"Сквозь время", Созвездие Гончих Псов & Eva Leen

[twreverse]

Заявка № 5
Название: Сквозь время
Артер:  Созвездие Гончих Псов
Автор:  Eva Leen
Пейринг: Дерек/Стайлз в вариациях
Жанр: романс
Рейтинг: PG-13
Размер: миди, 9 324 слов
Саммари: Так повелось, Дерек - тот, кто хранит знание, а Стайлз - тот, кто делает открытие.
Предупреждения: AU
Примечания: Спасибо Созвездие Гончих Псов за невероятный арт истории Дерека и Стайлза аж в трех вариациях, за баннеры и название фика. Спасибо Union5 и Madam Ambassador за помощь за поддержку и ловлю ляпов и казусов. И большое спасибо Олёлёка за то, что вызвались править текст после выкладки. Надеюсь теперь он стал более пригодным для чтения.
Ссылка на скачивание: фик с артом

Стайлз всегда знал, что где-то у него есть пара и ему повезет её найти. Мама очень любила историю о разлученных половинках одной судьбы и рассказывала её чаще, чем другие.
… Когда-то давно жили люди, соединяющие в себе и женское, и мужское – гермафродиты. Были они столь прекрасны и могущественны, что сравнялись с богами, но не были ими. Боги прогневались на людей, воплотивших в себе гармонию мира, и разделили каждого из них на две половинки. Части одного целого обречены были искать друг друга на ощупь, не видя, не слыша и не понимая. Однако мир не может существовать без гармонии, а потому половинки связаны тонкой красной нитью, видимой только им. Они ищут друг друга каждый раз. И находят, соединяясь в пары. Так возвращается гармония.
К сожалению, красную нить, соединяющую сердца, мало кто видит, и люди вынуждены искать свою половинку впотьмах, совершать ошибки и расходиться. Однако первородные гермафродиты видят алую нить. В день совершеннолетия она появляется на запястье, и тогда пара отправляется в путь…
Стайлз любил эту сказку. Он знал, что ему предстоит совершить длительное путешествие и немало подвигов, чтобы завоевать сердце своей половинки. А главное, доказать тому, второму из пары, что они навечно связаны алой нитью.
Стайлз увидел Лидию Мартин в средней школе. Она была прекрасна в голубом платье и с аккуратным рюкзачком. Стилински понял: его пара. Он наблюдал за Лидией и все больше в этом убеждался: там, где Стайлз не блистал, побеждала Лидия. Она прекрасно рисовала, зато Стайлз был спортсменом. Стайлз был суетливым, смешным и много бессистемно читал. Лидия же, напротив, упорядочивала свои знания, была величественна и прекрасна. Мартин дополняла его, уравновешивала сильные и слабые стороны. Они были бы идеальной парой.
Эту простую мысль Стайлз пытался донести до предмета своего обожания больше десяти лет. Он даже поступил вместе с ней в Колумбийский университет, пусть это и было нелегко. Нью-Йорк помог Лидии и Стайлзу начать общаться, а значит, у Стилински появилось больше шансов завоевать Мартин. Лидия же только посмеивалась над его теорией и позволяла себя обожать. Стайлз, узнав Мартин получше, понял, насколько она идеальна и не для него. Лидия была все так же прекрасна, величественна и совершенна, однако рядом с ней Стайлз не чувствовал себя цельным. Лидия понимала Стайлза, разделяла большинство его увлечений и просчитывала будущее дальше, чем на один шаг.
Именно Лидия, зная об увлеченности Стайлза одним молодым писателем (его историями, а не внешностью, Лидия!), притащила его на лекцию Хейла. Вживую Дерек выглядел ещё лучше, чем Стайлз себе представлял. Ни одна фотография, ни одно видео не могли передать энергетики Хейла. То, как он двигался, как говорил, как улыбался… Стайлз снова влюбился в Дерека, в его мимику и жесты, в его книги и манеру говорить.
Сидящая рядом Лидия удовлетворенно улыбалась. Стайлз смотрел на писателя как кролик на удава. Она даже немного ревновала. На нее Стилински не смотрел настолько влюблено ни разу за годы их знакомства. Даже когда она призналась в том, что Бетмен – лучший супергерой.
- Пошли за автографом, - после окончания лекции, Лидия потянула столбом стоящего Стайлза к стойке лектора. – У тебя есть его книга?
- Что?
- Книга, Стайлз, книга!
- Ну да, конечно, - Стайлз порылся в сумке и достал экземпляр первой книги Хейла. «Сага о капитане Волчьего драккара». – Моя любимая!
Лидия фыркнула (у Стилински все книги Хейла любимые) и подтолкнула Стайлза вперед. Именно в этот миг Хейл решил покинуть аудиторию, и стоявшие перед ним студенты расступились. Стайлз не успел подумать о том, что сейчас будет, как изо всех сил врезался в Дерека. Хейл среагировал на чистых инстинктах: подхватил падающего человека за талию и прижал к себе.
- Вы в порядке?
- Да-да, со мной это часто случается, - смущенно пробормотал Стайлз и поднял голову: – Подпишите?
Хейл рассматривал студента как диковинную зверушку, выражение зеленовато-ореховых глаз было невозможно понять. Его большая ладонь все ещё лежала на талии, будто ей было там самое место. По крайней мере, Стилински был готов простоять так одну маленькую вечность.
Наконец, Хейл разглядел что-то, что ему не понравилось, и отступил. На лице Стайлза не было крошек от съеденного батончика, кожа была чистой, а родинки, по словам Лидии, придавали шарм. Что Хейлу не понравилось, что он так резко отскочил от Стайлза? Лицо он рассматривал явно больше минуты или даже двух.
- Как зовут? – спросил Дерек хриплым голосом, практически вырывая из рук Стайлза книгу.
- Стайлз.
Пока мистер Хейл быстро выводил на первой странице «Моему преданному поклоннику Стайлзу с наилучшими пожеланиями. Дерек Хейл», Стайлз успел заметить тонкую красную нитку на запястье. Неужели Хейл верит в каббалу или посещает индуистский храм?

- Ты понимаешь, что стал единственным человеком, кому мистер Хейл подписал книгу? – возбужденно спрашивал Мэтт. Он уже не в первый раз спрашивал Стайлза, однако Стилински предпочитал идти в квартиру второй квартал с блаженной улыбкой на губах, а не делиться книжкой в кружке таких же фанатов. Квартиру он снимал на пару с Мартин, потому не было никакой возможности приставать к счастливчику дома. Люто охраняемая Лидией уединенность жилища не допускала этого. Иногда Лидия напоминала Мэтту баньши, неприятности она умела предсказывать мастерски. Или устраивать, что для такой красотки одно и то же.
- Да-да, - все также кивал Стайлз, бережно прижимая книгу к груди.
- Дашь посмотреть?
- Ни за что, - увидев знакомую высотку дома, отрезал Стайлз. – Вдруг ты ее запачкаешь или вырвешь страницу. Я тебя знаю!
- Это было всего раза два.
- Три! Целых три раза, Мэтт! Так что нет, нет и ещё раз нет.
Надпись Стайлз даже Лидии не показал. Он только дома открыл книгу, бережно провел пальцем по надписи, сделанной быстрым уверенным почерком, пролистал несколько страниц и начал читать.

Сколько бы раз ни засыпал Дьярви, он видел один и тот же сон. Бурунами вспенивалось синее море, полосатые паруса надувал ветер и... Черные столпы дыма. Дым шел от каждого дома в поселении: от хижки старой Мельд до добротного сруба старосты. Пустота, безмолвие и смерть царили в поселении. Уходя за богатой добычей, Дьярви обещался вернуться к красавице Хильд. Только бы она дождалась. Воительница Хильд, сама того не желая, выполнила обещание: она ждала драккар Дьярви. Первая красавица поселения застыла с рогом и копьем, пронзенная вражеской стрелой.
Дьярви подошел к ней и закрыл глаза. Серые помутневшие глаза, ни разу не взглянувшие на него ласково.
- Проверить каждый дом, каждый схрон, все, - приказал Дьярви и шагнул к родным, почерневшим от копоти домам. – Всех... людей собрать на площади, - он не смог сказать "тела". Для него, здесь и сейчас, они были знакомыми с детства людьми. - И сложить для них погребальный костер.
Команда тихими криками поддержала его. Никто не хотел нарушать тишину. Чем меньше шума, тем казалось все нереальнее, будто навела колдунья морок.
К вечеру они обошли все дома, собрали тела погибших. Туман окутывал поселение, когда Дьярви поднес факел к погребальному костру.
- Стой! – закричал кто-то. К костру брел, прихрамывая, воспитанник травницы Ульд. В руках он неловко сжимал древко копья, но глаза горели решимостью. – Стой, Дьярви Грозный, стой. В твоем костре не хватает травницы.
- Где она? – обернулся к мальчишке мореход. – Где Ульд?
У старой травницы для Дьярви всегда было доброе слово или сладкий пирог. Мальчишкой Дьярви потерял отца в походе, а мать умерла ещё раньше, родами. Дьярви воспитывался при доме старейшины, дочь которого, красавицу Хильд, хотел завоевать своими ратными подвигами. Староста был не против, только Хильд брыкалась, не желая смирить гордыню и пойти замуж за батрака.
- В лесу, она собирала травы, когда пришли они. Перебили всех. Взрослых, женщин, детей. Я сбежал, я хорошо бегаю, - Стейнульв размахивал руками, показывая то на лес, то на море.
- Не части, - попытался утихомириться его капитан драккара. Мальчишка ещё, и тринадцати зим не прошло, куда такому доблесть против хорошо вооруженных воинов демонстрировать. – Говори спокойно, никто не злится на тебя за побег.
- Вы сначала заберите Ульд, - насупился Стейнульв. – Я вам все-все расскажу о корабле, и даже флаг нарисую. Я все высмотрел, когда прятался.
Дьярви усмехнулся. Из мальчишки вырастет хороший муж: быстроногий, остроглазый, сильный. И на язык скорый. Будут девки к нему липнуть как мухи, только смотреть он будет на одну-единственную. Ибо верный.

Дереку досталась самая паршивая часть. Он помнил. Если С. был обречен каждый раз искать впотьмах, то Дерек вынужден был ждать. А он не трепетная девица! Дерек сопротивлялся, Дерек отмахивался от воспоминаний, Дерек помогал С. влюбить себя. Однажды Дерек соблазнил свою половинку и бросил. Потом, когда пара все-таки нашла его на краю земли, она высказала все, что думает о коварных любовниках. Дерек был счастлив, что С. нашел его на маяке посреди океана, а потому особо и не спорил.
В одном из перерождений, третьем или четвертом, Дерек совершил ошибку: он признался партнеру раньше. До того, как алая нить появится на тонком запястье. То перерождение Дерек запомнил навсегда. Сири, его половинка, его пара, был рядом и невыносимо далеко. Он не помнил, не верил в истории и не увидел алой нити, связавшей их. А потом и вовсе увлекся девушкой и ушел. Потому что так было правильно.
Дерек едва дождался смерти и нового рождения. После этого он терпеливо ждал. Ведь он – хранитель, воплощенное женское начало.
Как странно разделились способности. Дерек едва ли помнил первоначальный облик: гармоничное существо, никогда не знавшее сомнений поиска пары. Боги совершали ошибки, они жили теми же эмоциями, что и люди. Понятно, почему они так злились на гермафродитов – ведь им приходилось искать временное утешение в чужих объятьях. Нарцисс, самовлюбленный юноша, был их попыткой создать своего, послушного и верного, гермафродита – того, кто бы указал на истинные пары. Смешно, но сама Афродита не знала, кто чьей парой является.
Дерек помнил, как смеялся над этим, как язвил Зевсу и отказывал Афродите. Он разговаривал с Артемидой, потерявшей надежду обрести счастье, а потому опекающей чужие браки, и мастерил стрелы для Эроса, искренне верившего, что каждый заслуживает счастья. Когда Зевс в приступе гнева разделил его, он и не понял, что случилось. Вместо одного – двое, но все также вместе. Это казалось счастьем, пока второй не забыл. Тогда Эрос сплел тонкую алую нить и связал их запястья, а Артемида пообещала, что они будут вместе. Она не смогла преодолеть проклятие Зевса, однако разбудила в потерянной половинке жгучее желание найти его, найти того, с кем связывала алая нить.
Умирать после этого было легко.
Возродившись, Дерек ничего не помнил, а потом начались сны. Он видел свою пару, знал, что его имя начинается на «С», какие ореховые у него глаза и большой смешливый рот. Было странно осознавать, что другой – не ты. Твое продолжение, часть тебя, но – не ты. Знать, что отныне ты можешь только хранить и поддерживать, а тот, другой - открывать новое, толкать вперед.
В этот раз, переродившись, Дерек попал в дружную семью. Мама выслушивала его истории, а Лора стала редактором. Вместе они толкали Дерека публиковать свои рассказы. Они были уверены, что сны – всего лишь сны. Будто сами не были оборотнями.
Впрочем, Дерек записывал свои грезы, а те из них, что касались приключений и те, где он или его пара была девушкой, давал прочесть матери. Именно Талия натолкнула его на мысль стать писателем, она же была главным критиком. Лора забрала себе честь читать более личные истории: те, которые он записывал исключительно для пары – их секс, значимые моменты, громкие ссоры и примирения. Дерек, на самом деле, много писал. Он хотел сохранить часть их (своего) прошлого для себя и для того, другого. Или другой, смотря в каком теле родилась пара.
Дерек не любил толпу, терпеть не мог раздавать автографы и отвечать на дурацкие вопросы интервьюеров. Лора старалась найти для него неординарные способы общения с читателями.
- Это поддерживает твой имидж, Дерек, - ворчала она, стаскивая Дерека с кровати. – Читатели должны знать, какой их автор.
- Хороший автор не пишет того, что напоминает о его личности! Читатель должен видеть историю, а не автора, - каждый раз отвечал Дерек и покорно тащился на очередную встречу с читателями.
На этот раз Лора устроила лекцию в Колумбийском университете. Дерек не хотел возвращаться в стены выгнавшей его альма-матер, однако Лора обещала целый год не доставать его встречами и даже отпустить гулять в старушку Европу.
Дерек сразу заметил мальчишку. Фигура, манера держаться, рот, родинки… Это был он, его вторая половинка. Дерек испугался. Он здесь, перед С, а тот ещё несовершеннолетний мальчишка. Не признаться ему, не выдать себя, не познакомиться… С. натолкнулся на него сам, с легкой руки рыжеволосой красавицы. Ни капли узнавания в родных карих глазах, только обожание фаната. Дерек кинул взгляд на книгу («Сага о капитане Волчьего драккара», как же!) и быстро вывел дарственную надпись. Бежать, бежать отсюда прочь. Из университета, города, страны!
Дерек даже не заезжал домой, сразу рванул в ближайший аэропорт.
- Какой ближайший рейс в Европу? – выпалил он молоденькой кассирше в лицо.
- Париж, - пролепетала девушка, под аккомпанемент звучного голоса, объявляющего начало посадки на рейс «Нью-Йорк – Париж».
Париж?
Пусть будет Париж! Они со Стайлзом (звонкое имя) редко бывали во Франции. Разве что набегами на драккаре.
Драккар. Полосатые паруса, северное море, соленые брызги воды.
Стейнульв сначала пугался моря, затем, пообвыкнув, стал незаменимым членом команды. Он успевал помогать всем: подносить питье, мыть полы и развлекать немудреными историями. Стейнульв любил говорить, сочинял стихи и умел петь. Из него получился славный скальд.
Дьярви – Дерек – помнил все написанные им песни. Помнил тонкие пальцы, мягкий голос и блеск глаз. Каждую песнь Стейнульв пел только для своего капитана. В толпе искал взглядом его мощную фигуру и ловил жалкие крохи внимания. Хотел бы Дьярви сблизиться больше, но нельзя, нельзя! Пока Стейнульв сам не вспомнит, все под запретом.
Из их приключений могло получиться три книги, но Дерек сумел написать только одну. Он записал самую горькую и самую сладкую историю – об утраченном доме и начале их пути.

Новость о том, что Хейл уехал в Европу, разлетелась на тематических форумах за час. Одна фотография в аэропорту – и все, фанаты ловят Дерека у трапа в Париже.
Стайлз этого не знал. Он до поздней ночи читал книгу. История захватывала, будила неясные мысли. Стайлз будто жил в Скандинавии когда-то, видел льды моря и светлые зеленые глаза. В книге ни разу не говорилось, какого цвета у Дьярви глаза, однако Стайлз знал. Он был уверен, что у капитана глаза зеленые и лучистые, с тонким желтым кругом у зрачка. Очень теплые глаза, всегда смотревшие на него с нежностью и радостью.
Так и заснул в обнимку с книгой, надеясь, что ему приснятся ненаписанные, но произошедшие приключения Дьярви и Стейнульва. А их было множество, этих приключений, он не сомневался. Хейл просто не успел или не захотел рассказать их все. Многие спрашивали, почему Дерек ни разу не написал продолжение к любой из своих популярных книг.
Проснувшись утром, Стайлз помнил только отрывки. Заснеженные горы, гортанный напев вельвы, крепкие объятия капитана. Потом и это утихло, осталось слабое странное желание куда-то идти и что-то делать. Стайлз будто забыл что-то крайне важное и никак не мог вспомнить.
«А, со временем припомню!», - отмахнулся он.
До занятий оставалось меньше получаса, а он ещё даже кофе не сделал. Между прочим, профессор Скарлетт не любила опозданий.

- Три дня, - простонал Стайлз из-под груды книг.
Они с Лидией сидели в библиотеке и готовились к зачету. Перед Мартин лежала одна раскрытая книга, а перед Стайлзом – гора.
Лидия приподняла вопросительно бровь. Чем ближе к экзамену, зачету или даже тесту, тем больше паниковал и загружал себя информацией Стайлз. Причем, информацией подчас не имеющей отношение к предмету. Вот зачем ему на зачете по литературе второй половины девятнадцатого века сборник исландских саг?
- Стайлз, - Лидия аккуратно вытащила книгу из стопки. – Зачем тебе это?
Стайлз поднял голову и осмотрел книжку.
- Провожу исследование по книгам Хейла. Ну, насколько они правдивые, достоверные и такое прочее… Дополнительные баллы для современной литературы.
- Перед зачетом по девятнадцатому веку? Да, они находятся так близко…
- По привычке захватил.
- Стайлз, ты лучше читай про Эмиля Золя, - Лидия подсунула нужную книгу, - а личные исследования будешь проводить после зачета и собственного дня рождения.
Она собрала все лишние по её мнению книги в одну стопку. Стайлзу оставалось всего три, которые он уже не раз прочитал. Мартин считала, что он и так все знает, так что лучшая подготовка – повторить пройденное.
- Ещё и день рождения! – воскликнул Стайлз. На него тут же осуждающе посмотрели со всех сторон. Стилински втянул голову в плечи и шепотом добавил: - Да я не смогу организовать вечеринку!
- Это я возьму на себя, - Лидия подняла всю стопку. – Ух! Твое совершеннолетие должно быть запоминающимся, а потому к организации тебя подпускать нельзя. Учись и ни о чем не думай.
Мартин сделала осторожный шаг, тяжелая стопка опасно накренилась, Лидия выпрямилась.
- Учись и ни о чем не думай, - повторила она и легко зашагала к конторке библиотекаря. Сегодня так удачно дежурил Пэрриш. Лидия подумывала начать встречаться с ним.

В Европе было хорошо. Свободно, много туристов и никому нет дела до ещё одного. Не то, чтобы Нью-Йорк был маленьким и тихим, но… Это же Нью-Йорк – бетон, сталь, стекло, машины, люди. Современный мегаполис во всем его великолепии. Дерек же любил города с историей, места, которые он когда-то посещал.
Здесь, в Праге, у Сватавы был первый бал. Добромил приехал в столицу с границы и его пригласили в княжеские палаты на бал. Там он впервые увидел деву Сватаву, впервые танцевал с ней, а через месяц вытаскивал юную боярышню из горящего дома. Тогда Добромил забрал бойкую девушку на заставу, о чем долго жалел. Сватава добивалась его признания годами, стала верной подругой, отказалась от боярства и навязанного мужа. Парни на заставе вовсю веселились, видя, как их грозный начальник бегает от девицы.
Хорошие были времена. Легко было бегать от Сватавы и знать, что вечером она возьмет свое сторицей. Легко было любить и парить в небесах.
Дерек переживал эти моменты снова и снова. Путешествие возвращало ему память, новые виды помогали вспомнить другие события. Как бы ни было это прекрасно, однако Хейл очень хотел вернуться в Нью-Йорк. Хотел и боялся, что не сможет удержаться вдали от Стайлза, что обязательно приставит к нему детектива, что будет следить сам… А ведь Стайлз вычислит и вполне может захотеть отношений с Дереком. Известный писатель, кумир миллионов… Человек с лубочной картинки.
Дерек взял одну в руки, повертел и положил обратно. Грубая поделка, издевка над красочными и яркими картинками времен Сватавы и Добромила.
Даже если Дерек и будет молчать о прошлом, посчитает ли магия их отношения партнерством или нет? Дерек боялся проверять. Хватит с него и одного раза, когда любимые глаза оставались холодны.
Хейл верил, что его терпение вознаградится, но как же сложно ждать!
Просто ждать и вспоминать.
Вот по этой улочке, она тогда была немногим шире, Сватава с Добромилом ехали после княжеского благословения на брак. Их лошади соприкасались крупами, но почему-то ни одному не приходило в голову спешиться и вести животное на поводу.
Они были счастливы и не замечали окружающих. Какой-то проходимец выстрелом из арбалета ранил Сватаву в плечо. Погнаться бы за ним, да лошади мешали. Тогда его почти уже жена едва не умерла, а злодея так и не нашли.
Дерек потер плечо. Фантомная боль воспоминаний Сватавы.
Они были одним целым: одни чувства, одна память, одно сердце. И два тела.
Иногда Дерек думал, что Зевс сделал им подарок, разделив. Было что-то одинокое и грустное в самодостаточности.

За успешную сдачу последнего в этом году зачета профессору Скарлетт, Стайлз решил вознаградить себя новой книгой Дерека Хейла, написанной в добровольной эмиграции.
За полтора года писатель успел побывать едва ли не в каждой стране Европы и Азии. Систему его перелетов не удалось объяснить и консилиуму из фанатов, так что поездку назвали «в поисках вдохновения». Стайлз следил за каждой новой записью про Дерека, составил карту его маршрута с указанием количества дней пребывания. Почему-то это казалось важным.
За Хейлом было легко следить не только из-за бдительных фанатов, но и с помощью аккаунта на твиттере.
Кто знал, каким угрозами и уговорами, Лора Хейл заставила брата завести страничку, но с тех пор для фанатов она - Самая Лучшая Женщина. Папка Стайлза с фотографиями любимого писателя пополнялась прямо на глазах.
Новую книгу Стайлз ждал два месяца. Хейл мельком обмолвился, что пишет, и фанаты начали строить предположения. Ясно, что место действия – Европа, но какая страна? А время, а герои, а?.. Хейл никогда не анонсировал книгу, никаких отрывков в сети, никаких спойлеров, ничего, что бы дало пищу для размышлений. Он с одинаковой вероятностью мог писать о нашествии гуннов и плане Барбаросса.
Что нравилось Стайлзу в книгах Хейла, так это малая сосредоточенность на знаменитых исторических событиях. У Дерека была книга о рыцаре, жившем во времена Ричарда Львиное Сердце. Долго гадали, при каком короле все происходило и не альтернативный ли это мир, однако упорный фанат-историк с помощью цитат и мелких деталей указал на Ричарда. Стайлз долго огорчался собственной невнимательности и неспособности самому установить эпоху. Он предпочел следить за веселыми и странными приключениями бродячего менестреля Дерена и его верного рыцаря Себастьяна. Как только оказалось, что Дерен на самом деле Дербхейл, рыцарь радостно признался в своих высоких чувствах и не успел опомниться, как менестрель сбежал. Невероятно любопытно было смотреть, как рыцарь завоевывает норовистую Дербхейл, а менестрель изо всех сил пытается не показать, что она давным-давно завоевана.
В этой истории Стайлз четко видел себя и Лидию в тот период, когда он был в нее влюблен и надеялся на счастливый конец. Мартин, кстати, и познакомила Стайлза с творчеством Хейла. Подарила эту книгу, предупредив:
- Не влюбись в меня снова.
Странное предупреждение. Стайлз не смог бы снова влюбиться в Лидию, потому что его сердце с первой строчки покорил Дерек Хейл, милая Дербхейл, грозный Дьярви и другие главные герои книг Хейла, имена которых начинались на «Д».
И вот теперь у него в руках новая книжка. «Игра на сцене и в жизни». На форуме, который Стайлз старался не читать, чтобы не проспойлерить себе всю интригу, говорили, что Хейл опять умудрился рассказать историю не о любви. Книга о театре, об искусстве притворяться и лгать, об интригах, о дружбе. Впервые достаточно четко намечена линия любви, пусть из-за нее все интриги и половина проблем, однако Хейл умудрился снова не акцентировать внимание на теме любви. Броманс, крепкая дружба и громадное желание перешагнуть через устои общества… Лидия соглашалась, что в книге есть нечто завораживающее и провокационное, автор наверняка влюбился и готов говорить о любви.
Стайлз шел домой, предвкушая тихий вечер. Он уже знал, как придя домой, приготовит чашку чая и бутерброды, как переставит кресло к окну, а лампу к креслу. В деталях представил, как достанет из тайника заветную книжку, как откроет первую страницу…
- Сюрприз! – закричала многоликая толпа, обосновавшаяся в его доме. – С Днем Рождения! – затрубили дудки, выстрелили хлопушки, а Лидия Мартин зажгла свечи на именинном торте.
- Загадывай желание и поскорее задувай свечи, - сказала Лидия.
Мысленно погруженный в книги Дерека, Стайлз пожелал что-то эфемерное (он и сам не понял что) и задул свечи. Тихий вечер и новая книга откладывались. Стайлз ощутил легкое сожаление и решительно затоптал его. Он сдал зачет, у него день рождения, сама Лидия Мартин устроила ему вечеринку. Даже Скотт приехал поздравить своего друга. МакКолл не набрал нужного балла, а потому остался в Бикон Хиллс набираться практического опыта и учиться. Он хотел попробовать сдать экзамены и поступить на ветеринара через год. Дитон обещал помочь с этим и помог. С его помощью Скотт через год поступил-таки, куда хотел: в лучший ветеринарный колледж Техаса.
- Бро, как я рад тебя видеть! – Стайлз обнял Скотта.
Skype не передавал и половины изменений, произошедших со Скоттом. Техас, работа на ранчо отца своей девушки и собственно девушка изменили тихого МакКолла. Теперь Стайлз ни за что не догадался бы, что этот пышущий здоровьем бычок и есть тот самый Скотт с астмой.
- Познакомься, это моя девушка – Эллисон Арджент, - МакКолл гордо показал на красивую брюнетку, стоящую у стола с напитками.
Эллисон обернулась и помахала рукой. Стайлз легко представил её укрощающей какого-нибудь Спирита или с винтовкой в руках. Очень милая девушка. Стайлз радостно улыбнулся ей и не кинулся обнимать. За это Эллисон дала ему чашку пунша, которую держала в руках.
- Взяла тебе, - на лице Эллисон появились ямочки от улыбки. – У тебя отличная вечеринка.
- Это все Лидия, - Стайлз переадресовал комплимент стоящей рядом Мартин.

Несмотря на то, что Дерек знать не желал, когда у Стайлза день рождения, он знал. Заботливая семья не простила ему скоропалительный побег в Европу. Звонки, смски и e-mail были самой маленькой проблемой.
Кому пришло в голову, что Дерек встретил на лекции в Колумбийском С, Хейл так и не выяснил. Главное, что идея появилась, а потому семейная махина начала действовать. Кора пошла в университет и расспросила каждого о лекции. Её учеба на журналистском отделении Нью-Йоркского университета и связанная с этим стажировка в газете крайне помогли не вызывать подозрений. Кора узнала об «Инциденте со Стилински». Не стоило стоять столбом и таращиться в любимые глаза, а потом подписывать книгу.
Конечно же, Кора предоставила всю информацию маме, а та быстро набрала номер брата. Узнав о таинственном С, Питер не мог не поучаствовать. Имея на руках фамилию, он залез в базу данных университета и полиции. Скучающий протеже дядюшки, дабы не мешать великому Питеру Хейлу творить, был отправлен домой к Стайлзу, а оттуда неугомонный Айзек двинулся прямиком по друзьям потенциальной пары Дерека.
Так что вскоре у Талии были не только сухие отчеты, добытые Питером, но и личные впечатления от Айзека. Лора в это время всячески добивалась от брата полноценной связи, а не жалких смсок из трех слов «я в порядке». И добилась-таки! Чтобы от него отстали, Дерек согласился завести аккаунт в твиттере и каждый день показывать фотографии, где он жив, здоров и улыбается.
Улыбаться Дерек перестал, когда Эрика, закадычная Лорина подружка, проболталась про досье. Серьезный разговор по телефону мама вести отказалась, пришлось выйти в skype. Талия убедилась в собственной правоте, а Дерек получил копию собранной информации.
Таким образом, он возвращался в Нью-Йорк всего лишь через неделю после дня рождения Стайлза. И это было совпадением! Раз уж Стайлзу досталась завидная роль инициатора, Дерек намеревался всячески не помогать ему. Всякий знал, не помогать своему будущему парню добиваться себя лучше в непосредственной близости от парня. Ещё Дерек был уверен в способности С. не понимать намеки и накручивать себя.
Сколько раз такое было! Да в том же Лондонском театре! Познакомиться с ведущим актером Стефан решился, а все остальные чувства полностью игнорировал. Дарси тогда едва не рычал: целый год он ждал хоть намека от Стефана, а благородный аристократ видимо решил, что ему будет достаточно лишь дружбы. Дружбы! Да они, находясь в противоборствующих лагерях, сходились, а в просвещенный девятнадцатый век – удовольствуются дружбой? Не бывать этому!
Исключительно ради того, чтобы ситуация не повторилась, Дерек возвращался в Нью-Йорк, где Лора уже устроила презентацию новой книги. Да, она была выпущена две недели назад, желающие уже успели приобрести себе экземпляр. Лора мотивировала презентацию новыми вопросами и замечаниями, желанием обсудить уже прочитанную книгу. Живое общение – именно то, в чем Дерек Хейл так долго отказывал своим фанатам и на этой презентации он намеревался сломать стену. Ну, начать ломать.

Наутро после вечеринки Стайлз чувствовал у себя мало энергии, чтобы куда-то идти и что-то делать. Он вяло сгреб весь мусор в пакеты, дотянул их до баков и на этом посчитал свою работу по приведению квартиры в порядок выполненной. Лидия все равно уехала с Пэрришем и раньше, чем завтра утром не вернется. Так что у Стайлза была относительно чистая квартира, еда в холодильнике, гора подарков и давно откладываемая книга Хейла. Пообещав малышке, что скоро сольется с ней в экстазе, Стайлз кинулся разбирать подарки, бурно комментируя каждую мелочь. Стоило разобрать подарки, как позвонила Лидия и в приказном тоне потребовала убрать последствия вечеринки полностью. Значит, чтение опять откладывалось.
В рекордные строки закончив уборку, Стайлз рухнул в кресло и схватил книгу. С обложки на него грустно смотрел актер Дарси Леви, один из главных героев. Второй, молодой граф Стефан Кентерберийский, отвернулся в смущении. Стайлз внимательно посмотрел на героев, потом встал, закрыл дверь и отключил телефон.
Все. Теперь ему никто не мог помешать читать.

Театр был ярко освещен. Ко входу подъезжали кареты, украшены одна другой богаче. Граф Кентерберийский нервно мял в руках платок. Он не впервые посещал высший свет Лондона, однако на душе было тревожно. Его друг, мистер Дарси Леви, не отвечал на письма и отсылал переданные со слугой записки. Молодой граф не знал, что думать и как просить прощения. Он унизил Леви своей дружбой. Ни одной карьере не пойдет на пользу дружба с опальным графом. И почему понимание этого не остановило его год назад, когда он как вор пробрался в гримерную мистера Леви? Тогда граф рассчитывал разве что на вежливое внимание и безразличную улыбку, может быть, на автограф на смятой в руке программке. Едва ли, думал граф, в гримерной комнате кто-то будет. Звезду приветствовали за кулисами, на премьере была королевская чета.
Каково же было его удивление, когда в гримерной перед столиком с зеркалами он увидел уставшего мистера Леви?! Граф тогда и подумать не смел, что актер, блиставший на сцене, будет сидеть в одиночестве! Знал бы он правду, же ждал бы под дверью так долго. Знал бы мистер Леви правду, не заговорил бы с ним в тот день…
- Приехали, Ваша Светлость, - отозвался лакей, открывая дверцу кареты.
Тогда, год назад, граф Стефан Кентерберийский ехал в театр с надеждой хоть мельком увидеть блистательного Дарси Леви. Он был полон радостного предвкушения и жаждал магии театра.
Сейчас же граф ехал со схожей надеждой и тяжелым сердцем. Он потерял всякую надежду заполучить дружбу мистера Леви и крохотный шанс называть его «Дарси».

Стайлз захлопнул книгу. Слишком грустно начинается история. Он помнил, как тяжело было ехать к театру, как замирало и трепетало сердце. Стайлз был уверен, что стоило ему закрыть, как он увидит блистательного Дарси Леви под светом многочисленных огней.
Откуда пришла эта уверенность? Стайлз не знал. Он сходил на кухню налить стакан воды, и снова погрузился в книгу.
А ночью ему приснился мистер Дарси. Его хриплый голос, произносящий монолог Гамлета, стоя у окна сумрачной комнаты. Руки, обнимающие бесчисленные букеты, пока губы улыбаются одной из тысяч фальшивых улыбок. Слабоосвещенная гримерная с длинными рядами нарядов. Гримировальный столик, сидя у которого колдовал с помощью кисточек актер. Стайлз не видел его лица, только спину, ведь замер у самого входа, любуясь отточенными мягкими движениями. Он всегда замирал на пороге гримерной, сколько раз заходил, столько и замирал не в силах перестать любоваться Леви. Он любил его всем сердцем, восхищался и боготворил. Гениального актера, любимца публики и режиссеров, личного знакомого королевской семьи. Стайлз любил Леви так сильно, а потому замирал в тенях гримерной. Ведь там, во свете, блистал Дарси Леви.

Стайлз проснулся от лучей солнца. Он закрыл глаза рукой, перевернулся, чтоб избежать света и громким грохотом поприветствовал пол. Стилински кряхтя встал. Ну вот так всегда! Стайлз перевернулся на другой бок, намереваясь продолжить смотреть сны, и опешил.
На его запястье была повязана тонкая алая нить. Стайлз подергал нитку, попытался её развязать, сходил на кухню за ножом. Ничего не действовало на упрямое волокно. Тогда он пошел по нитяному следу. У двери нить оборвалась, но Стайлз все равно спустился по лестнице вниз. Вокруг шумел Нью-Йорк, люди спешили по своим делам, таксисты помогали им спешить, а весь остальной трафик мешал. Стайлз поднял голову к небу, потер затылок, потеребил нить. Никаких идей о том, что это и куда ведет, не последовало.
Все существо Стайлза куда-то хотело, рвалось вперед искать и находить, а, найдя, добиваться. Признания, разрешения, возможности… Желание было почти таким же сильным, как голод. Стайлз потоптался на месте ещё пару минут и пошел к себе. Он найдет этого кого-то, это столь же очевидно, как и то, что Стилински готовился искать свою половинку всю жизнь. Нить, кстати, может быть той самой красной ниткой из китайской пословицы. Цвет подходящий, а дома вчера никого не было, чтобы повязать неснимаемый знак на запястье.
Лидия позвонила, когда Стайлз помешивал хлопья в молоке. Хлопья разлезались неопрятной кашицей, однако Стилински это не волновало. Он вспоминал свои сны, довольно подробные, про мистера Дарси Леви. Во сне он не видел лица актера, зато знал его привычки. К примеру, слабость к сладкому какао или нелюбовь к большим собакам. Стайлз не понимал, откуда он мог знать такие подробности про Леви, если в книге их не было. Не могло быть! Уж про собак-то Стайлз наверняка запомнил бы. Но, на всякий случай, книгу стоило перечитать.
На этой радостной ноте и позвонила Лидия, разрушив нестройный рой мыслей.
- Как дела? – спросила соседка по квартире.
Стайлз посмотрел на кашу из хлопьев и хмуро ответил:
- Нормально.
- Что делаешь?
Лидия редко заходила издалека, предпочитая ставить Стайлза перед фактом.
- Что хочешь? – вздохнул Стилински, пытаясь предсказать на какие жертвы ему предстоит пойти. В прошлый раз, когда Лидия была вежливой, ему всего-то надо было ввязаться в драку с охранником клуба.
- Ничего особенного, - Лидия отмахнулась. – Мы с Пэрришем собираемся устроить двойное свидание.
- Джастин и Эмили? – предположил Стайлз, надеясь, что его не будут снова сводить с какой-то сногсшибательной (иногда в прямом случае) красавицей.
- Нет, ты и, - Лидия выдержала короткую паузу, – Айзек.
Стайлз попытался припомнить кудрявого высокого парня с вечеринки. Вспомнил, Скотт привез с Техаса не только девушку, но и друга.
- А он не уехал со Скоттом?
- Он из Нью-Йорка, иллюстрирует книги.
- Лидия, - простонал Стайлз, чувствуя, что ему придется сдаться и пойти на свидание.

- Если честно мне тоже не нравится, - прошептал Айзек, помешивая сливки в кофе. Кто заказывает кофе со сливками в боулинге?
- Правда что ли? – изобразил нечто среднее между изумлением и унынием Стайлз.
- Да, у меня парень есть.
- И почему тогда ты здесь?
Айзек загадочно улыбнулся и пожал плечами. Стайлз отстал от странного парня. Когда Лейхи смотрел на него, Стилински казалось, что к нему примеривают рамочку. Айзек был из тех психопатов, которые вставляют своих жертв в рамочку. Фотографии жертв, точнее. Да, Айзек маньяк свиданий.
- Страйк! – радостно завопил Пэрриш.
Стайлз отхлебнул пива. Вечер обещал быть долгим, лучше бы он подумал, как искать свою пару с помощью этой нити. Между прочим, Лидия алую нить никак не прокомментировала, что говорило о том, что она её не увидела. Стайлз специально покрутил запястьем перед носом Мартин, однако та ничего не сказала про нить, только про манеры Стилински.

- И как прошел вечер? – Питер сидел в полутьме.
На столике перед ним мерцал экраном ноутбук. Опять следил за ним с помощью GRS телефона, понял Айзек. Рядом стояла открытая бутылка вина и один пустой бокал с остатками на стенках. Айзек прошел к Питеру, включил торшер за его левым плечом, наполнил бокал.
- Прекрасно, - он посмаковал вино на кончике языке. – Стилински довольно милый человек. Я понимаю Дерека.
- Они встречались в каждой прожитой жизни, - с непонятной интонацией произнес Питер. – Почему Талия думает, что в этой что-то может пойти не так и вынуждает нас всех присматривать за голубками, пока они не сойдутся?
- О, ты не хочешь быть свидетелем исторического события?
- Это историческое событие - банальные сказки романтичных женщин.
- Если это правда, а это правда, Дерек вместе со Стайлзом помогут Лоре, Коре, Эрике и прочим женщинам твоей большой и дружной семьи найти свое счастье.
- Когда ты стал альтруистом? И нашей, Айзек, нашей.
- Я эгоист, Питер. Чем больше Хейлов будут заняты своей личной жизнью, тем меньше они будут вмешиваться в чужую. Мы столько раз говорили об этом!
- Мне больше нравится вариант Дерека.
- Ты хочешь завести аккаунт в инстаграмме, твиттере и прочих социальных сетях?
- Нет, я хочу уехать в Европу без связи.
- Ты не сможешь бросить свой бизнес. По его следу нас вычислят и проведут по всем кругам ада.
- Открою новую фирму!
- Питер.
- Хорошо, хорошо. Сколько у нас осталось до встречи? Три дня? Вот и будем ими наслаждаться, - Питер, наконец, притянул Айзека к себе на колени и поцеловал.

Стайлз едва дожил до презентации «Игр на сцене и в жизни». Он перечитал книгу трижды: по разу за каждый день ожидания. Ночи напролет ему снился мистер Дарси Леви и его зеленые с желтой каймой глаза. Когда не снился Леви, снилось северное море, совместные охоты и одно сердце на двоих.
Стайлз не видел лиц, имен и дат. Проснувшись, он вряд ли узнал места из сна. Стайлз лишь отчетливо помнил ощущения: надежности и полета. Каждую ночь Стилински ложился в постель, а его сердце рвалось наружу. Стайлз спал, обложившись книгами Дерека. Почему-то каждая история будила новые неясные ощущения, призраки из памяти и одновременно дарила спокойствие.
Возможно, Хейл видел его половинку в одном из своих снов? Стайлз был уверен, что писатель видит свои истории во сне точно так же, как это происходит с самим Стайлзом. Только у Хейла истории более подробные и красочные.
Короткую мысль, что Дерек Хейл и есть тот, кто ему нужен Стайлз прогнал прочь. Таких совпадений в жизни не бывает.
За прошедшие дни дня Стайлз не видел Лидию. Махнет в коридорах университета рыжий хвост, останутся после её визита запахи в квартире, звонки на телефоне – это и все. Мартин с головой погрузилась в новый роман с обаятельным библиотекарем и, кажется, безумно счастлива. Стайлз рад за нее, действительно рад, ведь Пэрриш подходил Лидии намного больше, чем со всех сторон идеальный Джексон на Порше и с деньгами родителей в кармане.
Вместо Лидии постоянным спутником Стайлза стал Айзек. Стилински не понимал, почему этот саркастичный любитель шарфов привязался к нему, раз сам Стайлз не нравится Айзеку ни под каким соусом. Прогнать Лейхи не получалось, приходилось терпеть, обсуждать драгоценные книги Дерека и снабжать кофеином. Серьезно, он что, питался одним кофе со сливками?
Айзек вызвался сопроводить Стайлза на презентацию «Игр на сцене и в жизни», а перед дверями исчез. Стайлз успел увидеть представительного мужчину, выговаривавшего что-то Айзеку, прежде чем толпа фанатов и предвкушение встречи с Дереком Хейлом не поглотили его.
Презентация была больше похожа на панель кона. Стайлз думал, что издательство снимает Хейлу с фанатами угол в каком-нибудь книжном магазине. Оказалось все сделано с гораздо большим размахом. Им сняли огромный зал, поставили стулья и сцену, у стен – автоматы с напитками и стенды, посвященные книгам Хейла. Тут же можно было купить книгу или сувенир. Стайлз не удержался и купил маленький драккар.
Садиться можно было как угодно. Поколебавшись, Стайлз выбрал место во втором ряду. Стоило ему сесть, как начал гаснуть свет, а менеджер или агент, или как правильно называется этот сотрудник издательства, объявил о пятиминутной готовности.
Дерек Хейл вышел на сцену с одиноко стоящим посредине стулом. Пусть всюду и зажегся свет, однако для Стайлза он померк. Дерек Хейл шел по светлым доскам сцены и улыбался одной из тысячи безликих улыбок. Вот он помахал своим поклонникам, собравшимся тут. Стайлз заметил, как из-под рукава черной хенли выглядывает красный нитяной браслет. Тонкая алая нитка. Стайлз посмотрел на свою руку и снова на Дерека. Нить была одной и той же. Более того, она медленно натягивалась между ними.
Дерек Хейл и есть его пара?
Стайлз сглотнул. И как, скажите на милость, он сможет убедить в этом Дерека? У известного писателя с роскошной фигурой от писем поклонников чулан не закрывается. Куда уж Стайлзу соревноваться с модельной внешности красотками?
Менеджер объяснял правила проведения встречи, порядок вопросов, напоминал о запрещенных темах, а Стайлз смотрел на Дерека и тонул. Где он, а где Хейл? Серьезно. Стайлз может устроиться курьером в издательство Дерека и возить рукописи, а когда он будет возить рукопись самого Дерека, завязать легкий разговор и знакомство на века. Или выяснить, где живет Дерек и случайно столкнуться с ним в лифте, в кафе и на прогулке в ближайшем парке. Или подкараулить с собственной рукописью. Или поступить как граф Кентерберийский: пойти в гримерную и познакомиться там. Да, как в книжке. Преданный поклонник приходит навестить блистательного кумира и смиренно надеется на милость в виде разговора, а затем и дружбы. Вот только Стайлз не будет ждать, как граф год, не будет ссориться с Дереком, а потом долго и мучительно мириться, чтобы, наконец, признаться. Нет, Стайлз выждет буквально месяца три, дольше не сможет, и признается. Да, точно! Шикарный план.
Стайлз победно улыбнулся. Менеджер вышел на сцену за трибуну. Это был тот самый представительный мужчина, с которым разговаривал Айзек. Стайлз огляделся. Он не видел, что происходит за кулисами. Часть зала отделили тканью, специально для создания отдельного помещения для организаторов и Дерека. Именно туда хотел проникнуть Стайлз и именно оттуда выглядывал Айзек Лейхи. Его новоприобретенный друг.
Кажется, шикарный план легко исполним. Не кажется, а точно! Да, Стайлз – мастер планировать.

- Рыбка клюнула, - прошептал Айзек заговорщицам.
Сестры Дерека не могли не посетить презентацию книги собственного брата. Это была официальная версия, а неофициальная состояла в маленьком плане знакомства Дерека и Стайлза. По рассказам братика, Стайлз должен прийти к нему сам, Дерек не имеет права вмешиваться. Какое счастье, что на родственников и друзей это правило не распространяется. Они – антураж, помогающий подтолкнуть историю. Лора с Корой не собирались вмешиваться в отношения Дерека и Стайлза, они хотели их познакомить. И все.
На таких условиях Талия дала добро на операцию.

Менеджер от издательства позволил задавать вопросы по книгам Дерека, а Хейл согласился отвечать максимально откровенно. У Стайлза был список вопросов из тридцати трех пунктов, но он так и не смог ни одного задать. Он был занят приведением себя в порядок после ошеломительного понимания, кто его пара, а ещё план требовал доработки, а ещё… Дерек. Слишком невероятным был Дерек сам по себе, кроме того, что являлся парой, чтобы Стайлз решился на какой-либо шаг. Да его посадить могли за домогательства к звезде литературы. А ещё Айзек непонятно зачем появившийся в жизни Стайлза. Случайностью подобная встреча быть не могла. Вот и гадал теперь Стилински, зачем он Айзеку и Хейлам. Неужели Дерек тоже видит эти красные нити, точнее видел ещё тогда, больше года назад, на лекции? Потому и подписал Стайлзу книгу, потому и держал так долго в объятиях.
- В каждой Вашей книге, мистер Хейл, имена главных героев начинаются на Д и на С… Я не об этом. Мы знаем, что у Вас есть две сестры. Они как-то повлияли на выбор имени для бродячего менестреля?
Дерек усмехнулся.
- Я люблю своих сестер, но не настолько, чтобы в их честь называть героинь. Дербхейл – старое ирландское имя, означающие «дочь судьбы». Для менестреля, встретившего свою судьбу, это более, чем подходящее имя. И да, некоторые черты характера Дербхейл есть и в моих сестрах. Женщина всегда остается женщиной…
Стайлз зеркально повторил усмешку Дерека. Конечно, только из-за значения он выбрал это имя, ни разу не из-за сестер. Хейл обожал свою семью и писал полное имя, а не «Дерб». Вероятно, книжка была подарком кому-то из сестер.
- Мистер Хейл, ещё один вопрос про Дербхейл. Почему она сбежала от рыцаря в самый первый раз? Она же потом сама призналась, что была влюблена в Себастьяна с первого взгляда.
Хейл задумался, вспоминая причины поступков бойкого менестреля.
- Потому что Себастьян обставил весь разговор так, будто Дербхейл должна упасть в обморок от внимания столь благородной персоны. Менестрель же была девушкой гордой, а потому обиделась на высокомерие рыцаря и устроила ему такую вот проверку. Если Себастьян сможет найти её, сможет подвигами, а не словами доказать, что он лучший и единственный выбор для Дербхейл, тогда девушка согласится выйти за него замуж.
- Это же очевидно, - прошептал Стайлз.
Наверное, каждая девушка сама так делала: отталкивала кавалера, чтобы тот доказал силу своей любви. Лидия, с которой Стайлз обсуждал книгу, поддерживала Дербхейл в её игре, ведь Себастьян повел тогда себя грубо. Понятно для человека его сословия и воспитания, однако ни Дербхейл, ни любая другая гордячка такого не стерпели бы. Заявить девушке, что она должна выйти за него замуж только потому, что больше не будет столь же привлекательных (читай: родовитых и обеспеченных) вариантов. Стайлз поддерживал Себастьяна. Логично же, что больше ни один рыцарь, ни один лорд не предложит бродячему менестрелю выйти за него замуж. Обижаться на правду – глупо, как и скрывать эту самую правду за красивыми словами и иллюзиями.
Стайлз решил, что он должен действовать также: сказать правду Дереку и быть готовым завоевывать его годами. Уж лучше сразу признаться в своих чувствах, чем терпеть и молчать как Стефан Кентерберийский.
- А Стефан? Почему он не признался?
- Вы можете представить, сколько признаний разного рода крутиться вокруг актеров? Даже в то время. Стефан рисковал быть высмеянным за свою греховную любовь. К тому же, если бы он признался Дарси, то разрушил не только свою репутацию, но и репутацию человека, чей талант он обожал и боготворил. Леви перестали бы приглашать на спектакли, перед ним закрылись бы двери многих благочестивых домов.
- Но ведь это не останавливало самого мистера Дарси!
- Конечно, нет. Дарси Леви, во-первых, не терпел лицемерия. Если было что сказать, он говорил, не таясь. Во-вторых, его не волновали слухи вокруг него, если он был счастлив со Стефаном. Леви не задумывался, что для самого графа такие слухи не очень полезны.
- Их ссора... В этом была основная причина?
- Да, в правде. Дарси и Стефан по-разному относились к правде. Леви было плевать на мнение окружающих, в то время как для графа оно значило многое. Нежелание прислушаться к потребностям друга погубило их.
Если бы книги Дерека были про одну и ту же пару, то печальная история ошибок получалась бы. Ни разу встреча и последующее признание не выходили легкими, без ссор, ошибок и недопониманий. Серьезно, если бы это были какие-то Д и С, разлученные на заре времен и вынужденные искать друг друга, то… Стайлз кинул взгляд на Дерека. Хейл объяснял про другую описанную пару – двух подруг из маленького городка в горах. Девушки постоянно ссорились, потому что одна была амбициозна, а второй хотелось тихого счастья в кругу семьи и друзей. Стайлз не очень любил эту книгу, сложно видеть, как расходятся лучшие с детства друзья. Как хорошо, что они со Скоттом сохранили дружбу, несмотря на разные цели.
- А что случилось после?..
- После финальной сцены на вокзале?
- Да, после того, как Дайана проводила Стеллу в большой город.
- Ну, тут каждый может помечтать…
Зал завыл. Мечтать о том, что случилось дальше, может каждый, но автор-то знал точно!
- Хорошо-хорошо, - Дерек улыбнулся и поднял руки вверх. – Я думаю, что Стелла быстро нашла свое место в большом городе. Она устроилась секретарем, пошла на вечерние курсы. Дайана же осталась помогать матери, воспитывать сестренку. Они посылали друг другу письма, ведь очень дорожили своей дружбой и скучали. Стелла звала Дайану в Чикаго. Однажды Стелла перестала писать, тогда Дайана рванула в большой город, искать подругу…
- И что же случилось дальше?
- Не буду же рассказывать историю ненаписанной книги? – возмутился Дерек. – Что случилось дальше, прочтете в одной из моих новых книг.
- Что?! – Стайлз такую синхронность слышал только на стадионах.
- Да, это и есть мой сюрприз, - Дерек покивал. – Сейчас у меня в работе две рукописи. Я поняла, что история Дайаны и Стеллы не рассказана до конца, так же как и не разрешен конфликт Дарси и Стефана. Эти две пары особо дороги мне. Первая, потому что Дайана не создана для больших городов, но она преодолевает свой страх ради подруги. Всегда восхищался женской дружбой, есть в ней что-то… вечное. История Дарси и Стефана – это первая моя книга с явными гомосексуальными мотивами. Стефан любит Дарси, любит настолько, что боится причинить ему малейший вред, а сила чувств Дарси, его эгоизм, толкают Стефана в пропасть. Тут все слишком запутано, непросто. Высший свет порицает подобного рода отношения, Стефан и Дарси могут потерять все, что имеют.
- Дерек, - менеджер предупреждающе покачал головой, – не рассказывай все тайны, - мужчина повернулся к залу, послал извиняющую улыбку и пояснил: – Если Дерека вовремя не остановить, он может рассказывать о своих героях часами. Иногда я думаю, как они все помещаются в его голове. Цельные, сложные человеческие характеры, всегда разные и все в его голове. Потрясающий автор, не правда ли?
Зал поддержал бурными аплодисментами последнюю фразу. Дерек Хейл был потрясающим автором. Созданные им герои состояли из того же теста, что и реальные люди: с желаний, ошибок и страхов, с возможностей, неправильных решений и странных действий. Стайлз потому и полюбил книги Хейла: за их правдивость. Все: от сложных мотивов и исторического фона до чая и погоды за окном было правдивым и точным, будто автор жил в эпохе, о которой говорил.
- А сейчас Дерек прочтет страницу из новой книги.
Дерек встал и прошелся. Не только Стайлз, наверное, предположил, а не по памяти ли будет читать Дерек? Было бы странно, если по памяти. Это же не поэзия, где у каждого слова есть строгое место, а проза, с легкостью меняющая слова местами. Но нет, Хейл забрал у менеджера распечатки, просмотрел их и случайно выдернул один лист.
- Это сырой текст, заготовки, поэтому не судите слишком строго. Сцена мне нравится, она одна из самых легких в книге, потому и решился её прочесть. Да, Питер прав я люблю говорить про своих героев, но читать… О, читать свои книги вслух – это пытка.
Дерек помолчал и продолжил.
- Все помнят, чем закончилась предыдущая книга? Весь спектакль Стефан вспоминал предыдущий год, когда они с Леви приятельствовали, все намеки актера, все недомолвки и вот он решается. После спектакля Стефан, как и тогда, пошел в гримерную. Дарси был занят, но быстро освободил комнату. Они помирились, Стефан решился открыться Леви и попробовать быть счастливым. Однако, основной конфликт не исчерпан: Стефан все также желает все скрыть, а Дарси не видит причин прятаться. Этой сценой я думаю начать второй роман.

Дарси оторвался от сладких губ Стефана. О, он столько о них мечтал! Молодой мужчина, наивный, невинный и весь – его. Как приятно будет показать все грани удовольствия, провести по дороге наслаждения.
Дарси закрыл глаза от блаженства. Он так влюбился в этого мальчика! Дарси никогда ранее не испытывал подобных чувств от простого поцелуя. Однако он был уверен, что со Стефаном все пройдет именно так. Стоило ждать год, стоило переживать из-за этой глупой ссоры, все стоило. Ах какой молодец Стефан, что все-таки решился сам. Дарси не хотел давить и принуждать, Стефан должен был осознать свою природу и прийти к нему сам. Сам. Какое сладкое слово!
Дарси потянулся к руке Стефана, коснулся в слабом поцелуе пальцев. Он так благодарен мальчишке, нет, молодому джентльмену за шанс. Он изо всех сил постарается не уничтожить выказанное доверие. Леви понимал, насколько сложным был для графа этот шаг. Все же мальчик из приличной семьи, поколения предков за спиной и богатый дом просто не дадут думать что-то непотребное и даже постыдное. Граф и о девушках-то поди и не мечтал. Не то, что он, Леви, прыгнувший в койку в пятнадцать.
- Все в порядке? – спросил Стефан. Он переживал за своего друга. Леви, столь яростно распекающий его минуту назад, теперь ластился как котенок. Руки целовал, несмело касался губ. Стефан был готов позволить ему все, а мистер Леви… осторожничал как с драгоценностью.
Неужели его восхищение взаимно? Так неловко. Леви – яркий, красивый, талантливый – не мог ощущать того же благоговения, что сам Стефан. Он же самый обычный граф, глаза обычные карие, конституция худощавая, рот совершенно не чувственный. Мистер Леви предпочитал других женщин и мужчин. Уж он-то знал, Стефан узнавал о каждом увлечении скандального (но это же так пикантно, Стефан, милый!) актера.
Как не хочется быть одним из. Но врать себе – глупое дело. Он один из сонма молодых джентльменов и леди, племенных мистером Дарси Леви. Стефан должен быть готов отступить, как только мистеру Леви станет скучно. Стефан мог сражаться за место друга, однако на постель претендовать глупо. Да и высший свет не позволит забрать мистера Леви всего себе. Стефану напомнят об обязательствах и правилах, вспомнят о приличиях. Он не любимец публики и не актер, ему прощать не будут.
- Конечно, любовь моя, конечно, - рассмеялся Дарси. Он видел, какие мысли вертятся внутри глупой головки. Ну кому какое дело до них? Посудачат и забудут. Стоило переживать! – Пойдем на улицу, словим кеб и прогуляемся по ночному Лондону. Кому-то надо остыть.
- Да, Леви, - кивнул Стефан и улыбнулся пьяной улыбкой абсолютно счастливого человека.
- Дарси, милый, называй меня Дарси, - актер кружил по гримерной, собираясь.
Пламя свечей трепетало и тянулось за ним. Полутьма надежно скрывала весь разговор и на улице горят лишь звезды да редкие фонари. Ночь надежно укроет их. Стефану будет не столь стыдно. Да и мало ли зачем два джентльмена могут совершать прогулки у Темзы?
- Я готов, - Дарси накинул на плечи пальто и взял в руки графскую трость. – Идем?


продолжение в комментариях