"Ведьмин круг", Veloute & Requiescat in pace

[twreverse]

Заявка № 10
Название: Ведьмин круг
Артер:  Veloute
Автор:  Requiescat in pace
Беты:  akino_ame и  нагината.
Категория: Джен
Пейринги: Стайлз | Дерек, Скотт/Эллисон, Джексон/Лидия (фоном)
Жанр: Фентези-АУ
Рейтинг: PG-13
Размер: ~ 9 100 слов
Саммари: Трудно быть студентом магической Академии, особенно если ты ведьмак. И даже если ты обзавелся другом-травником, всегда готовым помочь с экспериментами, и подругой-пифией, не дающей сбиться с истинного пути, нет гарантий, что этот путь будет легким и простым...
Предупреждения: ООС
От автора: Посвящается моему прекрасному артеру  Veloute, которая вдохновляла и поддерживала. Спасибо за терпение и отличную работу!
Бетам отдельная благодарность за их помощь. За все ошибки пинать меня, в некоторых местах я не послушалась бет и оставила свои просторечные выражения.
Ссылка: скачать текст rtf

– Первое что вам стоит уяснить – утро добрым не бывает! – свою приветственную речь под смущенные смешки поступающих ректор Финсток начинал всегда одинаково. Стайлз на своём зачислении тоже слышал этот негласный девиз Академии, но тогда не придал ему большого значения. Очень зря, как впоследствии оказалось.

– Вы будете мечтать о спокойной жизни, долгом сне и сытной еде, а моя задача сделать так, чтобы вы могли обходиться без этого как можно дольше, – каждое слово чистейшая правда, и пополнение учеников познает это на собственном опыте в первую же неделю.

– Хороший маг – быстрый маг! Посещение тренировок обязательно для всех, кто не хочет пойти на обед какой-нибудь неприятной твари, – тренировки, которые Финсток проводил лично, в Академии почитали как священнодействие, поскольку стать обедом даже для приятной твари никто не хотел.

Стайлз поступил в Академию вслед за Лидией. Она, будучи наследственной банши, очень убедительно описала все ужасы, которые могли обрушиться на голову несчастного, обладавшего стихийным Даром, но не прошедшего обучения управлению своими силами. Стайлз – не дурак, чтобы спорить с Лидией из печально-известного рода Мартинов. Слишком часто на его памяти удавалось избежать голода и мора благодаря их предсказаниям. Пока она не вошла в полную силу предвестниц гибели, Стайлз даже был влюблён в неё, а потом увидел преображение урождённой банши и понял, что ничего не выйдет. Сложно жить с человеком, смерть которого видишь, лишь взглянув на него. Лидия слишком хороша, чтобы подвергать её такому испытанию. Стайлз отступил, за что был удостоен чести попасть под её заботливое крыло. Впрочем, это ничуть не мешало Лидии издеваться над другом в меру собственного человеколюбия.

– Так и будешь стоять, разинув рот? – Стайлз поперхнулся зевком и повернулся к подруге, но сказать ничего не успел – из толпы вынырнул Джексон с явным намерением поразвлечься за чужой счёт.

– Лидия, как насчёт совместной экскурсии для новичков? Твоя подружка-ведьмочка не обидится, если мы оставим её одну? – Стайлз только поморщился на эту попытку уколоть.

Эта шутка повторялась столь часто, что давно уже утратила свою остроту. Однако Лидия вздёрнула носик, выражая своё неудовольствие поведением Джексона.

Джексон Уиттмор будущий великий маг, только в его собственном, по мнению Стайлза, воображении, с первого же дня взялся обхаживать Лидию. При любом удобном случае он выпячивал своё превосходство над Стайлзом. Джексон не понимал, почему Стайлз не злится, но не упускал ни единой возможности сообщить всем вокруг, как ничтожен парень, владеющий женскими силами. Это срабатывало только на тех, кто ничего не знал о природе истинных ведьм, так что Стайлз не слишком страдал от распускаемых Уиттмором слухов. А из-за этого злился уже сам Джексон. Лидия хоть и обещала не лезть в их разборки, по-своему всё-таки отомстила, Джексон до сих пор не знал, что Лидия не просто пифия, а банши, и долго ещё не узнает. Стайлз иногда представлял, какое у Джексона будет лицо, когда Лидия, наконец, откроется, и это наполняло его сердце теплом.

– Джексон, изволь проявлять больше уважения к чужим способностям, – старческий голос застал всех врасплох.

– Конечно, мадам Грэм, приношу свои извинения, – Джексон учтиво поклонился, подошедшей ведьме и быстро исчез в толпе.

Мадам Грэм – суровая старуха классического ведьмовского вида – вот уже третье столетие была главой ковена ведьм и травниц. Эта дама одним взглядом могла заткнуть орущего упыря и, невзирая на преклонный возраст, пользовалась заслуженным авторитетом среди матёрых магов-боевиков. Многие маги вроде Джексона считали, что ведьмовство – это простая работа по надзору за природой. Вроде как сиди себе в глуши да следи, чтоб нечисть разная не шалила. А ведьмы и не спорили, не к чему им с дурными мужиками силами меряться. Только мало кто знал, что без амулетов ни один маг, в отличие от ведьмы, не мог призвать себе в помощь чистую силу стихий, или с одного взгляда опознать перевёртыша, или вылечить безнадёжного больного только шёпотом да заговорами.

Возможно, старые мудрые ведьмы ковена смогли бы сказать, по какой причине у матери-ведьмы вместо дочери-преемницы родился сын и как он смог принять от неё силу, но Стайлз не захотел разбираться. Даже если всё это одна большая ошибка, лучше он будет помнить любовь и заботу матери, чем думать о том, как должно было быть. Его позицию поняли, но это не значило, что «старым и мудрым» не было любопытно. Так что от всестороннего исследования отвертеться не удалось, и на кафедру первое время Стайлз ходил как на каторгу, потом привык и пользовался индивидуальным подходом наставниц в собственных интересах.

– Стайлз, зайди после обеда к Голди, её доить будет пора, и покормить не забудь.

– Конечно, наставница Грэм, не забуду.

– Что за Голди? – поинтересовалась Лидия, как только ведьма покинула их компанию.

– Мы с прошлой практики по травоведению единорожку привели, я её подлечил, а она так за мной потом и увязалась.

– Единорог? И ты мне не сказал? – возмущенно уставилась на Стайлза Лидия.

– Лидс, да тебя к ней не пустят, ты же знаешь, что...

– Поймал единорога? Серьёзно, Стайлз? – перебил Джексон, притащивший за собой толпу первогодок. – Так ты и в самом деле девчонка! Ой, прости, то есть невинная дева.

– Ха-ха, Джексон, очень смешная шутка и очень глубокомысленная, как раз соответствует уровню твоего интеллектуального развития, не боишься заразить окружающих? – огрызнулся в ответ Стайлз и повернулся к Лидии. – Извини, не получится.

– Я знаю, что не смогу к ней подойти, но ты должен был мне сказать, – Стайлз понял, что милостиво прощён, но будет должен флакончик единорожьего молока для настойки, оно улучшало цвет лица. Не то чтобы Лидия плохо выглядела, но совершенству нет предела.

Джексон самодовольно усмехнулся, принимая на свой счёт трудность Лидии в общении с единорогами, откуда же ему знать, что невинность тут вообще не причём. Это природа банши отвращает волшебных лошадок, а миф о девах поддерживается специально для защиты единорогов от истребления.

– Джексон, мы уходим, – Лидия одинаково проигнорировала и смешки, и восхищённые взгляды новичков, и продефилировала в сторону корпуса Чародейства. Джексон всегда начинал экскурсию с рекламы собственного факультета.

Стайлз пару секунд смотрел ей вслед, встряхнулся и побрёл к общежитию, до обеда он ещё успеет проверить результат одного занятного опыта.

Что встречает Скотта в общаге? Очередной вонючий декокт. Почему его встречает декокт? Потому что Стайлз решил узнать, на какой стадии эта бурда рванёт. Почему не рвануло? Стайлз как раз выясняет. А Скотт смотрит на него и не знает плакать или смеяться, бежать-то поздно, да и привык уже. Одно радует: все травы, внаглую потащенные соседом для безумных экспериментов, Скотт лично собирал и заготавливал, так что хотя бы за эту часть состава можно не волноваться. А вот что или кого ещё мог бросить в котёл буйный гений… Что ж оставалось надеяться, что сам не убьётся и Академию не развалит.

Настойками, взвесями и отварами занимались обычно травники, кому как не им знать «что», «для чего», «от чего» и «как», но у ведьм свои секреты. В зельях они использовали не только травы, в котёл могло попасть всё что угодно в буквальном смысле, а многие реакции протекали только с применением ведьмовской силы. Стайлзу было скучно варить давно изученные составы, и он тайком занимался экспериментами, о которых, кстати, давно все знали. Беспокоить его в моменты творчества – опасно, но сейчас Скотту был просто необходим знакомый переговорщик с иными силами. Иначе пришлось бы обратиться к какой-нибудь юной ведьме, а тогда насмешек не оберёшься.

– Импы? Скотт, ты вызвал стаю импов?! Даже твоих магических крох… то есть я хотел сказать, чем ты думал вообще, когда полез шарить в моих конспектах? – Стайлз заполошно перерывал пухлые тетради в поисках отменяющего заклятия.

– А что такого? Мне было интересно, да и они не слишком сопротивлялись… – Скотт виновато мялся у двери.

– Ну, ещё бы они сопротивлялись, попасть в наш мир это как оседлать звезду – все в шоке, а тебе весело и раздолье, – Стайлз, наконец, нашел нужный конспект, и Скотт потащил друга к месту преступления.

– Извини?

– Почему это звучит как вопрос? Не-не-не, жалобный взгляд в этот раз тебе не поможет. Ловить этих тварей будешь сам.

– Стайлз.

– А вот теперь понятно, почему не вопрос, изгнать помогу, но ловить – сам!

Кто бы подумал, что изловить дюжину импов будет столь проблемно? Стайлз просто забыл, с кем имеет дело, и нет, импы тут почти не причём. Ох уж эти травники.

– Нет!

– Ну, Стайлз, ты только посмотри какой он хорошенький, – «хорошенький» имп был уже восьмым по счёту и выглядел, как и все импы-притворюшки: маленьким пушистым комочком с большими влажными глазами и широкими тонкими перепончатыми ушами-локаторами. Но только до тех пор, пока на него кто-то смотрел. А стоило отвернуться, и тварь тут же преображалась в пакостливую осклизлую жуть, но Скотту это совершенно не мешало вздыхать над каждым таким пойманным импом и доводить Стайлза до нервного тика просьбами оставить пушистика.

Как-то в начале знакомства Стайлз пожалел, что Скотту не хватило магических сил для углублённого изучения чародейского курса, и тот оказался на кафедре Травничества. Но после первого же похода за одним редким корешком сам уже был не против поступить на травника. Истории о сборах трав можно продавать в качестве учебного пособия по методам выживания в смертельных условиях, и при этом травники очень трепетно относились к природе и живым существам. Стайлз считал, что это благодаря изучению основ строения, излечения и убиения тварей всяческих, разной живности и людей. В народе – кодекс юного потрошителя. А Скотт говорил, что просто любит животных, поэтому периодически возникали ситуации, когда он пытался усыновить очередную мракобесную пакость, которой хватило умения прикинуться милашкой. Избавляться от них приходилось Стайлзу, зато Скотт не запрещал проводить эксперименты и даже снабжал ингредиентами. Ну, и последствия помогал ликвидировать, так что квиты.

Колокол возвестил о наступлении обеденного перерыва как раз в миг отправки последнего импа, и Стайлз сразу вспомнил о недоенной Голди.

– Так, Скотт, мне надо бежать, не вздумай больше никого призывать без меня.

Если запретить нельзя, надо хоть поучаствовать, как говорил ректор Финсток, у которого была феноменальная способность появляться в тех местах, где про него вспомнили.

– Добрый день, ректор Финсток, – хором поздоровались парни.

– Белинский! Ты решил повторить подвиг студента Гринберга? – внезапно притормозил рядом с ними Финсток.

– А?

– Ты себя загонял, парень, выглядишь почти прозрачным. Ты ведь сдал уже все экзамены, к чему такое рвение? Возьми недельку отдыха, сходи на ярмарку, развейся и прекрати уже варить в общежитии всякое непотребство! Тебе выделят лабораторию, только не забывай вести записи. МакКолл проследи! – договаривал Финсток уже на ходу, сцапав за ухо пробегавшего мимо первокурсника и волоча за собой в сторону целительского отделения. Начался период посвящения, и шуточные заклинания от добреньких старшекурсников липли на новичков со всех сторон.

Сам Стайлз над первогодками никогда не шутил, как и другие ведьмы, и над ведьмами не шутили тоже. Это негласное правило корнями уходило в седую древность и включало в себя только один пункт: не злите ведьму. А всё из-за особого восприятия сил: там, где магу потребуются расчёты, формулы и артефакты, ведьма обойдётся лёгким мановением руки, страстным желанием и силой воли. Потому-то проклятия, наложенные ведьмой, может снять только ведьма, чаще всего именно та, что прокляла. И это ещё одна причина не соваться к ведьмам без особой нужды, а уж после того случая с Вилбером-рогоносцем дураков и подавно нет.

По рождению Вилбер должен был получить титул герцога и стать четвёртым в очереди наследования на королевский престол. Но наличие магических способностей входит в список запретных для правителя. И в тот день, когда Вилберу объявили о положительном результате проверки, все его мечты были разрушены. Так что в Академии он вымещал зло на тех, кого сам назначил виновными, а поскольку талант на самом деле был не таким уж впечатляющим, от его заклятий страдали только самые слабые ученики.

Черноглазая красавица Кайра третий год являлась бессменной старостой факультета Ведьмовства и совсем не одобряла поведение Вилбера. Многие первокурсники шли к ней за помощью, чтобы избавиться от наложенных Вилбером заклятий, стесняясь обращаться в лекарское крыло.

Наставники считали, что с возрастом эта блажь у Вилбера пройдет, и особо не наседали, а подобная встряска даже помогала слабым ученикам расти. Так что на проделки старшекурсников закрывали глаза, пока дело не доходило до физического воздействия.

– Так-так-так, это кто тут у нас такой красивый и кому сказать спасибо за столь удачную расцветку? – Кайра перехватила хлюпающего кровью первогодку.

На выяснение всех обстоятельств много времени у неё не ушло, ещё меньше понадобилось на вынесение приговора и уже на следующее утро все желающие могли полюбоваться результатом.

– Сними его, Кайра! – Вилбер неловко обхватил обеими руками заострённые концы чудесных изогнутых рогов в очередной попытке удержать голову в равновесии. Угрожать и ругаться он перестал часа два назад и теперь просто ходил за ведьмой, время от времени начиная ныть.

– Нет, – девушка даже не повернула в его сторону головы.

– Проклятая ведьма... – прошипел ей вслед Вилбер и вздрогнул, получив в ответ ехидное «я всё слышу!». Вот теперь точно придётся подключать наставника к решению проблемы, а это значит практически подставить себя под удар.

– Госпожа Рикена, могу я обратиться к вам с личной просьбой? – Ираним Норт, к чьей кафедре Артефакторики принадлежал награждённый рогами студент, решил воззвать к совести Кайры через наставницу.

– Ходить тебе таким, пока каждый не узрит, кто ты есть, – сухо ответила Рикена.

– Что, простите?

– Точная формулировка проклятия. Вы ведь за этим сюда пришли, господин Норт?

– Да. И, судя по всему, снять его вы не поможете, – наставник удручённо покачал головой. – Хорошо девочка постаралась, хотя неразумно с её стороны забывать о временной составляющей.

– Неразумно молодому человеку было избивать младших. Вас неоднократно предупреждали об этом, – в голосе Рикены была отчётливо слышна гордость за студентку, так что Норт не рискнул вступать в спор, чтобы не получить и себе какое-нибудь оригинальное украшение тела.

– Есть ли какой-то способ обойти проклятие? – спросил наставник.

– Единственный способ – показывать студента Вилбера, что с учётом ежедневной рождаемости...

– Я понял, оно не отменимо. Что ж, ещё балл в пользу ведьм, вынужден откланяться.

Наставница Рикена проводила Норта довольным взглядом и отправилась читать своим студенткам внеплановую лекцию о недопустимости пренебрежения основополагающими законами проклинания.

А почётный рогоносец Вилбер до самого выпуска служил наглядным пособием на практиках по наведённым проклятиям и порчам. Говорили, что после получения диплома он уехал в далёкие северные страны, где наличие рогов никого не удивляет.

– Как думаешь, к нашему выпуску он запомнит твою фамилию правильно? – Скотт пихнул Стайлза локтем в бок, помогая собрать разбежавшиеся от перспективы появления личной лаборатории мысли в кучу.

– Сомневаюсь, – Стайлз давно перестал поправлять ректора, а наставники и так понимали, о ком идёт речь, стоило только помянуть очередное дело с применением неизученных составов или потенциально опасных существ, хотя в последних случаях Стайлз обычно шел приложением к Скотту.

– Эй, Стайлз, а что за Гринберг? – Стайлз даже не сомневался, что все интересные факты из истории Академии прошли мимо Скотта.

– Легенда гласит, что он единственный студент, которому удалось в кустарных условиях, то есть не пойми как, создать эликсир невидимости, состав которого не удалось повторить и по сей день. С тех пор Гринберга никто не видел, но все знают, что он есть!

– Да-а-а. И давно он так?

– История умалчивает, но ходят слухи, что Финсток в то время был простым преподавателем физической подготовки.

– А он разве был?

– А ты думал, он родился ректором?

Скотт старательно изобразил смущение, а Стайлз прикрыл ладонью лицо, и они оба рассмеялись.

– А когда ты успел сдать экзамены? Год же только начался, – первым отсмеялся Скотт.

– У меня индивидуальная программа с середины прошлого года, так что, пока наставницы низвергают в пучины ужаса первогодок и крутят хвосты отстающим, я свободен, и...

– И это ужасно, потому что тебе становится скучно.

– Точно. Пожалуй, стоит сходить на ярмарку.

– Я бы с тобой пошел, но...

– Знаю-знаю, у тебя Эллисон, – покивал Стайлз и мстительно добавил: – А ещё ты два зачета завалил, лентяй.

Скотт только вздохнул в ответ, моментально провалившись в мечты об Эллисон.

Эллисон Арджент, дочь Криса Арджента, нынешнего начальника городской стражи, была очень милой девушкой, если не принимать во внимание то, что представители рода Арджентов являлись потомственными воинами, так что воспитание у неё было соответствующим. Прежний глава стражи, старик Джерард, отчаялся дождаться от сына наследников мужского пола и решил, что семейное дело вполне по силам продолжить внучке. Так что Эллисон выросла той ещё оторвой, Стайлз первое время удивлялся, почему она сошлась со Скоттом, а потом посмотрел на то, как она ловит Скотту очередную бойкую зверюшку, нуждающуюся в помощи, и решил, что лучшей пары он не видел со времён своих родителей.

Однажды им со Скоттом довелось присутствовать на тренировке у Арджентов, они влезли на забор, которым был огорожен тренировочный полигон, чтобы понаблюдать за стрельбой из лука. Эллисон тогда послужила отличным мотиватором. Это хорошая практика – вдохновить бойца собственным примером. Правда, мастерство обычно показывали командиры, а не бойкие девчонки, но с ней выходило даже лучше, так что Крис не стеснялся отправлять дочь на помощь тренерам. К тому же Ардженты давно подгребли под себя лучших инструкторов страны и к ним частенько присылали бойцов из других городов в целях обмена навыками и боевым опытом.

Командир отряда как раз подавал пример, все выпущенные им стрелы густо утыкали мишень, стоящую в ста шагах.

– Вот так надо стрелять, – поучал он бойцов. – А то, я слышал, тут девчонки стреляют лучше, чем вы.

– Так и есть, – раздался насмешливый девичий голос, – да и их командиру стоит пройти повторный курс обучения, а то с меткостью туговато.

– Что? – обернулся на голос капитан и недоумённо посмотрел на Эллисон, которая до последнего момента притворялась одним из местных стражников.

– Ого, свежая девчатинка на горизонте, – присвистнул один из стрелков и тут же получил подзатыльник от старожила, отлично знавшего Эллисон и её родителей. На эту шутку со стрельбами попадался каждый новый заезд бойцов.

– Юная леди желает продемонстрировать? – поднял бровь капитан и без спора уступил место Эллисон.

Девушка взяла у ближайшего воина колчан со стрелами и, встав вполоборота к мишени, подняла поданный капитаном лук. Три быстрых вдоха, секунда задержки – и мерный гул тетивы разбавился стуком входящих в мишень стрел. Менее чем за три минуты полный колчан оказался расстрелян. Бойцы, разинув рты, переводили взгляды с мишени, в самом центре которой впритирку друг к другу расположились стрелы, на довольную Эллисон и обратно. Обалделое молчание прервал грохот рухнувшей мишени, которая не вынесла издевательств и развалилась на две половины.

– Потрясающе! – выдохнул капитан. – Кто вы? Нет, не важно, вступайте в наш отряд! Будете инструктором по стрельбе, любая ставка, всё, что захотите!

Эллисон снова рассмеялась, на этот раз искренне, без насмешки, и вернула лук с колчаном хозяевам.

– Боюсь, папа не оценит, если я решу сменить дислокацию, но спасибо за предложение. Я Эллисон Арджент, и я буду вашим инструктором по стрельбе из лука, – сказала она, и от милой улыбки вздрогнули даже бывалые воины.

Весь день потом Скотт ходил как пришибленный и без устали рассказывал всем, какая чудесная у него девушка. Стайлз только посмеивался и поддакивал, втайне желая другу никогда не попадать в число учеников Эллисон.

Закинув свежую охапку травы в кормушку, Стайлз на прощание почесал чувствительное местечко у основания рога, за что удостоился ласкового тычка в бок. Голди терпеливо перенесла процедуру дойки и теперь могла наслаждаться заслуженным обедом из душистых трав, а Стайлз отправился в корпус Ведьмовства сдавать молоко дежурной ведьме. На самом деле все единороги подпускают к себе любых ведьм, но Голди, как девушка, предпочитала мужское внимание, а так как Стайлз оказался единственным парнем с ведьмовскими силами, эту заботу поручили ему.

Хизер приветливо улыбнулась и приняла ведёрко под расписку.

– Заходил ректор Финсток, тебе выдали недельный пропуск. Повеселись хорошенько и не забудь захватить подарки, – перед Стайлзом лёг листок с разрешением на выход в город.

Эти разрешения выдавались только студентам, окончившим два курса – якобы в целях заботы о неокрепших умах учеников, а на самом деле из-за того, что участились жалобы горожан на колдунов-недоучек, порывавшихся демонстрировать свои знания, не имея должного контроля над силой. Для упрощения процедуры опознавания простыми людьми всем ученикам, покидающим пределы Академии, полагалось носить форменные накидки.

– Спасибо, непременно, – Стайлз спрятал пропуск и отправился в комнату, там его дожидались результаты эксперимента, от которых ещё предстояло избавиться.

Закончить с уборкой не получилось даже к вечеру. Сначала Стайлз отвлёкся на ревизию запасов, потом вспомнил про раскиданные конспекты, а в процессе их сортировки по датам его осенило, в какой части эксперимента он ошибся, но не успел Стайлз приступить к новым расчётам, как вернулся с занятий Скотт. Он осмотрел бардак, разведённый соседом среди травок и корешков, и со вздохом взялся наводить порядок.

Ругать Стайлза было бесполезно: в процессе он всё равно забудет, с чего начинался разговор, и заодно заставит забыть об этом самого Скотта. Стайлз как-то объяснил, что это из-за резонанса его силы и духа, но МакКолл и по сей день совершенно не понимает, каким образом Стайлзу удаётся быть лучшим на потоке.

– Кладбищенской крапивы надо набрать, – сказал Стайлз. – Она уравновесит реакцию. В этот раз точно получится.

Скотт ссыпал в пакетик порцию толчёной золотницы, аккуратно подписал и только тогда ответил:

– Схожу к Айзеку. Тебе сколько и когда?

– Что за Айзек? Три малых связки на послезавтра, раньше основа не настоится.

– Сын могильщика, милый парень. – Скотт придирчиво осматривал каждую травинку, отправляемую в ступку.

– Я знаю твои вкусы. Этот парень точно монстр, – не поверил Стайлз и вернулся к расчётам.

Скотт только усмехнулся и взял толкушку. Сборы трав сами себя не измельчат. Стайлз однажды предлагал приспособить для этого результаты опытов с кафедры Артефакторики: ребята умудрялись оживлять самые неожиданные вещи – хорошо, что только рукотворные. Но идея не прижилась: почему-то все оживляемые толкушки имели прескверный характер и порывались истолочь чьи-нибудь кости вместо предлагаемых травок. На кафедре Ведьмовства хранился последний рабочий образец оживлённой толкушки: для некоторых зелий им требовалась качественная костная пыль.

– У него своеобразное чувство юмора, но тебе понравится.

– Это чем же?

– Ну, когда я его встретил, он спорил с каким-то купцом: тот всё пытался доказать Айзеку, что цены на его услуги невероятно завышены и вопрошал, знает ли он, как такому бедному купцу сложно содержать большую семью в одиночку.

– И что?

– Айзек сказал, цитирую: «Откуда мне знать? Я всю жизнь на кладбище проработал, могу копать, могу не копать, могу посодействовать в упокоении любого лишнего родича». Конец цитаты.

Скотт подписал очередной пакетик и довольно улыбнулся, глядя на хохочущего Стайлза. Айзек точно ему понравится, только не стоило пока упоминать о том, что семейное дело уже пару веков принадлежит его пра-правнукам, вреда от неупокоенного нет, а за кладбищем нужен присмотр.

Утром Скотт убежал на занятия, а Стайлз отправился навестить Лидию, если он уйдёт в город, не приняв заказ на покупки, месть подруги будет ужасной.

Банши не любили выходить в город даже с разрешением: большинство простых людей верило в то, что встреча с банши – к беде. И хотя город находился под покровительством Академии и люди были более привычны к проявлению магических способностей, суеверной неприязни это не убавляло.

Список разросся до двадцати позиций, когда Лидия дёрнулась и застыла, почерневшими глазами уставившись в пространство.

– Не сегодня, – голос вещающей банши был так ужасен, что Стайлз невольно поморщился от боли в ушах.

– Лидия? – осторожно позвал он, опасаясь, что резкий выход из транса повредит подруге.

– Умрёшь не ты. Не сегодня. Отпусти сейчас, найди потом, свяжи последнего из рода, – договорив, Лидия медленно моргнула и направилась прочь, оставив Стайлза переваривать предсказание.

Раньше Лидия вещала для него только раз, перед поступлением в Академию. Стайлз накрепко запомнил, что каждое слово предсказания в нужный момент обязательно всплывёт в памяти, а до тех пор он всё равно ничего не сможет сделать.

Время перевалило за полдень, с покупками было давно покончено. Стайлз уже с час просто так бродил среди лотков и лавочек в поисках чего-нибудь интересного, пока не увидел палатку уличной гадалки. Он с усмешкой осмотрел выстроившуюся перед ней очередь и замер, глядя на здоровенного чёрного волка, сидящего у ног хмурого парня звероподобной наружности.

В детстве Стайлз часто видел то, что обычным людям не доступно, и все считали его из-за этого ненормальным. Пока не выяснилось, что эта способность – часть наследия. Ведьмы имеют столь тесную связь с природой и силами мира, что их взору свободно доступно даже то скрытое, для выявления которого маги вынуждены прибегать к помощи заклинаний и артефактов.

– Чего уставился?

Злобный окрик не вывел Стайлза из задумчивого созерцания, но заставил рефлекторно ответить на вопрос:

– Красивый у тебя волк, только глаза у него грустные и вид усталый, что-то случилось?

– Волк?! – от хмурого парня шарахнулись стоящие рядом люди. Стайлз с ужасом понял, что подставил незнакомого оборотня, ведь опознать студента Академии по форменной накидке мог любой обыватель.

– Спокойно! Я тут как раз чтобы всё уладить, Академия заботится о мирных гражданах.

Стайлз умел быстро соображать, а сочинять убедительные оправдания он научился ещё в детстве, когда приходилось выкручиваться, объясняя очередную странность, произошедшую рядом с ним.

– Сэр, вам придётся пройти со мной, – обратился Стайлз к оборотню, который выглядел теперь не просто хмурым, а откровенно злым. Даже его волк неодобрительно смотрел на молодого ведьмака.

Оборотень благоразумно решил не вступать в спор с представителем магического сословия среди настороженной толпы и послушно направился за Стайлзом в какой-то переулок подальше от ярмарочных рядов. Стайлз подумал о том, что даже со знакомым оборотнем идти в укромный уголок – глупо, только когда завис в паре сантиметров над землей, судорожно вцепившись в чужую руку.

– Извини, я просто задумался и ответил по привычке, – просипел он и, почувствовав ослабление хватки на горле, зачастил:

– На занятиях часто бывает скучно, я опережаю общую программу и обычно занимаюсь чем-то своим, а наставники всё не оставляют надежду поймать меня на невнимательности. Никому еще не удалось!

– Ты считаешь? – яда в голосе оборотня хватило бы на десяток гадюк, но шею Стайлза он все же отпустил, хотя отходить не спешил.

– Извини, – развёл руками Стайлз.

Оборотень в ответ только дёрнул раздражённо плечом и развернулся с явным намерением уйти.

– Эй-эй, погоди, ты так и не сказал, что случилось, может, я могу помочь? Как тебя зовут? Я Стайлз Стилински.

– Дерек Хейл, – помедлив, всё же ответил оборотень. – Как ты узнал про волка? Маги так просто не могут, и артефактов на тебе нет.

– Ну, я – ведьмак, мы видим такие вещи.

– Ведьма? Ты? – Дерек удивленно приподнял брови.

– Давай, смейся, все смеются над Стайлзом, Стайлз привык. И правильно произносить ведь-ма-к. К! Ты слышишь?

– Ты ненормальный? – теперь к удивлению добавилась опаска. Кто их знает этих буйных колдунов, и неважно, что волка успокаивало ощущение силы, щедро выплеснутой испугавшимся Стайлзом. Ведьмак, ну, надо же...

– А ты всегда такой милый? – Стайлз окончательно взял себя в руки, разглядев благодушную морду волка. И тут же наружу полез привычный сарказм.

– Ты вроде помочь хотел, – холодно напомнил Дерек.

– Да! То есть, помогу, если скажешь в чём конкретно. Но только если это не связано с поднятием трупов, – тут же уточнил Стайлз. – Или варкой любовных зелий, не то чтобы я не мог, или что они тебе были бы нужны, то есть ты посмотри на себя, такому...

– Стайлз.

Всего одно слово, а как сработало.

– Мне нужно найти сестру, – сказал Дерек, убедившись, что словесный поток иссяк.

– Так ты поэтому там стоял? Не стоит ходить к уличным гадалкам. Настоящие пифии никогда не будут предсказывать на потеху толпы, уж поверь. Я насмотрелся на то, как это работает, ничего весёлого в этом точно нет.

– Не то чтобы у меня был богатый выбор, – сказал Дерек, и Стайлз в очередной раз скосил глаза на его волка.

Ну да, отношения между людьми и иными расами были весьма натянутыми; ведьмы, по сути, были единственными, кто одинаково легко воспринимал и тех, и других. Люди боялись их силы, а нелюди уважали за знания. Тот же Дерек не стал бы даже разговаривать с обычным магом без крайней нужды, а маг наверняка сначала попытался бы убить оборотня, а потом уже стал бы разбираться.

– А вы разве не можете чувствовать друг друга на расстоянии? Я слышал, у вас кровная связь сильна.

– Ты же ведьма, разве не видишь? – Дерек еще не решил, стоит ли доверять.

– Я вижу суть, а не все подряд.

– Попал под одно проклятие. Моя связь со стаей заблокирована.

– Ага, – понятливо закивал Стайлз. Теперь было ясно, почему волк выглядел таким уставшим: он просто остался без поддержки стаи. – Можно попробовать поисковый ритуал. У тебя есть что-нибудь из её вещей?

Еще секунду поколебавшись, Дерек вытащил из-за пазухи оловянный медальон на длинной цепочке, а в медальоне обнаружилась прядка тёмных волос.

– Лора подарила его мне и вложила прядь волос. Она считала, что это поможет быть ближе. Подойдёт?

– Ага, это даже лучше, чем вещь, – сказал довольный Стайлз и, усевшись прямо на землю, начал вычерчивать пальцем по дорожной пыли малый круг истины. – Главное, чтобы она была в порядке, иначе у меня будут проблемы.

– Почему?

– Нельзя искать мёртвых: туда, где они есть, живым хода нет.

Простенький поисковый ритуал не требовал особых приготовлений помимо круга: всего-то нужна схематичная карта страны, чтобы определиться с направлением, и удача, чтобы объект поиска был жив. Вот, кажется, с последним у Стайлза не задалось. Медальон с волосами Лоры очень странно задёргался в его руках и застыл, указав на северо-запад, а потом на Стайлза обрушилось видение: чудовищное переплетение корней, мешанина костей и плоти, и тонкий изломанный силуэт в центре этого ужаса. Стайлза скрутило в приступе рвоты, так что он еле успел отвернуться в сторону от круга поиска. Дерек нервно дёрнулся в его сторону, но дотрагиваться не рискнул, сырая сила брызнула из ведьмака в разные стороны, вздыбив шерсть оглушённому этим выбросом волку.

– Не я, – просипел Стайлз, едва отплевавшись. – Не я.

– Что ты видел? – нервы у Дерека были натянуты как струна.

– Смерть.

Спазмы окончательно прекратились и Стайлз, затерев ладонью поисковый круг, встал, опираясь на стену. Колени у него подозрительно подрагивали, но взгляд оказался ясным и твёрдым, когда он посмотрел на Дерека, протягивая ему медальон.

– Прости, я...

– Где это? – Дереку не было интересно, за что собрался извиняться Стайлз, гораздо больше его волновало, что случилось с Лорой.

– Я не уверен. Кажется, были какие-то слухи о деревне на северо-западе, в районе которой пропадают люди. Туда отправляли следователя, но он ничего подозрительного не нашёл и власти успокоились. Нескольких не вернувшихся путешественников списали на разбойников и диких животных, а что ответили родственникам пропавших, я не знаю. Как по мне, это...

– Ты знаешь, что за деревня? – снова перебил Стайлза Дерек.

– Белверт или Беркест, или нет, погоди, я же помню, Эллисон что-то такое говорила, как же это... – сбился на бубнёж Стайлз. – Там точно что-то было про белок и хари...

Стайлз потеребил пальцами нижнюю губу и вдруг подпрыгнул:

– Вспомнил! Деревня Белкрест и староста Харрис, Эллисон видела доклад следователя на столе отца и рассказала нам со Скоттом.

Что за Эллисон и кто такой Скотт Дерек, конечно, не знал и знать не хотел: ему была нужна только информация о возможном местонахождении Лоры. Это был призрачный, но всё-таки шанс.

– Харрис из Белкреста, я запомню, – кивнул Дерек и, не слушая больше никаких объяснений, растворился в подступающих сумерках.

– Даже не попрощался, волчара невоспитанный.

Стайлз немного постоял, ожидая непонятно чего, и решил вернуться в Академию, хватит с него на сегодня ярморочных развлечений. Картина из видения возникала на внутренней стороне век, стоило только закрыть глаза.

Ночью Стайлз впервые за долгое время с момента поступления в Академию проснулся от кошмара. В голове как заведённый звучал голос Лидии: «Отпусти сейчас, найди потом...»

Ведьмы видят прошлое, будущее и настоящее почти так же, как пифии: цепи событий или отдельные фрагменты могут являться им во сне или наяву. Раньше Стайлз часто просыпался в слезах или от собственного крика и это давало лишний повод окружающим считать его ненормальным. Наставницы быстро разобрались в причинах его бессонницы, и, как только он обрел контроль над силой, спонтанные видения прекратились. Очевидно, не навсегда.

Хорошо, что Скотт отправился на сбор полуночных трав. Стайлз не хотел бы объяснять, за каким чёртом его несёт в неведомую глушь вслед за посторонним оборотнем одного среди ночи. И как удобно иметь свободный график учёбы: пару недель точно никто не хватится, а Скотт решит, что Стайлз углубился в эксперименты.

Стайлза не было уже третий день, Скотт волновался, но к наставницам идти не спешил, чтобы ненароком не подставить Стайлза, если тот просто увлёкся очередной безумной идеей. Потихоньку расспросил Лидию, и та призналась, что видела «не его» смерть, формулировка чем-то смущала, но Скотт быстро выкинул это из головы и, успокоенный словами пифии, что Стайлз будет в порядке, решил сходить за обещанной крапивой.

– Давно хотел спросить, Айзек, а почему ты так молодо выглядишь? – Скотт старательно отбирал самые сильные ростки жгучей крапивы и сразу раскладывал в отдельные мешочки составные части: литья, стебли и корешки. Стайлз забыл уточнить, какая часть крапивы ему нужна, но это не проблема, всё, что не пригодится для эксперимента, пойдёт в настойки.

– Так ведь я всего лишь слепок памяти и буду выглядеть так, как помню в каждый конкретный момент. Если не сосредотачиваться на каком-то одном воспоминании, то возраст и внешний вид будут меняться вслед за мыслью, это мельтешение весьма утомляет не только собеседников, но и меня самого.

– И как тебе удается сосредоточиться на одном образе?

– Я всегда помню о главном: в тот день, когда я выглядел так, я встретил свою будущую жену и мать моих детей, – мысль о возлюбленной придала облику Айзека совсем уже нереальное сияние, и Скотт понадеялся, что встреча с Эллисон когда-нибудь сделает его таким же светящимся. Не то чтобы Скотт хотел остаться в виде призрака, ему просто было интересно, как будет выглядеть мир с другой стороны, но почему-то именно на этот вопрос Айзек всегда отказывался отвечать.

– Ладно, спасибо за компанию и за крапиву, – Скотт, наконец, набил все принесённые мешочки и встал, разминая затёкшие от сидения ноги. – Я пойду, пожалуй, скоро тренировка у Финстока.

– До встречи, Скотт, – махнул рукой Айзек. – Приходи ещё.

– Обязательно, – помахал в ответ Скотт и направился к выходу с территории кладбища.

Скотт успел прибыть в Академию даже раньше, чем рассчитывал. Полигон сегодня выглядел как огромный лесной массив, от края до края возвышались исполинские деревья, перекрывая кронами солнечный свет, из-за чего создавалось впечатление, что впереди ждёт глухая непроходимая чащоба. У самой кромки столпились оробевшие новички, которым никто не спешил разъяснять правила тренировок из чисто садистского желания попугать. Для них сначала будут проводиться общие занятия по укреплению организма.

– У нас сегодня бег по лесу? – спросил Скотт, подойдя к своим однокурсникам.

– Я бы сказал, по бурелому, – отозвался пухлощекий Рик, попавший на факультет травников не из-за недостатка магических сил, а по собственному желанию. – Но, зная Финстока, я бы не рассчитывал на легкую пробежку.

Ответом ему послужило согласное кивание всех присутствующих.

– Эй, МакКолл, где твой дружок? Неужели решил пропустить занятие? Вот и правильно, нечего ведьме делать среди магов, – Джексон появился как всегда внезапно и с привычной бесцеремонностью влез в чужой разговор.

– Не боишься, что ведьмы тебя услышат? – спросил Рик и усмехнулся, когда Джексон украдкой огляделся, сделав вид, что не вздрогнул.

Ведьмы, пифии и травницы посещали тренировки по какой-то своей собственной системе, для поддержания физической формы или отработки навыков. Финсток на девушек не давил, понимая, что большинство его методов к ним просто не применимо. Пифии могут предвидеть, что их ждёт, ведьмы и травницы легко находят подход к представителям флоры и фауны, задействованной в процессе, так что особого смысла в частом самоистязании для них нет.

Стайлз чаще всего ходил на занятия, чтобы составить компанию Скотту, потому что парни-травники единогласно решили поддерживать репутацию родного факультета перед лицом заносчивых магов.

Скотт повертел головой, высматривая друга, и уже хотел отправляться на поиски, когда Финсток дал команду «на старт».

– Внимание! Сегодня я приготовил для вас нечто особенное, – громкий голос Финстока легко разносился над головами замерших студентов. – Вам предстоит пройти лесополосу за кратчайший срок, а чтобы веселье было обоюдным, я пригласил друзей в помощь.

При этих словах за спинами старшекурсников соткались из воздуха два десятка озлобленных монстров, в которых с трудом прослеживались медвежьи черты, и стало очевидно, что бег по лесу будет проходить по правилам догонялок.

Первыми среагировали новички, брызнувшие в разные стороны подальше от опасности, многоопытные старшекурсники в свою очередь тщательно зафиксировали количество существ и организованной группой ломанулись в лес. Финсток проводил команду будущих магов удовлетворённым взглядом и отправился собирать разбежавшихся первачков, вбивание азов требует жертв, а жертв ещё предстояло выбрать.

– Напомни мне, зачем мы это делаем? – Рик устало распластался на поваленном бревне и всем видом демонстрировал готовность сдохнуть прямо сейчас, если его попробуют сдвинуть с места.

– Чтобы нами гордилась мама, – простонал из-под соседнего дерева артефактор Карел и обиженно фыркнул под общий смех. Смешанная группа магов и травников пришла к финишу в урезанном составе и с полным расходом сил, лекарское крыло в очередной раз пополнится постояльцами.

Скотт появился на финише одновременно с Джексоном, чем довёл последнего до нервного шипения. МакКолл даже успел пожалеть, что на тренировке не было Стайлза.

На следующий день до Скотта дошло, что Лидия видела смерть. Неважно чью, Стайлз там, где кто-то умрёт, умирает или уже умер, а Скотта нет рядом, чтобы прикрыть.

До Белкреста Стайлз добирался почти неделю. Ему повезло встретить какого-то мужика, приезжавшего на ярмарку за хозяйственной утварью и обновками для домочадцев, и тот согласился подвезти Стилински практически до самой деревни. Накидку Стайлз благоразумно спрятал в котомке, как только вышел за ворота Академии, так что вымышленная история о покупке ведьминских настоек для больной матушки сошла за настоящую.

– Ну вот, через ту просеку по тропке пойдёшь, там твой Белкрест будет, – телега, скрипнув колёсами, остановилась, и Стайлз чуть не грохнулся, неуклюже перевалившись через борт.

– Спасибо! – на ходу помахал он извозчику и бодро зашагал по тропе в указанную сторону.

Деревенька ничем не отличалась от сотни других таких же, раскиданных по разным уголкам страны. Маленькие бревенчатые домики, покосившиеся от времени, широкая центральная дорога и идущая от неё сеть огородных тропок, потрескавшиеся заборы и скрипучие ворота, колодец на отшибе и лавочки, на которых по вечерам собираются старики, чтобы со всем тщанием обсудить каждого проходящего мимо них.

И удушливый запах гари, повисший в воздухе, яснее ясного говорящий, что совсем недавно здесь был огромный пожар.

Именно поэтому Стайлз ничуть не удивился неприветливым лицам вышедших ему навстречу мужиков, вооруженных вилами и наспех оструганными кольями.

– Кто такой? – резко окликнул Стайлза один из них, останавливаясь на некотором расстоянии.

– Стайлз Стилински, ученик Академии травниц, пифий и колдовства, – с этими словами он натянул на плечи форменную накидку, вынутую из котомки. – Мне нужен староста Харрис.

– Я Харрис, – кивнул Стайлзу тот же мужчина. – Пошли в дом, господин чародей.

Деревенские заметно расслабились, увидев, как на секунду вспыхнула мягким светом накидка, подтверждая право Стайлза носить её. Никто чужой никогда не сможет надеть такую, потому что форменные накидки не держатся на чужих плечах, за подделку полагалась публичная порка плетями, а за попытку выдать себя за ученика – ссылка на рудники.

– Чего хочет Академия? – Харрис привёл Стайлза в большой общинный дом, в котором полагалось останавливаться путникам, но где, судя по всему, жила семья старосты.

– До нас дошли слухи об исчезновении людей и о том, что обычная проверка результатов не дала, – уклонился от прямого ответа Стайлз. – Меня прислали проверить, нет ли тут чего-то по нашей части.

– Поздно же спохватились, мы сами уже управились, – надменно фыркнул Харрис, понявший, что юный маг прибыл не обвинять.

– Чудесно! Может, расскажете? – искренне заинтересовался Стайлз.

– У нас тут корняга завелась, – нехотя признался Харрис и сразу поспешил оправдаться: – кто-то из пришлых принёс по незнанию, деревенские все учёные, из лесу ничего крупней хвороста не носят.

Отфильтровывать информацию – первое, чему научила жизнь, так что в историю о занесённом в деревню попутным ветром чудище Стайлз не поверил сразу. Такие твари случайно в жилище не проникают. И в то, что жители сами вычислили постояльца, тоже не поверил. Обычно так называемая корняга заводится в отдалённых деревнях, где падает рождаемость. Выглядит эта тварюшка в начале развития безобидным пеньком с ручками-ножками из веточек и подобием личика. Простой человек пройдёт мимо и не заметит, потому что жертвами чар становятся отчаявшиеся бездетные мужчины или женщины. В этом подобии человечка только они увидят младенца, брошенного в лесу, и принесут дитятко домой. Тогда-то всё и начинается. Сначала пропадают домашние животные, и тварь набирает рост. Потом начинают пропадать люди, обычно странники, чтобы подольше не вызывать подозрений в деревне. Затем пропадают соседи и, в конце концов, остаются только одурманенные приемные родители, но тварь съедает и их, а сама возвращается в лес ждать новую жертву.

– Понимаю, огонь лучшее средство против лесных монстров, вы правильно поступили, – Стайлз светло улыбнулся, усыпляя бдительность старосты. – Я бы хотел осмотреть место событий. Просто убедиться на всякий случай, что все корешки надёжно уничтожены. Но это, разумеется, только для отчета. Я уверен, что столь мудрый человек, как вы, проследил за этим со всем тщанием.

Харрис самодовольно кивнул и повёл гостя к месту недавнего пожара.

На пепелище Стайлз внимательно изучил останки монстра, пожиравшего людей. Он увидел старые и новые кости, опалённые огнём, увидел комочки металла, спекшегося из пряжек и пуговиц, увидел следы борьбы и потёки крови, увидел рябиновые щепки и понял, что убить пытались не одно чудовище, и что Дерек всё же добрался до деревни раньше, чем он.

– А два дня назад явился волколак, – продолжил тем временем рассказ Харрис, вторя мыслям Стайлза. – Сначала человеком притворялся, на постой попросился, не поделили они с корнягой, кто кого будет жрать, вот и выдали себя оба.

Стайлз даже не сомневался, что Дерек, унюхав корнягу, кинулся выяснять, не пошла ли Лора на обед монстру. Судя по кровавым пятнам, эта тварь успела основательно разъесться на случайных путниках, раз так сильно смогла потрепать оборотня. Стилински украдкой сковырнул из одного пятна комочек влажной земли.

– Пока они дрались, мужики рябины наломали да подожгли их вместе с домом, – в голосе старосты проскользнула непонятная печаль. – Корняга-то сразу занялась, а волк пометался и в лес побежал, только раненый он уже был, три мили его по лесу гнали, пока он в ведьмин круг не угодил...

– У вас есть ведьмин круг? – перебив, резко развернулся к старосте Стайлз. – Где?

Неудивительно, что в деревне завелась плотоядная тварь, странно, что всего одна: при активном ведьмином круге без наличия рядом активной же ведьмы разной жути могли насмотреться местные жители. Эти круги вырастали самопроизвольно в разных местах, и никто не мог угадать, где окажется такой круг. Зато, если какой-то ведьме везло найти свободное место с рабочим кругом, она могла смело ставить избушку и селиться – готовый источник силы. Природный ведьмин круг редко бывал меньше трёхсот шагов в диаметре, так что небольшой домик поставить места как раз хватало. Войти в незанятый ведьмой круг мог кто угодно, только на простых людей он обычно никак не влиял, проходили как по пустому месту, а вот существа иной природы застревали там и не могли выйти за пределы, пока не умирали от истощения. Их тела шли на подкормку грибов, из которых состояла граница круга, а единственным спасением могла стать только ведьма.

– Нужно сообщить в ковен ведьм о наличие здесь активного круга, – Стайлз поднял было руки для призыва вестника, но Харрис перехватил его правую ладонь.

– Не стоит торопиться, господин Стилински. Может, вы хотите для начала посмотреть на круг? Я боюсь, что мог ошибиться, посчитав его активным.

Идти в лес со Стайлзом Харрис отказался, ссылаясь на то, что простому человеку лучше не ходить туда, где затаился оборотень. Это показалось Стайлзу подозрительным, а уклончивые ответы на вопросы о том, кто мог бы активировать круг, навели Стилински на мысль, что своей ведьмы в деревне нет не случайно, иначе запрос в ковен поступил бы сразу, как только круг был обнаружен. Что-то странное происходило в этой деревне, и Стайлз порадовался про себя, что его ошибочно посчитали магом. Пойми Харрис, что отправил в круг ведьмака – и кто знает, чем это могло обернуться. Хорошо, что магический вестник не обязательно должен быть создан эффектным заклинанием. Призвать пичужку и отправить её к Скотту Стайлз мог с закрытыми глазами и связанными за спиной руками, так что разбираться с этим Харрисом будет уже не Стайлз. Сейчас главное найти Дерека, пара-тройка дней форы у них ещё есть.

– И как тебя угораздило? – два часа ходьбы по лесу и одно поисковое заклинание на крови спустя Стайлз добрался до оборотня.

Дерек угрюмо посмотрел на него вместо ответа и вернулся к наблюдению за колонией муравьёв, чем, похоже, занимался последние сутки. Выглядел он так, как и положено выглядеть оборотню после двух попыток убийства, существенной кровопотери и двухдневной голодовки: изрядно истощенным и помятым. Раны, нанесённые рябиновыми кольями, затягивались плохо, да и круг уже успел почуять дармовую кровь и тянул потихоньку силы, мешая организму оборотня регенерировать, а Стайлз даже не смог увидеть внутреннего Дерекова волка.

– Я же видел твой контроль. Тогда, на ярмарке, ты даже когти не выпустил, хотя я тебя подставил, и ты был в ярости, – Стайлз осторожно опустился рядом с Дереком и начал вынимать из котомки склянки с зельями и чистые тряпки для перевязки. Первым делом он влил в Дерека укрепляющий настой, выдал кусок мяса, купленного в деревне, а потом принялся за осмотр.

– В тот раз я был просто зол, а волк только слегка раздосадован, – сказал Дерек, поспешно расправляясь с мясом и с трудом удерживаясь от голодного рычания в процессе.

– А теперь были злы вы оба, ясно, – Стайлз легко мог представить, что чувствовал оборотень, обнаруживший, что его пытаются скормить плотоядному дереву, которое до этого, возможно, схарчило его сестру.

– Мы были в ярости, – уточнил Дерек.

– Ясно, – повторил Стайлз. – А в круг тебя зачем понесло?

– Как ты узнал, что я здесь? – Дерек не захотел признаваться в собственной дурости и тут же зашипел сквозь зубы, когда Стайлз мстительно вывернул на очищенную рану пузырёк с зельем вместо того, чтобы потихоньку промокнуть ее тряпочкой.

– Харрис мне рассказал. Деревенские вполне себе милые ребята, когда не тыкают в нос рябиновым колом и не пытаются сдать лесному пеньку. Ты лучше расскажи, что о Лоре удалось узнать? – Стайлз заметил, как Дерек вздрогнул на последних словах и мысленно отвесил себе подзатыльник. – Прости, если тебе...

– Ничего, – голос Дерека наполнился горечью. – Я не нашел ни одного следа.

– Так это же замечательно! – изобразил радость Стайлз. – Значит, она где-то в другом месте и просто нужно поискать ещё.

Дерек предпочёл промолчать, и, хотя негатива от него Стайлз не ощутил, но на всякий случай сделал вид, что очень занят лечением. От ожогов осталась только розовая кожица, рябиновые щепки удалось быстро удалить, и под действием заживляющего зелья регенерация снова заработала. Основная проблема теперь заключалась в установившейся связи оборотня с кругом. Стайлзу надо перехватить контроль, или Дерек станет грибной подкормкой.

– Дерек, у тебя ведь нет аллергии на серебро? – интересуется Стайлз, копаясь в котомке.

– Что? – Дерек привычно уже нахмурился в ожидании подвоха, но, видя, что Стайлз вынул из котомки небольшую серебряную чашу и тонкий ритуальный кинжал, ответил: – Оборотни нечувствительны к серебру, это миф.

– Я знаю, но аллергия ведь бывает, – пожал плечами Стайлз.

– Аллергии тоже не бывает, мы регенерируем.

– Как скажешь, приятель. Помоги поднять дёрн.

В четыре руки они быстро расчистили квадратный участок земли в два локтя по диагонали, и Стайлз принялся вычерчивать кинжалом руны стихий, аккуратно выстраивая их в правильный круг. Движения были немного дёрганными, а от недосыпа у него проступили тёмные круги под глазами, и кожа выглядела серой от усталости. Даже там, в переулке во время поиска со всей его силой, Стайлз не выглядел таким взрослым.

– Так, теперь мне нужна цепочка и немножечко твоей крови. – Стайлз придирчиво осмотрел рисунок и поправил пару чёрточек.

Дерек молча снял с шеи Лорин медальон и освободил от него цепочку, которую Стайлз кинул в чашу. Ведьмак надрезал запястье сначала Дереку, потом себе, залив их кровью дно чаши вместе с цепочкой, и благодарно кивнул Дереку, когда тот вытянул из его руки чёрную струйку боли, помогая ранке срастись так же быстро, как зажило запястье у самого Дерека. Наконец, приготовления были окончены, а чаша с кровью установлена в центр рунного круга. С одной стороны Стайлз усадил Дерека, с другой сел сам и, скрестив над чашей их ладони, отпустил свою силу, через руны сплетая с силами ведьминского круга и сквозь свою кровь, смешанную с кровью оборотня, отправляя её Дереку. И, проваливаясь в пустоту, он уже не увидел, как в один миг в чаше вскипела кровь, а на тыльных сторонах ладоней у него одна за другой проявились руны-обереги, подтверждая его право владеть этой землёй и закрепляя связь с предложившим себя волком.

Дерек словно выгорел изнутри и возродился вновь всего за одно мгновение. Он сидел возле потерявшего сознание Стайлза и каждой клеточкой тела чувствовал тонкую нить связи, протянувшейся к нему от Лоры. От живой, замечательной, счастливой и неожиданно беременной Лоры, которая находилась всего лишь немногим западнее отсюда и с восторгом приветствовала обретённую с братом связь. Сила, широкой рекой хлынувшая от ведьмака к волку, смыла все преграды на своём пути вместе с ограничениями, навязанными старым семейным проклятием. На шее у Дерека медленно остывала цепочка, алая от крови, впитавшейся в неё под воздействием ведьмовской силы.

– Не хочу тебя огорчать, но, кажется, что-то пошло не так, – Стайлз очнулся всего через час после завершения ритуала и уже успел по достоинству оценить обновки на руках.

– Что ты вообще сделал?

– Похоже, я только что обзавёлся колдовским фамилиаром и местом силы.

– Стайлз, я оборотень, как я могу быть фамилиаром? – облегчение Дерека от того, что прошлое видение ведьмака о смерти не имело никакого отношения к Лоре, было столь велико, что он, наконец, задумался над ситуацией, в которой оказался сам.

– Это всё что тебя интересует? Я вот, например, не хочу жить в этой глуши. Тут же совершенно нечем заняться, народ в деревне туповатый, дрянь всякую из леса в дома таскают, староста мутный. Теперь придётся здесь хижину ставить. Всегда хотел пожить в лесной хижине. А ведь меня отец дома ждёт. Я тебе говорил, что он у меня смотритель маяка? Маяк такая классная штука, он светит на тысячу шагов и... не важно, – Стайлз наткнулся на многообещающий взгляд Дерека и решил не дразнить зверя. – Вернёмся к теме, да. Ну, есть теория, что я стал мостом между тобой и кругом, его воздействие разделилось, теперь ты питаешь круг, но при этом тянешь силу из меня, а круг в свой черёд питает меня, такой своеобразный круговорот силы в нас. Вот вернёмся в Академию и разберёмся, как такое получилось, а если повезёт, то после опытов злобных ведьм даже выживем.

– Неужели найдутся ведьмы ещё более злобные, чем ты? – подначил Дерек, которому начало по капле передаваться Стайлзово приподнятое настроение.

– Конечно! Мои наставницы! – гордо ответил Стайлз, будто злобность наставниц была исключительно его заслугой. Дерек даже не уверен, что это на самом деле не так.

– Да ты не волнуйся. Главное – быстро бегать. Тогда они не слишком замучают. Сначала напрягает, но постепенно можно привыкнуть, – великодушно добавил Стайлз и начал устраиваться на ночлег.

Дерек успокоенным не выглядел и привыкать ни к чему не собирался. Жаль только, что выбора у него не было, в Академию все равно нужно было идти, надо ведь узнать, как избавиться от этого болтливого довеска к волчьей сущности. А уж от перспективы возможного переезда в такой компании на окраину деревни, где его чуть не сожгли в благодарность за избавление от псевдодерева-людоеда, становилось совсем тоскливо.

Лежбище Стайлз решил просто вырастить изо мха там же, где постелил покрывало. Сила, получившая прямой канал подпитки от круга, никогда еще не была так послушна, и от этого у Стайлза закружилась голова как у пьяного.

– Лидия Мартин, ты жестокая девушка. Могла бы меня предупредить о таких последствиях, – пробурчал себе под нос Стайлз, укладываясь на лежанку, и сразу же срываясь на глупое хихиканье: – Зато какая будет рожа у Джексона, когда он узнает, что я отхватил себе фамилиара раньше, чем он.

– Тебе предсказывает банши? – заинтересовался Дерек, стоически проигнорировав последнюю фразу.

– Ты знаешь Лидию? Откуда? – удивился Стайлз.

– Не знаю, просто мой род однажды пересекался с родом Мартинов, – сказал Дерек и, помолчав, добавил: – Один из них предсказал нам гибель.

– И что сделали твои родичи?

– Захотели избавиться от пророка, чтобы предсказание не сбылось.

– Нельзя убивать банши, – Стайлз передёрнул плечами от одной только мысли.

– Нельзя, – согласился Дерек, и по его тону сразу стало понятно, что он знает об этом получше многих.

– То проклятие было от банши? – спросил Стайлз и не удивился, что оказался прав.

Банши, плакальшики, предвестники гибели, кликуши – названий было много, а суть одна. Банши всегда и всюду видели только плохое: все чужие горести, несчастья, беды и особенно смерти. Убить банши, предсказавшую смерть, значило навлечь на себя вечное проклятие, и даже сама банши не может знать, каким именно оно окажется.

Лидия однажды рассказывала Стайлзу семейную легенду о том, как Мартины стали видеть смерть. Эта легенда об одном старике, который жил когда-то в их селе. Все старики обычно выходили к вечеру из домов, садились рядком на лавочки и неспешно воспоминания перебирали или прохожих обсуждали. Этот выползал на покосившееся крыльцо, глядел на всех и начинал рассказывать, у кого что случится, где собачка заболеет, где кормилец ноги поломает, а то и прямо пальцем показывал на того, кто завтра умрёт. Жутко ненавидели деда за то, что всегда прав оказывался. Замучился народ, и решили молодые мужики деда проучить. Избили его, руки сломали, зубы выбили, уходить собрались, а дед им прошамкал в след, что у соседки его дочка скоро умрёт. Взъярились мужики, голову деда от туловища отделили и вышли довольные на крыльцо, и вдруг самый молодой из них протяжно так сказал, что у соседки не только дочка скончаться должна, но и сынок под телегу попадет... Звали того парня Мартином, с него и пошёл весь их род.

Проклятие, лёгшее на Хейлов за убийство банши, не наделило их той же способностью. Оно просто отсекло сыновей от родной крови и поколение за поколением Хейлы вырождались, потому что волки без поддержки родной стаи заболевали, слабели, сходили с ума и их носители умирали, едва достигнув сорокалетнего рубежа. На момент встречи со Стайлзом Дереку исполнилось двадцать три, и теперь он намеревался дожить как минимум до ста.

+ комментарий