"Добровольцы", HeartOfTheHeath & Лейтенатор

[twreverse]

Заявка № 3

Название: Добровольцы
Артер:  HeartOfTheHeath
Автор:  Лейтенатор
Беты:  Доктор Амбридж,  Toriya
Пейринг: Дерек/Стайлз
Жанр: АУ, экшн, драма, романс
Рейтинг: NC-17
Размер: 22 374 слова
Саммари: Каждый из них вызвался добровольцем, у каждого есть своя цель, но им предстоит найти одну на двоих, дикую, нелепую, несвоевременную — и общую. Ради нее они оба готовы поставить на кон в игре всё и нарушить все правила. Даже самое главное — победа важнее всего.
Примечания: частичный ретеллинг "Голодных игр"
Предупреждения: смерть второстепенных персонажей
Ссылка: текст.doc, арт

В густой тишине сопроводитель улыбнулся протяжной крокодильей улыбкой.
— Что-что? — переспросил он, приглаживая залитые золотым лаком волосы.
Стайлз не мог толком разглядеть его из центра толпы, но изображение на экранах по обе стороны от входа во Дворец правосудия транслировало безжалостно увеличенную картинку. Холеные пальцы сопроводителя самую малость дрогнули, когда Стайлз сделал шаг вперед.
— Я вызываюсь добровольцем, — повторил он, облизал вмиг пересохшие губы и сделал еще один шаг, пошатнувшись. Толпа перед ним начала медленно расступаться.
Стайлз почувствовал, как его взмокшую макушку тронул слабый поток воздуха, и в следующую секунду понял, что это не ветер, а один общий вздох, вырвавшийся из тысяч ртов, поднялся над огромной площадью.
Плотоядная улыбка сопроводителя стала шире.
— Как вас зовут, прелестная мисс? — ласково спросил он, склонив голову набок, так что вплетенные в волосы ажурные листья золоченого венка коснулись плеча густо-фиолетового пиджака. Если это, конечно, можно было назвать пиджаком.
— Я не мисс, — хрипло проговорил Стайлз, разозлился на сорвавшийся голос и прочистил горло. — Меня зовут Стайлз Стилински. Я вызываюсь добровольцем вместо Лидии Мартин.
— Мой дорогой мистер, — сопроводитель нарочно выделил это слово, выговаривая его с таким удовольствием, словно пытался распробовать на вкус каждую букву. Или самого Стайлза. По крайней мере, тот уже чувствовал, как хрустят его косточки, — Стилински. Вы читали правила Голодных игр?
— А вы? — огрызнулся Стайлз. Стоящие по краям Дворца правосудия миротворцы направили на него автоматы, и он зачастил, то и дело облизывая губы и мечтая только о глотке воды. И чтобы это все быстрее кончилось. — Я читал. Вдоль и поперек. В правилах нет ни одной строчки о том, что доброволец должен быть того же пола, что и жертва... — Он осекся. — Что и выбранный жребием трибут. Вызваться может каждый. Я... хочу, — договорил он совсем тихо и стиснул пальцы в кулаки, чтобы никто не видел, как они дрожат.
Он смотрел прямо на сопроводителя, стараясь не замечать направленных на него взглядов, не слышать шепотков и сдавленных рыданий где-то далеко за спиной. Не дать им себя сломить. Не дать, не дать. Не дать продавить. Если выйдет сейчас — это будет уже победа. Лидия останется жива. Это самое главное. Самое главное.
Он видел, как лицо сопроводителя застыло на несколько секунд, заметил, как тот быстро поднес к уху и тут же опустил ладонь.
Ему дают указания в наушник, понял Стайлз. Запись идет в прямом эфире, они не могут, не могут просто так взять и убить меня сейчас. Или... могут?
Подведенные синим глаза сощурились и посмотрели прямо на него.
— Поприветствуем нового трибута Дистрикта-12 Стайлза Стилински! Поднимитесь на сцену, радость моя.
Никто не хлопал.
Стайлз шел вперед на негнущихся ногах, едва не споткнулся на ступеньках и дернулся, когда сопроводитель приобнял его за плечи, почти что втаскивая на помост. Его сколотили вчера вечером, он еще пах смолой.
— Голодные игры еще не начались, а у нас уже кипят такие страсти! — Сопроводитель покачал головой и крепче стиснул пальцы на плече Стайлза. — Ну что же, друзья мои, до встречи в Капитолии! Поздравляю вас с началом новых Голодных игр! Я уверен, в этом году они будут особенно зрелищными. — Он набрал полную грудь воздуха и выдохнул в микрофон почти сладострастно: — И пусть удача всегда будет на вашей стороне.
— Ты идиот, — проговорил стоящий рядом Скотт, не поворачивая головы. Лицо у него было застывшее.
— Да ладно, бро, зато как весело будет бегать там вдвоем, только представь, — выдавил из себя Стайлз, улыбаясь сквозь силу.
— Просто идиот, Стайлз, абсолютно чокнутый...
— Я струсил, когда выбрали тебя, — яростно прошептал Стайлз. — Если сможешь, прости меня. Когда выбрали Лидию, я не мог струсить.
Скотт не успел ответить — их схватили и потащили внутрь Дворца правосудия, потом поволокли в разных направлениях. Стайлз только успевал ошалело мотать головой, запоминая расположение кабинетов и лестниц — зачем, для чего, он и сам не мог ответить.
Оказавшись в какой-то приемной с парой рядов стульев, плотно зашторенными окнами и панелями темного дерева на стенах, он тут же бросился к захлопнувшейся за ним двери.
Она распахнулась перед его носом, и Стайлз обмер — на пороге стоял отец с перекошенным лицом. Без привычных следов угольной пыли оно казалось неестественно бледным.
— Да, да, я сошел с ума, я чокнутый идиот, — послушно пробормотал Стайлз, пятясь от него.
Отец резко выдохнул и закрыл за собой дверь, а потом схватил Стайлза в охапку, как делал давно, еще в детстве, и прижал к себе так, что затрещали ребра.
— Я люблю ее с шести лет, — с трудом выговорил Стайлз, и отец выпустил его, заглянул в лицо и вдруг улыбнулся криво и горько, потрепав по волосам.
— Я знаю, — ответил он, потом прикрыл глаза и сразу будто постарел на десять лет. Что я наделал, подумал Стайлз, господи, какой же я кретин, беспросветный, чудовищный дурак. — Не волнуйся. Я позабочусь о ней и ее семье. Они не будут голодать.
Стайлз надломленно рассмеялся: семья Мартин была одной из самых зажиточных в дистрикте. Что-что, а уж голодать бы им точно не пришлось.
— И о маме Скотта, — попросил он, понимая, что не имеет права ни на какие просьбы.
Отец кивнул.
В дверь постучали, раздался окрик «Время!»
Отец сжал зубы и прислонился лбом ко лбу Стайлза.
— Ты вернешься, — проговорил он тихо, и Стайлз задохнулся, не зная, что ответить. — Я знаю. Ты все сможешь. Ты у меня сильный мальчик. Сильный, умный и смелый. Ты победишь и вернешься. Я верю.
Он быстро вышел за дверь, а Стайлз все стоял и хватал распахнутым ртом воздух.
Вернуться? Победить? Он думал вовсе не об этом, когда выкрикивал глупые слова на площади, не слушая гул крови в ушах. Он просто хотел, чтобы...
— Стайлз!
Она рыдала, цепляясь пальцами за его рубашку, плакала так горько, что Стайлзу на мгновение захотелось схватить Лидию и сбежать вместе через окно, уйти далеко, в леса, жить там, как он мечтал в детстве, спокойно и свободно. Только не видеть, как она плачет. Только не...
— Я хотела... попрощаться, — выговорила она с трудом сквозь рыдания и прижалась теснее, обхватив его дрожащими руками.
Стайлз обнял ее в ответ и, осмелев, коснулся губами рыжей макушки. Лидия Мартин, девочка-мечта, не замечавшая его существования столько лет. Ради одного этого момента уже стоило рискнуть.
— Не плачь, Лидс. Я вернусь с выигрышем и подарю тебе самое красивое в мире платье. Десять. Сто. Сколько захочешь. И еще сережки.
— Дурак, — всхлипнула Лидия и подняла голову.
Когда она подалась вперед, прижимаясь к его щеке горячими мокрыми губами, Стайлза будто ошпарило.
Она втиснула ему в ладонь что-то маленькое и прошептала на ухо:
— На удачу.
Она выскочила за дверь, не дав ему ответить ни слова.
Стайлз разжал пальцы.
На ладони лежала дешевая медная брошь — застывшая в металлическом круге лиса с пышными хвостами. Два года назад Стайлз положил ее, замотанную в плотную бумагу, под дверь Лидии в день рождения.
Рыжая лиса напоминала ему ее.
Он сбежал тогда, не дождавшись, пока кто-то выйдет из дома, не знал, нашла ли Лидия подарок, оставила или попросту выбросила дешевую безделицу.
Брошь жгла пальцы.
Стайлз положил ее в нагрудный карман рубашки, чувствуя, как с каждым ударом сердца металл все сильнее нагревается.
Он вернется. И вернет брошь Лидии.
Он вернется.
Чего бы ему это ни стоило.

— Все-таки жаль, что эта прелестная юная леди не смогла к нам присоединиться. Само очарование... Ну да ладно. Сюрприз так сюрприз. Я обычно забираю трибутов из Дистрикта-2, но в этом году у меня там личный интерес. Поэтому в Капитолии решили, что веселее будет перетасовать привычный порядок сопроводителей. И не прогадали ведь, хитрые мерзавцы!
Скотт растерянно моргнул, Стайлз скривился и уставился в окно, за которым проносились деревья.
Поезд набирал ход, и вскоре включили электрическое освещение; отражаясь от хрустальных подвесок в чудовищного размера люстре, свет слепил глаза до рези.
— Если так и будете сидеть буками, я съем всю икру, — пожурил их сопроводитель, намазывая очередной ломтик хлеба.
У Стайлза заурчало в животе.
— Не бойтесь, вас не отравят, — мягко рассмеялся сопроводитель и подмигнул им. — По крайней мере, не в поезде. А дальше вас уже проинструктирует Дитон. — Поймав их недоуменные взгляды, он пояснил: — Ваш ментор. Не понимаю, отчего он до сих пор не вышел из своего купе. Опять что-то химичит, наверное.
Стайлз подобрался.
О Дитоне ходили странные слухи: вернувшись пятнадцать лет назад с Голодных игр первым в истории дистрикта победителем, он практически сразу скрылся с глаз. Жил затворником где-то в лесу, на выигранные деньги заказывал в других дистриктах препараты, стоившие целое состояние.
Об этом Стайлзу рассказал Скотт, а тому — его мать, работавшая в старой обветшалой больнице. Лекарств вечно не хватало, и Стайлз, часто бывавший у них в гостях, слышал, как она ругается вполголоса, возвращаясь с очередного ночного дежурства.
— Почему Дитон не помогает вам? — как-то спросил он ее рассерженно. — Он же богатый и разбирается в лекарствах, почему не поможет? Моя мама болеет, ей плохо, почему он не придет на помощь?
Она побледнела, быстро оглянулась и наклонилась к самому лицу Стайлза.
— Никогда не спрашивай больше об этом, понял меня, Стайлз? А Скотта я выпорю, пусть знает, как языком трепать почем зря.
Став старше, он понял ее страх.
Дитон был победителем, к нему относились по-особенному и наверняка могли спустить с рук какую-то вольность.
Но если бы и без того малочисленный персонал больницы поймали с неучтенными препаратами, плохо пришлось бы всем.
Капитолий жестоко карал за поднятое много лет назад восстание.
Его подавили быстро, а пытка дистриктов длилась целую вечность.
Голодные игры были только верхушкой айсберга.
Яркое кровавое зрелище насыщало жителей победившей столицы раз в году. Но их желудки и жадные руки насыщало все государство каждый день.
Иногда Стайлз думал, что бы его ждало, родись он в другом дистрикте. Например, в четвертом, залитом южным солнцем, омытом ласковым морем, где водилась куча рыбы. Или в третьем, где жили умники, производившие для Капитолия новейшую технику вроде огромных плазменных панелей, которыми была покрыта вся стена в купе Стайлза.
Или во втором. Где делали оружие. Где вызваться добровольцем считалось почетным и смелым поступком. Где жило больше всего победителей игр.
— Доброе утро.
Автоматическая дверь вагона-ресторана бесшумно закрылась за спиной вошедшего.
Стайлз вскинулся, впившись взглядом в невысокого плотного мужчину со смуглой кожей и короткой темной бородкой.
Тот кивнул ему.
— Стайлз. Скотт. Господин Хейл.
— Что за формальности. Зови меня Питером, — фыркнул сопроводитель, со звучным хлопком откупоривая бутылку какого-то вина, стоявшую в забитом льдом ведерке. — Или я решу, что пора уволить всех светил косметологии Капитолия.
Дитон улыбнулся.
— Ну что ты... Питер. В первую секунду я даже не смог сразу сообразить, кто из вас троих — юный трибут.
Хейл фыркнул и закатил глаза, сегодня подведенные изумрудно-зеленым. В сочетании с лазурным подобием тоги выглядело это чудовищно.
— А нам тоже придется... так? — нервно спросил Скотт. Он сглотнул и обреченно произнес: — Ну, идти к косметологам и надевать... подобное.
На его лице отразился такой ужас, что Стайлз заржал в полный голос.
Лицо Хейла скривилось.
— Это последняя столичная мода, ты, невежда. Не беспокойся. Вам выдадут форму участника игр. Понятия не имею, как она будет на этот раз выглядеть, — мстительно добавил он, отпив вина. — Два года назад ареной были ледяные горы. В прошлом году все бегали по джунглям. Как мартышки от удава. — Он смерил замолчавших Скотта и Стайлза презрительным взглядом и утомленно вздохнул. — Сил моих нет с вами больше возиться. Дитон, ради всего святого, впихни в их тупые мозги хоть немного премудрости. А в глотки — пару булок. Их голодовка утомительна и бессмысленна. Я не хочу опозориться на всю страну, когда эти... трибуты, — он поморщился, — умрут первыми просто от голода. Из-за своей тупой гордости.
Он поднялся из-за стола, отвесил шутовской поклон и удалился, прихватив с собой вино.
Дитон улыбнулся и сел на его место.
— Давайте завтракать. Точнее, уже обедать. Наверняка с утра перед жеребьевкой кусок в горло не лез, да?
— Меня чуть не стошнило. — Скотт вздохнул, усаживаясь рядом с ним и недоверчиво рассматривая ломившийся стол. Стайлз понимал его замешательство. Столько еды житель их дистрикта съедает, наверное, за месяц, если не за год.
— Стайлз? — Дитон поднял на него изучающий взгляд. — Присоединишься к нам?
— Аппетита нет, — пробормотал тот и вышел из вагона, ощущая, как чужой взгляд сверлит затылок.
В Дистрикте-12 всегда было плохо с лекарствами.
Мама Стайлза умерла.
И никто ей не помог.

Через пару часов в дверь постучали.
Стайлз выключил видео-стену и вытянулся на кровати.
— Идите к черту, — проорал он, закинув руки за голову.
— Пирог со свининой тоже ему отдать? — засмеялись за дверью.
Стайлз резко подскочил и впустил Скотта, выхватил у него из рук блюдо и попытался вытолкнуть того за дверь, но Скотт, попыхтев, справился с попыткой сопротивления и рухнул на постель.
— Это потому что ты нажрался вдоволь и теперь весишь в два раза больше меня, — пробубнил Стайлз, не забывая набивать рот.
— Чего ты надулся? — Скотт открутил крышку бутылки с водой и отпил.
— Мне оставь! — возмутился Стайлз.
Скотт пожал плечами.
— В вагоне-ресторане завались всего. Почему ты ушел? Дитон рассказывал столько интересного! Как он смог победить...
— Я видел, — мрачно ответил Стайлз, поставив на пол опустевшее блюдо. Он кивнул на видео-стену. — Они там крутят повторы лучших игр. Наш ментор молодец, ничего не скажешь. Отравить целое озеро и ждать, пока все участники передохнут. Очень... храбро.
— Поговори с ним. — Скотт опустил руку ему на плечо и улыбнулся. — Он очень умный, правда. Он нам поможет. Все будет хорошо.
Глядя в его рассеянное лицо, Стайлз наконец не выдержал.
— Твою мать, объясни мне, как ты можешь быть таким спокойным?
— Мы же победим, — ответил Скотт с такой уверенностью в голосе, что Стайлз поперхнулся воздухом и закашлялся. — Обязательно победим. Я или ты — неважно. А может, и оба. Ты же уже поимел их. Придумаешь что-нибудь еще.
— Зашибись, — пробормотал Стайлз, выйдя в коридор и приложившись лбом об оконное стекло.
Они были еще далеко от столицы, но, даже не видя ее, он чувствовал всем телом, как на них неумолимо надвигалась громада Капитолия.

Утром следующего дня Дитон сидел в вагоне-ресторане, перелистывая страницы какого-то журнала на тонком электронном планшете. Стайлз видел такой только в руках у мэра, когда тот говорил очередную проникновенную речь. Докажем свою преданность Панему, искупим вину, бла-бла-бла и прочий пафосный, тошнотворный, навязший в зубах бред.
— Ты меня тогда почти нашел, — проговорил Дитон, не поднимая глаз.
Стайлз вспыхнул и молча прошел в дальний конец вагона, налил себе кофе, грохнув блестящим кофейником по столу.
Черная жижа была на вкус отвратительна, но Стайлз жадно давился ей, потом запихнул в рот сразу два пирожных, остервенело перемалывая их челюстями.
— Ты так скрипишь зубами, что от тебя будут шарахаться все трибуты. Это хорошо. — Дитон негромко рассмеялся за его спиной.
Стайлз резко развернулся, вытер с губ приторный крем.
— Жру пока жив, — отрезал он.
— Правильно. Вам надо есть как можно больше и набираться сил. Они понадобятся. Впереди еще тренировки.
— Слушайте, вы же вроде бы умный, — процедил Стайлз, подходя к нему и нависая над столом. — Скотина, конечно, редкостная, но не тупая же. Вы прекрасно осознаете, что наши шансы выиграть равны нулю. Не знаю, что вы там наплели Скотту, но я-то отлично понимаю, то нам ничего не светит.
— Шансы каждого из вас — один к двадцати четырем, — улыбнулся Дитон. — Это гораздо больше, чем ноль, тебе не кажется? Ты вроде бы тоже не производишь впечатления недоумка, Стайлз. Иначе не сумел бы пробраться ко мне в лес и, тем более, вернуться домой живым. Сядь.
Стайлз сел.
— Камуфлирующее покрытие. — Дитон загибал пальцы. — Сети. Ловушки. Леска.
— Я думал, это браконьеры расставили, — пожал плечами Стайлз. — Все знают, что в лесу можно поймать дичь.
— Умная дичь обойдет все ловушки.
И Стайлз понял.
— Что я должен делать? — спросил он.
— Во-первых, простить меня. — С лица Дитона сошла улыбка. — Твоя мама слишком поздно обратилась в больницу. Как я ни старался, ее уже нельзя было спасти.
Стайлз прикрыл глаза, быстро облизал губы.
— Во-вторых? — проговорил он тихо.
— Вы должны прекрасно отдавать себе отчет, что вы — дичь. Что бы из себя ни пытались изобразить трибуты первого и второго дистриктов, не считайте их охотниками. И они, и вы, все там — дичь. Не давайте ненависти застить вам глаза. Оставайтесь спокойными. Хладнокровными. Выживайте. Я не требую от вас никого убивать голыми руками. Делайте все, чтобы выжить.
— Отравить озеро? — Стайлз открыл глаза и посмотрел на Дитона с кривой, нервной усмешкой. Он чувствовал, как его губы дрожат, но ничего не мог поделать.
— Озеро отравили распорядители. Я пытался очистить воду хотя бы частично, но у меня ничего не вышло. Не хватило нужных компонентов.
Стайлз со свистом выдохнул.
— И как вы... живете теперь с этим? Почему вы ничего не сказали людям?
— Победителей не судят, Стайлз. Победители судят себя сами. Всю оставшуюся жизнь. Побеждает не тот, кто сильнее всех. А тот, кто готов взвалить на себя самое тяжелое бремя. У тебя получится. Я в это верю.
Стайлз покачал головой.
— Я не думал о победе, когда вызывался добровольцем. Я просто хотел, чтобы Лидия осталась в живых.
— И это принесло свои плоды. В ваших вагонах крутят только хронику прошлых лет и не показывают столичные каналы. Знаешь, о ком говорят все модные шоу? О тебе. Ты — самый популярный трибут, ты стал им еще до того, как начались игры. Зрители хотят зрелищ. Хотят непредсказуемости. И готовы щедро одаривать любого, кто им это обеспечит. Ты не настолько силен, как некоторые другие участники. Не владеешь техникой рукопашного боя или оружием. Не особенно хорошо разбираешься в травах, хотя это мы исправим в ближайшее время. Но ты умеешь думать и принимать решения — очень быстро. Твоя сильная сторона — скорость. И хитрость. Ты — дичь, которая обойдет все ловушки.
— Как лис, — сказал Стайлз, вспомнив о лежащей в кармане броши.
— Как лис, — кивнул Дитон.
Стайлз поднялся на ноги и едва не упал, покачнувшись.
Поезд тормозил, и сквозь скрип Стайлз, похолодев, расслышал крики.
Пару секунд спустя он увидел перрон и заполнившую его толпу.
Разряженные и раскрашенные во все цвета радуги жители столицы размахивали руками, кто-то швырял в окна цветы. Они ударялись о стекло со звучным шлепком и сползали, оставляя мутный зеленоватый след.
— Ну хватит уже любезничать. — В вагон просунулась голова Хейла, увенчанная лиловым лавровым венком. Где-то позади маячил Скотт с перекошенным лицом. — Пора выходить. Улыбайтесь, черт вас подери, сегодня же великий день!
Дитон пошел к выходу, Стайлз, немного замешкавшись, поспешил за ним.
Он все пытался расслышать, что орет толпа на вокзале, и когда наконец понял, то споткнулся, едва не упав и не пропахав носом пол.
Толпа вопила: «Герой!»
Стайлз закрыл лицо рукой.

На огромном открытом балконе пронизывающе дул ветер.
Стайлз перегнулся через перила, тупо пялясь на яркие огни далеко внизу.
Под стенами отеля, где жили трибуты, круглосуточно дежурили журналисты, поклонники, группы поддержки из ближайших дистриктов и просто зеваки. То и дело вспыхивали яркие неоновые надписи, слышалось пение. Когда внизу в очередной раз загорелось «Зажигай на полную!», Стайлз глухо застонал и со злости плюнул.
Он отполз подальше, к самой двери на балкон, и приложился об нее затылком.
— Рано. Побереги голову, она тебе еще пригодится. Да и мне тоже.
Скотт уселся рядом, ткнул Стайлза кулаком под ребра.
Они дружили, казалось, с самого рождения. Два раздолбая, которые вечно совали нос не в свое дело, всегда бок о бок, всегда рядом — и теперь.
Стайлз не мог даже на секунду допустить мысли, что одного из них убьют.
Она выедала голову изнутри, доводила до бешенства, но все-таки бесила меньше, чем необходимость общения с другими трибутами.

Когда они только приехали в Капитолий, Стайлз наивно думал, что их сразу же отправят на курс тренировок. Оказалось, сперва ждало кое-что похуже.
— Но мы думали, что сможем использовать приготовленную косметику. И наряды! — проныло лупоглазое существо неведомого пола, скорбно глядя на Стайлза. Потом нахмурилось и ткнуло в его сторону длинным пальцем с острым малиновым ногтем. — Это ты во всем виноват, маленький дикарь! Команда так давно мечтала поработать с девушкой из Дистрикта-12, превратить замарашку в принцессу!
— Обломишься, — пробормотал Стайлз, пятясь к стене из мутного пластика. Не иначе скотина Питер Хейл постарался и специально отправил их со Скоттом к треклятым косметологам, чтобы те разрисовали им морды.
— Фу, как грубо, — скуксилось существо и томно вздохнуло. — Может, все-таки покрасим волосы?
— Оставь его в покое, Оливия.
Значит, женщина.
Стайлз проводил взглядом быстро выскользнувшую из комнаты Оливию и уставился на незнакомку, в женском поле которой сомневаться не приходилось.
Она была на удивление просто одета, в черную рубашку и штаны, и совсем не накрашена.
— Меня зовут Марин. — Она улыбнулась и протянула Стайлзу руку. Тот осторожно пожал ее. — Не злись на Лив. Никто не ожидал, что нам придется готовить к играм сразу двух мальчишек. Но я рада. — Марин притянула его ближе и неожиданно подмигнула. — С мальчиками веселее.
— Вы же не будете нам рожи раскрашивать? — Стайлз попытался изобразить растерянность тупого деревенщины на лице, но, судя по тому, как недобро ухмыльнулась Марин, ничего не вышло.
— Не сегодня. — Она покачала головой и выпустила наконец его ладонь из своей. Хватка у нее была что надо. — Дитон сказал, ты веселый парень. Вот и повеселимся.
Стайлз распахнул рот, покосился на свое отражение в глянцевитой поверхности стены и понял, что выглядит дурак дураком.
Ну, спасибо, ментор, удружил.
У Дитона было весьма специфическое чувство юмора.
Но оно явно не шло ни в какое сравнение с чувством юмора Марин.

— Может быть, они решат, что вы хотите устранить соперников еще до начала игр. Или совершить нападение на президента Арджента. — Она удовлетворенно кивнула, разглядывая Стайлза и Скотта, ждущих своей очереди в представлении трибутов.
Скотт фыркнул, Стайлз закатил глаза.
— Это точно сработает? А если мы сами умрем, ничего, а? Или Капитолию и нужно такое зрелище? — процедил он сквозь стиснутые зубы.
— В данный момент я работаю не на Капитолий. Я работаю на вас, — просто ответила Марин, и Стайлз заткнулся.
Он еще раз оглядел со всех сторон простой костюм из черной ткани. Слава богу, с волосами и лицом ничего не сделали, просто отмыв до скрипа.
— Только включайте оба одновременно, не забудьте, хорошо?
— Хорошо. Будет круто, я уверен!
Стайлз открыл было рот, чтобы в который раз указать Скотту на неуместность веселья и обругать его болваном, но подумал и закрыл.
Это не имело смысла.
Все равно после очередной выслушанной тирады Скотт, продолжая улыбаться, смотрел на него спокойным взглядом неожиданно и неотвратимо повзрослевшего человека.
И Стайлз осекался и замолкал.
Разговоры бессмысленны.
Имеют значение только действия.
— Ну что, зажжем? — воскликнул он, схватил Скотта за руку и потащил к их колеснице.
Они замыкали процессию, почти все остальные трибуты уже выехали на арену, и из-за высоких ворот доносился приветственный гул толпы.
Колесница тронулась с места, Стайлз на секунду зажмурился, а потом широко распахнул глаза.
Толпа кричала, к ногам участников, делавших круг почета, летели цветы и яркие тряпки. Стайлз прищурился и захохотал, поняв, что это было нижнее белье причудливых расцветок.
Трибуты были одеты в соответствии с устройством их дистриктов. Колесница Дитрикта-1, где изготавливали украшения, сияла от блеска драгоценных камней. Над участниками из Дистрикта-9 поднимались огромные золотистые колосья пшеницы.
Стайлз и Скотт ехали в обычной, ничем не украшенной повозке. Когда публика смогла наконец рассмотреть их, по трибунам прошел разочарованный вздох.
Стайлз криво усмехнулся.
— На счет три, — скомандовал Скотт. — Раз, два...
Звуки затихли. Стайлз старался не смотреть по сторонам, глядя прямо перед собой. Жарко не было, но от страха тряслись коленки.
— Офигеть, — пробормотал Скотт восхищенно.
Стайлз все-таки скосил глаза и тихо присвистнул — окруживший ткань искусственный огонь выглядел как живое бушующее пламя.
Трибуны взревели. Люди вскакивали со своих мест, стараясь разглядеть последнюю колесницу. Стайлз хохотал в полный голос, высоко задрав подбородок. Когда повозка остановилась, он замолк. Они со Скоттом переглянулись и быстро погасили пламя нажатием на спрятанные в поясах кнопки.
Зрители и трибуты умолкли, перестав, кажется, даже дышать.
На высокий балкон вышел президент Панема Джерард Арджент.
Человек, которому государство было обязано спокойствием и процветанием.
Человек, подавивший восстание дистриктов против Капитолия.
Человек, придумавший Голодные игры.
Стайлз слушал его, закусив губу, слушал громкие слова о долге и чести, о всеобщем процветании и благе, о неминуемом возмездии за попытку лишить сограждан этого блага. Когда тот договаривал, то повернул голову в сторону их колесницы. Стайлз моргнул — ему показалось, что президент смотрит прямо на него.
— И пусть удача всегда будет на вашей стороне, — медленно выговорил тот традиционные финальные слова.
Зал дружно зааплодировал, трибуты поехали обратно к выходу под оглушающие хлопки тысяч ладоней.
— Сделай лицо попроще, — тихо сказал Скотт, сквозь силу улыбнувшись. — Наши же смотрят.
Стайлз тихо выругался, проклиная себя. Как он мог не подумать о том, что сейчас прямую трансляцию смотрят во всех дистриктах, что его отец и мать Скотта сидят и глядят на экран, думая о том, как тяжело их детям.
И Лидия тоже, наверное.
Стайлз широко улыбнулся, помахав трибунам рукой.
Они выехали с арены, Марин и Дитон встретили их, крепко обняв каждого по очереди.
— Негодяи. — Протяжный голос Питера Хейла застал врасплох, но сейчас Стайлз был рад даже ему. — Меня, конечно же, нельзя было предупредить о вашей авантюре. Я чуть с ума не сошел, когда увидел эти костюмы! Но потом... О, потом вы были великолепны. — Он похлопал их по плечам и вздохнул. — Я вынужден вас покинуть ненадолго, но скоро вернусь и еще устрою настоящую взбучку. Готовьтесь.
Стайлз проследил за ним взглядом — Питер быстро подошел к одной из соседних колесниц и обнял спустившегося из нее высокого парня. Тот выглядел куда старше и крепче прочих трибутов; заметив, что на него смотрят, он уставился на Стайлза таким пронизывающим взглядом, что тому стало нехорошо.
— Дистрикт-2, — вполголоса сообщил Дитон. — Каменоломни и оружие.
— И миротворцы, — сказал Стайлз вне себя от ярости. Солдаты, которые следили за каждым шагом жителей всех дистриктов и выполняли волю Капитолия слепо и жестоко.
Следом за парнем из колесницы ступила девушка, такая же высокая и темноволосая.
— Это племянники Питера. Они добровольцы, как и ты. В их дистрикте так принято.
— Они не как я, — ответил Стайлз тихо.
Мимо них проходили трибуты, кто-то разглядывал представителей Дистрикта-12 с интересом, кто-то — с нескрываемой враждебностью.
— А у двенадцатого-то девка ничего!
Стайлз обалдело подскочил на месте, когда кто-то смачно шлепнул его по заднице.
— Да ну, страшная, как моя жизнь! — отозвался другой трибут. — Как тебя зовут-то? Стейси?
— Меня зовут Стайлз, — процедил тот, сжимая кулаки. Дитон положил ладонь ему на плечо, и Стайлз рвано выдохнул. Ухмыльнулся и проговорил с самой сладкой улыбкой: — А когда я отравлю всю воду на играх, первым, что у вас протухнет и отвалится, будут ваши причиндалы. Тогда и поговорим. Девочки.
Дитон фыркнул у него над ухом, трибуты побледнели и быстро испарились.
— Когда будешь травить воду, предупреди заранее, пожалуйста, хорошо? — Еще один незнакомый парень, смуглокожий, с большими, немного навыкате, глазами протянул ему руку. Стайлз молча смотрел на нее, и незнакомец убрал ладонь за спину, насмешливо хмыкнув. — Все равно, приятно познакомиться, Стайлз. Мы все много о тебе слышали. Я Дэнни. Пятый, электроэнергетика.
Стайлз обругал себя за замешательство и протянул руку сам, Дэнни пожал ее.
— К тебе стоит держаться поближе, а? — он рассмеялся и ушел, не дождавшись ответа обалдевшего Стайлза.
— Эй, Стайлз! — Скотт подошел и представил его невысокому русоволосому парнишке, который восхищенно глядел на них во все глаза. — Это Лиам из девятого.
Стайлз подцепил с головы Лиама венок из колосьев пшеницы, повертел на пальце и вернул.
— Ну, я пойду, — смущенно пробубнил Лиам и скрылся.
— У славы всегда две стороны. — Дитон развернулся и пошел к выходу, где их ждали машины. Стайлз подумал, что тот наблюдал за ними все это время, оценивал — выдержку, реакцию, умение принимать решения.
Ему стало интересно, к каким же выводам тот пришел, но спрашивать не рискнул. Впереди еще ждали тренировки, которые нагляднее любых слов продемонстрируют все их умения.
Стайлз думал, они сведутся к тому, что участников заставят бегать вокруг какого-нибудь поля, наверняка выкрашенного в вырвиглазный цвет, и учиться метать ножи. Или смешивать яды. Словом, что все окажутся при деле и будут выдыхаться к концу дня так, что на болтовню не останется сил.
Ожидания оправдались частично: к вечеру Стайлза хватало только на то, чтобы простоять под душем несколько минут, тупо глядя в мокрую кафельную стену, потом затолкать в себя какую-то еду, не чувствуя вкуса, и рухнуть в постель.
Скотт держался бодрее, умудряясь задавать Дитону и Хейлу вопросы во время ужина.
Большинство трибутов вели себя так, словно готовились к играм всю жизнь. Их хватало и на пробежки, и на метание спортивных снарядов, и на тренировочные бои на мечах.
И на то, чтобы превратить жизнь Стайлза в ад.
Девкой Дистрикта-12 его звали все, кому не лень. Не лень было многим.
Стайлз расспрашивал Дэнни о соперниках вполголоса, пока они с ним учились вязать узлы бок о бок или наносили камуфляжную раскраску. Дружить в открытую было слишком опасно, Стайлз понимал это без лишних объяснений.
Парни, посмеявшиеся над ним после парада трибутов, были из первого и четвертого дистриктов — самых сильных, не считая, конечно же, второго, оружейного. Все эти дистрикты были настолько богаты, что могли позволить своим подросткам лучшие школы и тренировочные лагеря. Там готовили убийц, которые легко воткнули бы тебе нож в горло через секунду после старта игр.
В первом занимались ювелирным делом. Оттуда был Джексон, обманчиво напыщенный и смазливый. Когда Стайлз впервые увидел его во время тренировки, его охватил ужас. Джексон управлялся с мечом так, словно родился с ним в руке. Ему не было равных — разве что девчонка из его же дистрикта, Кира. В ее ладонях клинки превращались в юрких серебряных змей, быстрых и смертоносных.
Стайлз смотрел на ее тренировки, закусив губу, Скотт — с мечтательной рожей, так что все время приходилось отвешивать ему подзатыльники.
Кали и Эйдан были из четвертого — дары моря, сияющий юг. Загорелые твари с белозубыми улыбками. Говорили, Кали голыми руками убила в море акулу. Говорили, Эйдан заколол насмерть семь человек во время отбора среди добровольцев. Стайлз не хотел проверять правдивость этих слухов. То, что брат-близнец Эйдана выиграл Голодные игры два года назад, слухами не было.
Угрюмый Бойд и вечно ухмыляющаяся Эрика были из одиннадцатого. Они не вызывались, им просто не повезло. Они ненавидели всех вокруг. Им было нечего терять.
Они все были разные — кто-то прекрасно знал, на что шел, кто-то быстро собрался с силами и выкладывался на полную, кто-то заводил друзей из сильных игроков, чтобы потом прибиться к ним и продлить жизнь хотя бы ненадолго.
Тихий Айзек из шестого, транспортного, с самого начала держался Эрики и Бойда. Дэнни улыбался всем, но серьезно глядел только на Стайлза. Лиам вился вокруг Скотта веселым щенком. Мэтт и Хизер из Дистрикта-3, который производил электронику, были сами по себе: сидели тихо в углу и чертили какие-то схемы, ловко управляясь с тонкими проводками.
— Что вы делаете? — спросил у них как-то Стайлз, не выдержав от любопытства.
— Бомбу. — Хизер робко улыбнулась ему, но Мэтт сразу же прикрикнул на нее, чтобы ни с кем не говорила.
Стайлз сглотнул и молча отошел.
Он успокаивал себя тем, что могло быть и хуже, гораздо хуже.
В Дистрикте-8 шили одежду. Ребята из него мастерски могли соорудить камуфляж из чего угодно, но Стайлз видел по их бледным лицам, что на победу они не рассчитывают.
Из десятого, животноводческого, попали совсем дети, обоим было по двенадцать. Они жались друг к другу, девочка то и дело тихо всхлипывала.
Нельзя спасти всех, уговаривал себя Стайлз, кусая губы. Невозможно.
Все возможно, отвечал ему насмешливый внутренний голос, почему-то со знакомой интонацией Скотта. Все возможно, надо только очень сильно захотеть.
Сказать по правде, Стайлзу было впервые в жизни чертовски тяжело заговорить со Скоттом о том, что творилось вокруг.
Они тренировались на разных концах площадки: Дитон расписал для каждого отдельную программу. Скотт учился ориентироваться на местности — Стайлз умел это и без занятий, поэтому тратил почти все время на изучение трав и растений, которые могли встретиться на будущей арене. А могли и не встретиться. Стайлз успокаивал себя тем, что ледяной мир был совсем недавно, и им наверняка приготовили что-то более живописное. И, вне всяких сомнений, опасное.
Он пробовал метать ножи и пару раз взмахнул мечом. Выходило так себе; Дитон велел не зацикливаться на физической подготовке, сказав с невеселой усмешкой, что доблестного рыцаря за две недели из него все равно не сделаешь.
Дни проходили мучительно медленно и в то же время стремительно быстро.
Впереди были «смотрины» — трибутам предстояло продемонстрировать свои умения распорядителям игр и спонсорам из числа богатейших жителей Капитолия. Тем, кому удавалось их заинтересовать, последние слали своеобразные подарки во время игр: это могла быть еда, фляга с водой, лекарство, теплое одеяло или что-нибудь бесполезное и яркое, вроде огромного букета цветов или нарядного костюма. Зрители любят зрелища. На то они и зрители.
Стайлз долго думал, что же именно показать этим сытым ублюдкам, перебирал в голове вариант за вариантом, которых было не так уж и много.
Он изо всех сил старался не думать о том, что среди его соперников есть те, у кого нет слабых сторон. Кто умеет делать превосходно абсолютно все, за что бы ни взялся.
Хейлы.
Их боялись все — и трибуты, и тренеры, и даже менторы.
Мрачные, молчаливые, они походили на живые машины, механизмы-дробилки, которые сметут все на своем пути.
— Им тяжело. — Скотт уселся на пол рядом и потянулся, застонав.
— Кому? Хейлам? — Стайлз посмотрел на Скотта как на помешанного. — Они же сами вызвались, они добровольцы!
— Они брат и сестра. — Скотт пожал плечами и откинулся на мат, закинув руки за голову. — А домой вернется только один. Им тяжело.
— Будешь жалеть всяких ублюдков, сдохнешь одним из первых, — огрызнулся Стайлз. Он злился.
В каком-то нелепом смысле Скотт и в самом деле был прав. Стайлз подумал, что чувствовал бы, окажись рядом с ним кто-нибудь родной... или Лидия, и стиснул зубы так, что челюсть заныла.
Во втором дистрикте живут уроды и нелюди, исполняющие волю Капитолия. Если они вызвались добровольцами, рассчитывая на победу и деньги, нечего их жалеть. Они пошли оба, чтобы действовать наверняка, чтобы приз достался хотя бы одному члену их паршивой семьи. Стайлз вспомнил язвительного Питера и скривился еще больше.
Тот прекрасно владел лицом, но наверняка был страшно зол, что ему пришлось в этом году сопровождать участников другого дистрикта.
Иллюзия справедливости.
Стайлз сплюнул на пол.
Скотт удивленно поглядел на него, но промолчал. Вскоре он поднялся на ноги и пошел смотреть на Киру, метавшую зазубренные звезды в мишень. Стайлз в который раз поразился тому, как Скотт умудряется в каждом встречном видеть что-то хорошее. Даже в хищной Кире. Даже в Хейлах.
Кира метко отправила последнюю звезду в цель, Скотт приблизился к ней, что-то лопоча с восторженным лицом. Стайлз закатил глаза и тут же подскочил: к парочке приближалась толпа профи, первый, второй и четвертый дистрикты в окружении шавок.
Стайлз двинул к ним, едва не срываясь на бег.
— О, а вот и девчонка твоя прибежала. — Джексон заливисто засмеялся и приобнял Киру. — Поиграем с ними?
Она едва заметно вздрогнула, высвободилась ленивым движением и пошла к мишени за звездами.
Стайлз потянул Скотта за рукав, не обращая внимания на смешки.
— Идем, — проворчал он.
— Так быстро? — Эрика оскалилась.
Лора Хейл поморщилась и бросила, разворачиваясь:
— Дети. Уходите отсюда.
Стайлз благодарно кивнул, ухватил Скотта за локоть и поволок подальше.
— Вот видишь, я же говорил, что Хейлы неплохие ребята, — бубнил Скотт, выворачивая шею, чтобы еще раз посмотреть на Киру.
Стайлз хотел было что-то ответить, но в этот момент его схватили за плечо и рывком развернули, так что он едва устоял на ногах.
— Не подходи к нам больше, щенок. Еще раз сунешься — сдохнешь, — прорычал Дерек хрипло, наклонившись к самому лицу Стайлза. Толкнул его и ушел, не оборачиваясь, а Стайлз все стоял и смотрел, ошалело хлопая глазами.
Еще никогда в жизни он не слышал ни в чьем голосе такой неистовой яростной ненависти.
— Не плохие, ага, — прохрипел он, цепляясь за Скотта. — Худшие из возможных.

В конце недели были показы перед распорядителями и спонсорами.
Их дистрикт шел последним. Пока до них со Скоттом дошла очередь, Стайлз настолько извелся, что сгрыз ногти до мяса и обкусал все губы.
Надо было успокоиться, взять себя в руки, но он ничего не мог поделать: сколько бы Дитон ни напирал на важность правильно произведенного впечатления, Стайлз не мог представить, как улыбается каким-то пресыщенным толстосумам, для которых его смерть будет всего лишь одним из поводов развлечься.
Первым вызвали Скотта; Стайлз сидел один в ярко освещенном коридоре, неотрывно глядя на дверь, где решалась их сегодняшняя судьба.
Понравишься спонсорам — можешь рассчитывать на еду и оружие. Не понравишься — выживай, как можешь. «Смотрины» не транслируют по телевидению, до самого начала игр обычные зрители не знают, кто из трибутов окажется на вершине в списках сильнейших. Распорядители ставят каждому из них оценку, на основе этого списка в ближайшие дни зрители будут делать ставки. Стайлз уже видел напротив своего имени огромный ноль.
Дверь приотворилась, механический голос произнес без выражения: «Стайлз Стилински».
Весь ужас заключался в том, что Стайлз так и не решил, какое именно умение он будет сегодня демонстрировать.
Он слизнул пот над верхней губой и вошел в дверь.
Она затворилась за ним с едва слышным скрипом. Как крышка гроба.

Помещение было небольшим вытянутым залом: по краям стояли спортивные снаряды, пара столов с красками, пучками трав, проводами и прочей мелочевкой. Что-то из этого будет ждать на месте старта игр в огромном Роге Изобилия, что-то пришлют потом спонсоры, если им понравится то, что ты умеешь. На стенах висело оружие.
Стайлз огляделся, пытаясь понять, что делал тут минуту назад Скотт.
Прямо перед ним, в небольшой нише, сидели распорядители и спонсоры. Завидев Стайлза, они перестали переговариваться и уставились на него с оценивающими ухмылками.
«Как рыбу на базаре выбирают», — подумал он.
Не улыбался только один человек — до этого Стайлз никогда не видел главного распорядителя Голодных игр лично, но быстро узнал его.
Крис Арджент был очень похож на своего отца, только волосы были не седыми, а русыми, а во взгляде вместо мрачного превосходства читалась явственная усталость.
— Представьтесь, трибут, — сказал он, коротко кивнув замершему Стайлзу.
— А я думал, вы все смотрите телевизор. — Стайлз широко ухмыльнулся. Часть спонсоров поглядела на него удивленно, часть рассмеялась. Отлично. Хотите зрелища? Будет вам. — Ну, если кому-то не повезло быть владельцем отличной видео-панели... у меня в отеле просто обалденная, хотите, приходите в гости, посмотрим мультики? Нет? Ну ладно. Так вот, если кто меня еще не видел, я — Стайлз Стилински.
Он перевел дух и медленно повернулся к стойкам со снарядами. Ну и что прикажете делать? Схватить меч и зверски зарубить воздух? Или швырнуть нож, который, как пить дать, срикошетит от мишени и угодит кому-нибудь из этих индюков в морду.
Стайлз скрипнул зубами и пошел к лукам. Снял один со стены, взял стрелу, с трудом натянул тетиву.
Дитон, конечно, говорил, что дичь не должна думать, что может стать охотником.
Но Стайлзу понравилось нарушать правила. Нарушит и это.
Выпущенная стрела упала на пол с жалобным звоном, пролетев несколько метров.
Стайлз обернулся. На него никто не смотрел, престарелые толстосумы пили яркие коктейли, Арджент-младший слушал их, и вовсе повернувшись к Стайлзу спиной.
Тот швырнул лук. Никакой реакции.
Мысли лихорадочно заворочались в голове.
Ну что же. Зрелище? Хорошо.
Он молча пошел к столам с травами, ягодами и порошками, отобрал несколько нужных ингредиентов, старательно восстанавливая в голове конспекты, которые писал ему Дитон.
Вытащил небольшой столик на середину зала — его ножки издавали омерзительный скрип, и почти все спонсоры поглядели на него.
Стайлз принялся измельчать и смешивать компоненты, весело насвистывая себе под нос.
— Мгновенный паралич, — радостно сообщил он, показав спонсорам веточку с ярко-красными ягодами. — Пена изо рта, тяжелейшее отравление. — В неглубокую плошку отправилась щепотка сизой травы с резким запахом.
В зале было так тихо, что Стайлз слышал, как с кончика его носа капает пот на стол.
Когда он закончил, перед ним стояло две миски.
— Мне нужен доброволец. — Он обвел замерших зрителей насмешливым взглядом, с удовольствием вглядываясь в их побледневшие лица. Его трясло. — Ну, хорошо. Хотя бы ассистент. Кто-то, кто вольет мне в рот противоядие. — Он высоко поднял одну из плошек, демонстрируя ее затаившим дыхание спонсорам.
А потом широко улыбнулся и проглотил содержимое второй.
Зрение отказало сразу, потом подкосились ноги, и стало очень, очень холодно. Стайлз чувствовал, как леденеет, как проваливается в холодную черноту, в которой нет дна.
Когда он смог проморгаться, то увидел склонившегося над собой Арджента-младшего. С трудом приподнялся на локтях, разглядывая ошарашенных распорядителей и спонсоров.
— У тебя пульса не было, идиот, — тихо проговорил Арджент. — Полминуты.
— А теперь я полностью здоров. Спасибо за ассистирование.
Стайлз поднялся с пола, попрыгал на месте, с удовольствием чувствуя, как тело наполняется теплом. Не удержался и сделал стойку на руках, прошелся по залу.
— Стимуляторы, — пробормотал кто-то из спонсоров. — Выучка Дитона...
— Никакого стимулирования. — Стайлз не без труда встал на ноги и утер пот со лба. — Просто яд. И противоядие, полностью его нейтрализующее. Очень простой рецепт. Для детей.
Они молчали.
Тогда Стайлз отсалютовал им и вышел за дверь.
Точнее, выпал.
Подхвативший его Дитон покачал головой и встряхнул Стайлза.
— А если бы ты допустил ошибку в дозировке? Если бы они не поверили, что ты не придуриваешься?
— Я не допустил. А они поверили.
— Пообещай мне, что не повторишь этого больше.
— На себе — не повторю, — ответил Стайлз.
Дитон пристально посмотрел на него и улыбнулся.
В его глазах было спокойствие. И боль.

— Почему Арджент на меня так смотрел? — Марин застегнула воротник его рубашки, и Стайлз недовольно подвигал шеей — было слишком туго. Как удавка. — Младший, я имею в виду. Хотя и старший... — он махнул рукой.
— У Криса Арджента дочь вашего возраста, — пояснил Дитон. — И что-то мне подсказывает, что во время каждых Голодных игр он думает о том, что было бы, окажись она на вашем месте. А господина президента ты попросту разозлил своей выходкой. Молодец.
Питер Хейл расстегнул пуговицу на воротнике Стайлза.
— Было бы лучше, если бы господин президент заменил своего сына своей дочерью. Она куда больше подходит на должность главного распорядителя игр. Хоть и несколько... импульсивна. — Он поморщился, но тут же просиял своей фирменной крокодильей улыбкой. — Впрочем, ты сам в этом скоро убедишься. Она берет у вас интервью. Постарайся не попасться ей на зубок, таких, как ты, она жрет на завтрак без масла и соли.
— Спасибо за заботу, — совершенно серьезно ответил Скотт перед тем, как отправиться на сцену, окруженную камерами. Питера перекосило, Стайлз гнусно засмеялся.
— Вот и заботься о них после этого. — Питер возвел очи горе и снова перевел взгляд на подопечных. — Я вам помогаю, если вы не смогли до сих пор заметить. Зато я вот очень давно понял, что если вы оба и блистаете какими талантами, так только влипать в неприятности. — Он вздохнул и одернул серебристую тунику. — Я поговорил со спонсорами. Убедил, кого мог, в том, что вы обеспечите им отменное развлечение. Что вам нужно помогать. Трое обещали прислать провизию. Я постараюсь отправить вам обувь через кого-нибудь. Потому что уносить ноги вам придется постоянно, подметки гореть будут.
— Спасибо, — нехотя ответил Стайлз. Не удержался, чтобы не бросить: — Хотя лучше бы вы со своим племянником поговорили. Не хочется сдохнуть, знаете ли, в первую же секунду, как нас выпустят.
— Не знаю, чем ты так рассердил Дерека. — Питер покачал головой со скорбной миной на лице. — Но лучше тебе держаться от него подальше. Он упертый как вол. И такой же миролюбивый. Не представляю, как можно было его разозлить...
— Может, он решил, что я помахал перед ним красной тряпкой, когда мы включили огонь? — Стайлз пожал плечами. — Но тогда почему он не точит зуб на Скотта, а? Это, знаете ли, чертовски несправедливо — я выбиваюсь из сил, практически трупом ложусь, чтобы произвести на всех впечатление...
— Скотт тоже немало сделал, — неожиданно резко оборвал его Дитон.
Стайлз замолчал и кивнул.
На экране за спиной ведущей, Кейт Арджент, закончили крутить ролик об их дистрикте. Стайлз скривился — ложь от первого до последнего кадра. Отважные рудокопы, добытчики, храбрецы, бесстрашно спускающиеся в недра шахт. Как же...
Дома была нищета и разруха, шахты обрушивались, и никто из миротворцев не спешил прийти на помощь разбиравшим завалы. Скудный паек, аресты браконьеров, попытавших счастье в лесу, отгороженном колючей проволокой.
Стайлз изредка выбирался туда — не поохотиться, нет, просто погулять в высокой траве, побродить между деревьев. Там было хорошо.
Там была свобода.
После того, как умерла мама, Стайлз туда больше не заходил. Если бы его поймали, то или посадили бы в тюрьму, или заставили выплатить огромный штраф. Стайлз не мог подвести отца.
Он вздохнул и посмотрел на сцену из-за кулис. Скотт отвечал на вопросы Кейт с небольшой запинкой, но улыбаясь. Зачем-то рассказал, как в семь лет задумал пешком дойти до Капитолия, и мать поймала его уже на границе с лесом. А потом выпорола так, что он три дня не мог сидеть.
— Ну, как вы видите, на этот раз вам удалось добраться до нашей столицы без лишних жертв, — сказала Кейт, лучезарно улыбаясь. Стайлз возненавидел ее в тот же момент.
Скотт закусил губу, криво улыбнулся и коротко кивнул. На экране появился его профайл с баллами за вчерашнее выступление — уверенная середина.
Его поблагодарили и отпустили со сцены, теперь наступила очередь Стайлза.
Он вышел неспешно, моргая и щурясь в ярком свете прожекторов. Сел в кресло, нацепил на лицо натянутую улыбку.
— Стайлз! Стайлз Стилински, наш великолепный доброволец! — Лицо Кейт сочилось ядом из каждой поры. — Наконец-то дошла очередь и до вас, наш отважный друг! Откройте же тайну: зачем вы совершили этот экстраординарный поступок? Вы захотели славы? Ха, спорю на что угодно, она у вас уже есть. — Зрительный зал отозвался воодушевленными хлопками и смехом. — Денег? В чем же секрет, Стайлз, мы все в нетерпении!
Стайлз облизал губы и посмотрел в черноту зала. Он не видел лиц сидящих там людей — слишком ярко светили софиты. Так было проще.
— Я пошел добровольцем ради дорогого мне человека. Чтобы спасти девушку, которую я люблю.
Он все-таки запнулся на последнем слове и со стыдом почувствовал, что покраснел.
— Ох, как это мило! Я знала, что причиной именно любовь. Признаться честно, — Кейт наклонилась к нему доверительно и положила ладонь на колено, так что Стайлз еле сдержался, чтобы не отшатнуться. Держи удар. Держи. Им тебя не взять. — До меня доходили слухи, что вы пошли добровольно, чтобы не оставлять без поддержки вашего близкого друга Скотта. — Она многозначительно ухмыльнулась, и Стайлз почувствовал, как его челюсть все-таки отвисает.
— Что?! Нет... в смысле, — он собрался с силами и вернул ей улыбку, пусть и чуть кривоватую. — Скотт — мой лучший друг, вы, конечно же, правы. Но, к сожалению, у него нет очаровательных рыжих локонов, ямочек на щеках и восхитительного бюста третьего размера. Как у вас.
Кейт расхохоталась, зал вторил ей, Стайлз улыбался, ему казалось, что его лицо трескается, как дурно сделанная дешевая маска.
— Сейчас ваша мечта смотрит на вас. Скажите ей пару слов, Стайлз.
Ему пришлось повернуться к камере. Слова закончились, воздух в легких тоже.
Стайлз открыл дрогнувшие губы и тихо проговорил:
— Дождись меня, Лидс. Дождись. Я вернусь.
— Какое чудесное у вас самомнение, Стайлз! Да вы просто... — Кейт сделала паузу и послала залу хитрый взгляд, — горите энтузиазмом!
Стайлз поднялся на ноги.
— Я даже могу показать.
Толпа визжала.
Он нажал на кнопку, и его охватил высокий столп пламени. Стайлз смотрел сквозь него на полный восторженных, неистово свистящих рож зал, и видел, как они все горят.
Он погасил огонь и опустился обратно в кресло.
— Скажете что-нибудь нашим зрителям?
— Конечно. — Стайлз подался вперед. — Будет жарко, не сомневайтесь. Мы со Скоттом отлично зажжем. — Он облизал потрескавшиеся губы и добавил тихо, с улыбкой: — Мы вас всех сожжем.
Его слова утонули в гуле оваций, Стайлз моргнул, обернулся и увидел, что на экране появился его профайл. С высшим баллом.
Он поднялся на ноги и пошел к кулисам, где ему отчаянно махал рукой Питер Хейл.
— Да ты тронутый, — прошипел он. — Нет, я, конечно, всегда подозревал это, мальчик, но не настолько же! Это ведь... мятеж, — закончил он, побледнев. Его глаза жадно шарили по лицу Стайлза.
— Я сказал «зажжем». «Мы вас всех зажжем». А вам что послышалось?
— Неважно, что послышалось нам, — покачал головой Дитон. — Важно, что услышит в твоих словах президент.
— Я пойду поговорю с Кейт. Запись будут крутить в повторе, надо попросить, чтобы звук подправили. В самом деле, просто помехи. — Питер унесся куда-то, Дитон с Марин переглянулись и ничего не сказали.
В отель ехали молча, с ужина Стайлз попросту сбежал, не выдержав гнетущей тишины.

На балконе было холодно, но уходить никуда не хотелось.
Скотт привалился к его плечу и сказал:
— Идем спать. Завтра трудный день.
— Как ты меня только терпишь. — Стайлз со стоном обхватил голову руками. — У меня же язык как помело, сколько у нас проблем из-за того, что я никогда не могу вовремя заткнуться!
— А ты меня? — усмехнулся Скотт. — Ты мой друг, — сказал он просто. — Это все, что имеет значение. Знаешь, я не представляю, как бы прошел через все это, если бы ты не вызвался. Так что я, наверное, эгоист, раз радуюсь тому, что ты со мной, а не сидишь сейчас дома, глядя на мою рожу в телевизоре. Но я бы хотел, чтоб ты остался, — закончил он тихо и серьезно.
— Назад дороги нет. Значит, остается только вперед.
— Пообещай мне, — сказал Скотт, крепко взяв его за плечи. Его глаза лихорадочно блестели. Стайлзу стало тошно. — Пообещай, что если вернуться сможет только один, ты не будешь волноваться обо мне. Мама, конечно, расстроится. — Он понурился, но тут же снова поднял твердый взгляд. — Но твой отец уже потерял твою маму. И тебя ждет Лидс. Пообещай мне.
— И давно ты эту херню вбил себе в голову? — спросил Стайлз, с трудом размыкая заледеневшие вмиг губы.
— В первый же день. Поговорил с Дитоном и все решил. Они не пойдут больше на уступки, Стайлз. Ты уже сломал правила один раз, больше поблажек не будет. Мы не сможем вернуться домой вместе, как ни крути. Если посчастливится остаться последними, не думай обо мне.
— Ничего я тебе обещать не буду. Ты... — Стайлз вскочил на ноги, сжал кулаки и ударил в стену, сдирая костяшки. — Иди ты к черту!
Он ворвался в гостиную и навис над сидящим за столом Дитоном.
— Какого хрена! Это вы ему внушили, да!?
— Это целиком и полностью его решение, Стайлз. Пожалуйста, уважай это. Он твой друг. В самом деле лучший.
Дитон медленно поднялся и потрепал его по голове, как ребенка. Стайлзу хотелось орать, двинуть кулаком по печальной роже Дитона, разрыдаться, но он не мог ничего сделать.
— Иди спать, — сказал тот. — С утра еще поговорим.
— Я не буду с тобой ни о чем разговаривать! — рявкнул Стайлз.
Он уснул только под утро, поэтому, когда его пришли будить, голова просто раскалывалась, а в глаза словно песка насыпали.
Дитон уехал раньше, Скотт глядел побитой собакой, но Стайлз его игнорировал, вяло ковыряя вилкой яичницу.
— Вы оказываетесь на поле. Со своего места срываетесь строго по сигналу, — инструктировал уже, кажется, в сотый раз Питер. — Строго! Иначе ваши кишки совершат феерически красивый, но недолгий полет. Поле заминировано, детонаторы отключат только после сигнала о старте. Посреди поля будет Рог Изобилия, набитый едой и оружием — не бегите к нему ни в коем случае! Туда ломанутся только самые сильные и самые тупые — пока первые будут убивать последних, у вас есть шанс скрыться. Вы меня поняли? Как только звучит сигнал, вы бежите в противоположную сторону! Половина трибутов погибает в первые минуты после старта. Так происходит всегда. — Питер отпил сок из высокого запотевшего бокала, вздохнул и все же добавил: — Удачи. Вы — редкостная заноза в заднице, но с вами хотя бы не скучно. Да, чуть не забыл! Вам лучше разделиться с самого начала. Так будет легче прятаться и уходить от погони.
— Так и сделаем, — процедил Стайлз, добивая останки завтрака.

Их доставили к месту в разных флаерах. Стайлз поглядывал на сопровождающих трибутов миротворцев, раздумывая о том, не дать ли кому-нибудь в глаз.
Додумать не успел — пришлось свернуть в пахнущую дезинфицирующим средством комнату. Незнакомая женщина с недовольной миной указала на стул рядом с собой, взяла в руки какой-то прибор, смутно напоминающий небольшой утюг.
— Куда? — раздраженно спросила она.
— Чего?
— Голограмму куда ставить будем? — недовольно уточнила она и закатила глаза. — Чем они только там занимаются, все вам растолковывай. В этом году решили отказаться от датчиков слежения, вы их, сученыши, вырезаете ножами или выгрызаете из себя, а они, между прочим, денег стоят! Теперь ставим голограммы, они передают сигнал о вашем местоположении. После игр сойдут. Хотя вам уже будет все равно...
— А если голограмму выгрызть? — вкрадчиво спросил Стайлз. Тетка недобро усмехнулась.
— А ты рискни.
Стайлз подумал пару секунд, наслаждаясь ее недовольством, и изрек:
— Давайте на ладонь. Чтоб каждый раз, когда у меня появится повод закрыть ей лицо, я вспоминал, кому этим обязан. Не вам, нет. — Он улыбнулся шире. — Капитолию.
Знак на ладони складывался из трех соединявшихся в центре спиралей.
— Сначала хотели вам еще лица разукрасить, но потом передумали. — Тетка фыркнула и подтолкнула его к выходу. — И так дикари дикарями.
Недоуменно моргающего Стайлза ухватил за локоть кто-то из конвоя. Он все-таки решился дать военному в глаз, но в следующей комнате оказалась Марин.
Она улыбнулась и обняла Стайлза. Потом протянула сверток.
— Переодевайся. Дитон бы руку отдал, чтобы сейчас оказаться здесь и увидеть твое лицо, но ему не разрешили.
Стайлз развернул сверток и выругался.
— Ваша форма. Давай, надевай, не мешкай, скоро начнется.
Стайлз скинул одежду, оставшись в одних трусах, зябко переступил босыми ногами по полу. Быстро натянул на себя подобие набедренной повязки с бахромой и короткую рубашку без рукавов, накинул куртку, обул невысокие мягкие сапоги. К счастью, изнутри все вещи были покрыты чем-то вроде слоя термоткани, а у обуви была прочная подошва.
— Каждый год выдумывают что-то особенное, но на этот раз переплюнули себя. — Марин закатила глаза, а потом уткнулась лицом в грудь Стайлзу. Тот растерялся и не сразу, но обнял ее.
— Дитон просил передать, что поставил на тебя кучу денег, — тихо проговорила она. Стайлз вздрогнул, почувствовав, как она пробирается руками под полу куртки и быстро цепляет туда что-то. Это чтоб камеры не заметили, понял он, и прижал ее к себе крепче. Хитрый лис всех перехитрит.
— С него причитается. Я потребую половину, так ему и скажи.
Марин отстранилась, коротко улыбнулась и указала Стайлзу на небольшую круглую платформу у дальней стены комнаты.
— До встречи, — сказала она перед тем, как выйти, и у Стайлза перехватило горло.
Он встал на черный круг и вздрогнул, с трудом удержав равновесие. Опустились прозрачные стенки, и платформа быстро начала подниматься.
Стайлз запрокинул голову и прищурился. Вверху был свет.
Он проморгался и огляделся по сторонам. За спиной был лес, густой и высокий. Жаркий влажный воздух облизывал лицо большим мокрым языком. Раздавалось пение птиц. Репортаж из жизни туземцев, со злостью подумал Стайлз.
Справа и слева от него на небольших возвышениях стояли полукругом остальные трибуты.
Кто-то поглядел на Стайлза и захихикал.
Тот закрыл глаза и коротко застонал.
Они все-таки расслышали, что он сказал. И по-своему отомстили. Вот же сволочи.
Они выдали ему женскую форму.
Стайлз нашел взглядом Скотта, злобно посмотрел на его штаны и всем лицом изобразил, что того ждет в случае, если не сумеет промолчать.
Скотт коротко улыбнулся и поднял большой палец.
И в эту секунду прозвучал сигнал.
То, что последовало за ним, сначала напоминало веселую детскую игру в догонялки.
А потом начался ад.
Питер оказался прав. Самые сильные убивали самых тупых, а Стайлз смотрел на это, не в силах двинуться с места.
— Стайлз!
Он вздрогнул, обернулся — уже у кромки леса стоял Скотт, остервенело машущий рукой.
Стайлз вскинулся, повернулся обратно к поляне, где шла бойня. Всем было не до него.
И тогда он сорвался с места и побежал к ближайшему рюкзаку в нескольких метрах от платформы. Может, там будут штаны, с ненавистью думал он, хватая лямку и резко поворачивая назад.
Его спасло только то, что он не удержался и обернулся — нож, который метнула Эрика, угодил в рюкзак, которым Стайлз успел прикрыться. Он выругался и побежал, не дожидаясь, когда та снова замахнется.



продолжение в комментариях