

Заявка №13
Название: The evil within
Артер: Dragon with grey eyes
Автор: ~Solinary~
Бета: Даллас
Пейринг: Питер/Стайлз
Категория: слэш
Жанр: экшн, хоррор, ретеллинг, AU
Рейтинг: NC-17
Размер: ~ 48500 слов
Саммари: Детектив Питер Хейл и его напарники отправляются в психиатрическую больницу «Маяк», но знают ли они, что их там ждет?
Предупреждения: много крови, монстров, кому-то может показаться, что в последней сцене сомнительное согласие.
Примечание: Ретеллинг игры, я использовала много документов их игры в тексте. Я знаю, что жену главного героя зовут Майра, но я заменила имя на Мойру, у меня свои ассоциации. В мире существуют оборотни.
Посвящение: Написано на Teen Wolf Reverse. Хочется очень много сказать – это был очень тяжелый, очень объемный текст для меня. Спасибо огромное Dragon with grey eyes за постоянную поддержку, за совместную работу над текстом, за совершенно невероятные арты, видео, оформление, которые вдохновляли меня и восстанавливали мои силы. Если бы не Драго, этого текста просто не случилось бы.
Ссылка на скачивание: doc; docx
Если бы в этом столетии и без того не хватало хреновых философов, Питер мог бы подбросить миру несколько неплохих идей. Почему бы, допустим, не ввести новую единицу измерения – стаканы с кофе, потраченные на то, чтобы сделать день сносным? Вот у него, например, кофе уже плескался где-то на уровне зрачков, так что сразу становилось понятно – с самого утра день не задался.
Ко всему прочему стоило им выйти с места преступления и сесть в полицейскую машину, как зарядил мелкий, до зубовного скрежета раздражающий дождь. В такой день хотелось разве что сдохнуть, доставив много неприятных минут могильщикам, вынужденным копаться в раскисшей от воды земле.
Город вокруг казался серым и влажным: складывалось ощущение, что строители просто взяли оставшийся от укладки дорог асфальт и пустили его на бесцветные, однообразные дома. Даже листва на деревьях приобрела бурый, неестественный оттенок: интересно, местные экологи уже били тревогу или просто купили пару билетов в самую отдаленную от этого умирающего места точку?
- Всем машинам, всем машинам, одиннадцать девяносто девять, код три, - выплюнула рация. Питер даже не удивился: в его жизни уровень дерьма никогда не зашкаливал, всегда оставался огромный запас, который только и ждал своего часа.
Хотя «нужна поддержка, всем отправляться немедленно, включив сирену» звучало не так уж и плохо. Но, возможно, не стоило думать настолько позитивно.
- Психиатрическая больница «Маяк», - выплюнула рация координаты и заткнулась.
С каждой минутой жить становилось все интереснее и интереснее. Например, Питер никогда не бывал на экскурсии в местной психиатрической клинике, а ведь ее даже включили во все путеводители. Последнее во всем застроенном однотипными высотками городе здание, видевшее самого Авраама Линкольна.
Вот и случай подвернулся. Лучше под сегодняшнее настроение подошла бы только увеселительная поездка на кладбище.
- Это сто восемьдесят четвертый, - отрапортовал Коннели, их водитель. Из всех окружающих Питера идиотов, этот оставался наименее раздражающим. – Вас понял, код три. Буду через две минуты.
Они свернули направо, и на крыше истерично завыла сирена – отлично, теперь все местные будут знать, куда именно направляется полицейская машина. Серьезно, Питер не помнил, когда в этом городе в последний раз случалась хотя бы небольшая пробка, так что ради разнообразия они могли бы прибыть на место инкогнито.
- Вас понял, сто восемьдесят четвертый.
- Так, детективы, - Конелли даже не попытался изобразить сочувствие. – Я знаю, что вы только что неплохо поработали на выезде, но, боюсь, нам придется сделать крюк.
Питер с трудом удержался от того, чтобы предложить Конелли сходить разобраться самому, а им подождать в машине. Сдержало его не давно почившее желание остаться в хороших отношениях с коллегой, а стремление хотя бы одним глазком взглянуть на больницу.
- Что-то серьезное? Бунт? – спросил Стайлз с заднего сидения. Если бы он так не вымотался на предыдущем вызове, то в его голосе звучало бы гораздо больше энтузиазма. Они настолько погрязли в куче мелких, но с трудом решаемых проблем и горе висяков, что даже бунт казался чем-то освежающим.
- Вызов пришел незадолго до того, как я вас подобрал. Сказали, много убитых, - ответил Конелли.
Интересно, чего он ждал? Или так заслушался про трупы, что не сразу сказал им про вызов? Не сразу отозвался? Иногда Питеру казалось, что город за последние годы просто свихнулся.
- Там уже полдесятка машин, - продолжал тот, как ни в чем не бывало. Ладно, Конелли, похоже, до последнего надеялся, что справятся без него.
- Сто тридцать один, прием… - вмешалась в разговор рация.
- Может, это призрак того врача, который спятил и порубил всех пациентов, - видимо, Конелли решил попугать его напарника. Стайлза многие принимали за стажера – тот не тянул на детектива даже в очках и стильных перчатках.
Когда-то Питер назвал его «отличным детективом». Тот и сейчас им оставался, правда, теперь в описание добавилась пара непечатных выражений, которые относились к невероятному желанию Стайлза влезть не в свое дело.
- Ничего подобного там не происходило, - возмутился Стайлз. – У них пропали пациенты, и случился скандал.
- Наверное, - хмыкнул Конелли. – Но все равно жуткое дело.
Питер усмехнулся. Пусть Стайлз еще и не научился плеваться ядом так же, как и он, в менее удачный день тот вполне мог бы отгрызть бедняге голову за такие издевки. Так что, хоть у кого-то день удался.
- Сто двадцать семь, сто двадцать четыре, прием…
Куда же делись все эти «полдесятка» машин? Питер предполагал, что в больнице могло что-то произойти, но не такого же масштаба: почти все силы полиции бросили в одну точку, а они просто… исчезли? Затаились и не отвечали? Занялись чем-то более важным?
- По-твоему, между историей с исчезновениями и вызовом есть связь? – спросил Питер, оборачиваясь.
- Возможно, - Стайлз вытащил из кармана свой мини-планшет. – Но все материалы дела засекречены, так что…
- Всем машинам у больницы – ответьте… - обычно голос диспетчера звучал увереннее, и Питер не выдержал:
- Диспетчер, это детектив Хейл, машина сто восемьдесят четыре. Что происходит? Прием.
- Сто восемьдесят четыре, там какая-то проблема. В больнице «Маяк», - начал диспетчер сквозь все усиливающиеся помехи. Проблема? Да, когда куча полицейских машин пропадает с радара, это стоит назвать проблемой. А потом отключить связь и немного порыдать от страха. – Связь…
- Есть ли… - начал Питер, еще не зная точно, что именно спросит: «Есть ли кто-то еще на связи около больницы?» или «Есть ли в диспетчерской кто-то более компетентный?», но из динамика раздался жуткий скрежет, от которого у него едва не лопнули барабанные перепонки.
- Твою мать, - Конелли инстинктивно зажал уши руками. Машина вильнула, и он быстро схватился обратно за руль. Питер отдышался – хорошо, что его слух быстро восстанавливался – и кинул взгляд на заднее сиденье: Стайлз снял очки и тер висок, пытаясь изгнать боль, и только Эллисон – их стажер – ничуть не изменилась в лице. Из нее в безумной семейке Аржентов наверняка делали идеального воина.
- Младший детектив Аржент, есть версии произошедшего? – спросил Питер, стараясь контролировать свой голос и не высказывать раздражения. Стайлз считал, что он слишком резко обращается к Эллисон – и придирался, между прочим. Таким голосом Питер всегда разговаривал с чужими собаками, и те ни разу не жаловались.
- Пока нет, - Эллисон пожала плечами. – Нужно осмотреть место преступления.
Может, кто-то вынул из нее вместе с чувством юмора и здравым смыслом заодно и воображение? Хороший детектив из человека, который не может придумать ни одной версии, никогда бы не вышел.
Машина проехала по огромной луже, едва не забрызгав стекла, и остановилась у ворот психиатрической больницы «Маяк». Тускло горящие фонари около них выглядели странно, но Питер так и не смог вспомнить, видел ли он их раньше.
Питер слышал, будто дикие звери, однажды оказавшиеся в ловушке и сумевшие из нее сбежать, больше никогда не попадаются, потому что приобретают сверхъестественное чутье на опасность, на все, сделанное человеческими руками.
Хотя чаще всего такие истории встречались в сборниках детских рассказов, призванных взрастить в подрастающем поколении любовь к четвероногим братьям и удержать от чересчур жестоких шалостей. В них и романтизировались инстинкты и везение отдельно взятых особей.
Но, так или иначе, Питер относил себя к таким вот матерым волкам, пережившим и травлю охотничьими собаками и даже пару раз подпалившим собственную шкуру. Инстинкты велели ему не приближаться к психиатрической больнице ближе, чем на километр, и он обязательно послушал бы их, если выживание стояло бы для него по-прежнему на первом месте.
Когда он увидел двор больницы за коваными воротами, дурное предчувствие только усилилось. Ворота оказались открыты, во дворе стояли все те полицейские экипажи, к которым только что обращался диспетчер, но главное – ни одного человека Питер не заметил. Ни водителей, ни медиков, ни выскочивших на улицу врачей или пациентов. Только мерзкая морось, рассыпавшаяся у самой земли на клубы тумана и еще более мелких капель, придавала пейзажу зловещий вид. В какое же дерьмо они вляпались?
- Что скажешь? – спросил Стайлз, когда они выбрались из машины. Дождь полил сильнее, и Питер пожалел, что не взял с собой дождевик или хотя бы зонт.
- Конелли, свяжись с диспетчерской, скажи им, что тут творится, - игнорируя Стайлза, велел Питер – сейчас он не мог тратить время на бессмысленные слова ободрения, да и в те поверил бы только конченый идиот. Кто, как ни Стайлз, знал, что сейчас Питер мог описать происходящее только парой непечатных выражений. – Стайлз, Аржент, за мной. Мне нужно осмотреться.
- Есть, - тут же отозвалась Эллисон. Стайлз постарался сделать уверенное лицо, но у него не получилось – они шли прямо в какую-то ловушку, тут даже дара предвидения не понадобилось бы для точного предсказания.
- Внутрь пока не заходить, - велел Питер. – Смотрите в оба.
Все выглядело не просто подозрительно, а откровенно странно. Диспетчер начал вызывать дополнительные экипажи по коду одиннадцать девяносто девять незадолго до того, как Конелли подобрал их с предыдущего выезда. Значит, все эти машины приехали относительно недавно, а изначально тут вообще стояла одна. Кто-то открыл полиции ворота, потом все пошло не так, как задумывалось, и один из полицейских, прибывших сюда первым, вызвал подкрепление. Где он теперь?
Питер втянул носом воздух и поморщился. Проклятый дождь лишал его возможности прочитать следы и эмоции, только запутав дело еще сильнее.
Следующие экипажи привезли с собой заграждения – чего они ждали? Зачем вообще на территории с воротами и забором заграждения от зевак, да еще и частично обмотанные лентой «Проход запрещен»? Складывалось ощущение, что их использовали в качестве странных декораций. Может, Стайлз оказался прав, и в больнице случился бунт? И психи убили всех полицейских, отлично развлеклись с заграждениями и утащили тела внутрь. Правда, для этого им понадобилось бы двигаться с головокружительной скоростью и управиться минут за пять-десять, так что теория не выдерживала никакой критики.
Питер переступил через толстую веревку, лежащую на мокром асфальте, даже не пытаясь предположить, кто и зачем ее тут бросил. Машины выглядели покинутыми совсем недавно: у пары экипажей остались мигать сирены, где-то не закрыли дверь. Вот это как раз вписывалось во временные рамки – полицейские только что ушли. Тогда почему, стоя на улице, Питер не слышал окриков, голосов, выстрелов в больнице? Врачи оплатили отличную звукоизоляцию и превратили ее в бастион?
Стайлз и Эллисон уже переминались около входа, а Питер все еще изучал двор. Насчет скорой он поторопился – машина принадлежала самой психиатрической больнице, и ее сюда никто не вызывал. В ней тоже никого не было, но это хотя бы не удивляло.
Питер автоматически пересчитал брошенные полицейские машины – вышло тринадцать. И почему сегодня это вовсе не казалось странным? Правда, их машина за воротами все-таки нарушала цепь плохих предзнаменований, и с ней экипажей становилось четырнадцать. Поймав себя на этой мысли и повторном пересчитывании, Питер остановился и постарался сосредоточиться на чем-то еще. Не хватало еще полагаться на знаки, словно тот спятивший тип из Пенсильвании.
Число машин озадачивало – с таким количеством полицейских Питер, например, мог штурмовать здание администрации или совершить небольшой переворот – куда они, мать их, делись все?
Стайлз взъерошил мокрые волосы и решительно пошел к нему – похоже, даже он потерял терпение. Но Питер не собирался просто бросаться вперед с энтузиазмом верной служебной собаки, для таких фокусов он чувствовал себя слишком уставшим.
- Ни один документ не прочитать. И откуда они взялись тоже не понятно, - сообщил Стайлз, заметив, что он смотрит на разбросанные по периметру листки бумаги.
- Есть мысли?
Эллисон, кажется, возмутило их маленькое совещание, на которое ее не пригласили, но она старательно держала лицо.
- Ни одного человека, ни следа крови, ни звука – история, больше подходящая для рассказа про какой-нибудь неопознанный летающий объект, - Стайлз покачал головой. – Может, дождаться еще кого-нибудь? Спецназа?
- Не уверен, что они нам помогут.
Питер едва не запнулся о странный мусор у ограды, защищающей клумбу с каким-то памятником от желающих посидеть на траве. В больнице шел ремонт? Больше всего эти осколки походили на слетевшую со стены штукатурку или разбитую скульптуру. Но символ, напоминающий поврежденный крест, а на самом деле представляющий собой схематичное изображение маяка, стоял на месте. Откуда тогда взялся мусор?
Возможно, стоило заглянуть в окно или попробовать действительно подождать каких-нибудь бравых ребят в бронежилетах, но чертов дождь так вывел Питера из себя, что он готов был войти куда угодно, лишь бы у здания имелась крыша, а вода не капала за шиворот и не текла по лицу.
Дверь больницы оказалась не настолько тяжелой, как выглядела, но Питер не смог ее полностью открыть. В нос ударило таким сшибающим с ног запахом крови, начинающегося разложения и смерти, что он отшатнулся.
- Пахнет кровью, - зачем-то сказал Стайлз.
- Что бы я делал без твоего острого нюха и потрясающей наблюдательности, Стайлз? - Питер закатил глаза. – Вытаскивай пистолет и будь начеку, понял?
Закивав, Стайлз быстро вытащил свою беретту из кобуры и мгновенно преобразился. Когда Питер первый раз увидел такой внезапный переход в «боевой режим», то еще долго доставал его замечаниями о кнопке «стать хорошим полицейским». Но Стайлз действительно умел собраться за пару секунд в нужный момент.
- Мы пойдем посмотрим, что случилось, а ты оставайся тут, - велел Питер Эллисон. – Будешь смотреть, чтобы никто не вошел и никто не вышел через эту дверь.
- Я могла бы помочь, - Эллисон выглядела оскорбленной до глубины души. Ничего, ей пойдет на пользу свежий воздух и немного дождя.
- Мы не знаем, что внутри. Идти всем вместе несколько… - Питер сделал паузу, и Эллисон озадаченно на него посмотрела. – Несколько попахивает плохим штампом из плохого фильма про копов. Нет?
Он с радостью оставил бы на улице еще и Стайлза, но только ненормальный пошел бы в эту больницу один. А Питер себя считал на редкость вменяемым.
Словно намеренно давая пищу жутким слухам и городским легендам, психиатрические больницы часто располагались в весьма своеобразных зданиях. И так не слишком приятная атмосфера заведений для душевнобольных усугублялась обычно странной архитектурой, постоянно мигающим светом, какими-нибудь дизайнерскими изысками, и окончательно убеждала любого, кто попадал в них, в двух вещах. Первая: и врачи, и пациенты, и даже администрация недалеко друг от друга ушли, раз находятся все вместе в таком странном здании. И вторая – тебя обязательно здесь убьют. А если не убьют, то до смерти напугают призраком безвинно замученной пациентки. На крайний случай, прямо во время пребывания тут разразится бунт и свою жизнь несчастный посетитель окончит примотанным к какому-нибудь смотровому креслу с иглам для лоботомии в самых разнообразных местах.
Эта больница полностью соответствовала стереотипам: дверь напоминала о королевских дворцах своим резным узором и тяжелыми металлическими кольцами, холл - о поместьях каких-нибудь эксцентричных миллионеров, и только дешевая плитка возвращала к реальности.
Атмосферу безумия дополняли трупы, лежащие на полу, скамьях и креслах холла. Питер ожидал, что скоро в больнице начнут происходить странные вещи, но не думал, что настолько.
Кримсон-сити никогда еще – за всю историю существования, в которой нашлись бы разные страницы, даже сильно заляпанные кровью – не видел такой резни. Запах отвлекал больше всего, и в этот раз Питер предпочел бы оставить свое сверхъестественное обоняние на улице, вместе с дождем.
Теория с бунтом снова заняла бы первое место в списках, если бы первый труп, который Питер увидел, не оказался трупом пациента. Кто-то сильно постарался, убивая – кровь разбрызгалась буквально во все стороны, запачкала стены, оставила то крупные, с монету пятна, то размазанные лужи, свидетельствующие о том, что убитый отчаянно хотел жить. Рядом лежала опрокинутая инвалидная коляска – и, судя по трупам медсестер рядом, они пытались вывезти пациента во двор и спасти от убийцы.
Мойра не одобрила бы его цинизма, но Питер так устал от собственных проблем, что чужие давно перестали его трогать. Он появлялся на месте преступления не для того, чтобы жалеть жертву или высказывать суждения о моральном облике преступника – Питер создавал картину произошедшего и арестовывал виноватого. А дальше уже прокурор делал свою работу.
Слева от двери скорчился один из охранников – хотелось бы надеяться, что он пытался кого-нибудь защитить, а не просто искал, где укрыться перед смертью. Его, похоже, ударили лежащим рядом огнетушителем – удивительный выбор оружия.
- Ты слышал это? – Стайлз быстро пошел вперед, где, судя по звуку, хлопнула дверь. Питер мог бы с легкостью сказать, что вошел кто-то один, так что отпустил его выяснять.
С другой стороны холла со стены стекала кровь и, возможно, чьи-то мозги. Питер предположил бы, что врача швырнули в стену с такой силой, что тот умер. Все еще походило на бунт, во время которого пациенты убивали любым найденным в коридорах предметом. К тому же, только полный псих обладал достаточной силой, чтобы так расправиться с человеком.
Врачи, медсестры, пациенты – все стали жертвами какого-то смертоносного, злого вихря, пронесшегося по помещению. Один из пациентов держал в руках книгу, да так и умер, смотря в потолок светлыми, остекленевшими глазами. На его лице не отразилось ни малейшего изумления, которое бы свидетельствовало, что он вообще понял – его сейчас будут убивать.
И кто же так быстро, так эффективно со всеми расправился? Психи не могли двигаться с такой скоростью. Следов когтей на телах не оказалось – значит, резню учинил не случайно забредший на территорию Питера оборотень.
Одно из тел пошатнулось и завалилось на бок, когда Питер проходил рядом. Будь он юным и неопытным стажером, наверное, закричал бы или хотя бы вздрогнул. Сейчас же требовалась полноценная атака зомби, чтобы его напугать.
Его гораздо больше интересовала желтая полицейская лента, перекрывающая одну из дверей – значит, сюда полицейские вошли. И зачем-то перекрыли один из входов. В приступе безумия, не иначе.
- Питер, - позвал Стайлз из комнаты охраны. – Здесь кто-то живой.
После мясорубки в холле доктор выглядел удивительно целым, даже не запачкавшим халат.
- Вы ранены? – на всякий случай спросил Питер. – Что тут случилось?
- Не может быть, - глядя мимо них со Стайлзом пустыми глазами, сказал доктор. То ли ему все-таки досталось по голове, то ли он рехнулся от увиденного. – Невозможно… Блейк…
Он не договорил, отключившись, словно поврежденная техника. Стайлз присел рядом, проверил пульс и предложил:
- Давай я попробую привести его в чувство, а ты посмотришь камеры видеонаблюдения. Они сейчас скажут нам больше, чем свидетели. Особенно, если все выжившие в таком состоянии.
- А что тебя удивляет? - Питер хмыкнул. – Не каждый день обычные люди оказываются на такой скотобойне.
В комнате виднелось несколько мазков крови, но сильнее Питера раздражала опрокинутая лампа на столе: все лампочки в больнице светили так ярко, что хотелось зажмуриться. Похоже, администрация не экономила на свете для пациентов – они могли, при желании, не только читать, но даже отделять просо от риса, как в сказке.
А вот не занятым подобной увлекательной деятельностью хотелось выколоть себе глаза. Судя по картинке на камерах, в остальных помещениях больницы творилось то же самое, что и в холле. На центральном мониторе отображался какой-то пустой, не залитый кровью коридор – камеры все еще работали, и почему-то это казалось хорошим знаком.
Питер уже почти отвернулся, чтобы найти записи за этот и предыдущий день, но монитор мигнул, и картинка изменилась.
Хотя бы трех полицейских из всех прибывших на вызов Питер увидел – они отступали по коридору назад и отстреливались от кого-то. Или от чего-то. О количестве пуль они явно не думали- просто стреляли и стреляли. Питер моргнул, и тут же на экране появилось новое действующее лицо. Двигалось оно слишком быстро, чтобы Питер мог рассмотреть его в первые секунды, и убивало полицейских с пугающей легкостью: просто оказывалось рядом, а в следующую минуту человек падал, орошая пол и стены кровью.
Расправившись со всеми, оно, наконец, остановилось, и Питер смог разглядеть детали. Существо определенно принадлежало к женскому полу – так как на теле остались только какие-то обрывки ткани, отлично просматривалась грудь, на бедрах болтались остатки брюк, а кожа выглядела обожженной и кровоточила. Общую картину не улучшал даже накинутый сверху белый, потрепанный и заляпанный кровью плащ с капюшоном.
Картинка не увеличивалась, так что Питер не мог рассмотреть лица. Словно услышав его невысказанную просьбу, женщина повернулась к камере. Лучше бы Питер пребывал в неведении – кожа выглядела так, будто ее сначала обожгли, а потом окунули в кислоту. Губы исчезли, уродливо открыв челюсть, нос съехал в сторону, глаза напоминали провалы в черепе, наскоро заткнутыми стеклянными шариками. Через это подобие лица шли шрамы – очень похожие на следы когтей.
- Что за… - начал Питер, и в эту же секунду женщина исчезла с монитора. Он обернулся, ощутив какое-то движение сзади, и увидел летящую ему в глаз иглу. Для лоботомии, как ему и представлялось в самом начале.
Еще до того, как Питер обнаружил себя висящим вниз головой, словно туша на бойне, и ощутил, как голова буквально раскалывается от боли, в окружающую его темноту вплыла музыка. Какая-то всем известная классическая композиция, которую настолько часто использовали в рекламных роликах и фильмах, что из памяти истерлось и название, и композитор. Скрипка прекрасно дополняла духовые – мелодия обещала столь долгожданное успокоение, отрешение от всех мирских забот и, наконец, забвение всех мирских проблем.
Вот только этого Питеру и не хватало. Он никогда не верил во все эти популярные мантры двадцатого и двадцать первого века: «Будь позитивен», «Забудь о плохом», «Позволь вселенной исполнить все твои мечты». Их создателей следовало отправить куда-нибудь за полярный круг и заставлять лет десять доказывать приверженность своим же принципам.
Первое, что он увидел, открыв глаза – металлический пол, но в этот самый момент в висок точно вставили раскаленный штырь, и на пару мгновений мир опять канул во тьму.
- Твою мать, - выдохнул Питер сквозь зубы, снова открывая глаза. По его ладони текла кровь, но точно определить, куда его ранило странное существо пока не получалось – болело все тело.
Стараясь сильно не дергаться, он осмотрел помещение: выглядело, как нечто среднее между декорациями к комнате ужаса в парке аттракционов и скотобойней. Пол покрывали капли крови: и совсем свежей, и бурой, засохшей, а совсем рядом с ним висели тела, наполовину завернутые в грубую холщовую ткань.
Дела шли все лучше и лучше: судя по всему, он встретился в больнице с местным монстром, который каким-то образом перевез его в это помещение и отдал маньяку-эстету, расслабляющемуся под вечную классику.
Монстр беспокоил больше – раньше никому не удавалось вырубить Питера на длительный срок. А эта скотобойня должна была находиться в промышленной зоне города или на окраине.
Интересно, этот маньяк-самоубийца предполагал, что к нему попал весьма серьезный противник? Питер редко пользовался своими способностями, но уж какого-то психически нездорового урода мог обезвредить без особого труда. Оставалось только дотянуться до веревки и разорвать ее когтями.
Питер уже готовился почти сложиться пополам, но его внимание привлек шум шагов. Кажется, с оценкой маньяка он сильно поторопился, но такое ему в аконитовом бреду не привиделось бы.
Обычный человек при слове «маньяк» представлял не то изысканного Ганнибала Лектора, не то вариацию Кожаного лица, только не из Техаса. Это лицо Питер мог бы назвать металлическим. Этакий Железный человек от мясницкого ножа и вырождения.
Если бы они стояли рядом, то владелец скотобойни возвышался бы над ним на голову точно. Заляпанная кровью майка, военные штаны и военные ботинки почему-то напомнили Питеру фильмы про какого-нибудь отстраненного от службы сержанта, решившего отомстить всем и сразу.
Но огромный железный ошейник и странный намордник ставили его в тупик. Откуда вылезло это существо? Кто держал его на цепи и почему отпустил? Или же бывший хозяин висел где-то среди жертв?
Маньяк прошел мимо, куда-то за спину Питеру, и там со звериным уханьем и отвратительным чавкающим звуком принялся расправляться с каким-то несчастным. Питер успел заметить, что лицо под железной маской жутко изуродовано – то ли обожжено, то ли порезано, а один из глаз оказался закрыт бельмом.
Похоже, Питер серьезно просчитался: теперь никакой уверенности в том, что, даже выпустив когти, он с легкостью оторвал бы Железному человеку голову, не осталось. Лицо и шею частично защищало железо, а запах мертвого тела, идущий не то от одежды, не то от самого урода, заставлял задуматься – насколько ему вообще повредило бы ранение.
Сняв разделанное тело с крюка, Железный человек потащил его куда-то в область за Питером. Там стояло нечто, напоминающее прозекторский стол – Питер успел увидеть, с какой легкостью Железный человек закинул свою жертву на него, и совсем отказался от идеи нападения.
Когти перерезали веревки не с первого раза, и Питер успел подготовиться к падению и не рухнуть на пол с грохотом – он постарался упасть на руки, точно кот. Никакого желания привлекать внимание раньше времени у него не возникло.
Похоже, на досуге тот совершенствовался в анатомировании трупов и делал это с упоением студента. Когда голова более-менее пришла в себя, Питер осторожно пошел вдоль ряда повешенных тел, пытаясь отыскать Стайлза. Монстр мог напасть и на него, и Питер надеялся, что тоже только оглушил.
Некоторые лица повешенных казались ему знакомыми, а татуировка одного полуосвежеванного напомнила парня из участка, с которым Питер работал в самом начале. Того звали то ли Джейк, то ли Джон, и он всем рассказывал про кайф от процесса нанесения татуировки и собственный эскиз.
Кажется, он тоже выехал на подмогу в больницу. Неожиданная мысль заставила Питера остановиться: то есть монстр из больницы собрал всех полицейских, погрузил их куда-то, спокойно вывез за пределы и передал на бойню? Звучало бредово.
Под аккомпанемент музыки и звуков разрываемой плоти Питер осторожно пошел к двери, которая могла вывести его к выходу. Но стоило взяться за ручку, как где-то за спиной коротко взвыла сирена.
Из трубы на потолке с грохотом вывалился очередной труп, но, к счастью, это событие не привлекло Железного человека. Дверь поддалась, хотя Питер подозревал подвох – с другой стороны, вряд ли кто-то стал бы запираться в помещении с трупами. Те точно не разбежались бы.
Куда же дели Стайлза? Может, ему удалось сбежать или спрятаться?
За дверью оказалась металлическая лестница, ведущая к проходу прямо над столом Железного человека. Питер постарался дышать как можно тише и пошел вперед, стараясь не слишком рассматривать декор. Что еще мог придумать для украшения больной на всю голову урод в железном наморднике? Только окровавленные тряпки, коровьи туши и банки с вырванными из тел органами.
Все прошло бы идеально, если бы впереди где-то надрывно не закричал Стайлз, и Питер не рванулся вперед, на мгновение забыв обо всем. Где-то под ногами лопнула леска, а сирена включилась уже надолго.
- Дерьмо, - вырвалось у Питера. Железный человек оказался слишком проворным для своего веса и мгновенно оказался наверху, заодно прихватив с собой ебаную бензопилу – да Кожаное лицо пришел бы в восторг от такого старательного ученика.
Тело среагировало быстрее, чем мозг – Питер давно не бегал настолько быстро. Он уже достиг того возраста, когда предпочитал бить, а не улепетывать, но не сражаться же с бензопилой.
Маньяк двигался слишком быстро: Питер слышал, как тот приближается – огромными, тяжелыми скачками. Он выскочил в следующее помещение, напоминающее отсек для отходов, и тут же ощутил, как нога взорвалась болью.
С размаху рухнув на пол и проехав по нему вперед, Питер мысленно попрощался с жизнью, но Железный человек не торопился добивать его. Вместо этого он дернул за рычаг какого-то механизма, и из стен – ощущение безумия только усиливалось – выехали мясорубки в духе средневековых романчиков.
Питер с трудом рванулся вперед и из последних сил швырнул себя в открытый люк для отходов.

Скотобойня с трубами для сброса трупов. Попахивало безумием – пока Питер летел вниз по длинной, кажущейся бесконечной трубе, он успел сочинить новую теорию. Она включала в себя иглу для лоботомии, необратимые изменения в его голове и серию странных галлюцинаций. Конечно, в городе исчезали люди, и расследование велось несколько лет, но вряд ли они упустили бы этого громилу с бензопилой, который не походил на мастера пряток, и его огромную фабрику смерти.
Труба закончилась над огромным чаном с отходами: кровью, частями плоти и грязной водой. Если и существовал кошмарный сон, который вызвал бы у Питера настоящий приступ животного ужаса, то только такой.
Он попытался зацепиться за край трубы, но пальцы едва не отрезало, так что он проскользил по влажному металлу до самого конца и рухнул вниз, успев только поджать губы и задержать дыхание.
Погружение на пару минут отняло у него два из пяти чувств – пропали все звуки и обоняние. Вынырнув, Питер забыл обо всем, что его окружало, и пытался хотя бы стереть с лица чужую кровь. От вони он даже соображать начал плохо.
Единственное, на что он надеялся – быстрая регенерация тканей ноги, попавшей под бензопилу: иначе заражение крови убило бы его быстрее, чем Железный человек. С трудом разлепив глаза, Питер подошел к краю чана с отходами и выбрался на относительно чистый пол. Хотелось полежать так пару часов, а потои прийти в себя в больнице Кримсон-сити с каким-нибудь невеселым диагнозом.
Где-то совсем недалеко тихо застонал Стайлз, и пришлось с сожалением отказаться от такого великолепного плана. Тот лежал недалеко от выхода из этого отстойника, но выглядел на удивление хорошо. Ни крови, ни синяков на нем Питер не заметил, только щегольский галстук куда-то исчез, а верхние пуговицы оказались расстегнуты. Как будто кто-то намеренно издевался, повторив их код для встреч.
Когда-то один невежливый человек со сломанным носом решил пошутить относительно чрезмерной привязанности Питера к напарникам. После этого Питер сломал ему нос. Но самое обидное – в чем-то он оказался прав. Сначала Питер встретил Мойру, а потом – после ее исчезновения – привык снимать стресс со Стайлзом, сигналившим о своем настроении с помощью изменений во внешнем виде. Не слишком оригинально, зато удобно и достаточно неочевидно для остальных.
Снятый галстук и расстегнутые пуговицы означали «Прямо здесь и сейчас». Или кто-то знал их код и теперь издевался, или все произошедшее просто так странно совпало, вызвав совершенно ненужные мысли.
Пока Питер шел к нему, Стайлз открыл глаза, схватился за затылок и издал еще один стон. Теперь стала видна запекшаяся кровь в том месте, куда пришелся удар.
- Ты кричал? – спросил Питер. Пару минут Стайлз смотрел на него, не узнавая, и только потом моргнул и ответил:
- Нет. Я только что пришел в себя. Мы были в больнице, а теперь… теперь… - мысли явно путались, так что Питер поспешил ускорить это процесс:
- А теперь черт знает где. Не узнаю эту скотобойню, - Питер поставил его на ноги. – Но нужно быстро уходить отсюда, пока ее владелец или, может, лучший работник месяца не решил нас отыскать. Ему лучше знать, куда ведут трубы.
- Ты не ранен? – спросил Стайлз, на автомате застегивая пуговицы.
Хотел бы Питер знать, но проверить сразу он не догадался, а сейчас вся его одежда оказалась покрыта ровным слоем крови. Он все еще надеялся, что раны просто уже излечились, а не обеспечили ему что-нибудь смертельное.
Единственная дверь из этого помещения вела не в очередной холодильник для туш, а в канализацию. Окружающее их здание казалось все более и более странным, и Питер устал теряться в догадках, как именно оно выглядит снаружи. А заодно – как они сюда попали.
Стоило сделать пару шагов, как за их спинами что-то оглушительно взревело – может, какой-то механизм, может, бензопила дала шикарное эхо, но Питер потащил за собой Стайлза и буквально заставил прыгнуть в воду. Только так они могли перебраться от двери на другую сторону канализации и найти выход.
- Что это было? – Стайлз быстро вылез с другой стороны. – Что за звук?
- Я бы предположил, что это огромный урод с бензопилой в руках, - Питер присоединился к нему, с трудом изгнав из головы мысль о заражении крови на этот раз канализационными водами. – Но могу и ошибаться.
- Впереди я вижу дверь и труп, - отрапортовал Стайлз. – Я проверю дверь?
- Конечно, - Питер хмыкнул. Конечно же, труп этот засранец оставил ему, кто бы сомневался.
Вряд ли без дополнительных манипуляций он смог бы определить пол умершего – тем более, что тот оказался весь замотан в бинты. У его ног лежала тонкая школьная тетрадка, в которой кто-то написал записку.
- Нам оставили послание, - сообщил Питер Стайлзу, отчаянно пытающемуся взломать замок. – За запертыми воротами в дальнем конце канализации находится лестница, по которой можно подняться в старое крыло. Если сможешь пробраться туда, найдешь лифт – он вывезет тебя наружу. Ты сможешь бежать. И, возможно, выжить. Д.
- В отличие от этого несчастного? – уточнил Стайлз.
- Возможно, - Питер спрятал записку в карман. Его гораздо больше беспокоили две вещи: во-первых, умерший носил пижаму, похожую на больничную, а во-вторых, в записке говорилось о старом крыле. Старом крыле чего?
Дурное предчувствие, что они еще находятся в больнице, никак не отпускало. Но кто стал бы строить скотобойню под старым зданием, потом превратившимся в психиатрическую лечебницу?
- У нас есть что-нибудь об истории «Маяка»? – спросил он у Стайлза, когда они двинулись дальше. Раз дверь не открывалась, стоило поискать лестницу, о которой говорилось в записке.
- Нет, мы не запрашивали никаких материалов. Можно поискать в архиве и погуглить, - Стайлз по привычке вытащил планшет, чудом уцелевший во время нападения. – Но тут нет сети.
Он помолчал минуту, а потом издал немного нервный, но вполне искренний смешок, и признался:
- Не знаю, чего я ожидал.
- Поищи сеть «Железный человек ноль ноль один», вдруг он раздает вай-фай, - Питер тоже улыбнулся. Иногда Стайлз умел рассеять напряжение, как никто другой. – Хотя, скорее, он рыщет неподалеку со своей бензопилой.
- Знаешь, когда я только учился в полицейской академии, - хоть Стайлз и старался говорить тихо, голос все равно отражался от влажных стен. Питер заткнул бы его, но иногда тому стоило дать выговориться, чтобы снизить тревогу, – я мечтал о громком деле, и вот получил. Только почему-то нисколько не рад.
- Больной, жестокий мир.
Около ворот они свернули в маленький коридор и действительно увидели лестницу наверх. Кому вообще понадобилось создавать подземелья в психушке? Питер надеялся найти какую-нибудь подсказку в старом крыле.

Лестница привела их в небольшое помещение, уже больше напоминавшее больницу. Похоже, тут сидел местный мастер на все руки, который чинил сантехнику, электрику и следил, чтобы мебель не разваливалась. А заодно наблюдал за бойлером – щиток на стене выглядел относительно новым, каждый рыжачок кто-то аккуратно подписал. Интересно, сидевший здесь не догадывался о трупах, хранящихся этажом ниже? Или предпочитал вытеснять эту совершенно ненужную для работы информацию?
На первый взгляд именно так и казалось, но Стайлз разглядел на столе в закутке компьютер, издающий старческое кряхтение и ворчание, и сел за него. Если гипотеза о местном мастере оказалась бы правдой, то ничего, кроме пасьянсов и ссылок на порносайты, он не обнаружил бы.
Пока Стайлз искал что-нибудь полезное, Питер пытался придумать хотя бы какой-то план. Из больницы они могли бы выбраться на улицу, взять любую машину и вернуться в полицейский участок за подкреплением. Но между ними и выходом стоял странный монстр, который легко уходил от пуль – что с ним делать Питер пока не представлял.
Пока из-за недостатка информации у него не получалось разработать даже самый простой план, оставалось только вести себя тихо и попытаться выйти за пределы психиатрической лечебницы. Стайлз все еще искал что-то в компьютере, и Питер подошел к лестнице и глянул вниз – он не отказался бы прикрыть этот ход тяжелым металлическим щитом, но такого не предусмотрели. Видимо, никого не беспокоил огромный колодец прямо рядом с рабочим местом.
Рядом с закрытой дверью на стене горела красная кнопка – видимо, для выхода наружу. Или запускающая боеголовки в сторону близлежащих государств, на данный момент это Питера бы не сильно удивило.
- Есть информация, - отрапортовал Стайлз. – Для входа в больничную сеть нужен пароль, и я не могу его взломать.
- Времени на это нет, - Питер встал у него за спиной. – Этот Железный человек в любой момент может найти нас. Мы же не по лабиринту шли, а выбрали единственный возможный путь.
- Но тот, кто тут работал, вел дневник. Похоже, какого-то эксперимента. Смотри.
Питер наклонился к монитору, чувствуя, как Стайлз дернулся и застыл, неестественно выпрямив спину.
«Час дня. Проверка системы СТЕМ начинается», - писал неизвестный врач. Похоже, записи он вел для себя, в файле блокнота на рабочем столе. Только что он делал тут - рядом с бойлером и спуском в канализацию?
«Час пятнадцать минут. Результат положительный. Синхронизация мозговых волн подтверждена: потери минимальны. Продолжаю эксперимент. Агент собирает данные.
Час тридцать. Возникла аномалия. Не с подопытным – стенографистка сказала, что ей нехорошо, и по неизвестной причине впала в кому. Врач приказывает отключить систему СТЕМ.
Час сорок пять. Персонал жалуется на тошноту, люди один за другим падают в обморок. Те, кто еще может передвигаться, хотят бежать из больницы, но почему-то не могут. Систему СТЕМ должны были отключить, однако мозговые волны подопытных все еще синхронизированы с сервером.
Два часа дня. Он… появился тот человек».
Внизу раздался какой-то звук, будто металл стукнул о металл, и все стихло.
- Обсудим по дороге. Есть еще что-то?
- Больше ничего. Остальные записи напоминают бред, а некоторые просто зашифрованы.
Питер нажал на кнопку на стене и первым вошел в длинный коридор – зачем в больнице вообще сделали пустой коридор с белыми, гладкими стенами? Чтобы устраивать гонки тараканов?
- Палата? – шепотом спросил Стайлз, когда они дошли до конца коридора. – Дверь из палаты ведет в бойлерную, а оттуда в канализацию? Что за бред?
- А я начинаю думать, что это логично, - Питер огляделся. В палате стояла всего одна кровать, рядом с ней валялись на тумбочке разбитые и целые ампулы и склянки. В окно над кроватью врач мог наблюдать за пациентом из соседнего помещения. – Если ты экспериментируешь на людях, то нужно их быстро утилизировать. Видимо, эта палата предназначалась для смертников.
Из палаты дверь вела в небольшую картотеку, от которой Питер с трудом оторвал Стайлза. На изучение такого количества бумаг они могли всю жизнь потратить, а Железный человек в таком тесном помещении убил бы их за пару секунд.
- Я вот другого не понимаю, - Стайлз поправил очки. – Там написано, что в час дня включили некую систему СТЕМ, от которой всем стало плохо. Думаешь, она до сих пор включена?
- Дата точно не указана, - Питер заглянул в следующую комнату, где хранились какие-то коробки, ящики и несколько шкафчиков для вещей. – Может, этой записи несколько месяцев. И потом, мы с тобой никакой тошноты не чувствовали.
- Но… - начал Стайлз, и тут Питер услышал рев Железного человека. Кажется, их безопасное время истекло.
- Прячься в шкаф, - Питер кинулся в следующее помещение, надеясь, что Стайлз успеет. В коридорчике рядом с еще одной палатой, на этот раз на шесть человек, Питер обнаружил еще один шкаф и забрался в него.
Он слышал уханье Железного человека, грохот, треск и рев бензопилы. Главное, чтобы Стайлз не попал ему под горячую руку - тогда у них будт шанс. Жаль, что у Питера забрали его замечательный револьвер, с помощью которого он облегчил бы жизнь и себе, и Стайлзу, а заодно милосердно оборвал бы существование этой твари в ошейнике.
Через пару минут тот успокоился и принялся просто бродить по коридору – от комнаты, где прятался Стайлз, к шкафу Питера. Отлично, теперь они могли провести тут несколько занимательных дней вместе с маньяком.
Питер уже собирался атаковать Железного человека, но увидел, как Стайлз змеей скользнул в палату. Иногда он умел быстро соображать и правильно себя вести. Ну, или собирался сбежать, оставив Питера разбираться самому.
Где-то за стеной с оглушительным звоном разбилась какая-то склянка, и Железный человек рванул туда, дав Питеру возможность выбраться из тесного, к тому же жутко воняющего какими-то медикаментами убежища. Судя по звукам, Железный человек крушил все, что показалось ему мало-мальски подозрительным, не размениваясь на мыслительную деятельность.
За палатой начинались кабинеты врачей, Питер успел забраться под одну из кроватей, когда тот снова вернулся в предыдущий коридор. Стайлз вылез из-под стола и жестами показал, что идет к выходу.
Под аккомпанемент очередного грохота и рычания они быстро и на четвереньках миновали кабинет, крохотный коридорчик за ним и еще одну кладовую. Казалось, что больницу планировал какой-то ненормальный архитектор, даже не пытавшийся исходить из функциональности.
Коридор, заставленный инвалидными креслами и каталками, Питеру не понравился с первого взгляда. А уж когда Железный человек взвыл совсем рядом, так и вообще вызвал тошноту.
- К лифту, быстро, - рявкнул Питер, перескакивая через каталку.
Бензопила приближалась, Питер чувствовал это затылком, перепрыгивая через препятствия, отталкивая их в сторону или оббегая в попытке перегнать саму смерть. Они со Стайлзом влетели в лифт почти одновременно.
И за секунду до смерти железные створки закрылись, отсекая их от Железного человека. Похоже, кнопку нажал Стайлз.
- Куда едем? – спросил Питер, зачем-то шаря по карманам. То ли в поисках сигарет, которые он никогда не курил, то ли револьвера, который у него забрали.
- Наверх, - сообщил Стайлз, тяжело дыша.
+ комменты
@темы: АУ, Макси, Фик, Коллаж, Стайлз Стилински, Питер Хейл, Реверс 2014-2015, NC-17, Слэш
Нет, в чем-то он чувствовал себя даже благодарным Эллисон: она запустила регенерацию и помогла вирусу - или что там отравляло его кровь – выместись вон. Вот только будь на его месте обычный человек, например, Стайлз до укуса, то ему пришлось бы туго. Так что, пожалуй, когда в следующий раз Питеру прикажут взять стажера, он положит заявление об увольнении на стол.
Оглядевшись в поисках Мередит, Питер толкнул следующую дверь и оказался на очередной пожарной лестнице. Лестницы, лифты, бесконечные двери – это уже порядком утомляло.
Откуда Эллисон знала про Блейк? И особенно про то, что она влияет на всех зараженных? Конечно, Питер не исключал простого ответа на этот вопрос – возможно, Эллисон просто обнаружила некоторые записи, столкнулась с воспоминаниями, прослушала аудио-дневники Блейк. Может, она даже заглянула на огонек к скучающей на дежурстве медсестричке и ознакомилась с ее подборкой документов? Хотя Питеру хотелось бы считать, что то странное место создано специально для него, доказательств этому у него не было.
- Мередит! – на всякий случай крикнул он, но никто не отозвался. Даже привычных воплей Питер не слышал. Мередит опять растворилась в воздухе, как она обычно это делала. Похоже, она знала какие-то тайные тропы и порталы, позволяющие ей выживать. По словам Хименеса, Мередит уже попадала в этот мир, так стоило ли удивляться, что она знала его лучше всех?
Знакомый запах заставил Питера повернуть голову, и он увидел, как в полуразрушенном гараже внизу Стайлз пытается завести автобус. Не лучшее транспортное средство в данной ситуации – сейчас им больше подошел бы танк - но зато, судя по урчанию двигателя, работающее.
Соскользнув вниз, Питер парой прыжков преодолел расстояние до гаража – как же приятно оказалось свободно использовать способности. Жаль, что это удавалось делать только в разрушенном городе, полном зомби.
- Питер? – Стайлз обернулся раньше, чем тот его окликнул. – Слава богу! Я думал, что у меня никак не выходит с тобой связаться. А с этими скачками нас могло болтать по реальностям несколько лет!
Питер с удовольствием выпустил когти и взял его за загривок, прерывая словесный поток, и заставил откинуть голову назад. Его бэта пахла восхитительно – лучше, чем он мог себе представить, - и она давала ему столь необходимую сейчас силу.
- Теперь я здесь, и все в порядке. Как давно закончилось обращение?
- Не помню, - Стайлз моргнул и продемонстрировал ему ярко-желтые глаза. Похоже, изменения его только радовали. – Но это началось почти сразу же, как нас переместило из церкви.
Питер хмыкнул – похоже, здесь ничего не шло так, как надо. Но зато теперь Стайлз выглядел готовым сражаться и чувствовал себя превосходно.
- Нужно ехать к больнице, - Стайлз похлопал автобус по боку. – Это единственный транспорт, который завелся.
Он помедлил, а потом неуверенно сказал:
- Приступов больше не было. Думаешь, это из-за обращения?
- Скорее всего, - Питер подтолкнул его к дверям, и они вместе зашли внутрь. Конечно, с маневренностью у этого транспорта были определенные проблемы, но зато машины, перегораживающие дорогу, не вызвали бы проблем.
- Черт бы вас всех побрал! – Эллисон ворвалась в автобус, словно фурия, и рухнула на сиденье водителя. Каким-то неизвестным Питеру образом она умудрилась собрать за собой целую толпу озверевших зомби – а ведь их не так уж много бродило по пустынным улицам.
- А вот и наша мисс Сначала-стреляй-а-потом-думай, - рявкнул Питер. – И что я должен написать в вашем личном деле? Может, выпалить вам в грудь из табельного оружия?
- Ты стреляла в него? – переспросил Стайлз.
- Да, - Эллисон кивнула, а потом нажала на газ. – Напиши в моем личном деле, что я отлично вожу автобусы!
Питера швырнуло назад, но он успел вцепиться когтями в одно из кресел, а заодно поймать Стайлза, тоже пострадавшего от силы инерции.
Под колесами хрустнули чьи-то кости, нескольких самых быстрых нападающих отбросило назад, но остальные упорно цеплялись за стенки, висли на окнах и стучали в крышу. И когда они успели облепить их со всех сторон?
- Стреляйте по ним! – Эллисон включила дворники и смела с лобового стекла чьи-то слюни и кровь. – А не то мы врежемся, не доехав до больницы!
По крайней мере, им оказалось по пути. Питер уж привычно скинул двустволку с плеча и выстрелил по ближайшему зомби, пытающемуся пролезть в салон. Стайлз защищал Эллисон от рук и серпов, но периодически оглядывался в его сторону – пару раз он едва не перестал контролировать глаза, и Питер покачал головой. Проблемы с контролем случались почти у всех новообращенных, но никто не мог дать гарантии, что, увидев его глаза, Эллисон не решит избавиться и от него.
Автобус несся вперед с какой-то жуткой скоростью, Питер никогда не думал, что такой транспорт вообще мог ее развить. Машины разлетались с его пути, как игрушечные, а больница становилась все ближе и ближе.
- А разве… - пуля пробила стекло, и Стайлз шарахнулся в сторону, не договорив и едва не сбив Питера с ног. Похоже, теперь их атаковали те, у кого осталось достаточно мозгов для нажатия на курок. – Ох…
- На пол, быстро, - скомандовал Питер. – Что случилось?
- Меня ранили, - едва слышно сказал Стайлз, рассчитывая на его слух. – Но пуля вышла… Больно…
- Что-то случилось? – спросила Эллисон, втыкая нож в голову нападающему.
- Все в порядке. Пуля задела Стайлза, но по касательной. Всего лишь царапина, - Питер выстрелил несколько раз с пола, надеясь попасть хотя бы в кого-то.
- Повезло, - ответила Эллисон с таким странным лицом, будто с большим удовольствием услышала бы о смертельном ранении. – Питер, там впереди…
Питер привстал с пола и посмотрел вперед. Кажется, проблемы только начинались: до больницы оставалось рукой подать, но впереди их ждала Блейк. И вряд ли ее удалось бы просто задавит, как других тварей.
- Что она делает? – Эллисон повернулась к нему.
- Убить нас пытается, как и всегда, - Питер усмехнулся, но усмешка тут же сползла с его лица. Блейк вытянула руку вперед, и автобус содрогнулся, а потом начал медленно отрываться от земли.
- С-сука, - прошипела побледневшая Эллисон, пытаясь нажимать то на газ, то на тормоз, и тщетно дергая рычаг переключения скоростей. Это ничего не дало - сейчас их транспортом управляла Блейк. Питер попытался прицелиться, но не успел: их кинуло вправо, прямо в уцелевшую многоэтажку.
- В окно, - крикнул он. – Стайлз, Эллисон!
Хорошо хоть зомби выбили все стекла – Питер нырком выскочил в окно, прямо в чью-то квартиру, следом упал Стайлз, а вот Эллисон не успела. Автобус покачнулся и рухнул вниз, пробив дом насквозь.
- Где Эллисон? – спросил Стайлз и почти сразу же бросился к пролому. Питер, прихрамывая, подошел к нему. Автобус лежал вверх брюхом на груде бетона, точно мертвое животное – Питер сомневался, что кто-нибудь мог выжить после падения с восьмого этажа, но, с другой стороны, Эллисон умудрялась и в намного худших условиях остаться целой и невредимой.
- Нам нужно спуститься вниз и посмотреть, - Стайлз поправил очки и уже собирался прыгать, но Питер удержал его.
- Слишком высоко, будешь регенерировать пару дней. Поищем обходной путь. Или этаж пониже.
Питер мог бы поклясться, что внизу они не найдут ни живую Эллисон, ни труп, но потеря стажера обернулась бы для него целым ворохом бумажной работы. Так что стоило убедиться, что падение никак на ней не отразилось.
Они вернулись обратно в комнату: детскую, судя по обоям, причем эти проклятые обои выглядели до боли знакомо. Интересно, эта сука копалась у него в голове и пыталась бить по слабым точкам, или Питер сам создавал эту камеру пыток?
- Все в порядке? – Стайлз похлопал его по плечу. – Питер?
Размяв шею, Питер почувствовал, как боль отступает. После того, как он выдерет сердце этой уродливой суке Блейк и разберется с системой СТЕМ, стоит взять продолжительный отпуск. Ему требовалось время, чтобы научить Стайлза достаточному для работы контролю, всем хитростям и уловкам, которые оборотни веками использовали, чтобы спокойно жить среди людей.
- Все… Да, твою же мать!
Обои в коридоре напоминали зеленые волны деревенского полузаброшенного пруда. «Я люблю смотреть на воду. Она успокаивает», - говорила Мойра, когда они клеили их в гостиной.
- Питер?
- Просто этот мир играет со мной в странные игры. Ты не замечал вещей, будто взятых откуда-то из твоей памяти?
Стайлз указал на стоящую в углу капельницу и ограничился коротким:
- Замечал.
- Чудно, тогда мой рассудок пока в порядке, - Питер постарался больше не обращать внимания на обстановку и вещи, разбросанные под ногами. Через пролом в коридоре они спустились на этаж ниже, и внимание Стайлза привлек пейзаж около больницы. Он подошел к самому краю – кусок дома просто отвалился вниз, обеспечив, как сказал бы какой-нибудь ушлый риэлтор, прекрасный вид, .
- Больница находится на возвышении, которое отделено от остального города. Но смотри, - Стайлз указал на висящий над пропастью поезд. Словно какой-то большой ребенок из озорства повесил его туда. – Это поезд метро. Можно попробовать по нему перебраться на ту сторону. Правда, всегда есть шанс упасть в пропасть – кто знает, на каком честном слове держится вся конструкция и что может ее разрушить.
- Другого пути все равно нет, - как бы ни хотелось это признавать, но поезд оставался их единственным шансом, хотя Питер не стал бы так рисковать. Оборотни, к сожалению, не умели собирать себя по частям.
Чуть дальше, в очередном проломе обнаружилась шахта лифта. Питер заглянул внутрь, пытаясь понять, где сам лифт, и увидел его этажом ниже.
- Еще этаж можно будет срезать, - Стайлз первым прыгнул вниз, и Питер не успел его остановить. Кабина со скрежетом рухнула вниз, пронеслась этажа три и, высекая искры о стены, остановилась. Соскочив с нее на этаж, Стайлз крикнул:
- Извини. Не думал, что так получится.
- В следующий раз потрудись сделать это до прыжка, - рявкнул Питер. – Жди меня внизу, я поищу обходной путь.
Не хватало еще лететь по шахте до самого конца, особенно после того, как Стайлз совершил такую глупость. Нет, обычно он продумывал свои действия, но иногда вел себя так, словно его синдром никуда не делся. Сейчас его еще и пьянила новая сила. Кто не отказался бы без страха прыгать с высоты в два этажа? Неплохая экономия времени выходила.
Питер остановился, чувствуя, как инстинкт предупреждает его об опасности. Спустя минуту он заметил в углу железный сейф – прямое свидетельство того, что где-то рядом ходил Сейфоголовый. Конечно, никто не запрещал местным жителям покупать сейфы для хранения сбережений, но через пару метров лежал еще один, а дальше целых три штуки.
Сперва Питер услышал металлический стук, а затем, спрятавшись за углом, заметил и самого Сейфоголового, нанизавшего на свой инструмент какого-то беднягу.
В этой части дома он уже похозяйничал – часть дверей оплетала колючая проволока, и Питер смог бы их открыть только кусачками по металлу. Но самое неприятное: он спускался вниз, к Стайлзу, и требовалось его немедленно остановить.
- Ты что, еще не понял? – зашептал кто-то из-за очередной замотанной двери. – Она обожает мучить других, показывать свое превосходство. Она готовит ловушку, заставляет жертву нервичать… Проклятые ловушки! Когда это случилось со мной, я видел, что происходит, видел! Но повернуть назад я не мог. Я должен был узнать. Должен был узнать правду. И она это понимала.
Похоже, странный заключенный опять вышел на связь, но Питер даже не стал пытаться с ним разговаривать. У парня поехала крыша от всего случившегося, вот и все. Обнаружив еще одну дыру в полу – а их тут на каждом этаже выходило с достатком – Питер спрыгнул вниз, а затем снова вниз.
Где-то внизу загремели выстрелы – или же Стайлз встретился с каким-то одиноким зомби, или же Сейфоголовый использовал свой трюк с сейфами, чтобы добраться до него быстрее Питера.
На поиски очередной дыры ушло минут пять – этот этаж горел, куски стен и потолка в любой момент грозили осыпаться на голову, баррикады из мебели перегораживали дорогу к новым коридорам и комнатам. Спрыгнув, Питер едва не попал ногой в странную ловушку, похожую на увитую проволокой мину – взрывалась та или работала, как капкан, он не знал и узнавать не собирался. Выстрелы не смолкали, подтверждая теорию о Сейфоголовом – но теперь Питер находился на нужном этаже и мог помочь.
Возможно, в этой части здания располагался ресторан или столовая – хотя в такое верилось с трудом – помещения напоминали кухонные склады. Питер пролез в полузаваленную мешками дверь, осторожно обошел плетенный с ног до головы проволокой труп полицейского, застрявший ногой в одной из мин, и толкнул двойные двери на кухню.
Судя по звукам, Стайлз находился где-то неподалеку, и двигался он в противоположную от Питера сторону. Питер только надеялся, что ему не придется стаскивать с головы Стайлза сейф после этого.
Едва не поскользнувшись на льду, Питер влетел в огромный холодильник, где Стайлз уворачивался от Сейфоголового, расстреливая его практически в упор. Но помощь не потребовалась – тот, наконец, издал сдавленное бульканье и завалился на бок.
- Не уверен, что убил его, - признался Стайлз, зачем-то вытирая ладони в перчатках о брюки.
- И я не уверен. Сейфов тут много, - Питер обнаружил в стене вполне рабочий лифт. Правда, для туш. – Залезай.
- А если… - начал Стайлз, но Питер просто затолкал его внутрь и нажатием кнопки отправил вниз. Где-то сзади него раздалось нехорошее чавканье, означающее, что Сейфоголовый нашел себе сейф и теперь лезет из пола и жаждет мести.
Сигнал сообщил, что груз доставлен, и лифт поехал обратно – слишком медленно, как показалось Питеру. Он два раза выстрелил из двустволки в Сейфоголового, надеясь, что успеет уехать до очередного воскрешения, и не ошибся.
Лифт вызвал бы клаустрофобию и у самого психически здорового человека, даже у Питера заломило в висках. А запах туш в нем стоял такой, словно Питер ехал вниз на одной из них.
Дверь открылась, и первым делом Питер обнаружил, что Стайлз бесследно исчез. Его запах мешался с запахом замороженного мяса, и даже самый опытный оборотень не смог бы его вычленить. К счастью, хоть ощущения подсказывали, что он рядом и не ранен.
Выпрыгнув наружу – с прыжками со второго этажа у Питера никогда не возникало проблем, - он быстро нагнал их. Площадка посреди всего творящегося вокруг кошмара выглядела странно: над ней летали огромные мыльные пузыри, и ни одна карусель не пострадала от землетрясения.
- Мередит может ехать домой? – спрашивала Мередит недоверчиво. – На поезде домой?
- Нет, не сегодня, - Эллисон покачала головой, и на секунду Питеру даже показалось, что ей действительно ее жалко.
- Ты ведь меня защитишь? – Мередит взяла ее за руку, но Эллисон ничего не ответила. - Они удивятся, когда я приеду… Так удивятся…
Питер вытащил револьвер и увидел, как Эллисон сделала то же самое. Только Мередит что-то опять повторяла, замерев и покачиваясь туда-сюда.
- Я бы на твоем месте ничего с ней не делал, - Питер подошел ближе, держа ее на прицеле.
- Ты не понимаешь, во что она превратилась, - Эллисон выглядела очень решительной. Она вполне могла вынести Мередит мозги до того, как Питер проделал бы пару дырок в ее излишне рассудительной голове.
- Надо же. А ты знаешь, Аржент? Твоя осведомленность просто поражает.
- Ты не знаешь, что задумала Блейк, - упрямо гнула свою линию Эллисон.
- Тогда… - Питер увидел Стайлза, подбирающегося к Эллисон с другой стороны. – Тогда расскажи мне, мисс Я-знаю-все-что-она-задумала?
- Ей нужна Мередит, - Эллисон вздохнула. – У меня приказ, я не должна допустить, чтобы Мередит оказалась у нее. Только Мередит…
Стайлз бросился к Мередит, но та вдруг издала свой фирменный визг. Эллисон выстрелила, Питер тоже – два выстрела слились в один. Мир качнулся, точно пол карусели – Эллисон, зажимая плечо, бросилась за убегающей Мередит, раненый в живот Стайлз остался лежать на площадке.
- Как ты? – Питер с трудом, но все-таки добрался до него.
- Только получил сверхспособность, а в меня уже дважды стреляли, - Стайлз сглотнул и сел. – Больно и тошнит.
- Вот тварь двуличная, - Питер убрал револьвер в кобуру. – Кто же отдает ей приказы?
Он целился в голову, а попал в плечо – неудачно вышло. Если Эллисон работала на кого-то наверху или даже совсем на другое ведомство, то ее не стоило оставлять в живых. Она еще принесла бы им кучу проблем.
- Кажется, мне уже… - начал Стайлз, и тут же Питер почувствовал, как куда-то проваливается. Часть площадки вместе с ним просто рухнула в темноту с оглушительным свистом.
Падая, Питер успел заметить вывеску «Метро», а потом, в очередной уже раз, обрушился на пол. Сверху его придавило куском асфальта, но он отбросил его в сторону. В темноте виднелись очертания эскалаторов, ведущих к поезду, и тускло светились автоматы с напитками.
Питер спустился вниз, заметив указатель «Зеленая линия». Если он правильно помнил, ему стоило спуститься в туннель и добраться до поезда. За Стайлза он уже волновался намного меньше – тот остался наверху, сам убил Сейфоголового и знал, куда идти.
Часть платформы завалило кусками потолка и каких-то бетонных конструкций. Возможно, сюда с размаху упало недостроенное здание. Два поезда столкнулись друг с другом, загородив оба выхода в туннель.
Пришлось пролезать в один из них, вроде бы ведущий в нужную сторону. Питер никогда особенно не любил метро – грязь, сумрак и толпы людей наводили на него тоску. Многие века оборотни ассоциировались с волками, а не с кротами – и он не хотел лезть под землю без особой на то необходимости.
Он быстро пробежал до последнего вагона, спрыгнул в темноту туннеля и выругался. Туннель оказался затоплен – не слишком сильно, но вода, плескающаяся около колен, тоже не внушала оптимизма.
Питер зажег свою вечную лампу и увидел хвост другого поезда метров через пятьдесят. Не повезло тем, кто оказался внутри во время толчков. Зомби он по-прежнему не видел – найти какую-то систему в их появлениях Питер так и не смог, хотя и пытался.
Новый поезд оказался темнее и сильнее поврежден, чем предыдущий, зато разлом в вагоне выходил прямо на обрыв, из которого виднелся поезд-мост.
Похоже, падение закончилось очередным перемещением, а ведь Питер считал, что находится гораздо дальше от нужного места. Вот только теперь требовалось найти переход.
Из следующего, смятого, как консервная банка, вагона, Питеру удалось протиснуться в какое-то служебное помещение. А уже оно могло вести в другой туннель.
Как только сотрудники ориентировались здесь без карты – Питер бродил по совершенно одинаковым переходам минут десять. По пути он пристрелил нескольких выглядевших потерянно зомби и обнаружил совершенно бесполезную комнату с генераторами и бойлерную. Гораздо больше, чем зомби, его беспокоили куски пульсирующей плоти, свисающие со стен, но пока они не атаковали, Питер решил считать их неожиданным решением в оформлении служебных интерьеров.
Наконец, он выбрался на поверхность совсем рядом с поездом-мостом, и тут же поежился. Опять шел проклятый дождь.
Внутри состава истерически мигали лампочки, а стены кое-где украшали замотанные проволокой трупы – похоже, некто с фантазией регулярно им пользовался и даже решил навести красоту. Питер на пару минут замер, оценивая ситуацию, а потом побежал к больнице, надеясь, что успеет добраться до островка, пока все не обрушилось вниз.
Пол под ногами кувырнулся, и Питер пролетел вперед, вышибив собой двойные двери, ведущие к палате с ванными. Неужели он добрался куда нужно? Или же Блейк пыталась его отвлечь?
В палате призрачная Блейк спорила с Хименесом:
- Ты снова опубликовал мою работу под своим именем. Думал, я не узнаю? – кричала она. Ее внешность уже напоминала нынешний кошмар.
- Я оказал тебе услугу, - с таким возмущением отозвался Хименес, что Питер с трудом подавил порыв поаплодировать. Каким же тот оказался мерзким, скользким типом – не зря он ему сразу не понравился. – У тебя ни дипломов, ни званий. В приличном журнале тебя бы никогда не напечатали. Никто даже не знает, что ты существуешь.
- Ничего, они узнают. Я превзошла вас во всем! – Блейк выдохнула, а потом уже спокойнее сказала. – Не важно. У меня есть все необходимое. Осталось только претворить теорию в практику.
- Точно, - Хименес выглядел так, будто готовил какую-то подлость. – Именно поэтому мы здесь.
- «Мы»? – переспросила Блейк. И тут Питер заметил несколько новых лиц – странных мужчин в костюмах, напоминающих «Людей в черном». И с кем же сговорился Хименес?
- Ты не посмеешь! Тебе не удастся закончить работу без меня! – Блейк вытянула вперед руку, будто надеялась их остановить.
- Вот именно… - улыбнулся Хименес, пропуская «людей в черном» вперед. Кажется, теперь Питер знал, чей труп увидел в канализации больницы в самом начале. Но только зачем им понадобилась мертвая Блейк? Они сделали ее копию?
Свет над лампами вспыхнул и погас, а вместе с ним отключился и Питер.
«ЦБ-двести один» - прочитал Питер на стене напротив, но смысл этой надписи остался загадкой. Мужчина сделал шаг вперед, и Питер увидел свою точную копию с револьвером в руках.
Он попытался крикнуть, но что-то мешало – губы и язык ему не подчинялись. Двойник выстрелил, грохот на мгновение оглушил… и Питер проснулся в палате в своем привычном временном кармане.
Медсестра напевала что-то себе под нос за стойкой, и Питер сразу же прошел в кабинет – ему показалось, что на доске объявлений появилось что-то новое, но сейчас его больше интересовали записи Блейк и газетные статьи.
В этот раз его стол буквально ломился от бумаг. Венчала стопку измятая, вырезанная из газеты заметка: «Пожар унес жизни пятилетней девочки и ее няни». Питер сам вырезал ее из газеты и мог цитировать с любого места: о том, как быстро приехали пожарные, как они старались спасти обеих, как он сам ворвался в горящий дом, чтобы вынести Малию на улицу. Эксперты обвинили во всем неисправную проводку, но Питер никогда не видел, чтобы от проводки дом сгорал настолько быстро.
- Ничего нового для меня, - он сунул статью в карман и перешел к следующей. В ней сообщалось о найденных на землях Блейков телах, над которыми явно проводили какие-то хирургические манипуляции. Паззл складывался: если бы они тогда воедино свели убийства в Элк-Ривер, тут и в самом Кримсон-сити, может, и нащупали бы ниточку, ведущую в психиатрическую больницу.
«Пропала Дженнифер Блейк, возлюбленная дочь семьи Блейк. Никто не видел ее с пожара, случившегося в амбаре». Значит, родители сразу же спрятали ее ото всех? Отличный способ, в них погибли гениальные педагоги. Очередная статья сокрушалась о смерти двух этих великолепных людей в автокатастрофе – интересно, Блейк подстроила ее сама или Хименес ей помогал?
Картина с Блейк и ее странными фантазиями вырисовывалась более-менее ясная, поэтому сейчас Питер пытался найти упоминания о тех странных людях, которые помогали Хименесу. Кому еще могло понадобиться такое исследование?
Питер выбросил пару совершенно ненужных газет – полный выпуск со статьей о пожаре, еще заметки о семье Блейк, - и обнаружил заметку о том, как продвигалось расследование злоупотреблений в «Маяке». Внутренняя проверка выявила пропажу некоторых больных, но проклятый Хименес списал все на ошибки в записях. И почему он не пристрелил ублюдка сразу?
Под газетой лежали еще три объявления о пропавших людях: адвоката семьи Блейк, инспектора Брауна, которому Питер отдал часть доказательств, оставленных ему Мойрой, и Хименеса. У последнего в объявлении значилось “пропал из собственного кабинета после того, как сделал несколько важных звонков”. Автор текста явно умел сохранять интригу – куда и зачем звонил Хименес, осталось за кадром.
Беспокоил тот факт, что такие массовые исчезновения не привлекли внимания прессы или ФБР. Когда Питер пытался заставить окружающих начать искать Мойру, его самого обвинили в том, что она пропала. Сбежала от агрессивного алкоголика, оставив ему пачку собранных доказательств.
Кусок фотографии на следующем объявлении о пропаже человека выглядел до боли знакомым, Питер потянул за угол и увидел текст с фото: «Пропал детектив полиции Кримсон-cити Джозеф «Стайлз» Стилински. Последний раз его видели на окраине города, кого-то разыскивающим».
Вот это уже попахивало бредом. До этого Питеру попадались только объявления об умерших людях – разве что Мередит выделялась. Но Стайлз? Питер рассеянно взглянул на следующее объявление.
«Пропал журналист Иван Диаз. Его фотокамера и записная книжка найдены в реке неподалеку от Элк Ривер». Мужчина на фото напоминал того типа в камере – похоже, за время проведенное здесь, он совсем лишился рассудка.
«Расследование в больнице «Маяк» приостановлено», - сообщала последняя газета в стопке. Питер смел бумаги и в очередной раз скинул их все в корзину для бумаг – кажется, все стало еще запутаннее, чем было. Откуда взялось объявление о том, что пропал Стайлз? Сколько времени они провели в этой реальности?
- Может, мне стоит просто выстрелить себе в голову? – спросил Питер у фотографии Стайлза. Его объявление он не стал выкидывать, чтобы внимательно изучить потом. Стайлз не ответил, так что Питер запустил первую пленку.
«Повышение частоты стимуляции неэффективно», - послушно начала Блейк. – «Подопытные только кричат и кричат, и умирают слишком быстро. Более точное воздействие более эффективно – но остается вопрос: на какую область стоит обратить внимание? Страх, надежда, доверие, гнев… Что откроет путь?»
Ее голос никак не сочетался с тем, что она говорила. Хотя в чем-то судьба по-прежнему оставалась очень ироничной сукой: ученая, которая с таким равнодушием говорила о судьбе подопытных, стала жертвой собственного эксперимента. Прямо история с моралью.
Следующая пленка запустилась не сразу: ее немного зажевало, но Питер все же сумел ее включить.
«Все, что я любила, все, чем я была, у меня отняли. Во тьме, посещаемая только фантомами, которые создавал мой разум, я почти лишилась рассудка. Но потом я увидела ее. В глубине души я понимала – она лишь плод моего воображения, но она придала мне сил. Я верну себе лицо, верну все, что потеряла, и воскрешу ее. Мою сестру Кали».
Отдавало нездоровым фанатизмом, и Питер пожалел, что пленку не зажевало окончательно. Он опять тратил время на мемуары.
«Каким-то образом я тоже вижу свет маяка из любой точки этого места. Он проникает сквозь все, даже сквозь меня. Мое лучшее творение? Или оно всегда здесь было? Свет зовет, собирает всех. Им кажется, что они обретут все, чего только пожелают. Если бы они только знали…»
И почему Питера не удивило, кто придумал этот проклятый маяк? Только такая ненормальная, как Блейк могла создать подобный инструмент для превращения людей в монстров.
«Седативное средство, которое они использовали – наверное, мое собственное. Я чувствовала каждый перерезанный нерв, каждый кусок мяса отрываемый от костей, пока меня не поглотила абсолютная тьма. Тьма и боль. Пока они изучали мой мозг, мою работу – я испытывала тысячи мощнейших ощущений – боль, удовольствие, ярость, экстаз. Все это сливалось в один всепроницающий шум, и, наконец, тьма взорвалась светом. Боль, шум, свет – все объединилось, приняло форму. Это место хорошо мне знакомо… Моя тюрьма. Мой дом».
И откуда же она записывала эти кассеты? И как? Питер надеялся, что последняя прояснит хотя бы что-нибудь.
«Когда я обнаружила, что Хименес предал меня, стало уже поздно. Я была так близка. И он знал это, знал, что я слишком сосредоточена на финале и не замечу этих людей. Иначе они бы не прошли мои ловушки. Их устройство – извращенная версия моего. Мои данные, мое оборудование, мои теории, мой разум… Они заменили мое тело новым измерением, полным боли».
Питер испытал невероятное желание кинуть магнитофон в стену, и только мысль о возможных новых кассетах остановила его. Он вышел обратно к медсестре, на этот раз задумчиво изучающей доску с объявлениями.
- От вас пахнет кровью, - заметила она и отошла в сторону, давая ему пройти.
«Пропала Лидия Мартин. Медсестра психиатрической больницы «Маяк». Исчезла во время ночного дежурства. Нет никаких следов, свидетельствующих о том, что она вообще покидала здание».
- Ну и как это… - Питер повернулся к ней, но медсестра, чье имя он теперь знал, бесследно исчезла. – Твою же…
Он снова повернулся к объявлению и увидел выглядывающее из-за него второе. «Пропал Питер Хейл. Детектив полиции Кримсон-сити. Он вел расследование исчезновения людей в городе».
Питер закрыл глаза и помассировал виски. Почему даже его объявление о пропаже выглядело шуткой? Исчез, пока искал исчезнувших. Очевидно, нашел, куда они пропадают.
- Питер, - позвала откуда-то Мередит, и Питер повернулся, предполагая, что сейчас случится. Его ожиданий не обманули – в глаза ударил яркий свет, и временной карман исчез.
Но зато больница находилась прямо перед ним, Мередит бродила неподалеку, и только Стайлз где-то затерялся. Конечно, чем быстрее Питер доберется до Блейк, тем быстрее все это кончится, но он все равно сначала внимательно оглядел другой берег этого моря безумия. Стайлз не появлялся, никто не стрелял по зомби и не пытался докричаться до него.
- Идем, Мередит, - Питер поймал ее за локоть. – Похоже, придется идти туда вдвоем.
И почему ему сразу не пришла в голову мысль о психиатрической больнице? Тут маяк – на документах, на больничных пижамах, во дворе, - и в деревне появился маяк. Просто Питер уже отвык от символизма в расследованиях – если бы он хотел разбирать отсылки, то пошел бы учиться на искусствоведа. Заколачивал бы сейчас большие деньги на сомнительных картинах, а не шел под дождем, ощущая, как одежда неприятно липнет к телу.
- Идем, идем, идем, - согласилась Мередит. Воздух вокруг нее выделывал странные штуки, расходился волнами – и каждый раз, когда эти волны проходили сквозь Питера, он слышал низкий гул, заставляющий внутренности сжиматься.
Второй раз за день? За месяц? За год? В общем, второй раз поднимаясь на крыльцо и толкая тяжелые двери, Питер уже не чувствовал прежней уверенности. В этот раз за ними могли оказаться какие-нибудь джунгли – с Блейк бы сталось держать его подальше от психушки, пока он не сдался бы. Или все-таки нет?
В холле лежали все те же трупы, вот только часть ламп перегорела, а часть истерически мигала. Но все оставалось на своих местах – могла ли психиатрическая лечебница оставаться единственным неизмененным объектом в этой реальности? Питер подергал каждую дверь, но ни одна не поддалась – складывалось впечатление, что все входы-выходы просто залили бетоном.
- Мередит? – Питер обернулся, но ее уже и след простыл. На этот раз она даже обошлась без визга и истерики. Привела его сюда и пропала – это наводило на нехорошие размышления о том, на чьей стороне Мередит играла на самом деле. Но в таком случае в ней погибла актриса, достойная Оскара, потому что столь беспомощное и бесхитростное создание еще никто так отлично не играл.
Комната охраны вызвала вспышку боли в затылке, но Питер заметил, что дверь, около которой сидел Хименес оказалась приоткрыта. Похоже, его кто-то вел, но кто? Блейк? Зачем ей это? Мередит? А хватало ли у нее сил управлять происходящим?
По бесконечной лестнице Питер спустился куда-то вниз и очутился в месте, которое предпочел бы никогда больше не видеть: этот чан с кровью до сих пор вспоминался отвратительным привкусом на языке.
Но зато он знал, куда идти. Открыв знакомую дверь, Питер снова вышел в канализацию – его даже немного удивила эта стабильность.
- Идем, идем, - Мередит вцепилась ему в руку, и Питер с трудом удержался от удара – настолько внезапно она возникла из воздуха.
- Идем, Мередит, - согласился Питер, выдыхая. Насколько он понимал теперь, Мередит просто перемещалась по реальности – именно так она избегала монстров и, в некоторых случаях, Эллисон.
Добравшись до инвалидной коляски, Питер увидел, что труп Блейк бесследно исчез, зато вместо него на сиденье лежала записка.
«Ты все еще мечтаешь о побеге? Думаешь, что свобода близка? Что проку мечтать, если твое тело неподвижно лежит здесь? Д.»
Теперь Питер знал, что «Д» означало Дженнифер, но вот смысл остального текста… Пока он не хотел даже самому себе озвучивать, что бы это могло значить. Они попали в глубокую яму с дерьмом, и с каждой секундой вязли все глубже.
Теперь Питер мог пройти в ту часть канализации, которую раньше закрывали замки – она выглядела совсем заброшенной. Лампы еле светили, какие-то трубы и механизмы утробно гудели, а на полу разливались целые лужи из воды, стекавшей по каменным стенам.
- Нет, не хочу домой… - опять завела свою шарманку Мередит. – Нет!
В следующую секунду она растворилась в воздухе, как тень, а Питера швырнуло на несколько коридоров вперед, точно фишку на игровом поле, и поставило у подножия огромной винтовой лестницы. Питер ни разу не заходил в больницу «Маяк», но теперь его всерьез заинтересовал невероятно важный в его положении вопрос – она действительно отличалась такой шизофренической архитектурой, или Блейк изменила ее по своему вкусу?
- Еще немного, и я сойду с ума, - Питер оглядел ступеньки и принялся подниматься. – Так что не стоит меня доводить. Тебе это, сука, не понравится.
Он поднимался целую вечность – бесконечные белые ступеньки, белые стены, постоянно вспыхивающий свет маяка, действительно проходящий сквозь бетон. В тот момент, когда Питеру показалось, что Блейк его услышала, и он подал ей неплохую идею, лестница закончилась, приведя его на крышу больницы.
Кто-то разбил тут небольшой сад, достаточно уютный и умиротворяющий для этой реальности, а над ним возвышалась башня с маяком. Ее словно достроили на плоской крыше здания.
Мередит смеялась и кружилась под дождем – ее незамутненности оставалось только позавидовать, потому что в Питере поднималась волна настолько сильной ненависти к этой больнице, что он – если бы мог – не оставил бы от нее камня на камне.
Докружившись до входа в башню, Мередит скользнула в двойные двери, и Питер бросился за ней. Свет вестибюля ослепил его, но, к счастью, никуда не переместил. Почему-то Питер испытал даже некоторое разочарование – стойка, палата, загадочная медсестра… Он привык к этому бреду. Там никто не пытался на него напасть, а с того момента, как Питер обнаружил объявление о пропаже этой Лидии Мартин, он даже ощутил сожаление.
Если люди, и они со Стайлзом в том числе, пропали, то куда-то же они делись? Количество трупов не совпадало с количеством пропавших, и кого-то они еще могли спасти. Хотя больше, конечно, Питера интересовало спасение себя самого и Стайлза.
- Мередит! – на всякий случай позвал Питер, но она не отозвалась. С ее постоянными прыжками она с равными шансами гуляла по окраине города или на песчаных пляжах Бали – Питер сам бы отправился туда, представься такая возможность.
Следующие двери преподнесли неожиданный сюрприз: Питера опять занесло в тот самый коридор, который он впервые увидел на записи.
- Эй! – позвал журналист из-за зарешеченного окна.
Ладно, в этот раз стоило его послушать.
- Я детектив Хейл. И я знаю, кто вы. Вы - Иван Диаз, журналист. Верно?
Мужчина за дверью хрипло расхохотался – истерические нотки в его голосе намекали, что ничего не выйдет. Никакого разговора и обмена ценной информацией.
- Остерегайся ее, - сквозь смех выдавил Диаз, садясь на пол камеры. – Если хочешь жить, избегай ее. Она само зло.
- Как неожиданно, - Питер постучал по решетке. – Диаз, ты совсем ума лишился? Возьми себя в руки – мне нужно узнать про систему СТЕМ.
- Увидишь, - Диаз завалился на бок и принял позу эмбриона. Не стоило даже тратить на него время. – Увидишь, - произнес он еле слышно, а потом затих. Несколько минут он не шевелился – и Питер учуял слабый запах гниения.
- Да уж, увижу, - Питер обернулся и нос к носу столкнулся с Блейк. С последней встречи ее настроение ничуть не улучшилось. Она вцепилась ему в горло одной рукой, а другой перехватила за запястье, не давая вытащить револьвер, и без особых усилий подняла в воздух.
Она не учла только один фактор – когти. Питер полоснул ее по лицу свободной рукой, а потом обрушил на ее голову свою неубиваемую керосиновую лампу. Он не надеялся, что она и в этот раз уцелеет, скорее, пытался поджечь тварь и закончить начатое крестьянами.
Блейк издала вопль, которому позавидовала бы и Мередит – Питер отметил их с Кали семейное сходство. Та тоже умела оглушительно выть.
Огонь вспыхнул почти сразу же, и Питер вырвался из захвата и отскочил назад. Его собственная штанина и рукав загорелись – дым, пляшущие перед глазами языки пламени на какую-то секунду вернули Питера в его пылающий дом.
- Питер! Питер, пожалуйста! – кричала Мойра.
Она надеялась, что его способности помогут спасти Малию, будто он был не оборотнем, а гребанным Суперменом. Он сам едва не погиб, но с того момента в их отношениях появился этот вечный сводящий с ума немой укор.
И зачем он вообще сказал ей про свои способности? Все равно из этого не вышло ничего хорошего. Знала бы она не только о существовании оборотней, но и об их делении на альф и бэт, к списку претензий добавилась бы еще одна – как альфа мог позволить кому-то навредить своей крохотной стае и своей крохотной дочери?
С яростным криком Блейк провалилась куда-то под пол, выдернув Питера из воспоминаний.Стены рядом с ним уже начали меняться, больница почти превратилась в его дом.
По коридору прокатилась очередная волна невыносимо высокого звука, и Питер обнаружил себя в центре уцелевшего куска пола посреди огромной пещеры – он стол в начале узкой тропы, уходящей вперед. Стены явно сошли не то со страниц анатомического атласа, посвященных кишечнику человека, не то с гигеровских картин. Сделав попытку разглядеть их повнимательнее, Питер почувствовал, как к горлу подкатила тошнота и оставил это бессмысленное занятие.
Логово Блейк находилось где-то рядом, он чувствовал это – оставалось только найти туда вход. Питер отодвинул неизвестно откуда взявшуюся на тропе инвалидную коляску и двинулся в направлении света. В этом мире все проблемы начинались с него.
Пол под ногами содрогнулся, а под потолком вдруг зависло огромное лицо Блейк – на этот раз она выглядела почти нормально.
- Я создала этот мир… - прошипела она. – Ты не сможешь меня удержать!
- И не собирался, - Питер вскинул двустволку. – Просто хочу тебя убить, ничего личного!
Блейк издала еще один вой и исчезла, а свет в конце тропы стал ярче, больше. Он разрастался, заполняя собой пещеру и сжигая все на своем пути – Питер ждал, куда еще его закинет, и не двигался с места.
Словно растерявшись от его неподвижности, свет не обжег и не ранил его. Сияние окутало его со всех сторон и, наконец, перенесло туда, куда нужно. Освещенный зал с лампой маяка – вот только ванн Питер нигде не видел. Вместо пола в этом зале положили толстое, похоже, пуленепробиваемое стекло.
Питер бросил взгляд вниз и увидел ванны этажом ниже. Первым он заметил Хименеса, потом Мередит, Стайлза, Эллисон и – ничуть не удивительно, верно? – себя самого.
«Что проку мечтать, если твое тело неподвижно лежит здесь?»
На полу напротив него крупно значился номер «ЦБ-двести один». Похоже, так обозначали то ли испытуемых, то ли ванну.
Все эти патроны, быстрое обращение, неубиваемая лампа… Питер не успел довести мысль до логического конца, потому что в зал, где он находился, с криками «Помогите» влетела Мередит. Она метнулась за Питера, пытаясь спрятаться от разъяренной, совсем не пострадавшей от ранения Эллисон.
- Опять ты, Аржент? С каждой минутой твое личное дело все больше и больше напоминает приговор, - Питер прицелился точно ей в лоб. – Ты стреляла в меня, стреляла в Стайлза, теперь пытаешься прикончить гражданскую? Отличное начало карьеры – служить и защищать во всем цвету.
- Питер, отойди от нее, - хотя бы на миг в разговоре она перестала контролировать свои эмоции. Она беспокоилась за него? И только что назвала его по имени? Это никогда не приводило ни к чему хорошему.
- Не убедительно, - Питер демонстративно взвел курок.
- Питер, послушай меня, - Эллисон кусала губы, но не двигалась с места. – У нас с тобой одни и те же цели…
- Сомневаюсь, - Питер покачал головой. – Нам платят разные люди, верно? И она их интересует – живой или мертвой. Так что твои цели сильно расходятся с моими.
- Питер, ты хороший человек, - навязчивое повторение имени уже напрягало. – Ты спас меня дважды, и именно поэтому я… Хотя это уже не важно. Если ты знаешь, кто она, то понимаешь – ее нельзя оставлять в живых. Если все это выплеснется на улицы города, на настоящие улицы, не выживет никто.
С оглушительным гудением фонарь опять вспыхнул, осветив весь зал, и Питер снова увидел ту странную галлюцинацию - огромный, израненный мозг на вершине позвоночного столба.
У его подножия стояла Блейк и протягивала руки к неуверенно бредущей к ней Мередит.
- Мередит, назад, - рявкнул Питер, добавив в голос рычания. Он пытался напугать ее и опять заставить бежать, но Мередит даже не повернулась.
Эллисон вскинула пистолет, но не успела – Блейк коснулась встрепанных волос Мередит, и та превратилась в воду, миллиардом капель упав на пол.
- Какого… - Питер увидел, как насосы, присоединенные к столбу, начали работу, перекачивая то, что осталось от Мередит внутрь мозга.
Со следующей вспышкой помещение опять стало прежним. Больницу трясло, как во время очередного толчка, а с потолка сыпались осколки стекол. Блейк не поскупилась на эффекты – землетрясение, гром за окном, черное небо… Не хватало только воронов и живых мертвецов.
Звона стекла он не услышал, потому что вокруг все грохотало, выло и сотрясалось, но зато отлично почувствовал большой осколок, вошедший ему под лопатку, и множество более мелких, тоже впившихся в кожу.
Питер ожидал удара о землю, но его не последовало. Город накренился вместе с психиатрической клиникой, и сейчас он, как в ожившем кошмаре любого ребенка, падал в бесконечное небо. Вслед за ним туда же неслись машины, обломки асфальта и куски домов.
Синева вдруг начала меняться – будто кто-то лил красную краску на синий холст, и она пятнала такой идеально чистый цвет. Красный пульсировал, наливался, словно очередная язва, так распространенная в этом мире боли и уродов.
А затем из дымки облаков показался огромный мозг, к которому они все и неслись. Разум Блейк уже не выдавал какие-то осознанные, относительно связанные друг с другом куски реальности, он галлюцинировал, как под ЛСД.
Питер сгруппировался и рухнул прямо на вязкую, липкую, похожую на плотное желе массу. Извилины покрывал слой крови, точно сам орган недавно вытащили из чьей-то черепной коробки. Вот только куда делась Блейк? И в какую сторону Питеру идти?
К счастью, весь тот хлам, который летел вместе с ним, не спеша кружился около мозга, а не завалил Питера с головой. Но зато проволока сильно мешала двигаться хоть куда-то – лианами оплетала пространство, огораживая его… для чего-то. Или для кого-то. Питер почувствовал себя бойцом на ринге, ожидающим появления грандиозного спортсмена.
И Блейк не заставила себя ждать – в нескольких метрах от Питера мозг вздыбился, а потом лопнул, выпуская наружу жуткое чудовище.
Его составили из двух монстров, похожих на того, убитого Питером на парковке – один, поменьше, рос из шеи того, что побольше. Только их не просто соединили, а еще и запрягли верхнего, использовав вместо уздечки все ту же проволоку.
Питер ожидал увидеть Блейк наездницей, но она находилась в голове у твари, за стеклом, наполовину вросшая в его плоть. Фантазии все усложнялись и усложнялись – судя по этому монстру, собирающемуся один в одного, следующим уровнем стал бы змей, пожирающий свой хвост.
«Я создала…»
Питер привычным жестом снял с плеча двустволку и откинул ее в сторону – о, для этой одержимой наукой суки у него имелся свой сюрприз. Достаточно неожиданный. Выдохнув, он нашел внутри то, что его родители называли “точкой ярости” – с этим проблем у него никогда не возникало. Эмоции оказалось гораздо сложнее загонять обратно, чем выпускать. А уж с момента, как их вызвали на подмогу, Питер накопил их в себе даже слишком много.
Тело начало меняться сразу же, как только ярость захлестнула его с головой. Не то быстро проходящее, притушенное культурой чувство, а настоящая волна, природный, неугасимый огонь. В таком состоянии никто не думал о стратегии, только о том, чтобы рвать, уничтожать, разрушать.
И какая тактика помогла бы против такого?
«Я такого не делала… Да кто ты такой?» - Блейк рычала в его голове, но преображение уже завершилось. Питер несколько лет не использовал альфа-форму, и сейчас чувствовал себя лучше, чем когда либо.
В два прыжка он преодолел разделяющее их расстояние, взлетел прямо на голову ошарашенному монстру и изо всех сил ударил в стекло. Мир содрогнулся – Питер почувствовал, как его наполняет чужой страх, - а потом тварь мотнула головой, и он вцепился в края капсулы.
«Нравится фокус?» - спросил он у Блейк, надеясь, что та услышит. Она закричала в ответ – значит, контакт состоялся.
Питер принялся рвать Блейк на части, и на секунду забыл о том, кто он, где находится и что делает. Он ощущал только, как разрушает весь этот ублюдочный, больной мир вместе с его ненормальной создательницей.
Деревню, поместье, больницу, город, катакомбы и церковь, завод – все сразу и каждое место по отдельности. Он отпрыгнул назад на относительно устойчивую поверхность, только когда тело твари начало лопаться, как мыльный пузырь.
Происходящее выключилось, точно по щелчку тумблера, а потом Питер открыл глаза, чувствуя накатывающую на него темноту, уже в ванной. В затылок ему что-то воткнули, и он выдрал щуп, ощтив вспышку боли, прокатившуюся по шее вниз, и одновременно облегчение. Железные тиски, сжимающие голову, исчезли.
Но эта реальность все еще пыталась обмануть его. Питер видел, что надпись «ЦБ-двести один» сместилась, а все металлические конструкции окружали слои плоти и сосудов. Вывалившись из ванны на пол, он с трудом встал. Пусть он еще находился в вымышленном мире, мышцы болели так, будто он и правда провалялся в проклятой ванне много часов. Если не дней и не месяцев. Похоже, Блейк создала собственную Матрицу.
Это помещение – только в менее странном дизайне – Питер уже видел, когда Хименес пытался использовать Мередит для выхода. Наверное, реальный мир так и выглядел, во всяком случае, Питер надеялся. Мало ли, пока он болтался черт знает где, все кардинально поменялось.
Кому и для чего понадобилось подобное исследование? Где его применили бы на практике? Если уж даже они внесли в мир Блейк столько разных искажений, значит, и остальные смогут. Разве что подключение принесло бы кучу денег владельцам аттракционов – даже игла в голове не остановила бы любителей острых ощущений от погружения в чужую голову.
Проверив, как там Стайлз, Питер подошел к центральному аппарату, в котором установили круглый аквариум с плавающим в нем мозгом. Он даже знал его владелицу – и надеялся, что, пребывая в осколках своей собственной вселенной, она испытывает достаточную агонию.
«Кали…» - совсем тихо выдохнула Блейк, и на долю секунды Питеру почудилось в ее голосе сожаление. Может, она и вела его через собственные лабиринты, закрывала ненужные пути, перекидывала с места на место? Она хотела воскресить Кали, а превратила ее в монстра, который только вызывал ужас и сам страдал от этого. С другой стороны, крыша у Блейк съехала так капитально, что даже паучиха могла казаться ей красоткой.
- Думаю, стоит со всем этим закончить, - Питер вырвал аквариум из механизма. Мозг пару раз ударился о стеклянные стены – выглядел он не слишком впечатляющим. После всех этих разговоров Питер ожидал чего-то более выдающегося. – Неудивительно, что ты не смогла придумать ничего достойного.
Замахнувшись, он швырнул аквариум об пол, а потом с силой наступил на мозг ногой. Под подошвой влажно чавкнуло, а в голове словно взорвалась бомба с часовым механизмом.
Питер попытался открыть глаза, но веки сами закрывались. Картинка расплывалась, а потолок покачивался, точно огромный плафон от люстры. Рядом мерно пищал какой-то механизм, а за ним стояла целая и невредимая Эллисон.
- Он жив, сэр, - сказал кто-то слева, но Питер не смог даже повернуть голову в ту сторону. Почему-то стало очевидно, что люди в черных костюмах пришли за тем, что продал или просто отдал им Хименес. Ублюдок считал себя умнее остальных, вот и поплатился.
Эллисон нажала пару кнопок на пищащей машине, а потом наклонилась к самому лицу Питера и вгляделась ему в глаза. Голос не слушался, но Питер обязательно издал бы хотя бы хрип – если бы Эллисон не поднесла палец к губам, заставив его замолчать.
В поле зрения ходили какие-то люди в костюмах биологической защиты – неужели все-таки за основу брали какой-то вирус?
Эллисон сделала рукой жест, видимо, означающий прикрыть глаза, и Питер послушался. Он не доверял ей ни на минуту, но что-то в этой ситуации тревожило, и Эллисон явно знала о происходящем больше.
Сквозь полуприкрытые веки Питер видел женщину в деловом костюме со светлыми, собранными в хвост волосами. Они с Эллисон смотрелись странно рядом с полностью упакованными в защиту учеными.
- Этого оставь, - сказала ей Эллисон, указывая на Питера. – И этих двоих тоже. Они никуда не уйдут. Никто не уйдет…
Мимо двое на носилках унесли Стайлза – Питер даже не успел заметить, дышит ли тот, а связь дала сбой. Хотя, конечно, какая связь… Но он не мог позволить кому-то просто забрать своего напарника неизвестно куда и для каких целей. Питеру показалось, что он почти вернул контроль над телом, но железные тиски снова обхватили его голову.
За последнее время он слишком часто отключался, точно сдавленная корсетом барышня. В ушах бился один и тот же звук – вода капала на пол. Он вызывал желание что-нибудь разбить или, по крайней мере, прекратить китайскую пытку. Питер в очередной раз выбрался из ванны – щуп из затылка уже отсоединили, – кашляя и пытаясь удержать желудок на месте. В окна светило солнце, а помещение казалось вымершим, но нормальным.
- Стайлз, - позвал он, не зная, на что надеется. Похоже, Эллисон не питала к нему никаких теплых чувств и позволила забрать.
Почти все ванны пустовали, кроме двух – в одной лежал Хименес и смотрел пустыми, мертвыми глазами в потолок, во второй – Конелли. Оба не пережили творящийся в мире Блейк кошмар.
Прежде, чем выйти, Питер почему-то задержался взглядом на аквариуме, поставленном на место, но быстро вспомнил, где именно разбил его. Мир Блейк он разрушил абсолютно точно.
Двойные двери вели в проклятый, несчастливый коридор, который Питер уже мог по памяти зарисовывать. Трупы полицейских никуда не делись, как и виднеющиеся за дальней открытой дверью тела медперсонала.
- Эй! – позвал Питер. – Есть живые?
- Детектив! – навстречу уже бежали медики, спецназ, какие-то люди в штатском – журналисты, наверное, слетелись на новость о резне. Ноги слушались все хуже и хуже, так что Питер просто отмахнулся от них всех, на ходу бросив:
- Мне нужно на воздух…
Вестибюль он миновал на автопилоте, с трудом огибая лужи крови и разбросанные тела. Поток холодного и влажного уличного воздуха показался ему свежее, чем в каких-нибудь экологически чистых лесах глубинки. На улице царила ночь, а то, что он принял за солнечный свет, на самом деле оказалось прожекторами, направленными в окна.
Полицейские машины все так же стояли вокруг символического изображения маяка, во дворе бегали какие-то суетливые люди, вызывающие желание застрелиться, а из ворот прочь медленно брела Мередит в больничной пижаме.
Никто не замечал ее, точно стала призраком, или являлась порождением больной психики Питера. Высокий звук опять ввинтился в уши, заставив Питера схватиться за голову и согнуться, пытаясь избежать новой вспышки боли. Когда все прекратилось, и он сумел выпрямиться, Мередит уже и след простыл.
Интересно, насколько он мог доверять Эллисон? И насколько этот мир был реален? Питер поднял голову и увидел, что свет маяка все еще заливает ночной город.
Значит, игра только начиналась.
Конец
До одиннадцать девяносто девять код три
Квартира встретила его тишиной. Стайлз включил свет, но ничего страшного или подозрительного не увидел – мебель стояла на своих местах, книга, которую он читал утром, лежала на журнальном столике, а за занавесками не прятался маньяк.
Вообще-то раньше ему в голову не приходили такие безумные, параноидальные идеи, но после звонка в отдел внутренних расследований он постоянно ждал расплаты. Словно Питер мог прийти сюда с ножом и перерезать ему глотку, как какой-нибудь съехавший с катушек маньяк. Мог ведь?
Но Питер вел себя так, будто ничего не произошло – все еще заявлялся на работу с видом победителя и надирался виски с утра и до вечера . Угроза увольнения или отстранения от работы, похоже, нисколько его не пугала. Более того, Стайлза начинал беспокоить еще и тот факт, что их начальство тоже притворялось, будто не один из их лучших детективов спускает свое здоровье, разум и профессиональные принципы в унитаз. Словно получало какую-то выгоду от того, что Питер слишком ослеплен своим горем, чтобы здраво мыслить.
Стайлз кинул жилетку и галстук на диван, собираяясь включить телевизор – ночные шоу отлично нагоняли сон и разгружали уставшие мозги, - но в кармане завибрировал сотовый.
Увидев на экране «Питер», Стайлз испытал невероятно малодушное желание сделать вид, что он пропустил звонок, или телефон сошел с ума и не принял вызов. Неужели его расплата наступила так неожиданно?
- Питер, что-то случилось? – спросил он, все-таки ответив.
- Есть минутка? - Питер, похоже, опять напился. От этого у него не заплетался язык, наоборот, речь становилась чересчур четкой – как у человека, очень сильно сосредоточенного на манере говорить.
- Есть, - Стайлз снял очки и положил их к книге. – Так что случилось?
- Мой напарник – дерьмо, - Питер хмыкнул. – Посоветуешь что-нибудь?
- Питер, если ты… - почему-то Стайлзу казалось, что тот поймет, если объяснить достаточно хорошо.
- Заткнись, Стилински, просто заткнись! Если тебе хотелось убрать меня, то мог бы попросить у Санты нового напарника. Ты еще веришь в Санту, а? Если уж веришь в отдел внутренних расследований, то и в него точно должен…
- Питер, я не… - предпринял еще одну попытку Стайлз. Его начинало потряхивать от той ярости, что слышалась в голосе Питера – похоже, надежда на разговор чем-то напоминала веру в Санта-Клауса.
- Я, кажется, велел тебе заткнуться. Заботишься о показателях? Решил сделать все идеально, а я испортил твою прекрасную картинку? Ради своих сраных цифр решил слить меня, а? Скажи уж сразу, чего еще ждать? Если отделу не удастся меня нагнуть, что будешь делать? Подкинешь мне наркоту? Или придумаешь что-нибудь пооригинальнее – тебе не нужны, случайно, отпечатки моих пальцев? Раскидаешь где-нибудь на месте преступления, и я несколько лет тебя не…
Дальше слушать все это не имело смысла, поэтому Стайлз скинул звонок, а потом – после секундного раздумья – совсем выключил телефон. Вряд ли Питер сейчас сказал бы ему что-то важное. Неужели он серьезно считал его расчетливым говнюком, который сделал все это ради личной выгоды? После стольких лет?
Может, ему требовалась помощь специалиста? Стайлз зачем-то зашел на кухню, включил и выключил воду, потом подергал перчатку на левой руке за край – привычка носить их настолько въелась, что без них он чувствовал себя неуютно.
Разве он заслуживал взбучки? Какого черта Питер вообще не сразу высказал ему все в лицо, а подождал несколько дней? Так он хотя бы сразу же отмучился и генерировал бы идеи о маньяках и прочей чепухе. Правда заключалась в том, что Стайлз действительно чувствовал себя виноватым – хороший напарник, наверное, попробовал бы спасти Питера самостоятельно, а отличный – спас бы. А он перепоручил это другим людям, неизвестно насколько заинтересованным в возвращении Питера в строй.
Включив кофеварку, Стайлз зачем-то сделал еще круг по квартире, и только потом к ней вернулся. Но выпить кофе – зачем он вообще ему понадобился перед сном? – Стайлз не успел так же, как и включить телевизор. Дверь затряслась от ударов – соседи вздернули бы его на крыльце за такое, так что Стайлз поспешил открыть. Отчасти он знал, что произойдет, когда он впустит Питера – а кто еще решил бы ломиться в дом к офицеру полиции? – но старался об этом не думать.
- Никогда не смей меня сбрасывать, - рявкнул Питер, вталкивая Стайлза внутрь. Он опять применил ту же тактику – Стайлз ожидал удара сразу же, но тот последовал, когда он, отлетев, ударился плечом о дверной косяк и отвлекся на это.
Давно Стайлза не били в лицо, с самой старшей школы – дальше он уже научился избегать драк и решать конфликты миром. С законопослушными людьми, конечно.
От удара Стайлз упал на пол – первый же толчок заставил его сделать несколько шагов назад и оказаться в гостиной, - так что, падая, он еще и приложился головой о журнальный столик. Хорошо хоть очки успел снять.
- Ты хоть понимаешь, что ты сделал, ублюдок? – Питер с размаху врезал кулаком в стену, и Стайлзу показалось, что там осталась вмятина. Голова немного кружилась, во рту чувствовался привкус металла, а ясному зрению мешала кровь, текущая из ранки над бровью.
- Просвети меня, - выдавил он, не решаясь встать на ноги из опасения получить еще несколько ударов. Вот чего он не собирался делать, так это драться с Питером. Они всегда находились в разной весовой категории.
- Эти бюрократические крысы забрали все! Все бумаги, все улики, собраные Мойрой! Они обвинили меня в проведении незаконного расследования, в том, что я угрожаю людям и даже применяю силу – чушь собачья! Какого хрена ты наплел им про меня, Стилински? Считал, что меня не уволят за пьянство, и решил подстраховаться?
- Я не говорил ничего…
- Даже ее последнюю записку забрали! – Питер мгновенно оказался рядом, сел на Стайлза, придавив своим весом, и ухватил за ворот рубашки. – Может, мне вырвать твой ядовитый язык?
Он оказался слишком слишком близко – Стайлз чувствовал запах туалетной воды, которой Питер не изменял уже много лет, виски и еще что-то горькое в его дыхании на своем лице. От крови на языке начало подташнивать, но даже это не заставило его организм прийти в себя – и, что хуже всего, не только член Стайлза реагировал на эту близость, но и стояк Питера упирался в его бедро.
- Трахни меня, - сорвалось с языка быстрее, чем Стайлз успел себя остановить. Не стоило этого делать, хотя бы ради тех воспоминаний и надежд, который Стайлз сам от себя прятал где-то глубоко внутри.
Питер сфокусировал на нем взгляд – безумный, яростный взгляд, который просто не мог принадлежать человеку. И в этом взгляде проскользнул интерес.
В конце концов, Стайлз не в первый раз разрушал все в собственной жизни, так почему бы не сделать это снова. В противном случае, кто-то из них к концу вечера отправился бы на тот свет.
- Трахни меня, - снова сказал Стайлз, слизывая кровь с губы.
Питер прикрыл глаза, растянув рот в жуткой улыбке, а потом под его веками вдруг зажегся красный огонь. Воздух застрял в горле – Стайлз все пытался нормально вдохнуть, но только сипел и не мог отвести взгляд от ярко-красной радужки Питера. Тот ухмыльнулся, явно довольный произведенным эффектом, а потом рыкнул, показывая нечеловечески длинные клыки.
От этого звука внутри Стайлза в тугой узел скрутились ужас и возбуждение, а в голове истерически забилась мысль о презервативе, лежащем в кармане брюк. Это единственное, в чем ему повезло сегодня – утром, рядом с аптекой какой-то шустрый распространитель всунул ему рекламный буклет с образцом.
Питер дернул его брюки вниз – пуговица с сухим щелчком отлетела, а ткань порвалась, но Стайлза это беспокоило в последнюю очередь. Он уперся руками в грудь Питеру и раздельно произнес:
- Презерватив. В заднем кармане.
Питер все с тем же безумным выражением наклонился к нему ближе, провел языком от ямки между ключиц по шее, и дальше по скуле вверх. Стайлз рвано выдохнул, а когда в руке Питера хрустнула упаковка презерватива, едва не умер от облегчения. Чего-чего, а травм ему хотелось избежать – главное, чтобы производитель не наврал про дополнительную смазку.
Секс на полу имел свои недостатки: Стайлз чувствовал лопатками и копчиком, насколько, оказывается, твердый пол у него в квартире. Питер не собирался его жалеть – вторжение оказалось быстрым и достаточно болезненным, а каждое движение вызывало запредельное ощущение заполненности, от которого Стайлзу казалось, что его сейчас разорвет напополам.
Он вцепился рукой в ножку журнального столика, пытаясь не содрать спину, пока елозит туда-сюда от каждого толчка. Питер положил ему руку на бедро, и то обожгло болью – вместе с клыками у него обнаружились и когти. Но эта боль довела все ощущения до предела, волна возбуждения накрыла Стайлза с головой, и с каждой секундой оно только усиливалось и усиливалось.
- Сильнее, сильнее, - Стайлз застонал. Соседи точно подали бы на него в суд за нарушение общественного порядка – и шли бы они ко всем чертям, ограниченные идиоты. Наконец-то, он получал то, что так давно хотел.
Плевать на все остальное, плевать на совесть, плевать на весь этот ненормальный мир.
Словно в каком-то клишированном порно-фильме, они кончили одновременно. Завалившись на него, Питер тихо сказал:
- Меня отстранили от расследования, - а потом откатился в сторону и мгновенно отключился. Хорошо хоть он только расстегнул ширинку, иначе Стайлзу пришлось бы надевать на него штаны.
С трудом поднявшись на ноги – задница все равно болела, – Стайлз привел себя в порядок, кое-как натянув порванные брюки, а потом перетащил Питера на диван. Аспирина и пледа тот точно не заслужил, хотя, судя по всему, и не нуждался в них. Стайлз пообещал себе подумать обо всей этой сверхъестественной херне завтра. Все равно Питер даже не вспомнит о случившемся.
«Разве ты не этого хотел?» - спросил он сам себя, пока хромал до кухни. Вышло даже слишком злорадно.
Он налил себе остывший кофе и сделал глоток – кружка ходила в руках ходуном, а сам кофе был отвратительным на вкус.
[скачать фанмикс]
хотела спросить - а ссылки на скачку только у меня не работают?
Нет, простите, это моя ошибка(((( Вечером поправим
ссылки
пыцы: а какой игры ретейлинг? или я неправильно поняла..
а какой игры ретейлинг? или я неправильно поняла.. Нет. все правильно) Игра так и называется The evil within
я просто влюбилась в текст) я вообще очень выборочно читаю и люблю тексты с пейрингом Питер/Стайлз, а тут так зашло
Во-первых спасибо, ~Solinary~, Dragon with grey eyes, за вашу работу.
Я просто в восхищении. я бы ни за что не смогла увидеть в Джошуа Стайлза, но глядя на арт, невозможно не поверить в такого Стайлза - молодого и серьезного детектива, который чуть что сразу гуглит.
Ужасно боялась, что Питер будет вынужден опасаться СТайлза и Стайлз все-таки погибнет, но нет же! как я могла забыть что Питер здесь оборотень, да еще и альфа! и как же я не смогла подумать, что здесь-то Питер в своем уме (ну насколько он может - ведь это все же Evil within) и разумеется не будет кусать Скотта)))) Мне очень понравилось как вы переплели сюжеты и характеры. насколько точно вы внесли в сюжет игры характеры персонажей из Волчонка. и мелочи, как чудовище-паук боится огня и почему Дженнифер изуродована. а эти записки и газетные вырезки... слов нет выразить весь восторг от текста. знаю - мой комментарий сумбурен, а ведь прошло уже несколько дней как я прочла полностью и все еще не могу уложить четко все впечатления.
Спасибо еще раз.
Есть еще дополнения и я хочу вторую часть) и надеюсь на вторую часть. все же игра оставляет еще много вопросов, как и концовка текста.
bukashka milaya,
Я просто в восхищении. я бы ни за что не смогла увидеть в Джошуа Стайлза, но глядя на арт, невозможно не поверить в такого Стайлза - молодого и серьезного детектива, который чуть что сразу гуглит. Это все мой волшебный ааартер
Ужасно боялась, что Питер будет вынужден опасаться СТайлза и Стайлз все-таки погибнет, но нет же! как я могла забыть что Питер здесь оборотень, да еще и альфа! и как же я не смогла подумать, что здесь-то Питер в своем уме Тут Питер вообще суперальфа
Мне очень понравилось как вы переплели сюжеты и характеры. насколько точно вы внесли в сюжет игры характеры персонажей из Волчонка. и мелочи, как чудовище-паук боится огня и почему Дженнифер изуродована. а эти записки и газетные вырезки... МИМИМИМИ) Спасиииб! Это было для меня главным - совместить две вселенные, вписать героев так, чтобы они хорошо легли на вселенную!
слов нет выразить весь восторг от текста. знаю - мой комментарий сумбурен, а ведь прошло уже несколько дней как я прочла полностью и все еще не могу уложить четко все впечатления.
и надеюсь на вторую часть. все же игра оставляет еще много вопросов, как и концовка текста.
Было очень интересно, спасибо
Dragon with grey eyes, офигенное оформление!
мне было жутко интересно, я буквально с открытым ртом сидела и с замиранием ждала очередного витка истории и появления нового монстра. Очень интригующе и мозговыносяще. ОООООО) Я так рада) Я безумно волновалась за фик)
Конец после конца меня ввел в некий ступор
Спасиииииииииииииииииииииииииииб)
~Solinary~, ага)