Название: Сокровище лесного царя
Артер: Astra-mindless
Авторы: Tressa_de_Fox и Vicky_Henriksen
Пейринг: Дерек/Стайлз
Жанр: сказка, приключения, магическое AU
Рейтинг: NC-17
Размер: 16000 слов
Саммари: Чтобы доказать свою крутость и быть принятым с студенческое братство, Стайлз отправился в лес вервольфов за трофеем. Случайно он нашел в лесу реликвию, которая может принадлежать только паре альфы.
Предупреждения: даб-кон, вынужденный магический брак, сомнофилия
Дисклеймер: Не наше, не претендуем, поиграем и обратно положим.
Примечание: Огромная благодарность чудесной Astra-mindless за арт, который вдохновил нас на эту историю.
Ссылка: арт; текст .doc; pdf; коллаж
читать
И что ты знаешь про меня,
Чему ты веришь про меня?
И что за дело до меня?
Не мне судьбу свою менять -
В доме тысячи дверей
Мельница “Что ты знаешь”
Чему ты веришь про меня?
И что за дело до меня?
Не мне судьбу свою менять -
В доме тысячи дверей
Мельница “Что ты знаешь”
Когда Стайлз был совсем маленьким, он, его мама и папа жили на самом краю леса. Жить на границе с бесконечной темной чащей только с первого взгляда скучно или страшно. На самом деле так же интересно, как и в городе. Разумеется, если соблюдать определенные правила, вроде правил дорожного движения. И тогда ничего ужасного и неприятного с тобой не произойдет наверняка.
Например, не стоит соваться в лес ночью, тем более заходить на тропинки фейри (заморочат, собьют с пути, будешь будешь блуждать в трех шагах от дороги, но выйти не сможешь). И лучше не подбирать с земли монетки и всякие заманчивые металлические предметы вроде булавок или стреляных гильз, потому что ведьма может наложить заклятие на них безо всякого для себя прока, просто из зловредности.
Развлечений тоже было предостаточно, но особенно Стайлз любил мамины сказки. Поначалу он требовал, чтобы ему снова и снова перечитывали одни и те же из толстой книги, пока мама, смеясь, не предложила рассказать ему свою. Он запротестовал - сказка не может быть без картинок! - но мама стала рассказывать про ту же Красную Шапочку, поэтому представить героиню было не в пример легче. Это была совсем не та сказка, что в книге, но Стайлз почему-то поверил, что ему стала известна скрытая доселе правда.
Волк из маминой истории, встретив девушку, вовсе не собирался ее съесть, а проводил ее до дому, потому что в лесу было небезопасно. Так вышло, что они подружились и частенько стали наведываться друг к другу в гости. Они весело проводили время, пока не появились охотники - те, кто считал, что волку и человеку нельзя быть вместе. Они были уверены, что рано или поздно волк обязательно убьет человека, или человек, наученный волком, навредит ближним. Охотники выслеживали свою добычу и ходили за его подругой по пятам, ожидая, что она обнаружит его логово и тогда с зубастым соседом будет покончено. Но друзья решили иначе - в одну ненастную ночь они разошлись на лесной тропинке в разные стороны, чтобы никогда больше не встречаться. Они были дороги друг другу настолько, что готовы были не видеться целую вечность, но знать, что другому не грозит смертельная опасность. Вскоре после этого девушка уехала далеко-далеко, в колледж, а там уже встретила прекрасного помощника шерифа, они полюбили друг друга и поженились.
Когда отец Стайлза стал шерифом, они переехали в город. Стайлзу нужна была школа, а маме - больница. Клодия Стилински заболела внезапно и болезнь пожирала ее так стремительно, что она даже не успела как следует обжиться в новом доме. Последние месяцы своей жизни она провела в больничной палате, в безуспешной борьбе с опухолью мозга. Стайлз потерял мать, когда ему было десять.
Под грузом навалившейся беды и шока Стайлз почти забыл ее - мама стала подобной метеору в августовской ночи - слишком ярко и быстро мелькнула в его жизни и исчезла, оставшись светлым ласковым пятном в глубине его памяти.
Вся любовь и нежность мальчика сосредоточились на отце. Он был героем. Он ходил в форме, с настоящим пистолетом в кобуре, у него была прекрасная служебная машина, и круче шефа Стилински был только Бэтмен, но тот был ненастоящим. Стайлз знал, что работа отца - защищать слабых и сажать плохих парней за решетку. Даже когда через три-четыре года Стайлз разобрался, что полицейская служба - не всегда героизм и отвага, а часто опасность и всегда - рутина, он уже четко знал - он будет полицейским.
Но... не сразу. Сначала он пойдет в колледж и как следует будет там учиться. Он представлял себя этаким Вэном Вайлдером, только с академическими успехами, всеобщим любимцем и заводилой. Он нарисовал себе жизнь в колледже от и до: новые друзья, вечеринки с красивыми и веселыми девушками, даже соседа по комнате, который сначала будет шарахаться от него и просить заткнуться, но потом они станут настоящими бро и будут вместе разбрасывать по углам грязные носки, играть в Хело и пить пиво, купленное с помощью поддельного удостоверения личности. Однако, когда ему исполнилось 16, жизнь стала вносить коррективы в его мечты.
Дайте нам быть, такими какие мы есть.
Дайте нам отдых от бесконечных атак.
Дайте нам быть такими, какие мы есть.
Тем кто не глух, все давно уже ясно и так.
Океан Эльзы
Дайте нам отдых от бесконечных атак.
Дайте нам быть такими, какие мы есть.
Тем кто не глух, все давно уже ясно и так.
Океан Эльзы
- Ита-аа-ак! Ита-ак! - орал тренер, и каждое “итак” кололо в боку горячей иглой, - Наше занятие завершит гонка! Первый курс против второго, и мы, наконец, определим, кто и кому в праве надрать розовую попку!
Обычно Стайлза и без того скрючивало от плоских шуток и сальностей Финстока, но сейчас его обреченный вздох потонул во всеобщем ропоте. Трехчасовое занятие по физподготовке подходило к концу и все были вымотаны до предела.
- Малча-ать! Тут вам не армия! Вам тут придется набить кочаны кое-чем! Но предварительно, я повыбью из вас всю дурь, чтобы место было! Па-авернулись! Па-астроились!
Стайлз уже отчаялся “набить кочан” - посетить интересную лекцию или сходить в библиотеку. 70% учебного времени первый курс проводил проводил в спортзале или на стадионе в компании багрового от натуги тренера Финстока, который или орал благим матом, или не переставая дул в свой свисток так, что казалось, что тот вот-вот раскалится докрасна. Считалось, что только максимальные физические нагрузки и постоянные медитации помогут студентам обрести контроль над своими способностями. Стайлз же допускал крамольную мысль, что руководство просто пытается держать их вымотанными настолько, чтобы у студентов даже мысли не возникало устраивать дурацкие розыгрыши или пытаться влезть в женское общежитие.
- В шеренгу, затылок в затылок! Марш! - Финсток оглушительно засвистел, и колонна обессиленных студентов не в ногу тронулась с места.
Стайлз набрал воздуха в легкие, сделал шаг, наступил на развязавшийся шнурок и… полетел. Естественно, вниз, а не прочь. Он беспомощно замахал руками, но поймал только футболку впереди стоящего второкурсника и продолжил свой полет с трофеем в виде оторванного клочка. За пару дюймов от земли его падение остановилось и в горло впились завязки - кто-то, он пока не видел - кто именно, держал его за капюшон толстовки.
- О, боже! Идиоты! - заорал Финсток на сбившуюся колонну, и в поле зрения Стайлза появились тренерские кеды, - кто это у тебя, МакКолл?!
Стайлз встал на четвереньки и исподлобья посмотрел на обступившую его ржущую толпу.
- А, это вы, мистер Не Хочу Учиться в Магоколледже?! - воскликнул тренер и ржание моментально стихло, - Это что, протест? Идете против толпы? Та-ак! Всем разойтись! А тебе, - и он тыкнул пальцем Стайлзу в лицо, - пять кругов вокруг поля!
Финсток снова с удвоенной силой задул в свой проклятый свисток, толпа студентов расступилась, и Стайлз поднялся. Молча вытер нос обрывком чужой футболки и медленно потрусил вдоль зрительских скамеек, оставляя позади шокированых соучеников.
Когда пятый круг ада был пройден, сквозь пот, застилавший глаза, Стайлз заметил одинокую фигурку, что сидела на трибуне и, кажется, ждала его все это время. Но силы уже полностью его покинули, и футов за пять до скамьи Стайлз рухнул на беговую дорожку, как подкошенный.
- Эй! - раздалось сверху, - Ты живой?
Стайлз попытался немного перевести дыхание и перевернулся на спину. Над ним возвышался незнакомый черноволсый парень.
- Это я тебя поймал, - сообщил он с бесхитростной радостью и протянул Стайлзу руку, помогая подняться, - а ты, кажется, теперь в полной жопе. Но за то, что порвал этому козлу Уитмору форму, отдельное спасибо!
Тест на магию был обязательным для всех старшеклассников и представлял нечто среднее между экзаменом и врачебным осмотром. Поколение Стайлза было не первым, кому приходилось показывать свои способности государству. После сотен лет засилья шарлатанов-любителей, цирковых магов на доверии, деревенских лекарей, которые калечили пациентов, и всяких прочих чудотворцев из глубинки, способных в обычной перепалке послать соперника к чертям, да так, что он там буквально и оказывался в скором времени, правительство завернуло гайки и все, у кого имелись мало-мальские способности по ту сторону объяснимого, подлежали строгому учету и контролю.
Все, кто выявлял по результатам теста какие-либо сверхспособности, были обязаны независимо от своих интересов пройти обучение в одном из трех специальных колледжей (и только потом сметь думать о собственной немагической карьере). К счастью, трех колледжей на всю страну хватало, так как магоположительных всегда было не более одного процента от общего населения Штатов, и, как правило, свои способности они получали по наследству. Поэтому магический мир был элитарным и полузакрытым для пришлых. Обучение в магическом колледже было дорого, но семьи магов, как правило, были богаты, а те, кто не мог себе позволить платить за учебу, но подавал надежды, получали стипендии.
Стайлз шел на тест по определению магических способностей, насвистывая. Вот чего-чего, а никаких сверхъестественных штук за ним не водилось.
Получив результаты с уведомлением, что следующий учебный год он должен будет начать в колледже на другом конце страны, Стайлз возмутился. Во-первых, уже само то, что у него имеются некие задатки мага-волшебника или как его там, Стайлза несказанно удивляло - откуда было им взяться? А во-вторых и в-главных - поменять свои планы и зависнуть в магоколледже на несколько лет? Оставить свои намерения, мечты и... отца? Нет, что угодно, только не это!
Он почти въявь увидел, как после его отъезда шеф Стилински распечатывает новую бутылку виски, сидя за пустым столом с заветренным гамбургером на тарелке, и понял, что этот образ станет преследовать его все пять лет учебы, если он что-то не предпримет.
И уже через неделю школьный психолог, мисс Моррел изливала на него свой праведный гнев.
- Ты понимаешь, что ты делаешь, Стилински?
Стайлз промолчал, он не умел отвечать на риторические вопросы.
- Это просто немыслимо! Ты вот так запросто звонишь ректорам колледжей и и имеешь наглость просить, чтобы тебя исключили?! И, заметь, еще до того, как тебя куда-либо приняли!
Стайлз поерзал в кресле напротив разгневанной психологини.
- Мисс Моррелл, но ведь существуют же какие-то способы избежать этого колледжа? Когда-то же такое было? Нет, ну действительно, кому-то когда-то же тоже были не нужны всякие эти способности...
- Сти-лин-ски! - в ужасе выдохнула Моррелл, как будто только что на ее глазах Стайлз осквернил святыню, - это дело государственной важности, ты понимаешь? Только полный идиот будет отказываться от возможности развить свой редкий дар! Ты обязан…
Мисс Моррелл смотрела на него со смесью жалости и недоумения, как на придурка, который отказывается от крупного выигрыша, внезапно и незаслуженно свалившегося ему на голову.
- От такого не отказываются, Стайлз, - Морин снова попыталась достучаться до паренька. - И к тому же, тебе никто не даст просто так разгуливать по улицам. Подумай, что тебя ждет если ты попробуешь сбежать? Думаешь, колония лучше, чем колледж? “Дикому” магу не удастся долго быть на свободе. И я первая буду считать своим долгом сообщить властям, что ты уклоняешься от магообразования. Мне будет очень жаль, но, увы, мне придется...
- Мисс Моррел, минутку, - перебил ее Стайлз, - если иного выхода нет, то у меня есть вот что, - и, как козырный туз из рукава, выложил перед психологом измятую бумагу, которая оказалась распечаткой электронного письма.
Мисс Моррелл с удивлением посмотрела на логотип одного из магоколледжей и имя ректора. В письме говорилось, что колледж, учитывая неоднозначную ситуацию в семье соискателя, идет ему навстречу и разрешает сократить пятилетний срок обучения до прохождения мистером Стилински (тут Моррел подарила Стайлзу убийственный взгляд) базового двухгодичного курса, обязательно для всех магически одаренных студентов. Если же мистер Стилински хочет воплотить свою мечту и стать полицейским, то после двух лет он может выбрать спецкурс для магоотрицательных офицеров полиции.
- ...способствовать поиску остаточной энергетики на местах преступлений, распознавать признаки магического воздействия на подозреваемых и пострадавших, - дочитала вслух мисс Морелл и сказала сухо, - отлично! Поздравляю тебя, Стайлз! Ты выкрутился!
- Выход есть всегда, - поддел ее Стайлз, - а вы, мисс Моррел, должны только подписать форму моего перевода.
Морин Моррелл было немного досадно, что этот упрямый паренек переиграл ее на ее же поле. Пожалуй, еще и завидно, ведь он сам не понимал, насколько ему повезло. Но она была профессионалом, поэтому попыталась скрыть собственные эмоции, и стала заполнять форму перевода.
- Я очень надеюсь, что ты не пожалеешь об этом, Стайлз, - сказал она на прощание.
- Пожалею, да вы что!? Я только об этом и мечтаю!
- Мечты не всегда сбываются так, как ты этого хочешь, - добавила Моррел тихо, но Стайлз не услышал ее, он ломанулся к выходу и, как это за ним водилось, своротил лотки с бумагами и вылетел из кабинета, даже не заметив этого.
Скотт МакКол оказался классным парнем, второкурсником, одним из тех немногих самородков, кто тоже учился на стипендию. Он не собирался в отличие от большинства подаваться в политику или бизнес, чтобы с помощью своих способностей сделать свое семейство еще богаче, он хотел стать целителем.
- Обожаю животных, всех! Дома я работал помощником ветеринара, - рассказывал он как-то за обедом, - Они же все знают и чувствуют лучше, чем люди. Тоже боятся осмотров или операций, нуждаются в добром слове. Вот этим и занимался втихаря - подержать за лапу, посидеть, пока отходит от наркоза, успокоить. Меня ни разу никто не укусил! А потом врач заметил, что мои… ну, за кем я ухаживал, быстрее поправляются. Проверили уже специально, и правда - у меня кое-что получалось. Тогда тот запросил тест экстерном. И вот, мне 16, а я уже второй год тут.
К сожалению, Скотт жил в противоположном крыле здания и не всегда мог помочь Стайлзу в решении его проблем с соседями, которые появились после злополучной пробежки. Пророчество Моррел стало сбываться. Сначала богатенькие сынки с хорошими магическими родословными объявили ему бойкот, когда узнали, что новичок не горит желанием быть магом. Они, вполне справедливо, кстати, сочли его чужим, и в лучшем случае сторонились Стайлза как могли. Потом их примеру последовали и остальные - слух о том, что в колледже завелся отступник разнесся довольно быстро.
Стайлз поначалу ничего не замечал, продолжая вести себя так, как привык еще в школе, но потом до него дошло, что многие, если не сказать все, сторонятся его, слишком громкого, раскованного, постоянно отпускающего дурацкие шутки. В его родной школе это всегда прокатывало на ура, а здесь, казалось, только раздражало студентов. Вокруг Стайлза, где бы он не очутился, всегда образовывалась мертвая зона, метра три в диаметре, куда остальные опасались заходить. Все, кроме Скотта. И еще - кроме Лидии.
Лидия была прекрасней любой модели с обложки, а в науках она просто блистала. У Стайлза пересыхало в горле, стоило ему лишь взглянуть на нее, и отнимался дар речи, стоило ей лишь одарить его улыбкой. Она никогда не заговаривала с ним, но и не отсаживалась демонстративно в столовой или в библиотеке. Ей, казалось, было наплевать на то, как к нему относятся остальные и - специально или ненамеренно - она не замечала, каким волком на нее посматривает ее бойфренд, Джексон Уитмор.
Джексон “Завидуйте все, у меня “Порше” Уитмор нигде не появлялся без банды своих персональных жополизов, готовых за своего предводителя в огонь и в воду. На лекциях они занимали весь верхний ряд, разваливались, громко жевали жвачку и ржали, а преподаватели старались не замечать их, зная, что семейство Уитмор на протяжении десятилетий жертвует колледжу немалые суммы, а благодаря Джексону лично, в компьютерном классе обновлено все оборудование. Поэтому Джексон считал себя чуть ли не хозяином колледжа.
Поначалу Стайлз все хотел подойти к Джексону, извиниться за ту нелепую ситуацию с футболкой, но когда студенты стали сторониться его, счел благоразумным не показываться Уитмору на глаза. Тот, к сожалению, сам показывался - заезжал за Лидией в библиотеку, вваливался со своей свитой и с ленцой шествовал между рядами, пока его вассалы направо и налево раздавали затрещины ботаникам или сталкивали на пол груды книг. Стайлза поражало, с каким обожанием и восхищением смотрит на Уитмора Лидия и внутри него все кричало - “открой глаза! посмотри! это же настоящий урод и придурок!” Но, очевидно, что Лидии видна была лишь внешняя оболочка Джексона, а не его гнилая начинка.
- Эй ты, нищееб! - прозвучало над головой Стайлза, в самый неожиданный момент. Он и не думал отзываться, но автоматически поднял взгляд на того, кто сейчас заслонял ему свет. Он как раз нашел уютное местечко около окна и решил уединиться там с захватывающей книжкой по криминалистике. Перед ним во всей красе возвышался Джексон Уитмор сотоварищи. Рядом стояла Лидия и ласково улыбалась Стайлзу.
- Смотри-ка! Откликается, - заржал один из джексоновских прихлебал, и остальные с удовольствием подхватили.
- Что ты читаешь? - с деланым интересом спросил Джексон, и чья-то услужливая рука тут же вырвала “Криминалистику” у Стайлза и передала ему.
- Поня-атно, - протянул Джексон, - Мальчик учится расследовать преступления! Вот тебе первое задание! Докажи библиотекарше, что ты невиновен!
И Уитмор вырвал страницу из книги.
- Эй! - успел только крикнуть Стайлз, вскакивая, как его снова толкнули на место, прижали. Он беспомощно барахтался, порываясь встать, но противники были сильнее.
- Ой! Еще один! - притворно изумился Джексон, вырывая страницы одну за другой, - Ой! И еще!
- Джексон, пожалуйста, не надо, - тихо попросила Лидия. Рука Уитмора замерла над книгой.
- Что? - переспросил он с удивлением и посмотрел на девушку. Та улыбнулась, но все же невольно отступила под взглядом, не обещающим ничего хорошего.
- Хорошо, детка, как скажешь, - неожиданно весело проговорил Джексон.
Он захлопнул потрепанный томик и бросил его Стайлзу на колени. Его тут же отпустили, потеряв весь интерес.
- Пойдем, крошка, у нас полно других дел! - сильной пятерней Уитмор ухватил Лидию сзади за шею и, надавливая с такой силой, что девушка пригибалась, развернул и повел ее прочь.
Вслед за Уитмором и его бандой и другие студенты не отказывали себе в удовольствии сделать Стайлзу пакость - облить колой домашку, насыпать в спортивной раздевалке чего-то такого в одежду, что кожа страшно зудела даже после часа стояния под душем. Магические студенты оказывались столь изобретательными по части всяких гадостей, что в их ведьмовские родословные искренне верилось. Стайлз стоически переносил все эти мелкие неприятности, которые, однако, становились все изощреннее и злее.
Той ночью Стайлз проснулся от того, что на него со всех сторон сыпались удары. Он забарахтался в одеяле, но не смог выбраться. Казалось, что оно облепило его со всех сторон и сейчас совсем сожмется вокруг, лишая возможности вдохнуть. Стоило лишь так подумать, как Стайлз начал задыхаться. Он забился в цепких лапах панической атаки, уже даже не пытаясь оттолкнуть нападавших, не чувствуя боли от ударов, мечтая лишь, наконец, вырваться и сделать вдох. Сознание медленно покидало его, но он не замечал и этого, Стайлз просто рвался во все стороны одновременно - из кокона, облепившего его, из собственного тела. Перед тем, как потерять сознание, Стайлз сделал последний отчаянный рывок и вырубился прежде, чем удары извне прекратились.
Он пришел в себя в темноте и стал выпутываться из проклятого одеяла. Перед глазами расцветали серые круги и вся боль, которую он прежде не чувствовал, вернулась троекратно. Стайлз сполз с кровати, и замер, наслаждаясь возможностью беспрепятственно дышать. Медленно он приходил в себя и, наконец, подумал о том, куда подевались его обидчики. Они были рядом - словно тряпичные куклы они валялись в разных углах комнаты: двое из банды Уитмора и еще двое - его же собственные соседи по комнате.
Стайлз коснулся шеи одно из них, почувствовал бьющийся пульс и, стараясь не наступить ни на кого, пробрался к выходу и вывалился в коридор. В глазах стояла муть и он видел только небольшой кусочек вытертой дорожки прямо перед собой, все остальное вокруг было укрыто темнотой.
“Кажется, это называется туннельное зрение”, - подумал он отстраненно. Ему почти удалось спуститься по лестнице, он оступился только на предпоследней ступеньке и скатился вниз, прямо под ноги куратору, который, вероятно, вышел на шум.
Начало грандиозного скандала Стайлз пропустил, пока валялся в лазарете с вывихнутой лодыжкой и общим истощением организма в связи с неконтролируемым магическим выбросом, но на дальнейшие разборки Скотту пришлось отвозить его как какого-то героя сражения на инвалидной коляске. С неделю кампус кипел и гудел, как растревоженный улей, а участников ночного побоища поочередно вызывали к декану Дитону на ковер.
В коляске, да еще и в больничной пижаме в шикарном кабинете декана Стайлз чувствовал себя леди Годивой на рыночной площади. Когда декан попросил Скотта подождать за дверью, Стайлз совсем сник. Но Алан Дитон придвинул кресло ближе к стайлзовой коляске и сел напротив.
- Стайлз, то, что произошло с тобой - просто немыслимо! На моей памяти не было более вопиющего поступка, который могли бы совершить наши студенты. Мне очень жаль, Стайлз. Я уже распорядился, что из больницы ты вернешься в отдельную комнату. Остается не выясненным лишь вопрос, что произошло той ночью? Куратор общежития сообщил, что была драка. Так что тебе теперь нужно заявить о нападении и виновники будут отчислены.
Отчислить… Отчисление означало крах карьеры начинающего мага. Во-первых, с таким волчьим билетом сунуться в другие два колледжа было просто нереально даже со всеми связями и средствами, а если перед недомагом закрывалась эта единственная дверь на пути к его становлению, то - во-вторых, - это вело к полной и необратимой блокаде магического дара, что для истинного мага было практически смертным приговором. Стайлз посмотрел на декана исподлобья, и тот, судя по всему, не преувеличивал, лицо его было непроницаемо.
- Мы играли в карты, сэр, - наконец негромко сказал Стайлз.
- Что? - изумился декан.
- В карты. Я проигрывал… - Стайлз перевел дух и стал врать увереннее, - Я не часто проигрываю... Я вообще-то неплохо играю, но тут я стал проигрывать, и я вспылил.
- Стайлз, мы оба знаем, что это неправда.
- Да нет же! Я просто психанул, смотрю, а они уже валяются на полу, а когда я пошел позвать на помощь, то упал с лестницы и вот, - Стайлз коснулся лилового синяка на скуле и поморщился.
- Зачем ты покрываешь их? Думаешь, тебе скажут спасибо?
Стайлз промолчал в ответ.
Поскольку он не стал подавать жалобы, то его обидчики отделались предупреждениями (а их родители нехилым штрафом) за азартную игру, но отчислен никто не был. Стайлз получил отдельную комнату с ванной, 40 дополнительных часов медитации за неконтролируемое поведение, а также окончательно простился с надеждой найти друзей среди однокурсников.
Честного не жди слова,
Я тебя предам снова.
Мельница “Ночная кобыла”
Я тебя предам снова.
Мельница “Ночная кобыла”
По крайней мере, у него оставался Скотт, а значит все было не так уж плохо. За год в колледже они по-настоящему сдружились. Стайлз был благодарен другу, что тот в какой-то мере разделил с ним участь парии. Но время летело и для общения у них теперь оставалось все меньше и меньше возможностей. Скотт перешел на третий курс и переехал в дом братства Целителей, а Стайлза стали больше занимать лекции и практические задания, которые, наконец-то сменили многочасовые экзекуции у Финстока.
И хотя второй курс оказался чуть мене унылым, чем первый, Стайлз неплохо себя чувствовал, привыкнув к намеренной изоляции, и посвятив почти все время учебе.
В конце марта, в самый канун Остары*, Стайлз был одержим одной идеей настолько, что не замечал ни весеннего благоухания в воздухе, ни звона птиц, никаких примет пробуждения и цветения природы, как полагалось бы юноше его возраста.
Единственное, что занимало его - предстоящая Инициация, как назывался один из основных экзаменов, а точнее, высокий результат, который он был просто обязан на нем показать. Согласно давнему уговору, основная часть его обучения на этом заканчивалась и он мог перейти, наконец, на полицейскую специализацию. А главное, его интересовало поощрение, которое полагалось за набранный на экзамене максимум - возможность на целую неделю поехать домой.
Стайлз не мог говорить ни о чем другом: когда они встречались со Скоттом на обеденном перерыве, он приставал к другу с требованием рассказать ему в подробностях, как проходит инициация и в еще больших подробностях рассказывал, что именно будет делать, когда приедет домой.
Политика необщения со стороны однокурсников нисколько не повлияла на манеры Стайлза, как только он где-то появлялся, его становилось много для помещения любого размера. Со стороны казалось, что это не его лишили возможности общаться с окружающими, а они намеренно лишили себя компании такого славного парня.
Такой расклад невероятно бесил Джексона Уитмора и он сам не мог понять, почему этот нелепый Стайлз (да что это за имя-то такое - Стайлз?) настолько раздражает его. Ведь он был полной противоположностью ему и в спорте, и по популярности. Да если бы Джексон захотел, отец купил бы ему половину родного городишки этого Стайлза. Отец Стилински был заурядным полицейским с нищенской зарплатой, следовательно, колледж обучал его сынка в том числе и на деньги семьи Уитмор. И не о любви к папашке должен был распространяться этот Стайлз на всю столовую, а умирать от чувства благодарности к таким как он, Джексон.
Тем более, непонятна и неприятна была Джексону и сама эта громко декларируемая привязанность, он с детства знал, что так быть не может, не должно. Его отношения с семьей были сухо-деловыми даже когда он был маленьким. Не потому, что Джексон являлся приемным ребенком, а потому, что эти щенячья радость по любому поводу считалась весьма дурным тоном, а уж плебеев Уитморы не растили. Его родители оплачивали учебу, выделяли щедрое содержание, присылали роскошные подарки на все праздники, но Джексон был уверен, что они-то не заплачут, даже если не увидят его следующие десять лет. Да и сам он не сильно-то хотел ехать в поместье к Уитморам, где обеденный стол был метров пять в длину, и где к ужину было принято переодеваться в костюм, даже если они ужинали без гостей. В колледже дышалось намного свободнее.
Идея обломать придурку поездку к папочке созрела моментально, как только он в очередной раз увидел Стилински с его хипповатым дружком. После того что произошло на первом курсе Джексон не мог сам подойти к Стайлзу, но это было даже на руку, вряд ли тот стал бы ему доверять. В братстве магов-практиков у Джексона имелись приятели, и они любили хороший розыгрыш. Когда он рассказал близнецам свою задумку они переглянулись и Эйдан сказал:
- Ну, не знаю, чувак. Разыграть второкурсника - это святое, но посылать его в лес на Остару? Он же не конченый дурак? Он не пойдет. Или его вервольфы заедят!
- Кого в последний раз заели вервольфы, братец? Бешеную охотницу, которая поперлась в одиночку на целую стаю? Так это когда было! - хмыкнул Итан, - Я надеюсь, Стайлз не потащит в лес бензин и рябиновый пепел! Да он скорее всего вообще зассыт. Мы в деле, Джекс!
Они подвалили к Стайлзу после занятий, когда тот как обычно сидел в одиночку за книгой, пытаясь впихнуть в себя как можно больше знаний перед экзаменом.
- Эй, это ты Стилински? - окликнул его тот, что был чуть ниже. Тыщу лет никто из незнакомых старшекурсников не заговаривал именно с ним, поэтому Стайлз посмотрел на него с большим любопытством, словно на говорящее дерево.
- Знаешь, брат, - продолжил другой и они сели по обе стороны Стайлза, доверительно склоняясь к нему - Мы вообще-то по делу к тебе. Хотим поговорить.
- Видишь ли, - подхватил брат, - Глава нашего братства велел нам присмотреться к второкурсникам, которые наиболее достойны попасть к нам.
Стайлз как будто увидел это “к нам” и все, что оно означает. Братство Практиков - недосягаемая мечта, особенно для таких, как Стайлз, малозаметных и малопопулярных учащихся. Самое влиятельное братство колледжа и самое закрытое. К тому же с его желанием применять магию в работе, Стайлз собирался стать в будущем сугубым практиком. Но ему даже не снилось, что Практики сами его пригласят. Это было необычно и волнительно.
- Ну, что скажешь? - спросил какой-то из неопознаваемых близнецов.
- Да! Чуваки, да я сам собирался попроситься к вам! Это круто!, - всплеснул руками Стайлз и его карандаш по широкой дуге тут же улетел куда-то в траву.
Один из парней щелкнул пальцами и потеря тут же медленно взлетела и приземлилась ему прямо на ладонь. Он покрутил карандаш в пальцах, посмотрел на Стайлза, ухмыльнулся и сказал:
- Конечно, ты сможешь стать одним из нас, но мы же пока только присматриваемся…
- Но ты можешь заслужить хорошую рекомендацию...
- Тебе придется доказать, что ты достоин. Ты понимаешь?
- Инициацию проходят все, рано или поздно, но мы берем самых-самых...
- Как доказать? - спросил Стайлз, совершенно сбитый с толку, ощущая, как от дурацкого предчувствия все внутренности завязываются в узел.
- Да ничего особенного. Сегодня ночью ты должен всего лишь сходить в лес, а нам принести доказательство, что ты там был. Вот и все. Ты же не трусишь?
Первый близнец протянул ему карандаш, после чего они развернулись и ушли, оставив Стайлза в раздерганных чувствах. С одной стороны они предлагали ему именно то, чего он давно хотел, но не надеялся получить, а с другой он чувствовал, что за всем этим кроется какой-то подвох. Он огляделся по сторонам, надеясь увидеть Скотта и посоветоваться с ним, но его нигде не было видно.
Я знаю тропу, где колдуньи во мраке ночном
Блуждают с улыбкой, восстав из озёрных глубин.
Любая в жемчужной короне и с веретеном.
Я знаю, где кружится в танце и топчет росу
Племя Данаан среди островных луговин.
Мельница “Увядание листьев”
Блуждают с улыбкой, восстав из озёрных глубин.
Любая в жемчужной короне и с веретеном.
Я знаю, где кружится в танце и топчет росу
Племя Данаан среди островных луговин.
Мельница “Увядание листьев”
Стайлз смотрел на то, как солнце клонится к горизонту и не мог решить, вестись ли ему на “слабо” или нет. Он нутром чувствовал, что дело не чисто, но не мог устоять перед таким заманчивым предложением Практиков.
То, что лес, примыкающий к территории кампуса принадлежал стае вервольфов и представлял из себя нечто вроде резервации, знал любой первокурсник. На его территорию заходить строго не рекомендовалось в первую очередь потому, чтобы у коренного населения не возникало жалоб по поводу нарушения суверенитета.
Сами вервольфы среди людей появлялись редко, исключительно в форме человека, как и предписывалось законом, жили обособленно большими стаями, отстраивая в какой-нибудь глуши свои деревушки, были постоянно под контролем у федералов, хотя времена, когда они хватали и сжирали первого встречного в лесу, канули в лету. Бюрократическая машина нарекла их ликаноамериканцами и оставила в покое.
Но ведь не обязательно переться в самую чащу, где бегают волки? - рассуждал Стайлз. Он зайдет недалеко, до ближайшей полянки, нарвет букет лесных цветов и тихонько улизнет, так что вервольфы и не заметят, что кто-то был в их лесу. Близнецы же сразу поймут, что он там был, так как нигде в округе цветы еще не начинали цвести.
“Надо будет еще намазаться чем-то, что отбивает собакам и волкам нюх”, - вспомнил он и кинулся искать в магических книгах что-то по теме. Как ни странно, помог ему гугл, а не профильная литература. Правда, ему пришлось сбегать в кафетерий и украсть несколько пакетиков с перцем, но это были уже мелочи. Он тщательно натер подошвы своих кед и вышел из общаги.
Солнце уже село и весь кампус был освещен мягким светом фонарей. Стайлз шел засунув руки в карманы, насвистывая привязавшийся мотивчик, когда дошел до стены, обозначавшей границу кампуса.
Когда у второго курса бывали практические занятия по гербологии, их сажали в автобус, который выезжал из главных ворот и долго-долго ехал какими-то кружными путями, пока они не оказывались на опушке леса. Видимо, у руководства колледжа была какая-то договоренность с вольфами по поводу определенного участка. Но в действительности лес был рядом, буквально рукой подать, Стайлз видел его каждый день из своих окон.
Стена высотой в полтора человеческих роста, густо поросла плющом, который уже вовсю завивался и почти целиком скрывал камень. Стайлз шел, легко касаясь листьев пальцами, выискивая место, где она казалась ниже и прикидывал, как ему забраться по плющу наверх и что делать в случае, если на той стороне его нет. Вдруг его пальцы коснулись чего-то холодного и Стайлз отдернул руку. В задумчивости он сделал еще шаг, но остановился, осененный - дверь! Невысокая дверь из толстых досок, она действительно скрывалась в листве. Полотно ее было украшено коваными ветками, словно одно из деревьев попыталось пробраться из леса, но превратилось в металл.
Стайлз наудачу толкнул дверь, совершенно ни на что не надеясь, но она поддалась под его пальцами и со скрипом приоткрылась. Он слегка наклонился и вошел в лес.
Как и с человеческой стороны, со стороны леса у двери не было никакой тропинки. Видимо, ею не пользовались уже очень давно. Стайлз по щиколотку оказался в густом травяном ковре. Сумерки, темно-синие, бархатные, окутывали нежным теплом, он зашагал вперед, почти позабыв о том, зачем он оказался в лесу этой ночью. Казалось, что воздух вокруг него мерцал и светился сам собой. Лес дышал весной, деревья простирали друг другу ветви, словно для объятий, будто толпа молодежи, что чинно стоят, сложив руки перед собой на деревенской вечеринке, но стоит отвести глаза, как они бросятся целоваться.
Шаг за шагом, Стайлз поймал некий неуловимый ритм и идти по высокой траве стало легче, ему начало казаться, что его сердце бьется в такт с сердцем леса. Он тряхнул головой и словно вышел из транса, прислушался и понял, что где-то гулко и размеренно бьет далекий барабан, словно подгоняя его, призывая сделать что-то. Где-то в стороне завыл волк, его песню подхватили еще с десяток голосов в разных концах чащи, и Стайлз вспомнил, что он на запретной территории. Он побежал вперед, высматривая в темноте цветы, не рискуя включить фонарик. Возможно, бег в густых сумерках был не лучшей идеей, то тут, то там в траве змеились могучие корни и Стайлз постоянно спотыкался.
В очередной раз запнувшись о корень, он все-таки растянулся во весь рост, и попутно содрал кожу с правой ладони.
“Так, Стайлз, соберись,” - бормотал он себе под нос, - “не хватало еще наследить, чтобы волки пришли мстить за вторжение.”
Он достал из сумки, перекинутой через плечо, пакетик с перцем и щедро сыпанул на то место, где могла остаться его кровь. Оказалось, что он вышел на идеально круглую поляну, густо поросшую клевером. В центре поляны росло могучее дерево. Его узловатый ствол был покрыт мхом, а ветви начинались на такой высоте, что Стайлзу пришлось запрокинуть голову чтобы увидеть его целиком. В воздухе плясали сотни светлячков и были ясно различимы неведомые синие цветы, росшие у подножия исполинского дерева.
Стайлз рванул к ним, прикидывая, что букет этих колокольчиков-переростков докажет, что он все таки не испугался и побывал в лесу. Он сорвал несколько стеблей, когда увидел низкий плоский камень между двумя узловатыми корнями дуба, на котором лежала диадема, и каждый камень в ней вспыхивал миллионами искр, отзываясь на зеленоватое призрачное свечение насекомых.
Она была прекрасна: казалось, неведомый мастер сплел венок из веточек ивы, украсив узкие листья бриллиантами и изумрудами. Не веря собственным глазам, Стайлз не удержался и потянулся к ней, прижав к груди букет левой рукой. В тот момент, когда его пальцы коснулись диадемы, то далекий барабан вдруг сбился с ритма и застучал быстрее и настойчивее.
Волки снова один за другим взвыли, и на этот раз гораздо ближе. Стайлз выпустил из пальцев диадему и с ужасом уставился на кровавый отпечаток пальца на камне. Он дрожащими руками попытался затереть его, потом начал искать в сумке перец, но перца у него больше не было, он истратил последний пакетик на тропинке. Рука наткнулась на бутылку с водой, которая завалялась в сумке. Дрожа, он открутил крышку и расплескал остатки на камень и, развернувшись, со всех ног припустил назад, почти не разбирая дороги.
Он не видел, как корона, оставленная им на алтаре, подернулась туманом и исчезла без следа.
И ночь с волками заодно,
А ты бежишь не чуя ног.
Ария ”Раскачаем этот мир”
А ты бежишь не чуя ног.
Ария ”Раскачаем этот мир”
Стайлз бежал почти не касаясь земли. Корни больше не лезли под ноги, а ветви не цеплялись за одежду. Его гнало вперед чувство, что с каждым шагом к нему все ближе и ближе кто-то могущественный. “Волк”, - говорил его внутренний голос, но Стайлзу некогда было об этом думать; едва намеченная тропинка привела его к приоткрытой двери в стене, он вбежал внутрь и захлопнул ее за собой, прижавшись к ней спиной. С той стороны нечто впечаталось в дверь с такой силой, что, кажется, вся стена содрогнулась. Сердце колотилось как бешеное. Стайлз ждал, что сейчас дверь распахнется и его преследователь схватит его, острые когти вспорют кожу, а клыки вонзятся в горло. Волк утащит его в чащу, и никто и никогда больше не найдет бедного глупого Стайлза Стилински. Но зверь по ту сторону обиженно взвыл и затих.
Стайлз сполз на землю, смятый букет он небрежно сунул в сумку, и выудил из нее полупустую бутылку с водой. Он напился, а потом сидел уткнувшись лицом в руки пока ноги перестали подгибаться и дрожать. “Успел,” - подумал Cтайлз и побрел к себе.
В комнате он швырнул на пол сумку, наступая на пятки, стащил кеды и тут же, не раздеваясь, рухнул в постель.
Утром он не услышал будильник и проснулся от того, что кто-то изо всех сил стучал к его дверь.
- Стайлз, эй, Стайлз! Просыпайся, друг! - Кажется Скотт устал колотить в дверь кулаком и принялся бить ногой.
Стайлз скатился с кровати, на четвереньках дополз до двери и открыл, глядя перед собой мутными глазами. Скотт с испугом посмотрел на друга, ввалился в комнату и втащил за собою Стайлза за ворот футболки. Тот был мокрым, как мышь и на первый взгляд нетрезвым. От него разило потом, землей, еще чем-то.
- Бро, ты что спишь? - затормошил его Скотт, - Занятия отменили, всех собирают в главном зале! Идем скорее, а то опоздаем! Что с тобой? Стайлз! Ой, бля!
Он с трудом поднял друга под мышки, впихнул в ванную и, перевесив его через край, вывернул на полную холодную воду. Через минуту Стайлз затрепыхался и что-то протестующе замычал.
- Вот и отлично, ожил, - усмехнулся Скотт и достал Стайлза за шкирку из ванной. - Почему я все время таскаю тебя как котенка?
Стайлз блаженно улыбнулся ему и утвердительно кивнул в ответ на вопрос сможет ли он сам помыться.
- Я не собираюсь тебя еще и купать, на фиг ты мне сдался, - ворчал Скотт, роясь в шкафу Стайлза в поисках свежего белья и чистой одежды.
Стайлз как будто до сих пор еще пребывал в своем сне. Ему снился бег через синюю чащу, головокружительное падение во что-то мягкое, в мох, откуда фейерверком взлетали светлячки, чей-то смех и руки, сжимающие его в объятиях. Он до сих пор чувствовал щекотку темных ресниц на щеке, губы, снимающие стоны с его губ, и потрясающее, неведомое до сей поры парадоксальное ощущение твердости спереди и расслабленной открытости - сзади...
- Вот блядь! - выругался Стайлз, и, наконец, очнулся.
Всю ночь ему снилось как он убегает по лесу от кого-то, от кого невозможно, а главное, совсем не хочется убегать. И самое пикантное, похоже, что существо было одного с ним пола. Стайлз зажмурился изо всех сил и выдавил себе в рот сразу полтюбика зубной пасты.
Конечно, они опоздали. Небольшая площадь перед главным зданием уже опустела, если не считать трех незнакомых машин - черного спортивного “Камаро” и пары пыльных внедорожников. Эта кавалькада выглядела вызывающе и не к месту перед старинным зданием.
- Что это? Кто это приехал? - спросил Стайлз, задыхаясь от бега.
- А кто его знает! Прикатили с утра пораньше, всех преподавателей выдернули на совещание прямо с занятий, первую пару отменили, а нам было сказано собраться в главном зале. Я не нашел тебя и решил, что ты наверное проспал. Ты что, вчера бухал?
Зал был набит битком, но, как водится, опоздавшим достались места в самом низу амфитеатра, почти у кафедры, где никто не пожелал разместиться.
- Не, чувак, я вчера сделал что-то похуже…- начал было Стайлз, но осекся, когда дверь рядом с кафедрой открылась и в зал вошел ректор Дитон вместе с молодым незнакомцем, одетым в черное.
Пока Дитон призывал студентов к порядку, тот, другой, обводил зал внимательным взглядом холодных глаз. Женская часть аудитории пришла в неописуемый восторг и стала шептаться о ширине его плеч и привлекательности. Неприятные догадки стали зарождаться у Стайлза, когда он попытался вспомнить, где же он видел раньше этот пронзительный взгляд. Когда их глаза встретились, Стайлз вспомнил и страшно, чуть ли не до остановки сердца, испугался - это были глаза незнакомца из его сна. Стайлз чудовищно покраснел и стал сползать со скамьи, стараясь сделаться как можно незаметнее.
Дитон поднялся на кафедру и, откашлявшись, сказал:
- Хочу представить вам альфу Дерека Хейла, господа. В иной день я бы сказал “с удовольствием”, но сегодня к нам его привело беспрецедентный случай. Чрезвычайное происшествие. Вчера, в ночь ритуала, сакрального для общины альфы Дерека, один из наших студентов вмешался в процесс и нарушил естественный ход событий. От этого ритуала зависит очень многое: не только благополучие стаи, но и леса. Как студенты колледжа с профилем, подобным нашему, вы должны знать, к чему приводит подобное.
Дитон открыл рот, чтобы продолжить, но вервольф перебил его:
- У нашей стаи похищена реликвия, которая принадлежит нам последнюю тысячу лет. Она должна быть возвращена. Если нас вынудят, то мы сравняем это место с землей, но найдем ее. Если вор сам не захочет вернуть ее.
И с этими словами он вперил свой взгляд в Стайлза. От неожиданности Стайлз дернулся, задел ногой свою сумку, что валялась у ног и... из нее выкатилась корона.
Спустя десять минут Стайлз сидел в преподавательской позади кафедры, а зал ревел и бесновался. В общий гул врезался свисток Финстока, который, очевидно, с его помощью пытался заставить студентов убраться из аудитории. В дверь ломился Скотт, который настаивал на том, что должен быть рядом со своим другом.
Альфа стоял чуть в стороне, сложив руки на груди. Дитон и еще несколько преподавателей сгрудились напротив. На столе лежала корона, сияя изумрудами.
- Я всегда знал, что из Стилински не выйдет приличного мага, - высокомерно проговорил химик мистер Харрис, запирая дверь на ключ. Он только что незнамо как избавился от Скотта и, похоже, вошел в обличительный раж. - А он оказывается еще и вор! Но раз пропажа найдена, я предлагаю вызвать полицию и пусть сами разбираются с ним!
Стайлз впервые поднял глаза, с мольбой глядя на Дитона:
- Сэр, поверьте мне пожалуйста, я не брал корону! - почти проплакал он скороговоркой. - Я может и дурак, но не вор! Да, я был в лесу, не отрицаю, но я всего лишь хотел нарвать тамошних цветов, чтобы доказать… Я не хотел ни во что вмешиваться! Альфа Хейл, простите меня, я правда не брал ее!
Где-то остатками здравого смысла Стайлз понимал, что выглядит нелепо и даже жалко. Но ничего не мог с собой поделать. Его сердце колотилось, кажется, где то в горле, а земля уходила из под ног. В голове его вертелась простая логическая цепочка - “если они пойдут в полицию, то мне никто не поверит, корона ведь нашлась в моей сумке. Не поверят и будут судить за кражу. И посадят лет на десять. И тогда это окончательно разобьет сердце отцу”. Шокированный выводом, Стайлз замолчал и закрыл лицо руками.
- Я могу попросить всех выйти? - спросил альфа с металлом в голосе и преподаватели заспешили оказаться как можно дальше от рассерженного вервольфа.
- Я остаюсь, - заявил Дитон, - я несу ответственность за своих студентов.
Стайлз вжался в спинку стула, ожидая в любой момент, что вервольф оторвет ему голову или что-то в таком же духе. Но когда ожидание расправы затянулось, он отнял ладони от лица и взглянул прямо в глаза вервольфа, который наклонился к нему ближе, чем на десять дюймов. Альфа серьезно, как будто впервые, изучил его лицо и, опустив ресницы (щека, щекотка), скользнул ниже, к вороту рубашки, потянул носом.
- Может ты и не забирал корону с собой, но ты ее брал в руки, так? - спросил он вкрадчиво, - А взяв корону первым, ты заявил права на титул, и в подтверждение своих притязаний пролил кровь на алтарь?
- Что? - вырвалось у Стайлза почти истерично, - На какой титул?! Я клянусь...
- Стайлз, разве ты не один из наших лучших студентов? - проговорил Дитон, - Я понимаю, что сейчас ты мог забыть некоторые элементарные вещи. На Остару альфа выбирает себе пару, весеннюю королеву, которая в ритуале плодородия помогает лесу существовать в нынешнем виде.
- Так я что, помешал выбору твоей невесты? Чувак, прости! Я понятия не имел! - воскликнул Стайлз в глубоком раскаяньи.
- Не называй меня чувак! - рыкнул альфа.
- О, господи, простите! Я приношу свои извинения, альфа Хейл! Скажите, что мне надо сделать, чтобы все исправить? Я готов! Все, что угодно! Вы проведете ритуал заново, а я буду сидеть тише мыши максимально далеко от леса!
- Ты не понимаешь, Стайлз, - опять подал голос Дитон. - Этот ритуал нельзя провести заново, он может свершиться только в день весеннего солнцестояния и должен быть закончен сегодня, до захода солнца. Ты знаешь, что с магией не шутят. По крайней мере это я сумел до тебя донести? Откат от незавершенного ритуала может не только выжечь твой дар, но и свести с ума альфу, который тоже в нем участвует, и которого ты втянул во все это без его ведома.
- Но ведь невеста же не выбрана? - Стайлз пытался собрать воедино все части этого хитрого волчьего пазла.
- Как тебе сказать… Поскольку реликвии коснулся ты, то выбор считается совершенным. Поэтому вы должны осуществить брачные отношения, - проговорил Дитон.
- Что...? - Стайлз посмотрел на Дитона и губы сами по себе сложились в недоверчивую усмешку, - Вы… шутите? Этого же просто не может быть, правда? Это идиотизм!
Альфа сгреб его за рубашку и основательно тряхнул.
- Ты думаешь, я шутки сюда шутить приехал? Мне смешно гоняться за таким, как ты? Из-за своей глупости ты слил самый важный день в году для нас, а теперь называешь это идиотизмом? Хочешь ты этого или нет, мы займемся сексом там, где ты поднял с алтаря корону, это завершит ритуал.
- Сексом? - от такого абсурда Стайлз вдруг обрел уверенность и осмелел, - Вот уж нет! Ничего не выйдет, мистер. Вы тоже подчиняетесь федеральным законам! Вызывайте полицию и я сдамся с поличным!
- Прекрасно, - холодно сказал альфа, - сейчас мы выйдем отсюда, сядем в мою машину и поедем в полицейский участок… - и, снова приблизившись вплотную, проговорил чуть слышно, - а по дороге остановимся и я вырву тебе горло. Зубами. - и он оскалил белоснежные резцы.
Альфа выпустил измятый ворот и направился к двери:
- Если ты не придешь с вещами к моей машине в течение часа, я притащу тебя сам, - бросил он через плечо и вышел.
Стайлз схватился за голову. Он снова, как плохой шахматист, пытался предсказать все ходы, которые можно разыграть в данной ситуации. Если он едет с альфой, то он становится его сучкой. Если не едет, становится покойником. Если едет в полицию, то становится покойником по дороге. Если вызывает полицию сейчас, в кампус, то становится навсегда вором, теряет место в колледже и без ножа убивает отца. Плюс лет десять в заключении, где претендентов на его задницу будет гораздо больше.
- Стайлз? - спросил Дитон, - ты в порядке? Воды?
- Сэр, а что бывает с ними, если не завершить этот ритуал?
- Ну, такого, как правило, не случается. В Остару весь лес принадлежит вольфам и место королевы занимает самая проворная и быстрая девушка. Они, соревнуясь за руку альфы, начинают свой бег с равноудаленного расстояния от Древа, чтобы у всех были одинаковые шансы. Победительница становится парой альфы лишь на год, приносит потомство и до следующей Остары стая живет в мире и благоденствии.
- Сэр?
- А, ну, по преданиям, нарушение порядка ритуала или его отсутствие грозит стае голодом, болезнями, мором, но, как я говорил, такого, как правило, не случается. Ты не должен с ним ехать. Я вызову охрану и его выдворят за границы кампуса. Нельзя одно преступление искупить другим.
Они помолчали.
- Нет, сэр. Я постелил эту постель, мне в ней и спать, - сказал Стайлз, уже не боясь двусмысленности. - Я сам полез куда меня не звали, поставив под угрозу не только свою жизнь. Я думаю, этот альфа Дерек вовсе не зверь, и никто не станет меня убивать. И это не навсегда, сэр. Всего лишь год в роли пары альфы, а в будущем году на Остару стая проведет новый ритуал и я буду свободен от обязанностей.
- Стайлз, ты опять пытаешься взвалить на себя чужую вину? Ты ведь не просто так пошел в лес в такую ночь? Пойми, мы сможем тебя защитить.
- А смысл? Если они так верят в свой дурацкий ритуал, думаете, они потратят свой последний год на мои розыски? Думаю, мне стоит сейчас поехать с альфой, а там, с глазу на глаз мы уже сможем разобраться что к чему и как-то замять конфликт.
- Но как же твоя учеба? Скоро экзамен!?
- Вы сочтете наглостью, сэр, но смею вам напомнить, что еще до поступления сюда я был на особом счету… Я думаю, что я могу просить вашей помощи в таком случае?
Ректор развел руками и заторопился:
- Да. Ты прав. Я подготовлю для тебя список литературы и задания для самостоятельной работы. Ты должен будешь являться в колледж дважды в месяц для сдачи зачетов и получения новых заданий. И пока ты будешь жить среди вервольфов я настойчиво советую тебе собирать информацию для дипломной работы. Потому что такой шанс выпадает далеко не всем! Твоя комната останется закреплена за тобой. Ты будешь должен явиться через две недели за книгами и заданиями.
Скотт кинулся к другу, как только открылась дверь.
- Друг, мне надо уехать сейчас, - огорошил его Стайлз.
- Ты что, уходишь к вервольфам? Тебя обратят?
- Ничего не спрашивай, Скотти, я все тебе расскажу, когда вернусь через две недели, обещаю, - произнес Стайлз устало. Вся эта ситуация вымотала его эмоционально и больше всего на свете он мечтал свалиться и уснуть, - Сейчас мне нужны кое-какие вещи, ты сможешь пробраться ко мне в комнату? Просто я, наверное, не смогу этого сделать.
Скотт принес его сумку с парой чистых боксеров и футболок ровно в тот момент, когда с улицы раздались гудки, Стайлз понял, что альфа Хейл готов потерять терпение.
Со всех сторон
куда ни пойдешь,
прямо в сердце -
нож.
Ф.-Г. Лорка
куда ни пойдешь,
прямо в сердце -
нож.
Ф.-Г. Лорка
На улице Стайлз понял, что ему действительно лучше пока убраться из колледжа. Толпа у входа встретила его свистом и вслед ему полетел ругательства и всякая дрянь. Стайлз сжался в комок и невольно ускорил шаг. Скотт шел рядом и отругивался от нападавших.
- Ну вот я и поучился в колледже, - грустно констатировал Стайлз про себя, - в конце концов мне тут всегда были не особо рады. Не о чем жалеть.
- Возвращайся скорее, - попросил Скотт, обнимая друга у “Камаро”, и Стайлз поспешно закивал. Альфа Дерек нетерпеливо рыкнул что-то неотчетливое в их сторону с водительского сидения и завел мотор. Стайлз еще раз пообещал Скотту, что вернется через две недели и залез в машину, пристроив свою сумку в ногах.
Они еще только выехали с территории кампуса, как Стайлз тут же забыл толпу своих недругов. С каждой милей он понимал, что только что совершил самую непоправимую глупость в своей жизни. Просто подставил сам себя, вызвавшись нести ответственность за преступление, которого не совершал.
Поганенький голос внутри, говорил, что незнание законов от ответственности не освобождает, но Стайлз не чувствовал вины. Ему было до слез обидно, что он оказался крайним. С нарастающим ужасом он понимал, что первый в его жизни секс все ближе и ближе, и что он дал на него свое формальное согласие.
Когда он начал обдумывать можно ли назвать изнасилованием секс, в котором оба фигуранта не хотят принимать участия, но технически согласны, то понял, что его накрывает волной паники.
Он все пытался осознать что же именно произошло с ним, но в мозгу навязчивым мотивом крутились слова альфы Дерека: “Мы займемся сексом там, где ты поднял с алтаря корону. Мы займемся сексом. МЫ. ЗАЙМЕМСЯ. СЕКСОМ.” И его обдавало жаром ужаса и стыда от того, что к ужасу примешивалось еще и возбуждение.
На какой-то незначительной развилке оба внедорожника свернули в сторону и пропали из вида.
- Ты видел, что они свернули, это так и надо? - спросил он Дерека, который за всю дорогу не произнес ни слова и даже радио не включил.
- А ты хочешь проводить ритуал при свидетелях? - Дерек саркастично выгнул бровь, покосившись на Стайлза.
Стайлз молча замотал головой и уставился в окно. Дорога шла по проселку, машину подбрасывало, а на каком-то из поворотов сумка свалилась с колен и он принялся собирать свое нехитрое добро. Скотт натолкал ему в сумку первое, что попалось под руку и даже какую-то цилиндрическую хрень, завернутую в тетрадный лист. Стайлз развернул его и увидел с изнанки скачущие буквы:
“Дорогой Стайлз! Это пока единственное, что я могу для тебя сейчас сделать. Удачи тебе! Л.”
То, что было внутри, Стайлз молниеносно сунул в карман и посмотрел на альфу - заметил ли. Но у того были свои дела или просто манипуляции его жертвы вольфа мало интересовали. Трудно было поверить, что Лидия была в курсе того, каким образом решаются брачные конфликты в стае волков, скорее всего, она воспользовалась кое-какими из своих сверхъестественных способностей и просто подслушала их разговор от начала до конца, но она умудрилась засунуть ему в сумку тюбик интимной смазки.
Пока Стайлз решал, разозлиться ли ему на Лидию или, наоборот, поблагодарить, машина съехала на обочину и затормозила.
- Оставь все манатки и иди за мной, - приказал альфа Дерек и вышел. Но Стайлз продолжал сидеть внутри, прямой, как палка, прижимая к себе сумку. Альфа обошел “камаро”, открыл дверь, вырвал у него сумку и закинул ее назад.
- Сам выйдешь или помочь?
- Я жду, когда ты меня понесешь на руках как новобрачную, - огрызнулся Стайлз, но тотчас притих, когда альфа наклонился к нему, сверкнув глазами.
Он больше не мог не думать о том, что сейчас произойдет, он вышел и просто пошел вслед волку. Дерек скользил по узкой тропе, кажется, даже не задевая веток, а Стайлз шел за ним, поминутно спотыкаясь, и смотрел на его широкую спину, крепкие руки, поросшие черным волосом и подтянутую задницу. К горлу подкатывала тошнота и слезы. Сейчас этот мужик велит ему раздеться, поставит на четвереньки и выебет, как кусок мяса, как удобную дырку. Худший первый раз из возможных. Стайлз горько пожалел, что у нет с собой бутылки Джека. Вот напиться бы до потери сознания и пусть делал бы с его бесчувственным телом что хочет!
Они вышли на вчерашнюю полянку совершенно с другой стороны и Стайлз снова почувствовал вчерашнее волшебство. Но если ночью магия манила и соблазняла, то сейчас она висела над поляной как обещание шторма, как магическая бомба с часовым механизмом, которую им предстояло обезвредить.
Они подошли к дубу, который в дневном свете выглядел еще более величественно. Перед ним альфа остановился и Стайлз окаменел, когда услышал именно то, что ожидал:
- Раздевайся.
- О боже мой, нет! Я же умру! Посмотри на себя, ты же альфа! Ты же трахнешь меня, а потом откусишь голову. От меня не будет толку в ритуале плодородия! Я ведь не женщина! И вообще, я слишком молод чтобы жен… вступать в брак!
И слезы, наконец, хлынули из глаз. Дерек посмотрел на него, не мигая, и шагнул ближе, почти вплотную. Он обхватил лицо Стайлза ладонями и большим пальцем, очень аккуратно, стал вытирать слезинки. Тот дернул плечами в попытке отстраниться, но альфа облапил, обвил руками, прижал его к себе, уткнулся носом в макушку. Скрученный объятиями, не в силах пошевелиться, Стайлз прекратил попытки вырваться и затих. И тогда он услышал, как бьется сердце волка, как гудят его напряженные мускулы, почувствовал, что этот здоровенный волк тоже боится, тоже не уверен в том, что он поступает правильно. Стайлзу стало ужасно жаль его, огромного и свирепого, что не в праве показать слабость и неуверенность. Страшно, наверное, все время быть главным, альфой, особенно, когда тебе этого совсем не хочется. Стайлз выпростал руки и тоже обнял волка.
+ комменты