, к немного гнусавому акценту, сжевывающему все слова в высокомерную кашу. Привыкнуть так же, как он привыкал ездить в другую сторону – руль справа, движение слева.
Первое время голова шла кругом от этой вывернутости. Говорят, если неделю носить очки, переворачивающие изображение вверх ногами, через неделю мозг приспосабливается и разворачивает внутреннюю картинку обратно. Земля внизу, небо вверху, хотя сигнал на сетчатку поступает с точностью до наоборот. Джексону кажется, что тут, в Лондоне, с него сняли такие очки, а, может быть, как раз надели. И его мозг сходит с ума в попытке стабилизировать реальность – найти в ней верх, низ, север, юг, любовь, свободу, успех и много других понятий, которые Джексон хочет видеть определенными и однозначными.
Пробка впереди не хочет рассасываться. Машины стоят, кажется, уже целую вечность. Дворники все так же бесполезно скользят по стеклу, не делая его прозрачнее, разве что сдвигая ненадолго бесконечный поток воды. Влево, вправо. После каждого движения проступает небольшой просвет в расплывающемся сером, в котором Джексону яснее виден зад стоящего впереди черного Бентли. Красивая машина. Другой пользы от такой ясности нет.
Джексон опаздывает к первой паре, надеясь доехать хотя бы ко второй. Еще месяц такой жизни, и он, пожалуй, полюбит метро – по крайней мере, там нет пробок, даже если необходимость ездить в нем вызывает неодолимое отвращение.
Машины впереди двигаются, кажется, удается проскочить и надеяться, что не займут все места на парковке в квартале от здания школы. Ближе все равно не получится, и оставшуюся пару сотен ярдов Джексон бежит под зонтом, расплескивая кроссовками воду.
Знакомый запах аудиторий, шумно торопящиеся студенты. Хорошо. Это позволяет не думать о том, в каком месте он все-таки облажался.
*~*~*
- Отец собирается отправить меня учиться в Лондон.
- Куда? – Стайлз успешно скрыл бы свой болезненный интерес к этой теме, но пальцы, суетливо теребившие подол рубашки, выдавали.
- В Лондонскую школу экономики.
- Зачем так далеко?
- Отец говорит, что там учился Сорос.
Стайлз скептично приподнял брови, привычным жестом притягивая к себе ноутбук, торопливо набил в нем поисковый запрос.
- Можно подумать, что он единственный миллиардер. Билл Гейтс вообще не доучился, - Стайлз стучал по клавишам, хмурил лоб, просматривая страницы. – А Акерлоф от них сбежал к нам сюда, в Калифорнию.
Кто этот самый Акерлоф, Джексону, конечно же, было неизвестно, хотя фамилия и казалось знакомой. Наверняка кто-нибудь из тех, кто пишет популярные книжки по экономике, которыми отец зачитывался на досуге. Он любил потом пересказывать прочитанное матери за ужином. Джексон был не против такого времяпровождения родителей, но лично ему это было неинтересно.
- Говорит, что это престижно.
- Ну да, - согласился Стайлз без энтузиазма. Ему нечего было предъявить Джексону в связи с его отъездом, они оба это понимали. И то, что из них двоих Стайлз больше подходил для этой школы, понимали тоже. Но Стайлз будет учиться в местном колледже, а потом в полицейской академии – пойдет по стопам отца.
*~*~*
Джексон ужинает в полутемном кафе, где ему удается найти место у окна. По стеклу снова бежит вода. Не так бодро, как днем, но дождь кажется бесконечным. Джексон выбрал это кафе исключительно из-за его безлюдности. Где-то в колонках под потолком негромко играет блюз. Самая американская музыка в мире – яркая демонстрация того, что негры тоже имеют свою долю влияния на Америку.
Негритянский блюз в британском кафе не вызывает у Джексона приступа патриотизма. А вот Стайлзу, наверное, понравилось бы. Он вообще отличается странными вкусами.
*~*~*
- В детстве это была моя любимая книга! – Стайлз ткнул в Джексона потрепанной книжкой в мягком переплете, на обложке которой жирно выведено «Эдгар По. Рассказы». Джексон помнил эту фамилию по урокам в школе. Но оно как-то прошло мимо. Он вообще затруднился бы сказать, что из прочитанного мог бы назвать самым любимым.
Интеллектуальное превосходство Стайлза могло бы раздражать, но он не выпячивал его совсем. Словно не считал это весомым аргументом, будто бы иметь такой уровень начитанности и явные аналитические способности было чем-то совершенно естественным, и тут нечем было гордиться.
- Стайлз, - Джексон насмешливо потянул имя, потом притянул самого Стайлза ближе к себе, запуская пальцы под подол его рубашки, в очередной раз мимолетно раздражаясь тому, как на Стилински много всего надето – как будто он носил на себе запасной комплект одежды. Джексон сразу же провел руку к паху Стайлза, прижал ее, удовлетворенно добиваясь привычной реакции – Стайлз вздрогнул, выдохнул, а под ладонью Джексона начало ощутимо твердеть.
Это была привычная манипуляция. Уиттмор делал так всегда, когда они были только вдвоем, а Стайлз увлекался, и их интеллектуальные весовые категории начинали заметно различаться. Секс уравнивал их – Стайлз, кажется, до сих пор не привык к тому, что спит с кем-то и уже не девственник.
- Джексон, прекрати, - неубедительно выдохнул Стайлз и сам же потянулся за поцелуем. Он так ярко реагировал на все действия Джексона, его дыхание сбивалось и становилось тяжелым, превращаясь в те самые рваные выдохи, когда под пальцами вздрагивали мышцы пресса. Стайлз вжимался пахом в бедро Джексона, терся, позволял притягивать себя ближе, настойчиво мять задницу. И Джексона болезненно возбуждал сам факт, что он может на кого-то так действовать.
Конечно, Джексон помнил, что он – красавчик. Тот самый правильный, смазливо-брутальный типаж, который при желании можно было бы даже использовать для зарабатывания денег, если бы отец не был категорически против этого, считая, что засветиться в модельном бизнесе – это поставить жирный крест на серьезной карьере.
Джексон пользовался этим в остальном, позволяя себе быть стервозным, демонстрируя дурной характер, никак не реагируя на излишнее женское внимание и зарабатывая этим баллы среди парней – нравиться девчонкам, демонстрируя незаинтересованность в этом – высший пилотаж.
Но Стайлзу на это было пофиг. Нет, он любил проводить сухой теплой ладонью по идеальному прессу Джексона, спускаясь руками ниже к поджарым бедрам, вылизывать соски, водить пальцами по линии челюсти, когда они сразу после секса еще валялись расслабленные в кровати. Но было видно, что явная физическая привлекательность Уиттмора для него всего лишь приятный бонус – не более того.
Стайлз находил в Джексоне что-то другое, за пределами внешности, денег, статуса в школе. И это порой сводило с ума, потому что было необъяснимо. Вываливалось из удобной накатанной схемы – «Детка, я знаю, что я крут. Мы оба это знаем. Поэтому я снисхожу до тебя, а ты играешь по моим правилам».
Джексон пытался примерять на них со Стайлзом какие-то понятные модели, чтобы как-то объяснить себе, что происходит. Но они раз за разом не срабатывали.
*~*~*
В Лондоне Джексону приходится привыкать к общежитию. Отец заупрямился, отказав в съеме квартиры, напирая на то, что обучение в школе и жизнь в британской столице и так стоят слишком дорого. Поэтому Джексон делит комнату с еще одним человеком – молчаливым индусом с вполне английским именем Пол.
Он до сих пор не знает, повезло ему с соседом или нет. У того в городе есть родственники, и он достаточно часто уезжает к ним. Это частично примиряет Джексона с тем фактом, что ему приходится жить с чуваком, у которого еще более смешной, чем у самих британцев, акцент. А еще неимоверно раздражает специфичный запах специй и благовоний, которые, кажется, пропитали его соседа под завязку.
Сегодня Пол снова ночует у своих. Джексон, валяясь в кровати, пытается читать учебник к завтрашнему семинару, но в голове ничего не остается, только гулкая вязкая вата, пропитанная осенним дождем. Джексон откладывает учебник, берет фонарик и водит светом по стене, сам с собой играя в театр теней. Тупое развлечение. Хотя Стайлз такое бы одобрил. Он вообще ярый фанат вещей, на которые не нужны деньги. Странная философия, но Джексон в чем-то начинает соглашаться с ней.
На телефонный звонок через океан деньги нужны, но совсем немного. Дорогой айфон валяется рядом на тумбочке, но от стоимости телефона не зависит, решится ли Джексон сделать этот самый недорогой звонок через океан на номер, который выучен, кажется, наизусть.
*~*~*
В первые дни их странного недоромана Джексон пытался втиснуть Стайлза в модель отношений, которая могла быть сформулирована так (не для широкой огласки, для личного пользования, грубо, но честно): «Стайлз – задрот-ботаник, который хочет, чтобы его трахал брутальный самец». Это даже работало в начале, когда в их первый раз слегка нетрезвый Стайлз, ошалевший от самого факта, что у него сейчас будет секс, послушно подставлялся под руки Джексона, явно напрягался, но позволял. Поцелуи, легкий минет, одноразовый пакетик со смазкой, заботливо оставленный в шкафчике понимающим Денни, торопливая подготовка, презервативы, секс. Стайлз с какой-то обреченностью шел тогда до конца.
Это было в школе в пустой раздевалке их команды по лакроссу, когда они сначала с ребятами немного выпили контрабандно пронесенного виски – позволили себе расслабиться после удачной игры. Потом народ потянулся отмечать куда-то еще. А Джексон остался, сказал, что подойдет позже, решив, что, наконец, имеет право завалить этого немного дерганого Стилински, особенно когда тот, забывшись, несколько раз хлопнул Джексона по плечу, пьяно и немного суетливо выражая свой восторг.
Зачем Стилински держали в команде? Чем в этом вопросе руководствовался тренер? Это всегда было большой загадкой для Джексона. Хотя одна версия была – Стайлз умел поддерживать своих – искренне, с энтузиазмом, игнорируя тот факт, что он сам уже какой год протирает штаны на скамейке запасных.
Может быть, это сыграло свою роль, а может быть, намек Денни с его гей-радаром о явной бисексуальности Стилински. Но Джексон в тот день не сомневался в том, что делает.
Стайлз в тот самый первый раз позволил ему все. Джексон, уже трахая Стайлза, как-то сразу разогнался. Очень хотелось кончить – еще не выветрился адреналин после удачной игры, и, наверное, он бы так и сделал, не особо заботясь о чужом удовольствии, игнорируя, что Стилински как-то зажался и не похож на человека, которому в кайф происходящее.
Но Стайлз глухо спросил куда-то в стену, ту самую, в которую он упирался руками:
- А где находится простата?
- Что? – недоумевающее переспросил Джексон, мотнув головой, стряхивая со лба влагу, которая оседала во влажном воздухе душевой, смешиваясь с потом.
- Я читал, что при таком сексе мужчины получают удовольствие от стимуляции простаты, - Стайлз говорил прерывисто, между толчками, не пытаясь избежать таранящего его задницу члена Джексона.
- Блядь, ты поэтому позволил себя трахнуть? – до Джексона вдруг дошло, что дело может быть вовсе не в его неотразимой сексуальности.
- Я думал, ты понимаешь, что делаешь, - объяснил Стайлз. – Но пока это очень неприятно.
Джексона словно облили холодной водой прямо тут, в процессе. Стайлз не жаловался, он просто констатировал факт. Но игнорировать это было уже невозможно.
- Прости, - выдохнул Джексон в затылок Стайлзу. – Я увлекся.
Он торопливо пошарил в паху у Стайлза, нащупав совсем вялый член, и начал дрочить ему, сначала аккуратно, потом активнее, когда под его руками член снова начал твердеть. А потом начал легко двигаться, проверяя, экспериментируя, заставляя Стайлза прогибаться, честно пытаясь найти тот самый загадочный угол, под которым он, наконец, будет попадать куда надо, чтобы доставить удовольствие и Стайлзу тоже.
В какой-то момент тот дернулся и прошептал:
- Так хорошо.
Дальше Джексон уже просто трахал размашистыми движениями, не думая, только слушая сдавленные стоны Стайлза, который как-то сразу стал открытым, разгоряченным и, бурно кончив, чуть не сполз на пол. Джексону пришлось придержать его, включить душ попрохладнее, чтобы Стилински хотя бы немного пришел в себя. Тот пьяно и счастливо улыбался Джексону, стоя под струями воды. И эта безыскусная благодарность почему-то тогда здорово зацепила Уиттмора.
*~*~*
Джексон считает себя космополитом. Человеком, который легко может сменить одно место жительства на другое. Что тому причиной? Может быть то, что Джексон – приемный у своих родителей. Словно его еще в детстве зарядили на отсутствие дома и привязанностей.
Он никогда особо не скучал по родителям, когда уезжал на каникулах в очередной спортивный лагерь. Легко приспосабливался к новым условиям – достаточно было привезенных с собой вещей. Конечно, он скучал по комнате в своем доме – но скорее по ее продуманному комфорту, чем по деталям обстановки или городу, в которой она находилась.
Здесь Джексон тоже не скучает. В первый месяц исследует подвернувшиеся под руку ночные клубы. Позволяет затащить себя в пару-тройку таких двум своим приятелям со своего же курса – таким же американцам, как Джексон. Им ностальгически неуютно находится в городе, который словно списан из другой реальности – странный английский, необходимость почти жить под зонтом, сплетни о королевской семье, которые тут входят в разряд важных новостей, и другие мелочи, которые не дают забыть. Поэтому эти студенты сбиваются в стайки, ища себе подобных, готовые преодолевать ради этого привычное недоверие.
В этот раз Джексону как-то быстро становится с ними скучно. Слишком предсказуемы теперь их способы развлекаться и разговоры. Возможно, Джексон просто слишком пристрастен. А, может быть, просто нервирует отсутствие звонков. Хотя с чего Стайлз стал бы ему звонить после их последнего разговора в Бикон Хиллс?
*~*~*
Они повторили тот опыт в раздевалке еще несколько раз. Нет, они не начали встречаться. Джексон просто появлялся где-то на пути следования Стайлза, насмешливо глядя на него. Тот смущался, лицо покрывалось неровным румянцем. Но подходил, садился в машину, и они уезжали туда, где можно было уединиться, чаще всего к Джексону домой.
Эта неустойчивая идиллия длилась до тех пор, пока однажды в коридоре школы Джексон не ответил грубо Лидии Мартин, непризнанной королеве школы. Та что-то хотела от него – то ли интервью для школьной газеты, то ли еще какую-то невнятную муть. Лидия расстроилась и торопливо ушла, почти убежала, постукивая каблучками. Джексона бы не волновал этот инцидент, но Мартин дружила со Стилински. Еще один необъяснимый для Уиттмора феномен.
Стайлз появился через урок, утащил Джексона в ту же самую пустую раздевалку и там потребовал, чтобы тот извинился перед Лидией. Джексон лениво отговаривался, пытаясь свести все к шутке – не хотелось портить отношения со Стайлзом из-за какой-то ерунды. Но тот попытку примирения не оценил, схватил ничего не ожидающего Джексона за грудки, вывернул руку в болевой захват и притиснул грудью к стене.
- Я, между прочим, сейчас не шучу, – этот злой шепот возле уха, давящий всем своим телом Стайлз, и мимолетное ощущение беспомощности. Что-то из этого, а может быть и все сразу оказалось неожиданно возбуждающим.
Джексон был сильнее Стайлза физически, но его настолько ошеломило собственное возбуждение в такой ситуации, что он так и не стал выворачиваться из захвата, только пробормотал:
- Я извинюсь перед ней.
Стайлз отпустил его, дал развернуться, а после, словно почувствовав состояние Уиттмора, поцеловал. У Джексона тогда не хватило духу сказать Стайлзу: «Трахни меня». Он ограничился минетом, стоя на коленях, как в наказание, не притрагиваясь к себе, несмотря на нестерпимое желание. Он принимал член Стайлза до болезненного ощущения в губах, давился, чувствуя, как слюна стекает по подбородку, добросовестно отсасывал, пока Стайлз не кончил. Только после, так и утыкаясь Стилински в пах, Джексон торопливо засунул руку себе в штаны, чтобы через пару движений выплеснуться себе на пальцы.
В постели они начали меняться позже. Но Джексон уже не строил себе иллюзий относительно неспособности Стайлза быть жестким при необходимости, немного завидуя этой его свободе никому ничего не доказывать, а просто быть.
*~*~*
Лондон весь состоит из каких-то исторических символов. Даже названия станций подземки отдают чем-то знакомым – Темпл, Тауэр Хилл, Вестминстер и еще что-то подобное. Наверняка Джексон это слышал на каком-нибудь уроке, но благополучно пропустил, как что-то незначимое. Это так странно – жить в городе, в который туристы приезжают посмотреть достопримечательности, и каждый день ходить мимо них, как будто бы это простые дома.
Первое время Джексона хватает только на маршрут от школы до общежития. После Бикон Хиллс Лондон кажется слишком разбросанным и многолюдным. Но постепенно режим жизни налаживается, входит в привычный ритм, и Джексон начинает исследовать город, как хищник, который хотел бы контролировать территорию. Территория оказывается интересной. Новые для него станции подземки, новые кафе, «те самые места» - разные названия, которые Джексон много раз видел в списке достопримечательностей Лондона.
Ему хочет поделиться этим с кем-то, но он не знает с кем. Отцу и матери это все не слишком интересно. Они выслушивают раз в три дня краткий отчет о том, как дела, стандартно спрашивая про учебу и здоровье, а все отклонения от этой схемы встречают с прохладным интересом – в конце концов, они правильные родители, и готовы слушать о впечатлениях сына. Но не слишком долго.
Джексон ловит себя на мысли, что если сейчас поймать Стайлза в скайпе и сказать ему что-то вроде: «Я в районе Чаринг-Кросс», тот почти наверняка завистливо-недовольно что-то побурчит, а потом тут же загуглит название и с воодушевлением начнет засыпать историческими фактами, связанными с этим местом, разбавляя своими смешными комментариями.
Не думать о белой обезьяне. Не думать о Стайлзе примерно также легко.
*~*~*
Они поссорились за неделю до отъезда Уиттмора в Лондон. Вечером был совершенно сумасшедший секс. Стайлз остался ночевать у Джексона, придумав какую-то причину для отца. В конце концов, у них было лето, каникулы перед следующим этапом учебы. А утром за завтраком случился эмоциональный взрыв, диверсия местного масштаба.
Он тогда швырял что-то на пол, орал на Стайлза, пока тот не поджал губы и не ушел с непроницаемым лицом, хлопнув напоследок дверью.
Джексон почти испытал облегчение в тот момент – что не придется прощаться, можно просто уехать с обиженным видом, забыть, начать новую жизнь с листа. Найти кого-то Лондоне.
Начать встречаться с кем-то здесь не так сложно – симпатичные девчонки есть у них на потоке. Джексон даже решается сходить с одной из них в ночной клуб, где они пьют, разговаривают, танцуют. Но дальше этого дело не идет.
Уже здесь, в Лондоне, Джексон даже толком не может вспомнить причину ссоры.
Стайлз похож на болезнь, которая никак не пройдет.
- Позвони мне, когда будешь на Бейкер-Стрит, - Стайлз сказал это с серьезным видом, и Джексон никак не мог уловить, почему именно эта улица.
- Зачем?
- Ну, как же? – Стайлз сделал большие глаза. – Бейкер-стрит 221б! – и все еще видя непонимание в глазах Джексона, добавил. – Ну, Холмс и Ватсон.
У Джексона, наконец, перещелкнуло в голове.
- Ты псих, Стилински.
- Я будущий великий сыщик с дедуктивным методом анализа информации, - ухмыльнулся Стайлз. – И почитаю своих предшественников.
Осеннее прозрачное небо, желтые листья на голубом кажутся золотыми. Редкая для этого города солнечная погода. Джексон стоит на Бейкер-Стрит – обычная лондонская улица, если не считать многочисленных упоминаний о Шерлоке Холмсе. Джексон находит Старбакс – знакомая марка, а еще там есть кофе и свободный вай-фай. Ловит на своем планшете сеть и заходит в скайп. Ник stiles_stilinski горит зеленым. Джексон, стараясь не задумываться о том, что делает, жмет на дозвон, и там откликаются. Знакомая лохматая голова мелькает на экране, глаза заспанные – Стайлз, скорее всего, засиделся до ночи за компьютером и сейчас только проснулся.
- Привет, - хрипло и неуверенно говорит Стайлз.
- Я сижу в Старбаксе на Бейкер-Стрит, - сообщает Джексон вместо приветствия, чувствуя себя невозможно глупо. – Ты просил позвонить.
Стайлз замирает на несколько мгновений, а потом расплывается в счастливой улыбке.
- И как оно?
Джексон включается в разговор, Стайлз привычно что-то гуглит и тараторит какие-то факты. Джексону кажется, что мир снова встал на место.
Примерно три фунта за чашку кофе, сам разговор не стоит ничего.
Пожалуй, Стайлз все-таки в чем-то прав – лучшие вещи в мире действительно практически бесплатны.