I want blood, guts, and chocolate cake. I wanna be a real fake (c) I may be bad, but I'm perfectly good at it (с) Пришла пора немотивированного насилия (с)
Заявка № 16
Название: "I'm only gonna let you kill me once"
Артер: JS[Shrimp]
Автор: anjinhos
Бета: Empatik
Пейринг: Скотт Маккол/Джексон Уиттмор, Питер Хэйл/Айзек Лейхе (упоминается)
Рейтинг: NC-17
Жанр: АУ, слэш, романс, немного экшн
Размер: ~14 520 слов
Саммари: Мечты Джексона о жизни в мегаполисе и обращении в оборотня приказали долго жить, когда он оказался в захолустном городишке с отказом от очередного альфы. Однако если не можешь достичь одну цель - поставь перед собой другую. Даже если этой целью окажется симпатичный автомеханик с толикой индейской крови.
Предупреждения: АУ, в котором миру известно об оборотнях, но вокруг этого не поднимается особой шумихи. Легенды приведённые в тексте не имеют ничего общего с реальными легендами индейцев навахо.
Благодарности: JS[Shrimp], которая подарила мне эту замечательную идею, терпеливо ждала и в кротчайшие сроки порадовала прекрасными артами. И Empatik за то, что правила всё это и мимимишками поддерживала меня и мою музу.
Скачать текст: здесь
Читать на АО3
Картонный стакан со свежим латте согревал ладонь. Наличие в столь крохотном городке Старбакса было не то что приятным сюрпризом, а настоящим лучом света в тёмном царстве. Джексон ненавидел это место. Маленький унылый городишка с застоявшимся воздухом, крошечными частными магазинчиками, которые, кажется, существовали не для продажи, а для обмена сплетнями, и липкими от своей приторности улыбками прохожих. Каньон Дей. Он как будто застрял в прошлых десятилетиях, здесь, на задворках Аризоны. По сравнению с ним Бикан Хилс был просто мегаполисом.
В те времена, когда Джексон ещё учился в школе, он не мог дождаться выпускного, чтобы, распрощавшись с калифорнийской провинцией, оказаться в по-настоящему большом городе. Мистер Уиттмор не пожалел денег, чтобы отправить его учится в Лондон, и вот, спустя пять лет, он застрял в Каньон Дэй. Конечно, это было лишь на год – пока не закончится срок стажировки, но год состоял из двенадцати месяцев, а Джексон едва смог выдержать здесь две недели. Что уж говорить об оставшемся сроке.
Вздохнув, сдерживая страдальческий стон, Джексон направился к своей машине, припаркованной на углу. Рядом с ней как раз притормозил мотоцикл, и, надо сказать, он был как раз под стать этому городу: такой же старый и как будто выцветший из-за осевшей на крашеных боках пыли. Его владелец стянул с головы шлем, но лица было не разглядеть – мотоциклист во все глаза уставился на блестящий на солнце Порше. Да уж, в этой американской глубинке явно были не знакомы с новинками мирового автопрома.
По цвету кожи, полоска которой была видна над воротником куртки, Джексон предположил, что владелец рухляди, в этих местах принимаемой за мотоцикл, индеец. Поэтому, совсем не смущаясь, окликнул его:
– На что уставился, сын Чингачгука?
Мотоциклист обернулся, и Джексон понял, что был прав на его счёт только на половину – примерно столько в том было индейской крови. Это было не удивительно: в Каньон Дей население как минимум на тридцать процентов состояло из коренных американцев, так что метисы здесь были не такой уж и редкостью.
Так или иначе, даже не смотря на грубый оклик, Джексон получил в ответ лишь пожатие плечами, а потом мотоциклист слез со своего железного мерина и зашагал в совершенно противоположном от Порше и его хозяина направлении. Такое отношение к своей персоне, конечно, раздражало, но не стоило внимания, и Джексон выбросил из головы случившееся сразу же, как только сел за руль.
Мобильный тренькнул, сообщая об смс: Айзек напоминал, что завтра очередь Джексона забирать одежду Питера из химчистки. Питер Хэйл был светилом современной публицистики и по совместительству школьным приятелем мистера Уиттмора, который и договорился о годичной стажировке для своего сына. Чтобы устроится после университета, необходимо было пройти стажировку, и чем престижнее было место стажировки и хвалебнее рекомендации, тем более высокооплачиваемую работу можно было получить. Стажировка у одного из самых выдающихся журналистов и писателей в Соединённых Штатах была золотым билетом для Джексона в его будущую успешную карьеру. Однако к этой бочке мёда прилагался целый ковш дёгтя. Во-первых, Питер предпочитал жить тихо и уединённо, поэтому Джексону и пришлось переехать в богом забытый Каньон Дей. Во-вторых, эксцентричность, сарказм, цинизм и ирония нового начальника за прошедшие две недели уже успели порядком истрепать нервы. И, в-третьих, но не в последних, если Питера как человека ещё можно было терпеть, то начальником он был просто невыносимым. Он никогда не хвалил за работу – вместо этого он придирчиво искал в ней недочёты и, надо сказать, всегда находил, после чего устраивал немалых размеров разбор полётов, даже если косяк Джексона был совсем незначительным. С понедельника по пятницу, с девяти до шести можно было забыть про права американских граждан и прочувствовать все прелести жизни рабов на галерах. Питер, как конвейер, выдавал и принимал работу пачками, при этом отпуская шпильки и замечания.
Стоило пройти стажировку у Хэйла, и можно было выбирать работу в любом из престижных издательств даже без оглядки на характеристику – Питер всё равно никогда не писал в ней ни единого лестного слова. Так что ради собственного благоустроенного будущего Джексону ежедневно приходилось проходить все девять кругов ада.
Бонусом к начальнику-деспоту шёл его личный ассистент – Айзек Лейхе. Надо сказать, Питер выбрал ассистента себе под стать. Не смотря на личико херувима, Айзек обладал поистине бульдожьей хваткой и скверным характером. В хорошем расположении духа он не заходил дальше саркастичных замечаний, но стоило дать ему повод, и тот сразу же срывался с цепи. Учитывая, что у Джексона характер тоже был совсем не сахар, перепалки между ним и Айзеком случались как минимум пару раз за день. В остальное время они были в состоянии «холодной» войны. Питер в их разборки не влезал, предпочитая наблюдать со стороны и получая удовольствие от этого бесплатного аттракциона.
Однако сегодня вечером Джексон абсолютно забил на работу: о Питере, Айзеке и химчистке он подумает завтра – этим вечером ему предстоял серьёзный разговор, исход которого решал его дальнейшую судьбу. Вырулив на дорогу с парковки, Джексон поехал к Денни. Макилани был одним из немногих в Каньон Дей, с кем он общался. Денни все знали, и он знал всех, у него же всегда можно было поживиться последними новостями и достать любую вещь, о которой в этой глуши отродясь не слышали. Причём, последнее не всегда было легально. Правда, то, что хотел раздобыть Джексон, было не совсем вещью, и достать это было действительно практически не реально – укус оборотня.
Стать оборотнем значило войти в элиту общества, а Джексон никогда и не мечтал о чём-то меньшем. Но проблема заключалась в том, что мечта всё никак не хотела становиться реальностью. Оборотни не сторонились людей и не пытались держаться обособленно, но их популяция во всём мире даже не превышала установленного ООН порога в двадцать пять процентов от населения Земли, держась на десяти. Альфы весьма придирчиво отбирали новых бет среди толп желающих, обращая людей в очень редких случаях. Так что, не смотря на свои попытки стать оборотнем, Джексон всегда получал отказ – уже пять раз от пяти разных альф. Последним был Дерек Хэйл, с которым он связался через Питера. Теперь вся надежда была на Денни. Парень Макилани, Итан, был оборотнем, и Джексон собирался попытать счастья с его альфой. Сегодня он должен был узнать ответ: получит ли он укус?
Возле дома Денни гудела толпа, ещё больше народа набилось внутрь – вечеринка была в самом разгаре. Джексон поднялся на крыльцо и, пробираясь через подвыпившую молодёжь, собравшуюся со всего города, отправился на поиски организатора вечеринки. Тот нашёлся рядом с ди-джеем. Заметив друга, Денни улыбнулся и поманил рукой, без слов предлагая найти для разговора место поспокойнее.
Кухня была похожа на поле боевых действий из-за раскиданных по всем горизонтальным поверхностям обёрток, упаковок, одноразовой посуды, остатков еды, бутылок и вездесущих красных пластиковых стаканчиков, но тут не было ни души, а музыка доносилась сквозь стены лишь глухими басами.
– Что ответил Дюкалеон? – Джексон никогда не любил ждать, как и вести светские беседы.
– Итан позвонил полчаса назад, – Денни прикусил губу, глядя на друга.
– И?
– Мне жаль, Джексон.
Не то, что бы такой вариант развития событий не рассматривался, но отказ всё равно был сродни удару под дых. Обида и злость жгучей пеленой заслонили глаза, отчего захотелось что-то сломать или кого-то ударить, чтобы дать им выход. Однако вместо этого Джексон глубоко вздохнул, оскалившись в некоем подобии улыбки.
– Джекс, если…, – начал Денни.
– Всё отлично, – фраза прозвучала довольно правдоподобно, а улыбка в этот раз вышла естественной. – Ты не против, если я присоединюсь? – Джексон оглянулся на дверь в кухню и шумящую за ней вечеринку.
– Нет, конечно. Развлекайся.
Уже у самой двери Денни всё же оглянулся на друга:
– Ты уверен, что точно в порядке?
– Да.
Макилани посмотрел с долей сомнения, но на чём-либо настаивать не стал – просто вернулся в гостиную. Джексон упёрся руками в столешницу, сжимая её до белизны в пальцах. Он был абсолютно не в порядке, и ему хотелось подраться или надраться. После недолгих раздумий второе всё же одержало верх над первым. Что ж сегодня можно было отпраздновать очередную свою неудачу, но чтобы не пить одному, Джексон прихватил из бара Денни старину Дениэлса.
Оставаться на вечеринке желания не было, как и возвращаться в съёмную квартиру, поэтому выбор пал на старый стадион, расположенный за чертой города. Там можно было напиться без посторонних, а заодно покидать мяч в кольцо. Выпивка и лакросс ещё со времён школы стали своеобразной заменой антидепрессантам и уже не раз выручали Джексона. Так что он сел за руль Порше, кинув на соседнее сиденье бутылку с виски, и вдавил педаль газа в пол.
Скорость на какое-то время опьянила даже лучше самого крепкого односолодового, так что, когда ощущение реальности вернулось, поворот на стадион остался в десятке миль позади. Тормоза взвизгнули, оставив за машиной длинный след из оседающей дорожной пыли. Джексон уставился невидящим взглядом в лобовое стекло. Ярость, клокотавшая внутри, но так долго сдерживаемая, наконец, нашла выход. Первый удар пришёлся на торпедо, потом ещё и ещё, кулак врезался в руль. Выдохнувшись, Джексон упёрся лбом прямо в логотип Порше на руле, часто дыша. Он устал, хотя всё ещё был на взводе.
Шесть раз. Ему отказали шесть раз! Альфы никогда не аргументировали свой ответ: одно простое и чёткое «нет» без каких-либо объяснений. Даже без единого чёртового намёка на то, чем же им всем не угодил Джексон. Он всегда был лучшим: в учёбе, в спорте, у девушек, в семье. Им гордились, им восхищались, его ставили в пример, ему завидовали – многие хотели бы оказаться на его месте. Однако всего этого оказалось не достаточно, чтобы получить укус. Один укус – право быть другим, выделиться из толпы, почувствовать силу, стать кем-то лучшим… новым… Но нет…
От стука в стекло Джексон вздрогнул всем телом и резко обернулся на звук. За окном оказался уже знакомый мотоциклист: он притормозил рядом с Порше, беспардонно заглянув внутрь салона, и то, что он увидел, судя по всему, его взволновало.
Джексон опустил стекло, и, прежде чем мотоциклист открыл рот, чтобы заговорить, рявкнул:
– Ты следишь за мной?
Слегка зауженные от природы тёмные глаза широко распахнулись, а кривящий влево подбородок ещё больше уехал в сторону из-за открывшегося в удивлении рта.
– Что?
– Я спрашиваю, какого чёрта ты тут делаешь?!
– Это дорога на резервацию, – мотоциклист всё ещё выглядел ошарашенным. – Я просто хотел узнать всё ли в порядке, – он замолчал и, не дождавшись никакой реакции, потянулся за своим шлемом. – Я, пожалуй, поеду.
– Проваливай, – безразлично бросил Джексон, снова поднимая стекло.
Желание пить, как и желание драться, пропало, вместо него на плечи навалилась такая усталость, что захотелось, наплевав на всё, откинуться в кресле и отключиться на неопределённое время. Правда, в этот раз логика возобладала над импульсивным порывом, поэтому Джексон снова завёл мотор, развернулся и направился обратно в город. Ему нужно было принять душ, поспать и не проспать завтра, чтобы забрать одежду Питера из химчистки.
За два месяца Джексон успел привыкнуть к своей работе и начальству, научился относиться к Каньон Дей с меньшим презрением, но чёртов климат продолжал его изводить. Как оказалось, июнь был относительно прохладным по сравнению с изнуряющей жарой августа. Асфальт плавился, земля растрескалась, а выжить можно было только непосредственно находясь под потоком прохладного воздуха из кондиционера. Это место действительно было адом. Однако от этой аномальной жары страдал только Джексон – местные жители, кажется, даже не заметили, что температурный столбик резко взмыл вверх, вспоминая года из прошлого десятилетия, когда «действительно было жарко, как в преисподней».
Сложно было представить, насколько же жарко было в те «славные» времена, потому что даже сейчас, стоя под лучами заходящего солнца, пот лил в три ручья, а рубашка неприятно липла к влажной коже. Джексон взъерошил взмокшую чёлку и бросил злой взгляд под капот Порше. Определить на глаз, что же в ней было сломано, представлялось невозможным, особенно, учитывая, что его познания в механике были нулевыми. Повторная попытка завести машину не дала ничего кроме пощёлкивания зажигания и полной тишины со стороны мотора.
Выругавшись, Джексон хлопнул дверцей и направился обратно в дом Питера.
– Мистер Хэйл, не оплачивает сверхурочные на добровольных началах, – сообщил Айзек, сидящий на диване в гостиной и изучающий какие-то бумаги, разложенные у него на коленях.
Джексон недовольно цокнул языком:
– Ну, а услугами механика он пользуется?
– Твоя кобыла сдохла? – поинтересовался уже сам Питер, спускаясь по лестнице.
Отвечать необходимости не было: это был риторический вопрос, за счёт которого Хэйл тренировался в остроумии.
– А ты давно её заправлял? – вставил шпильку Айзек, всё также не отрываясь от бумаг.
– А ты давно был у травматолога? – не остался в долгу Джексон.
Айзек улыбнулся, сверкнув золотистыми глазами беты. Да уж, физическая расправа была пустой угрозой для оборотня.
– Найди визитку, – бросил Питер.
Всего пара слов, но эффект на Айзека она произвела просто чудодейственный: он сразу же вскочил с места и исчез где-то в коридоре, чтобы уже через минуту вернулся с картонным прямоугольником, который он молча вручил Джексону.
«Харрис & Финсток». Под незатейливым названием значилось «сеть заправок и автомастерских» и был указан номер телефона.
– Не опаздывай завтра, – донёсся голос Питера откуда-то из кухни.
Джексон кивнул и направился обратно к машине, по ходу доставая телефон и набирая номер.
Ждать долго не пришлось, уже через десять минут рядом с Порше притормозил эвакуатор и из него вылез мужчина в фирменном комбинезоне.
– Ну, ни черта себе, – протянул он, оглядывая спорткар.
– Вы собираетесь её грузить или и дальше будете глазеть? – Джексона, взмокшего на солнцепёке, нерасторопность и фамильярность автомеханика довели до бешенства за считанные секунды.
– Тише, парень, сейчас всё загрузим, раз ты так торопишься, – отмахнулся автомеханик, всё так же не спеша, начав выполнять свою работу.
Когда Порше, наконец, погрузили на эвакуатор, хотелось пропеть «Аллилуйя!» и свернуть раздражающему во всех смыслах работнику автосервиса шею. Боже, кого сейчас набирали на работу!
– А у тебя дорогая тачка, парень. Сам на неё заработал?
Джексон скривился, не став даже отвечать на вопрос, и постарался поменьше касаться любых поверхностей в кабине эвакуатора. Там были горы мусора под ногами, засаленная дерматиновая обивка сиденья и стойкая смесь запахов пота, бензина и чипсов со вкусом икры.
– Да ладно, я ж шучу! И так понятно, что до сих пор родители с ложки кормят и сопли подтирают, – автомеханик явно по-своему истолковал выражение лица Джексона. – Слушай, а я тебя нигде раньше не видел? Хотя вас таких со смазливыми мордашками сейчас…
К счастью, дорога до автосервиса заняла только десять минут – тот находился всего в нескольких кварталах от дома Питера.
– Придёшь завтра, разберёмся с твоей машиной, – сообщил автомеханик, как только Порше оказалось в гараже.
– А сегодня? Знаете что – идите и посмотрите что с ней не так, а потом скажите, сколько будет это стоить, и когда вы её почините! – лимит терпения Джексона исчерпался ещё во время поездки на эвакуаторе.
– Так, парень, я что, по-твоему, похож на автомеханика?
Честно говоря, до настоящего момента Джексон так и думал, но по тону собеседника понял, что ошибался, и поэтому отрицательно покачал головой.
– Ну, так какого хрена ты мне мозги дуришь? Гринберг, Маккол уже вернулся?
Из-под одной из машин вынырнул огромный плечистый парень, что-то чинивший под её капотом.
– Нет, мистер Финсток.
- Чёрт бы побрал Харриса, вечно гоняет моих ребят по своим поручениям, – недовольно подбоченился совладелец автомастерской, которого Джексон сначала принял за обычного механика. – Так, парень, Маккола нет, а он у нас как раз по части навороченных автомобилей, так что приходи завтра.
В этой автомастерской явно стоило задуматься об отношении к клиентам, потому что подобного хамства Джексон ещё нигде до этого не встречал, о чём и собирался сообщить Финстоку, причём не в самой вежливой манере. Однако тот уже, кажется, забыл о его существовании.
– Гринберг, какого чёрта ты на меня уставился? Эта развалюха сама себя починит? Нет! Ну, так шевели булками и сделай уже что-нибудь. Копошится вечно, как сонная муха – вот обделил же ж бог человека мозгами! Чтобы к завтрашнему дню она была на ходу! – проорал на Финсток, видимо, направляясь в свой кабинет.
– Шарашкина контора, – Джексон закатил глаза, проклиная Питера за то, что отправил его сюда.
Ходить пешком, да ещё и по солнцепёку было удовольствием весьма и весьма сомнительным, что Джексон и собирался донести до сведенья пока ещё не известного ему Маккола, а затем потребовать свою машину обратно в уже отремонтированном виде. Автосервис встретил его тишиной, разбавленной тихим пощёлкиванием откуда-то из гаража. В Каньон Дей явно не знали о существовании такого понятия как «сервис», потому что встретить клиента так никто и не вышел. Топтаться на месте было довольно глупо, поэтому Джексон пошёл на звук. Тот, как оказалось, доносился как раз из-под его Порше, слегка приподнятой на домкрате.
Механик видимо услышал чужие шаги, потому что пощёлкивание прекратилось и через секунду из-под бампера показались его ноги, а потом и он сам в полный рост.
– Ты? – Джексон уставился на мотоциклиста, с которым ему как-то довелось пересечься за городом на дороге в резервацию. – Ты и есть Маккол?
– Удивляет, что моя фамилия не Чингачгук? – тот улыбнулся, щурясь на солнце, слепящем ему глаза через распахнутые ворота гаража.
Джексон лишь фыркнул, окинув его презрительным взглядом. Хотя презрение было напускным: под промокшей от машинного масла и пота борцовкой вырисовывалось весьма аппетитное тело, с рельефными мышцами, проступающими под влажной тканью.
– Меня, кстати, зовут Скотт, – Маккол стёр с пальцев машинное масло и протянул ладонь для рукопожатия.
– Джексон… Джексон Уиттмор, – мысль о том, что нужно представиться в ответ, запоздало пришла лишь через полминуты. – Так что с моей машиной?
– Свечи уплыли, – Скотт пожал плечами, кивнув на открытый капот. – Я их поменял, так что она теперь заводится, но…
– Что «но»? – Джексон до зубного скрежета не любил оговорки.
– Ты давно менял в ней масло?
Ответом стала лишь вздёрнутая бровь.
-–Ты вообще к ней под капот заглядывал когда-нибудь?
– Вчера, когда она не завелась, – Джексон скрестил руки на груди, недовольно скривившись.
Он любил дорогие машины, потому что они были показателем его статуса, а вот копание в их металлических внутренностях особой любви не вызывало. Что вообще можно было найти интересного в возне с грудой железа? В автомеханики шли те, кто не мог пробиться куда получше, а у Джексона с этим не было проблем с рождения. Так что он не заморачивался насчёт того, что находилось под капотом его машины, пока она исправно работала. И теперь это ему в упрёк ставил какой-то автослесарь-полукровка из деревенской глуши под названием Каньон Дей.
– Хм, – Скотт кинул на Порше сочувственный взгляд. – Масло я поменял. Сейчас поменяю сальники, и останется заменить только радиатор – его повело, и он уже начал подтекать. Ещё почищу контакты и топливный насос. Ну и….
Весь список предстоящих ремонтных работ так и не был оглашён до конца – судя по взгляду Джексона, он перестал понимать, о чём идёт речь, ещё на пункте про сальники:
– И как долго ты собираешься с ней возиться?
– Неделю.
– Неделю?! – целых семь дней без машины были настоящей пыткой для того, кто не привык ходить пешком дальше квартала от собственного дома.
– Ну, она в довольно запущенном состоянии, – Скотт снова пожал плечами. – Да и радиатор придётся заказывать почтой – у нас здесь Порше не самая популярная марка автомобиля.
– Через неделю всё должно быть готово, – процедил Джексон, подкрепляя каждое своё слово тычком пальца в грудь собеседника, и, развернувшись, зашагал на выход.
Правда, у самых ворот он остановился, обернувшись. Скотт как раз стащил с себя промокшую насквозь майку и, отшвырнув её на стол с инструментами, склонился над открытым капотом. Да уж, здесь было на что посмотреть: широкий разворот плеч, сильные руки, контуры мышц перекатывающихся под карамельной кожей, ямочки на пояснице и аппетитная задница, затянутая в робу. Ситуация с поломкой машины была, конечно, неприятной, но в ней явно вырисовывались плюсы. Джексон ещё раз облизал взглядом голую спину, прежде чем отвернуться и пойти на автобусную остановку, что бы добраться до дома.
– Маккол – явно не индейская фамилия, – Джексон устроился на капоте чьей-то Хонды, наблюдая, как Скотт возится с какой-то деталью от его машины.
– Моя мать не индианка и у неё есть ирландские корни, – ответил тот, не поднимая головы от своего занятия.
– А почему фамилия матери?
– Родители в разводе. Слушай, ты, что собираешься всю неделю сюда ходить? – Скотт, наконец, полностью уделил внимание своему клиенту, а не его машине.
– Я должен быть уверен, что ты не халтуришь, и через неделю я получу свою Порше обратно, – это прозвучало скорее шутливо, чем недовольно
Джексон мысленно поставил себе галочку за то, что смог вызвать чужую улыбку.
– Значит, твой отец индеец и ты живёшь с матерью, – он подвёл итог, но не получив никакой реакции на это, продолжил задавать вопросы. – Так ты единственный, кто разбирается в таких машинах?
– Такие машины не в ходу в нашей глуши. У местных нет на них денег, да и особой необходимости в спорткарах в сельском хозяйстве тоже нет, – Скотт снова уткнулся в свою работу.
– Тогда зачем тебе это? Мечтаешь о дорогой тачке?
– Я больше люблю мотоциклы, – эта улыбка была куда как теплее предыдущей. – Если бы не Питер, я бы во всё это особенно не стал углубляться.
– Хэйл?
– Ну да, ему нужен был кто-то, кто бы приглядывал за его автопарком, и Финсток подрядил меня.
– У него есть автопарк?
– Да. Он ещё и ретро коллекционирует, – Скотт кинул на Джексона удивлённый взгляд, но ничего про его интерес к Питеру спрашивать не стал, и вместо этого залез под Порше.
Не то что бы разговор между ними не клеился, но, по сути, им и говорить-то было не о чём, да и Скотт явно не горел желанием пообщаться. Однако Джексон поставил перед собой цель заполучить в свой послужной список симпатичного метиса-автомеханика, и отступать не собирался.
Добиваться кого-то было в новинку. Раньше стоило пальцем поманить, и можно было заполучить любую девушку или парня на выбор, так что в искусстве завоевания Джексон был не особо хорош. И это явно сказывалось на его отношениях со Скоттом. Точнее, там даже отношений не было: один возился с машинами, другой просто по двадцать-тридцать минут слонялся рядом – с разговорами у них выходило не очень. Не получавшего раньше отказов Джексона бесила полнейшая незаинтересованность в нём Скотта, но только с одной стороны. С другой – это был вызов, который стоило принять.
За пять дней общения особой информации от самого Маккола получить так и не удалось, так что пришлось менять тактику и уходить в подполье. У кого ещё можно было спросить, если не у того, кто знал всё и обо всех? Поэтому после очередной неудачной попытки общения Джексон поехал к Денни.
Тот оказался не один, а в компании своего парня и его брата с девушкой. Со всеми ними Джексон был уже знаком, он даже как-то бросал на Лидию заинтересованные взгляды, но предпочёл не нарываться на конфликт с оборотнем.
– Маккол? – Денни задумался на пару секунд, но потом посмотрел на друга с улыбкой. – Не знал, что тебя интересуют автомеханики.
– Сексуальные автомеханики, – поправил его Итан.
– Тем более этот парень отлично работает руками, – не остался в стороне Эйдан.
Все сразу же уставились на второго близнеца, только Лидия фыркнула, улыбнувшись.
– Что? Он перебирал мой байк для гонок, – Эйдан весьма натурально изобразил недоумение из-за реакции остальных на его слова.
– В общем, ничего особенного в этом Макколе, кроме того, что он отличный механик, нет. – Денни развёл руками. – Знаю только, что его отец занимает не последнее место в племени в резервации, а мать работает медсестрой в местной больнице. И он вроде как по девушкам. По крайней мере, я не замечал, чтобы он интересовался парнями.
– А он и не должен ими интересоваться – он должен интересоваться мной, – Джексон откинулся в кресле, обдумывая, что можно сделать с полученной информацией.
Как оказалось, из этих крох выжать что-то стоящее не удалось, да и искать нужно было в другом месте.
– Скотт! – радостный возглас Айзека, раздавшийся на полдома, был чем-то из разряда фантастики.
Лейхе вообще редко бывал рад чему-либо, да и в те редкие моменты не спешил делиться этим с окружающими. Естественно такое зрелище, как радостный Айзек, пропускать не стоило. Поэтому Джексон быстро выскользнул из комнаты, отведённой под его кабинет, и тихо прокрался к лестнице.
– Вот, держи. Мама, когда убиралась, нашла твой айпод, – в голосе Скотта слышалась непривычная теплота. – Ты забыл его во время последней ночёвки.
– Хм, даже не заметил, что потерял его, – хмыкнул Айзек, и это прозвучало также тепло.
Эти двое явно были близки, и сейчас очень хотелось верить, что Денни был прав насчёт Маккола, и тот действительно был только по девушкам. Уступать его кому-то, а тем более Лейхе, Джексон не собирался. Именно поэтому он демонстративно громко затопал по лестнице, так чтобы не только тонкий слух оборотня, но и обычный человеческий, смог уловить звук его приближения.
– Скотт, – он кивнул в знак приветствия и получил в ответ точно такой же кивок:
– Джексон.
Да уж, общение у них всегда выходило никакое. И это явно заметил и Айзек. Он окинул их обоих взглядом, а потом уставился на Джексона, на долю секунды сверкнув волчьим золотом глаз. Ситуация его явно забавляла.
– Радиатор привезли, так что сегодня вечером сможешь забрать машину, – наконец, нашёлся, что сказать Маккол.
– Отлично, – Джексон прошествовал на кухню, сделав вид, что совсем не обращает внимания на пристальный взгляд Лейхе, упёршийся ему в спину.
Чёртов оборотень явно раскусил его слабость, и теперь оставалось только ждать, когда он пустит в ход всё своё красноречие и иронию. Из-за закрывшейся двери был слышен приглушённый разговор и иногда взрывы смеха, но к тому моменту, как Джексон вернулся с кружкой чая в гостиную, там уже никого не было. Пожав плечами, он поднялся в кабинет и занялся работой.
Он и не думал, что столкнётся со Скоттом снова так быстро, но стоило ему опять выйти из кабинета, как он практически врезался в того, прощающегося с Питером.
– Передавай моё почтение Мелиссе, – подмигнул Хэйл.
– Конечно, Питер. Увидимся, – Скотт взмахнул рукой, прощаясь, снова кивнул застывшему на месте Джексону и зашагал к лестнице.
Кто бы мог подумать, что Питер и Айзек могли оказаться так близко знакомы с Макколом. Правда, в данном случае, это не было плюсом, и оставалось надеяться, что не станет минусом. От них вряд ли можно было получить хоть какую-то информацию, зато острот они отсыпали бы на этот счёт будь здоров.
Кое-как доработав до конца дня, Джексон вышел из дома Питера и не спеша зашагал вниз по улице, направляясь в автомастерскую. В голове он прокручивал разные варианты того, как ему следует поступить. То, что всё довольно затянулось, было понятно сразу, но как сдвинуть это с мёртвой точки ещё предстояло решить. Непонятное чувство подвешенности немного нервировало, но при этом и приятно будоражило.
Из мыслей Джексона вырвал голос Скотта.
– Привет, проходи, я почти закончил, – тот возился в открытом капоте машины и оглянулся всего на секунду, чтобы поздороваться.
Когда в голове не путались мысли об Айзеке и работе, всё внимание сразу же сосредотачивалось на Скотте. Наблюдать за тем, как он работает, было довольно возбуждающим зрелищем. Джексон следил за движением его рук, за тем как он, расставив ноги, наклонялся вперёд, копаясь в железных внутренностях машины, как встряхивал головой, смахивая с чёлки капельки пота, и потирал испачканными в мазуте пальцами шею. У Скотта было сексуальное тело, выверенные плавные движения и полный иммунитет на «чары» Джексона. Последнего от этого сочетания каждый раз бросало в жар. Он хотел заполучить этого странного парня себе.
Ещё раз огладив взглядом рельефные мышцы на руках и облизав пересохшие губы, Джексон решил, что ещё со времён школы он всегда отлично играл в нападении, так что не стоило больше ходить вокруг да около. Он дождался, когда Скотт закончит, и, забирая свои ключи, поймал его пальцы.
– Чем думаешь заняться сегодня после работы?
Маккол на секунду замер, глядя на чужую ладонь, сжавшую его собственную, но потом поднял взгляд, встретившись глазами с Джексоном.
– У меня пока нет планов, – его голос прозвучал непривычно тихо, но в нём не было и толики неуверенности.
– Тогда, может, сходим в бар – обмоем ремонт? – Джексон всё-таки отпустил чужие пальцы, отправляя ключи в карман брюк.
– Хорошо, но у меня ещё осталась работа.
– Тогда встретимся в десять в «Перекати-поле».
– Договорились, – Скотт взглядом проводил Джексона до его машины.
Порше мягко заурчала, трогаясь с места и выезжая из гаража.
Решение, наконец, начать действовать явно было удачным, оставалось лишь надеяться, что Маккол не сбежит. Всё-таки Джексон вполне понятно намекнул, чего хочет от сегодняшнего вечера. Сейчас нужно было лишь дождаться назначенного времени, чтобы узнать, будет ли принят его намёк.
Скотт явно не собирался сбегать. Он уже второй час сидел рядом с Джексоном, выпивая и слушая рассказы того о жизни. Конечно, первоначальный план состоял в том, чтобы разговорить Маккола, но тот первым задал вопрос и Джексон на него ответил, и не заметил, как они весь вечер проговорили только о нём. Однако Скотт выглядел действительно заинтересованным и не переставал улыбаться. В этот раз его улыбка была широкой и искренней, такой от которой у уголков глаз появлялись морщинки, а на щеках ямочки. Он постоянно бросал короткие взгляды на губы Джексона, которые тот то и дело облизывал, и сидел настолько близко, что можно было почувствовать его запах, смешанный сейчас с запахом выпитого ими алкоголя. От этого по телу пробегали приятные разряды электричества, а в паху тянуло от истомы.
– Где твои ключи? – спросил Скотт, когда время уже перевалило за полночь.
– Мои ключи? – Джексон вздёрнул бровь, подаваясь вперёд, застывая всего в нескольких миллиметрах от лица собеседника. – И зачем они тебе?
– Отвезу тебя домой, – Скотт улыбнулся, явно не собираясь отстраняться.
Вместо этого он ещё больше подался вперёд, вытаскивая ключи из кармана Джексона за брелок:
– Ты слишком пьян, чтобы садиться за руль.
– А ты разве нет? Мы ведь пили вместе, – вопрос был просто для проформы – Джексон уже вставал из-за стола, опираясь на подставленное плечо.
Он был не так уж и пьян, хотя координация всё-таки пошаливала, но раз Скотт взял инициативу в свои руки – этим стоило воспользоваться. В машине они практически не разговаривали: Джексон лишь указывал дорогу, но на лестничной площадке его терпение лопнуло. Не доходя до двери несколько шагов, он подтянул Скотта к себе за футболку и впился в его губы поцелуем. Тот никак не ответил, застыв как истукан.
Джексон отпрянул, взглядом оценивая результаты своего поступка. Скотт несколько секунд, не мигая, смотрел на него, ища что-то на его лице, а потом резко толкнул к стене, целуя. Этот поцелуй был куда как горячее предыдущего. Первые мгновений они просто вгрызались в губы друг друга, но потом Скотт поймал лицо Джексона в ладони и поцелуй стал более нежным, но и не менее страстным. Под закрытыми веками вспыхивали искры, а тело пробирал озноб от контраста прохладной стены и горячего тела, сжавших Джексона в своём плену. Он отдал Скотту инициативу, приоткрыв губы и позволяя исследовать его рот горячим языком.
Пальцы забрались под футболку, оглаживая мягкую карамельную кожу над поясом джинсов. Губы горели, низ живота сводило жаркой истомой и Джексон, не сдержавшись, застонал. Скотт, разорвав поцелуй, улыбнулся: в тёмно-карих глазах плясали бесенята. Он ещё больше вжал Джексона в стену, вклинивая колено между его бёдер. Тот выгнулся, стараясь прижаться теснее, снова потянулся за поцелуем и … весёлая трель мобильного телефона сообщила о новой смс.
– Прости, – Скотт отступил на несколько шагов, доставая телефон из кармана.
Чем больше он углублялся в чтение сообщения, тем мрачнее становилось его лицо. В голубоватом свечении телефонного экрана его сведённые брови и сжатая челюсть выглядели пугающими.
– Прости, я не смогу остаться, – Скотт ещё раз извинился, но сейчас он, кажется, мыслями был уже далеко отсюда. – Ещё увидимся?
– Посмотрим, – Джексон пожал плечами, и вытащил из его сжатых пальцев телефон, забивая в электронную память свой номер.
После этого он опять вложил мобильный в руку Скотта и, отперев дверь, зашёл в квартиру, не сказав ничего на прощание.
Просыпаться в половине пятого вечера даже на выходных было весьма плохой идеей, особенно если всё тело затекло и болело, во рту было сухо, как в Сахаре с привкусом выгребной ямы. Первая же попытка пошевелиться отозвалась яркой вспышкой головной боли, которая незамедлительно перетекла в мигрень.
Странно, конечно, учитывая, что Джексон не так уж и много выпил вчера. Хотя, возвращаться к пиву после джина, наверное, всё же было плохой затеей. Не стоило так надираться, на первом свидании с парнем… Воспоминания о том, что случилось вчера, настроения от сегодняшней ситуации не улучшили. Джексон застонал, и этот звук, отразившись от каждой стенки его черепа, вызвал волну новой сильной головной боли.
Дорога до кухни за минералкой и аспирином была не очень приятна, но необходима. Закинувшись таблетками, Джексон добрёл до ванной и, наконец, оказался в душе. Подействовавший аспирин и полтора часа стояния под тёплыми струями воды, помогли избавиться и от мигрени, и от ноющей боли во всём теле, хотя мысли всё ещё текли очень вяло. Однако последнее было поправимо при помощи чашки крепкого кофе. Приведя себя в порядок, Джексон вышел из дома и, сев за руль Порше, отправился в Старбакс.
Стоило догадаться, что погано начавшийся день ничем хорошим не закончится. Мысли о горячем кофе выветрились из головы, как только Джексон заглянул внутрь кафе через витрину. Он так и не дошёл до входной двери, замерев в нескольких шагах от неё. Скотт и какая-то брюнетка сидели за дальним столиком у окна. В этом не было бы ничего такого, если бы они не сидели так близко. Даже со своего места Джексон видел, как их колени под столиком были прижаты друг к другу. Брюнетка накрыла ладонь Скотта своей, а тот, повернувшись к ней всем корпусом, говорил ей что-то прямо на ухо. Протянув руку, он поправил выбившуюся из её причёски прядь.
Дальше Джексон смотреть не стал, развернувшись на пятках, он зашагал обратно к машине. Сейчас ему было нужно что-то покрепче кофе. Чувствовать обиду было странно. По идее, между ним и Скоттом не было ничего кроме вчерашних пьяных поцелуев. Они не так уж много знали друг о друге, виделись не больше десяти раз, а о каких-то чувствах кроме вожделения и говорить было нечего. И всё же воспоминания о только что увиденном неприятно жгли изнутри.
Джексон ненавидел проигрывать или быть на втором после кого-то месте, он ненавидел, когда выбирали не его. Скотт просто струсил пойти с ним дальше, чем неловкие зажимания у стены, и сбежал обратно к девушке.
Обычная дилемма: набить морду или напиться – решилась жребием в пользу выпивки. Поэтому уже через десять минут перед Джексоном оказался стакан с двойным виски. Потом, кажется, была текила, ром и ещё что-то, потом одиночный спиртовой заплыв медленно перекочевал в другой бар, а завершилось всё на старом стадионе за городом.
Когда Джексон более-менее протрезвел, на улице была уже непроглядная ночь, а он сам лежал в свете фар прямо на газоне поля для лакросса. Да уж, ситуация, как и ощущения, была не из приятных. Скотт не так уж много для него значил, но с первого дня пребывания в Каньон Дей внутри всё больше росло разочарование в себе и в окружающем мире и, наконец, оно нашло выход.
Координация, оглушённая таким количеством алкоголя, сбоила, и встать получилось только с третьего раза. Темнота вокруг пошла масляными пятнами, но, спасибо, хоть картинка перед глазами не раскачивалась из стороны в сторону. Пора было возвращаться домой, приводить себя в порядок и отсыпаться. Судя по часам, которые показывали давно за полночь, стоило поторопиться, чтобы завтра чуткие носы Питера и Айзека не унюхали и капли упаднического настроения Джексона, залитого целым морем спиртного. Так что он направился к машине, надеясь, что сможет вести в таком состоянии.
На секунду возникло ощущение, что кто-то смотрит прямо в спину, прожигая взглядом кожу между лопаток сквозь рубашку. Однако мысль об этом проскользнула незамеченной, пока сознание пыталось сосредоточиться на поиске ключей от машины. Зато треск веток и какой-то странный скрежещущий звук, донёсшиеся из лесу, сразу же привлёкли к себе внимание.
– Кто здесь? – вышло не вполне уверенно, но зато громко.
В тишине снова раздался жуткий скрежет.
– Эй, шутники! Ни черта не страшно!
Где-то совсем рядом громко хрустнула ветка.
Трезвый Джексон ещё при первых подозрительных звуках сел бы в Порше и выжал газ до упора, попутно набирая девять-один-один, но у пьяного Джексона уровень храбрости и любопытства, обычно в десятки раз превышал здравомыслие, именно поэтому он развернулся и зашагал от машины в лес.
Идти получалось очень и очень медленно: тело плохо слушалось, ноги путались и то и дело спотыкались о корни, ветки цеплялись за одежду и норовили пырнуть в глаз, а руки уже были липкими от смолы со стволов деревьев, за которые приходилось хвататься, чтобы удержать равновесие. Свет от экрана телефона был довольно слабым, и особой пользы в освещении лесной тропы не приносил, так что приближающуюся опасность Джексон скорее почувствовал, чем увидел. Земля под его ногами буквально задрожала, а через несколько мгновений послышался всё нарастающий гул. Оленье стадо, несущееся на огромной скорости, чуть не убило Джексона, но на своё счастье, сбитый одним из первых бегущих животных, он упал в низину, через которую стадо перепрыгивало, не спускаясь. Когда топот копыт начал стихать, на секунду показалось, что опасность миновала, но раздавшийся над лесом душераздирающий рёв, ясно дал понять, что эта ночь так быстро и просто не закончится.
Адреналин в секунду испарил весь алкогольный туман в голове, и первой трезвой мыслью стало «Бежать!». Джексон припустил во весь опор в сторону, как он считал, опушки леса, где начинался стадион. Он так спешил выбраться из этого богом проклятого места, что не успел затормозить, когда в кого-то врезался.
– Джексон?! Что ты здесь делаешь? – в свете практически полной луны привыкшие к темноте глаза довольно отчётливо разглядели Скотта.
– Ты?
Где-то вдалеке раздался треск, как будто кто-то валил деревья, хотя возможно так оно и было.
– Тебе нужно выбираться отсюда! Сейчас же! – Скотт одной рукой вздёрнул Джексона на ноги, подталкивая в нужном направлении.
– Что здесь…?
– Беги! – последнее Маккол прорычал сквозь удлинившиеся клыки! – Беги, Джексон! – золотые глаза блеснули в темноте.
Совсем рядом раздалась пальба и человеческие крики, так что в третий раз просьбу убраться из леса повторять не пришлось. Тело, пережившее заход по барам, явно уже исчерпало свой физический резерв: во рту пересохло, лёгкие горели, в боку кололо, ноги как будто налились свинцом, однако желание выжить все же было сильней. Впереди сквозь ветки деревьев уже был виден свет фар, оставленной на поле Порше, когда Джексона во второй раз за эту ночь сшибли с ног. Вот только теперь это был не Скотт.
Сообразить, что же это такое было, просто не хватило времени. Нечто, воняющее гнилью и мокрой псиной, вцепилось в бок Джексона бульдожьей хваткой. Острые зубы, прокусив кожу, впились в мышцы, причиняя адскую боль. Крик, наверное, достиг даже города. В ответ ему прозвучал чей-то вой. Существо отпустило Джексона, стремглав бросившись куда-то в чащу, словно забыв о своей добыче. Снова раздалась стрельба, крики и ещё какой-то шум.
Неизвестно откуда взявшиеся силы, подкинули тело с земли, заставляя бежать дальше, однако, через метров двадцать они исчезли так же внезапно, как и появились. Горизонт покачнулся, земля начала стремительно приближаться, но Джексон потерял сознание ещё до того, как упал.
Это, наверное, был самый странный потолок из всех на его памяти, если это вообще можно было назвать потолком. Куча брёвен стоящих вертикально впритык друг к другу, перекрывались такими же брёвнами, но переплетёнными в какой-то странный узор. А ещё в этом своеобразном потолке в самом центре была дыра, с уходящей в неё металлической трубой.
Амнезия – одно из проявлений похмелья, так что определить каким же образом Джексон оказался в месте с таким странным потолком было невозможно. По крайней мере, на данный момент. Ещё более странным, чем потолок, оказалось отсутствие каких-либо других признаков похмелья. Голова не болела, тошноты не было, да и тело, вроде, ощущало себя вполне комфортно. Только во рту, кажется, всё иссохло и потрескалось.
– Как ты? – в поле зрения попала голова Скотта, а к губам прижался холодный металл кружки.
Только выпив всю воду, Джексон почувствовал себя в состоянии заговорить:
– Нормально. Что это за место?
– Хоган.
– Что?
– Хоган. Это традиционное жилище моего народа, – пояснил Скотт.
– Похоже на огромную собачью будку, – поделился с ним своим мнением Джексон, на что Маккол лишь закатил глаза. – Так мы сейчас в резервации? За каким чёртом я приехал сюд…?
В памяти всплыло оленье стадо, несущееся на встречу на бешенной скорости, пробежка через тёмный лес, яркие золотистые глаза и низкий рык «Беги!».
– Ты оборотень! Грёбаный вервольф, чёрт тебя раздери! – Джексон подорвался с места, стараясь отползти подальше от Скотта.
– Как и ты теперь, – отозвался тот.
– Я не…
Память услужливо воскресила ощущение адской боли, взорвавшейся в правом боку, когда в него вцепились чьи-то клыки.
– Мы нашли тебя недалеко от стадиона и привезли сюда. Здесь ты в безопасности. Тебе помогут во время твоего первого полнолуния.
– Полнолуние, – Джексон оглянулся, но в хогане не было окон.
– Оно завтра, если…
Скотт не договорил – узкая дверь индейского жилища открылась и в неё заглянула та самая брюнетка, которая вчера была в кафе.
– Нужно поговорить, – коротко бросила она и скрылась из виду.
– Прости, – Скотт поднялся на ноги. – Я скоро вернусь, побудь пока здесь.
Джексон презрительно фыркнул, проводив взглядом Маккола до двери. Однако оставшись в одиночестве, он понял, что испытывает совсем не презрение: испуг, замешательство, всё больше нарастающую панику – да, презрение – нет. Сейчас было не самое подходящее время для выяснения отношений. В данный момент стоило разобраться в себе, всё-таки стать оборотнем это не насморк подхватить. Руки непроизвольно накрыли место укуса, но там оказалась лишь гладкая кожа, даже без единого намёка на следы рваной раны. Ни укуса, ни похмелья – значит, исцеляющий фактор уже заработал. Джексон прислушался, стараясь уловить что-то за пределами хогана, но не услышал ничего кроме эха чьих-то голосов, доносимых ветром через дыру в потолке. Обоняние тоже каких-то нюансов в запахе дерева, земли и кожи не выявило. Возможно, что обращение ещё не завершилось и все остальные способности появятся спустя какое-то время?
Вздохнув, Джексон оглянулся: его устроили на довольно удобном лежаке, выстеленном прямо на земляном полу и усланным каким-то покрывалом в ромбы, с медвежьей шкурой вместо одеяла. Кроме лежака в хогане было лишь несколько напольных самодельных полок, парочка тонких ковров опять же в ромбы, печь по центру и какая-то дребедень явно индейского происхождения.
– Здесь не помешал бы дизайнер, – раздался знакомый голос.
Джексон дёрнулся, резко оборачиваясь, и увидел Айзека, стоявшего у входа.
–- И ты здесь.
– Все здесь. Вчера была настоящая заварушка, да и ты своим появлением наделал кипиша, - Лейхе скривился, всем видом показывая, что и он тоже очень рад видеть Джексона.
–- Тот альфа, что меня укусил…?
– Мёртв. Он не далеко успел от тебя отбежать, когда мы его накрыли, – Айзек, обойдя хоган по кругу, присел на край лежака.
– Значит, теперь я омега, – да уж в мечтах бытность оборотнем представлялась куда как радужнее.
– Не совсем. Ты ведь не в лесу в себя пришёл, а здесь – стая Скотта взяла на себя ответственность за тебя, – Айзек стряхнул пыль со светлых брюк, его как будто вообще не волновало происходящее вокруг.
– Стая… В Каньон Дей нет стаи.
– В Каньон Дей – нет, но мы и не в Каньон Дей.
– Но даже если так, то о том, что в резервации целая стая оборотней должны были бы знать в городе, разве нет?
Айзек вздохнул и устало посмотрел на Джексона, взглядом давая понять, что не в настроении для разговоров. Тот в свою очередь сложил руки на голой груди – окровавленную рубашку, видимо, сняли, когда он был без сознания – и вздёрнул бровь. Что-что, а играть в гляделки он умел.
– Эта стая не такая как остальные – индейцы были первыми оборотнями на этой земле, так что у них свои законы. Естественно, власти о них знают, но стая предпочитает не афишировать своё существование. Они сами сродни властей у оборотней. Так что когда случается что-то из ряда вон, как тот вчерашний альфа, с этим разбирается стая Скотта, – Лейхе закатил глава, но всё же ответил.
– Хм, и много здесь оборотней?
– Около тридцати.
Джексон присвистнул: обычно редко где встречались стаи больше, чем в пятнадцать особей.
– А брюнетка… такая невысокая… Она только что ушла вместе со Скоттом, тоже оборотень?
Айзек нахмурился, пытаясь понять, кого Джексон имеет в виду.
– Эллисон? – наконец, догадался он. – Нет, она из охотников.
– В смысле, из ЦКПО?
– Нет, она не из ООНовского центра контроля за популяцией оборотней – она настоящая охотница. Знаешь, целые кланы поколениями обучаемые убивать оборотней, они охотились на таких как мы, ещё когда про оборотней никто не знал. Её дедушка как раз и был вчерашним слетевшим с катушек альфой. Поэтому её семья здесь. – Айзек пристально посмотрел на Джексона и ухмыльнулся. – Они не вместе.
– Что? – Джексон не сразу сообразил, о чём тот говорит, из-за того, что погрузился в размышления о том, в какое дерьмо он только что вляпался.
– Скотт и Эллисон. Они не вместе, – с ещё более гадкой ухмылкой повторил Айзек. – Ну, знаешь, оборотень и охотница – не самый лучший расклад для любви. Тем более, что её семья возвращается обратно в Вашингтон.
–- А мне-то какое до этого дело? – с невозмутимым видом поинтересовался Джексон.
Он хотел ещё съязвить на счёт любви Лейхе к сплетням, но закашлялся. Внутри всё обдало жаром, и теперь он довольно быстро поднимался по пищеводу. Джексона стошнило на пол какой-то чёрной жижей с металлическим привкусом, тело забилось в судорогах, а боль острыми лезвиями заскользила по нервам. Вот теперь с лица Айзека сошло всё безразличие, и на нём отразился настоящий испуг.
– Питер! Скотт! Кто-нибудь! – он обхватил плечи Джексона, придерживая, пока тот бился в судорогах. – Чёрт!
– Что за…?! – перед ними на колени уже опускался прибежавший на зов Питер. – Оууу…
Вот его выражение лица явно говорило о том, что он в курсе того, что сейчас происходило с Джексоном.
– Я позову Дитона! – Хэйл снова исчез из поля зрения.
Зачем Питеру понадобился мэр Каньон Дей, было не понятно, но ощущение постепенно отпускающей боли на время заставило забыть об этом вопросе. Глаза непроизвольно закрылись, сознание погрузилось в туман. Джексон пришёл в себя только когда почувствовал, как руки Айзека его отпускают, но он тут же оказался в других объятиях.
– Что с ним? – над ухом раздался голос Скотта.
– Его тело отторгает укус, – сквозь приоткрытые веки Джексон видел, как перед ним присел мэр Дитон.
– Но первые шесть часов прошли – разве он не миновал критическую точку? – в поле зрения попали кудри Айзека.
К сожалению, в оборотней превращались не все укушенные: шансы стать вервольфом всегда составляли лишь пятьдесят процентов, в остальных пятидесяти всё заканчивалось летальным исходом. Выживет или умрёт человек становилось ясно после наступления так называемой критической точки – шести часов после укуса. Те, чьё тело отторгало укус, обычно не протягивали дольше трёх-четырёх часов, некоторые мучились все шесть. Поэтому альфы так неохотно обращали людей. Да и перед самим укусом приходилось оформить кучу бумаг, подтверждавших, что всё делается на добровольной основе со стороны человека, и его родственники не будут иметь претензий к стае, если всё завершится смертью.
Ясное дело, что вчера никто согласия Джексона не спрашивал и то, что он пережил эту сумасшедшую ночь, было чудом. Однако реальность, видимо, решила доказать ему, что чудес не бывает. И взялась за это дело весьма основательно. Как только зрение, наконец, удалось сфокусировать, Джексон почувствовал, как что-то горячее попало на мочку уха и медленно начало стекать вниз по шее. Он сел, скинув руки Скотта с плеч, показывая, что теперь и сам вполне может справиться. Пальцы, мазанув по мочке уха, оказались выпачканы в той же тёмной жиже, которой его недавно рвало.
– Что это за дрянь? – Джексон резко подался к Дитону, требуя ответа. – Какого чёрта со мной происходит?
– Как я уже говорил, твоё тело отторгает укус, – тот остался совершенно спокоен.
– Так я не оборотень?!
– Оборотень, но не вервольф. Нам ещё предстоит узнать, что ты такое.
– Ну, так давайте! – Джексон попытался встать, цепляясь за плечо сидящего рядом Скотта. – Что нужно сделать? Пройти медосмотр? Сдать анализы?!
– Нет, у нас другой – более надёжный способ, но тебе придётся лечь обратно. Скотт, будь добр, принеси рябиновый пепел, – Дитон мягко улыбнулся, правда, улыбка не затронула его глаз.
Маккол мгновенно среагировал на его просьбу, вскочив на ноги и выбежав из хогана.
– Кто вы вообще такой? Вы ведь сейчас не мэр, представляющий интересы людей в этой индейской дыре? Тогда кто вы? Сидите с умным видом, пока я тут истекаю какой-то чёрной жижей, как будто ничего не происходит. Если со мной что-то случится, то мой отец засудит вас! – последнее предложение Джексон практически прошипел.
У него осталось не так уж и много сил, но он явно не собирался сдаваться, позволяя кому-то распоряжаться его судьбой, особенно с настолько безразличным видом, как у Дитона.
– Если вам что-то известно, то вам пора начинать говорить!
Питер фыркнул, ситуация его, видимо, забавляла. Дитон же никак не отреагировал на выкрики и угрозы Джексона. Он дождался, пока тот успокоится и заговорил.
- Ты прав, я здесь не как мэр Каньон Дей. Я советник этой стаи.
– Советник? В смысле?
– Я друид.
– Дру… Друид? Серьёзно? – фыркнул Джексон, с насмешкой глядя на Дитона. – А феи здесь мимо не пролетали?
– К сожалению, последний шаман в этом селении навахо умер девять лет назад и духи всё ещё не выбрали его приемника, поэтому я сейчас занимаю его место при альфе, как советник, – Дитон никак не отреагировал на колкий выпал Джексона.
– Вот, я нашёл! – в хоган вбежал Скотт с какой-то склянкой в руках.
– Замечательно. Джексон, тебе нужно лечь, иначе тебе будет тяжелее перенести эту процедуру, – Дитон подтолкнул его, укладывая на лежак.
Доверяться этому человеку, точнее друиду, не хотелось, однако, других вариантов не было. Джексон послушно лёг, ожидая дальнейших указаний, но их не последовало. Дитон начал проговаривать речитативом какую-то тарабарщину. Потом он высыпал на предплечье Джексона чёрный порошок из той склянки, что принёс Скотт, и руку сразу же пронзила острая боль. Ощущение было такое, словно на кожу попал огонь. Она как будто пузырилась под слоем этого чёртового порошка. Крик застрял в горле, выходя изо рта натужным воем. Попытка стряхнуть чёрную жгучую дрянь не увенчалась успехом: Дитон мёртвой хваткой сомкнул пальцы на чужом предплечье, не позволяя даже на миллиметр сдвинуть руку. Удивительно, сколько силы было в этом человеке. Боль же продолжала усиливаться. На несколько секунд в голове Джексона даже вспыхнула мысль о том, что можно просто оторвать себе руку, отгрызть её или чем-нибудь отрезать, только бы не терпеть это дальше. Он даже попытался извернуться, чтобы достать зубами до плеча, но перегруженное таким количеством боли сознание просто отключилось.
В кромешной темноте раздалось какое-то дребезжание. Оно как будто приближалось: звук нарастал и становился всё более отчётливым, в нём уже можно было разобрать человеческую речь – кто-то разговаривал. Точнее несколько человек кричали друг на друга на повышенных тонах, однако вычленить хотя бы несколько отдельных слов этом шуме было невозможно. Потом звук исчез так же внезапно, как и появился. Темнота снова сгустилась над Джексоном.
Он не знал, сколько пробыл без сознания, но когда открыл глаза: в хогане остался лишь Скотт, сидящий на коврах спиной к Джексону. Поднять руку оказалось непростой задачей – та ощущалась как ватная. На внутренней стороне правого предплечья был, как будто вытатуирован, рисунок. Что-то похожее на наскальную живопись, в которой угадывалось некое подобие ящера, свернувшегося в позе эмбриона и обвившего себя хвостом.
– Как ты себя чувствуешь? – Скотт подошёл к лежаку.
– Что это такое? – Джексон проигнорировал его вопрос, указав на рисунок на своей руке.
– Канима.
– И что же такое канима?
– Это оборотень, – ответил Маккол, опустив взгляд, как если бы старался лишний раз не смотреть на это «тату». – Оборотень-убийца.
– Я и есть это существо?
Теперь уже Скотт проигнорировал чужой вопрос и отошёл за кружкой стоящей на печи.
– Я и есть канима? Скотт?! – Джексон приподнялся на локтях, буравя взглядом спину Маккола.
– Да, – наконец, ответил тот и протянул металлическую кружку с чем-то кисло пахнущим. – Выпей.
– Что это? – Джексон сразу же недоверчиво уставился на его протянутую ладонь.
– Это отвар – успокоительное и укрепляющее, – терпеливо пояснил Скотт.
– А обычных таблеток не нашлось?
– Это то, что действует на оборотней. Выпей, тебе нужно отдохнуть и восстановиться.
Джексон скривился и сложил руки на груди, намеренно показывая, что ничего брать и уже тем более пить не собирается.
– Ты чувствуешь себя не очень хорошо после ритуала инициации – это поможет прийти в себя, – продолжал настаивать Скотт. – Отвар абсолютно безвреден. Джексон, тебе нужно это выпить.
– Иди к чёрту, – огрызнулся тот, но всё же выхватил кружку и осушил её залпом, зажмурившись.
Как оказалось, кислым был только запах: в кружке оказалось нечто безвкусное с лёгкой ноткой мяты.
– Доволен? – подавить желание швырнуть кружкой в Скотта было не просто, но в последний момент всё же удалось сдержаться.
Отвар подействовал практически мгновенно. Сначала в теле появилась непривычная лёгкость, но через пару секунд вслед за ней пришла и сонливость.
– Какую дрянь ты мне подмешал? – в отличие от всего остального тела веки налились свинцом, постепенно закрываясь. – Скотт… Я, кажется… кажется, отрубаюсь…
Джексон откинулся обратно на лежак, проваливаясь в дрёму. Уже практически на грани сна, он услышал голос МакКола:
– Спи, я разбужу тебя, когда вернётся отец.
Название: "I'm only gonna let you kill me once"
Артер: JS[Shrimp]
Автор: anjinhos
Бета: Empatik
Пейринг: Скотт Маккол/Джексон Уиттмор, Питер Хэйл/Айзек Лейхе (упоминается)
Рейтинг: NC-17
Жанр: АУ, слэш, романс, немного экшн
Размер: ~14 520 слов
Саммари: Мечты Джексона о жизни в мегаполисе и обращении в оборотня приказали долго жить, когда он оказался в захолустном городишке с отказом от очередного альфы. Однако если не можешь достичь одну цель - поставь перед собой другую. Даже если этой целью окажется симпатичный автомеханик с толикой индейской крови.
Предупреждения: АУ, в котором миру известно об оборотнях, но вокруг этого не поднимается особой шумихи. Легенды приведённые в тексте не имеют ничего общего с реальными легендами индейцев навахо.
Благодарности: JS[Shrimp], которая подарила мне эту замечательную идею, терпеливо ждала и в кротчайшие сроки порадовала прекрасными артами. И Empatik за то, что правила всё это и мимимишками поддерживала меня и мою музу.
Скачать текст: здесь
Читать на АО3
Картонный стакан со свежим латте согревал ладонь. Наличие в столь крохотном городке Старбакса было не то что приятным сюрпризом, а настоящим лучом света в тёмном царстве. Джексон ненавидел это место. Маленький унылый городишка с застоявшимся воздухом, крошечными частными магазинчиками, которые, кажется, существовали не для продажи, а для обмена сплетнями, и липкими от своей приторности улыбками прохожих. Каньон Дей. Он как будто застрял в прошлых десятилетиях, здесь, на задворках Аризоны. По сравнению с ним Бикан Хилс был просто мегаполисом.
В те времена, когда Джексон ещё учился в школе, он не мог дождаться выпускного, чтобы, распрощавшись с калифорнийской провинцией, оказаться в по-настоящему большом городе. Мистер Уиттмор не пожалел денег, чтобы отправить его учится в Лондон, и вот, спустя пять лет, он застрял в Каньон Дэй. Конечно, это было лишь на год – пока не закончится срок стажировки, но год состоял из двенадцати месяцев, а Джексон едва смог выдержать здесь две недели. Что уж говорить об оставшемся сроке.
Вздохнув, сдерживая страдальческий стон, Джексон направился к своей машине, припаркованной на углу. Рядом с ней как раз притормозил мотоцикл, и, надо сказать, он был как раз под стать этому городу: такой же старый и как будто выцветший из-за осевшей на крашеных боках пыли. Его владелец стянул с головы шлем, но лица было не разглядеть – мотоциклист во все глаза уставился на блестящий на солнце Порше. Да уж, в этой американской глубинке явно были не знакомы с новинками мирового автопрома.
По цвету кожи, полоска которой была видна над воротником куртки, Джексон предположил, что владелец рухляди, в этих местах принимаемой за мотоцикл, индеец. Поэтому, совсем не смущаясь, окликнул его:
– На что уставился, сын Чингачгука?
Мотоциклист обернулся, и Джексон понял, что был прав на его счёт только на половину – примерно столько в том было индейской крови. Это было не удивительно: в Каньон Дей население как минимум на тридцать процентов состояло из коренных американцев, так что метисы здесь были не такой уж и редкостью.
Так или иначе, даже не смотря на грубый оклик, Джексон получил в ответ лишь пожатие плечами, а потом мотоциклист слез со своего железного мерина и зашагал в совершенно противоположном от Порше и его хозяина направлении. Такое отношение к своей персоне, конечно, раздражало, но не стоило внимания, и Джексон выбросил из головы случившееся сразу же, как только сел за руль.
Мобильный тренькнул, сообщая об смс: Айзек напоминал, что завтра очередь Джексона забирать одежду Питера из химчистки. Питер Хэйл был светилом современной публицистики и по совместительству школьным приятелем мистера Уиттмора, который и договорился о годичной стажировке для своего сына. Чтобы устроится после университета, необходимо было пройти стажировку, и чем престижнее было место стажировки и хвалебнее рекомендации, тем более высокооплачиваемую работу можно было получить. Стажировка у одного из самых выдающихся журналистов и писателей в Соединённых Штатах была золотым билетом для Джексона в его будущую успешную карьеру. Однако к этой бочке мёда прилагался целый ковш дёгтя. Во-первых, Питер предпочитал жить тихо и уединённо, поэтому Джексону и пришлось переехать в богом забытый Каньон Дей. Во-вторых, эксцентричность, сарказм, цинизм и ирония нового начальника за прошедшие две недели уже успели порядком истрепать нервы. И, в-третьих, но не в последних, если Питера как человека ещё можно было терпеть, то начальником он был просто невыносимым. Он никогда не хвалил за работу – вместо этого он придирчиво искал в ней недочёты и, надо сказать, всегда находил, после чего устраивал немалых размеров разбор полётов, даже если косяк Джексона был совсем незначительным. С понедельника по пятницу, с девяти до шести можно было забыть про права американских граждан и прочувствовать все прелести жизни рабов на галерах. Питер, как конвейер, выдавал и принимал работу пачками, при этом отпуская шпильки и замечания.
Стоило пройти стажировку у Хэйла, и можно было выбирать работу в любом из престижных издательств даже без оглядки на характеристику – Питер всё равно никогда не писал в ней ни единого лестного слова. Так что ради собственного благоустроенного будущего Джексону ежедневно приходилось проходить все девять кругов ада.
Бонусом к начальнику-деспоту шёл его личный ассистент – Айзек Лейхе. Надо сказать, Питер выбрал ассистента себе под стать. Не смотря на личико херувима, Айзек обладал поистине бульдожьей хваткой и скверным характером. В хорошем расположении духа он не заходил дальше саркастичных замечаний, но стоило дать ему повод, и тот сразу же срывался с цепи. Учитывая, что у Джексона характер тоже был совсем не сахар, перепалки между ним и Айзеком случались как минимум пару раз за день. В остальное время они были в состоянии «холодной» войны. Питер в их разборки не влезал, предпочитая наблюдать со стороны и получая удовольствие от этого бесплатного аттракциона.
Однако сегодня вечером Джексон абсолютно забил на работу: о Питере, Айзеке и химчистке он подумает завтра – этим вечером ему предстоял серьёзный разговор, исход которого решал его дальнейшую судьбу. Вырулив на дорогу с парковки, Джексон поехал к Денни. Макилани был одним из немногих в Каньон Дей, с кем он общался. Денни все знали, и он знал всех, у него же всегда можно было поживиться последними новостями и достать любую вещь, о которой в этой глуши отродясь не слышали. Причём, последнее не всегда было легально. Правда, то, что хотел раздобыть Джексон, было не совсем вещью, и достать это было действительно практически не реально – укус оборотня.
Стать оборотнем значило войти в элиту общества, а Джексон никогда и не мечтал о чём-то меньшем. Но проблема заключалась в том, что мечта всё никак не хотела становиться реальностью. Оборотни не сторонились людей и не пытались держаться обособленно, но их популяция во всём мире даже не превышала установленного ООН порога в двадцать пять процентов от населения Земли, держась на десяти. Альфы весьма придирчиво отбирали новых бет среди толп желающих, обращая людей в очень редких случаях. Так что, не смотря на свои попытки стать оборотнем, Джексон всегда получал отказ – уже пять раз от пяти разных альф. Последним был Дерек Хэйл, с которым он связался через Питера. Теперь вся надежда была на Денни. Парень Макилани, Итан, был оборотнем, и Джексон собирался попытать счастья с его альфой. Сегодня он должен был узнать ответ: получит ли он укус?
Возле дома Денни гудела толпа, ещё больше народа набилось внутрь – вечеринка была в самом разгаре. Джексон поднялся на крыльцо и, пробираясь через подвыпившую молодёжь, собравшуюся со всего города, отправился на поиски организатора вечеринки. Тот нашёлся рядом с ди-джеем. Заметив друга, Денни улыбнулся и поманил рукой, без слов предлагая найти для разговора место поспокойнее.
Кухня была похожа на поле боевых действий из-за раскиданных по всем горизонтальным поверхностям обёрток, упаковок, одноразовой посуды, остатков еды, бутылок и вездесущих красных пластиковых стаканчиков, но тут не было ни души, а музыка доносилась сквозь стены лишь глухими басами.
– Что ответил Дюкалеон? – Джексон никогда не любил ждать, как и вести светские беседы.
– Итан позвонил полчаса назад, – Денни прикусил губу, глядя на друга.
– И?
– Мне жаль, Джексон.
Не то, что бы такой вариант развития событий не рассматривался, но отказ всё равно был сродни удару под дых. Обида и злость жгучей пеленой заслонили глаза, отчего захотелось что-то сломать или кого-то ударить, чтобы дать им выход. Однако вместо этого Джексон глубоко вздохнул, оскалившись в некоем подобии улыбки.
– Джекс, если…, – начал Денни.
– Всё отлично, – фраза прозвучала довольно правдоподобно, а улыбка в этот раз вышла естественной. – Ты не против, если я присоединюсь? – Джексон оглянулся на дверь в кухню и шумящую за ней вечеринку.
– Нет, конечно. Развлекайся.
Уже у самой двери Денни всё же оглянулся на друга:
– Ты уверен, что точно в порядке?
– Да.
Макилани посмотрел с долей сомнения, но на чём-либо настаивать не стал – просто вернулся в гостиную. Джексон упёрся руками в столешницу, сжимая её до белизны в пальцах. Он был абсолютно не в порядке, и ему хотелось подраться или надраться. После недолгих раздумий второе всё же одержало верх над первым. Что ж сегодня можно было отпраздновать очередную свою неудачу, но чтобы не пить одному, Джексон прихватил из бара Денни старину Дениэлса.
Оставаться на вечеринке желания не было, как и возвращаться в съёмную квартиру, поэтому выбор пал на старый стадион, расположенный за чертой города. Там можно было напиться без посторонних, а заодно покидать мяч в кольцо. Выпивка и лакросс ещё со времён школы стали своеобразной заменой антидепрессантам и уже не раз выручали Джексона. Так что он сел за руль Порше, кинув на соседнее сиденье бутылку с виски, и вдавил педаль газа в пол.
Скорость на какое-то время опьянила даже лучше самого крепкого односолодового, так что, когда ощущение реальности вернулось, поворот на стадион остался в десятке миль позади. Тормоза взвизгнули, оставив за машиной длинный след из оседающей дорожной пыли. Джексон уставился невидящим взглядом в лобовое стекло. Ярость, клокотавшая внутри, но так долго сдерживаемая, наконец, нашла выход. Первый удар пришёлся на торпедо, потом ещё и ещё, кулак врезался в руль. Выдохнувшись, Джексон упёрся лбом прямо в логотип Порше на руле, часто дыша. Он устал, хотя всё ещё был на взводе.
Шесть раз. Ему отказали шесть раз! Альфы никогда не аргументировали свой ответ: одно простое и чёткое «нет» без каких-либо объяснений. Даже без единого чёртового намёка на то, чем же им всем не угодил Джексон. Он всегда был лучшим: в учёбе, в спорте, у девушек, в семье. Им гордились, им восхищались, его ставили в пример, ему завидовали – многие хотели бы оказаться на его месте. Однако всего этого оказалось не достаточно, чтобы получить укус. Один укус – право быть другим, выделиться из толпы, почувствовать силу, стать кем-то лучшим… новым… Но нет…
От стука в стекло Джексон вздрогнул всем телом и резко обернулся на звук. За окном оказался уже знакомый мотоциклист: он притормозил рядом с Порше, беспардонно заглянув внутрь салона, и то, что он увидел, судя по всему, его взволновало.
Джексон опустил стекло, и, прежде чем мотоциклист открыл рот, чтобы заговорить, рявкнул:
– Ты следишь за мной?
Слегка зауженные от природы тёмные глаза широко распахнулись, а кривящий влево подбородок ещё больше уехал в сторону из-за открывшегося в удивлении рта.
– Что?
– Я спрашиваю, какого чёрта ты тут делаешь?!
– Это дорога на резервацию, – мотоциклист всё ещё выглядел ошарашенным. – Я просто хотел узнать всё ли в порядке, – он замолчал и, не дождавшись никакой реакции, потянулся за своим шлемом. – Я, пожалуй, поеду.
– Проваливай, – безразлично бросил Джексон, снова поднимая стекло.
Желание пить, как и желание драться, пропало, вместо него на плечи навалилась такая усталость, что захотелось, наплевав на всё, откинуться в кресле и отключиться на неопределённое время. Правда, в этот раз логика возобладала над импульсивным порывом, поэтому Джексон снова завёл мотор, развернулся и направился обратно в город. Ему нужно было принять душ, поспать и не проспать завтра, чтобы забрать одежду Питера из химчистки.
За два месяца Джексон успел привыкнуть к своей работе и начальству, научился относиться к Каньон Дей с меньшим презрением, но чёртов климат продолжал его изводить. Как оказалось, июнь был относительно прохладным по сравнению с изнуряющей жарой августа. Асфальт плавился, земля растрескалась, а выжить можно было только непосредственно находясь под потоком прохладного воздуха из кондиционера. Это место действительно было адом. Однако от этой аномальной жары страдал только Джексон – местные жители, кажется, даже не заметили, что температурный столбик резко взмыл вверх, вспоминая года из прошлого десятилетия, когда «действительно было жарко, как в преисподней».
Сложно было представить, насколько же жарко было в те «славные» времена, потому что даже сейчас, стоя под лучами заходящего солнца, пот лил в три ручья, а рубашка неприятно липла к влажной коже. Джексон взъерошил взмокшую чёлку и бросил злой взгляд под капот Порше. Определить на глаз, что же в ней было сломано, представлялось невозможным, особенно, учитывая, что его познания в механике были нулевыми. Повторная попытка завести машину не дала ничего кроме пощёлкивания зажигания и полной тишины со стороны мотора.
Выругавшись, Джексон хлопнул дверцей и направился обратно в дом Питера.
– Мистер Хэйл, не оплачивает сверхурочные на добровольных началах, – сообщил Айзек, сидящий на диване в гостиной и изучающий какие-то бумаги, разложенные у него на коленях.
Джексон недовольно цокнул языком:
– Ну, а услугами механика он пользуется?
– Твоя кобыла сдохла? – поинтересовался уже сам Питер, спускаясь по лестнице.
Отвечать необходимости не было: это был риторический вопрос, за счёт которого Хэйл тренировался в остроумии.
– А ты давно её заправлял? – вставил шпильку Айзек, всё также не отрываясь от бумаг.
– А ты давно был у травматолога? – не остался в долгу Джексон.
Айзек улыбнулся, сверкнув золотистыми глазами беты. Да уж, физическая расправа была пустой угрозой для оборотня.
– Найди визитку, – бросил Питер.
Всего пара слов, но эффект на Айзека она произвела просто чудодейственный: он сразу же вскочил с места и исчез где-то в коридоре, чтобы уже через минуту вернулся с картонным прямоугольником, который он молча вручил Джексону.
«Харрис & Финсток». Под незатейливым названием значилось «сеть заправок и автомастерских» и был указан номер телефона.
– Не опаздывай завтра, – донёсся голос Питера откуда-то из кухни.
Джексон кивнул и направился обратно к машине, по ходу доставая телефон и набирая номер.
Ждать долго не пришлось, уже через десять минут рядом с Порше притормозил эвакуатор и из него вылез мужчина в фирменном комбинезоне.
– Ну, ни черта себе, – протянул он, оглядывая спорткар.
– Вы собираетесь её грузить или и дальше будете глазеть? – Джексона, взмокшего на солнцепёке, нерасторопность и фамильярность автомеханика довели до бешенства за считанные секунды.
– Тише, парень, сейчас всё загрузим, раз ты так торопишься, – отмахнулся автомеханик, всё так же не спеша, начав выполнять свою работу.
Когда Порше, наконец, погрузили на эвакуатор, хотелось пропеть «Аллилуйя!» и свернуть раздражающему во всех смыслах работнику автосервиса шею. Боже, кого сейчас набирали на работу!
– А у тебя дорогая тачка, парень. Сам на неё заработал?
Джексон скривился, не став даже отвечать на вопрос, и постарался поменьше касаться любых поверхностей в кабине эвакуатора. Там были горы мусора под ногами, засаленная дерматиновая обивка сиденья и стойкая смесь запахов пота, бензина и чипсов со вкусом икры.
– Да ладно, я ж шучу! И так понятно, что до сих пор родители с ложки кормят и сопли подтирают, – автомеханик явно по-своему истолковал выражение лица Джексона. – Слушай, а я тебя нигде раньше не видел? Хотя вас таких со смазливыми мордашками сейчас…
К счастью, дорога до автосервиса заняла только десять минут – тот находился всего в нескольких кварталах от дома Питера.
– Придёшь завтра, разберёмся с твоей машиной, – сообщил автомеханик, как только Порше оказалось в гараже.
– А сегодня? Знаете что – идите и посмотрите что с ней не так, а потом скажите, сколько будет это стоить, и когда вы её почините! – лимит терпения Джексона исчерпался ещё во время поездки на эвакуаторе.
– Так, парень, я что, по-твоему, похож на автомеханика?
Честно говоря, до настоящего момента Джексон так и думал, но по тону собеседника понял, что ошибался, и поэтому отрицательно покачал головой.
– Ну, так какого хрена ты мне мозги дуришь? Гринберг, Маккол уже вернулся?
Из-под одной из машин вынырнул огромный плечистый парень, что-то чинивший под её капотом.
– Нет, мистер Финсток.
- Чёрт бы побрал Харриса, вечно гоняет моих ребят по своим поручениям, – недовольно подбоченился совладелец автомастерской, которого Джексон сначала принял за обычного механика. – Так, парень, Маккола нет, а он у нас как раз по части навороченных автомобилей, так что приходи завтра.
В этой автомастерской явно стоило задуматься об отношении к клиентам, потому что подобного хамства Джексон ещё нигде до этого не встречал, о чём и собирался сообщить Финстоку, причём не в самой вежливой манере. Однако тот уже, кажется, забыл о его существовании.
– Гринберг, какого чёрта ты на меня уставился? Эта развалюха сама себя починит? Нет! Ну, так шевели булками и сделай уже что-нибудь. Копошится вечно, как сонная муха – вот обделил же ж бог человека мозгами! Чтобы к завтрашнему дню она была на ходу! – проорал на Финсток, видимо, направляясь в свой кабинет.
– Шарашкина контора, – Джексон закатил глаза, проклиная Питера за то, что отправил его сюда.
Ходить пешком, да ещё и по солнцепёку было удовольствием весьма и весьма сомнительным, что Джексон и собирался донести до сведенья пока ещё не известного ему Маккола, а затем потребовать свою машину обратно в уже отремонтированном виде. Автосервис встретил его тишиной, разбавленной тихим пощёлкиванием откуда-то из гаража. В Каньон Дей явно не знали о существовании такого понятия как «сервис», потому что встретить клиента так никто и не вышел. Топтаться на месте было довольно глупо, поэтому Джексон пошёл на звук. Тот, как оказалось, доносился как раз из-под его Порше, слегка приподнятой на домкрате.
Механик видимо услышал чужие шаги, потому что пощёлкивание прекратилось и через секунду из-под бампера показались его ноги, а потом и он сам в полный рост.
– Ты? – Джексон уставился на мотоциклиста, с которым ему как-то довелось пересечься за городом на дороге в резервацию. – Ты и есть Маккол?
– Удивляет, что моя фамилия не Чингачгук? – тот улыбнулся, щурясь на солнце, слепящем ему глаза через распахнутые ворота гаража.
Джексон лишь фыркнул, окинув его презрительным взглядом. Хотя презрение было напускным: под промокшей от машинного масла и пота борцовкой вырисовывалось весьма аппетитное тело, с рельефными мышцами, проступающими под влажной тканью.
– Меня, кстати, зовут Скотт, – Маккол стёр с пальцев машинное масло и протянул ладонь для рукопожатия.
– Джексон… Джексон Уиттмор, – мысль о том, что нужно представиться в ответ, запоздало пришла лишь через полминуты. – Так что с моей машиной?
– Свечи уплыли, – Скотт пожал плечами, кивнув на открытый капот. – Я их поменял, так что она теперь заводится, но…
– Что «но»? – Джексон до зубного скрежета не любил оговорки.
– Ты давно менял в ней масло?
Ответом стала лишь вздёрнутая бровь.
-–Ты вообще к ней под капот заглядывал когда-нибудь?
– Вчера, когда она не завелась, – Джексон скрестил руки на груди, недовольно скривившись.
Он любил дорогие машины, потому что они были показателем его статуса, а вот копание в их металлических внутренностях особой любви не вызывало. Что вообще можно было найти интересного в возне с грудой железа? В автомеханики шли те, кто не мог пробиться куда получше, а у Джексона с этим не было проблем с рождения. Так что он не заморачивался насчёт того, что находилось под капотом его машины, пока она исправно работала. И теперь это ему в упрёк ставил какой-то автослесарь-полукровка из деревенской глуши под названием Каньон Дей.
– Хм, – Скотт кинул на Порше сочувственный взгляд. – Масло я поменял. Сейчас поменяю сальники, и останется заменить только радиатор – его повело, и он уже начал подтекать. Ещё почищу контакты и топливный насос. Ну и….
Весь список предстоящих ремонтных работ так и не был оглашён до конца – судя по взгляду Джексона, он перестал понимать, о чём идёт речь, ещё на пункте про сальники:
– И как долго ты собираешься с ней возиться?
– Неделю.
– Неделю?! – целых семь дней без машины были настоящей пыткой для того, кто не привык ходить пешком дальше квартала от собственного дома.
– Ну, она в довольно запущенном состоянии, – Скотт снова пожал плечами. – Да и радиатор придётся заказывать почтой – у нас здесь Порше не самая популярная марка автомобиля.
– Через неделю всё должно быть готово, – процедил Джексон, подкрепляя каждое своё слово тычком пальца в грудь собеседника, и, развернувшись, зашагал на выход.
Правда, у самых ворот он остановился, обернувшись. Скотт как раз стащил с себя промокшую насквозь майку и, отшвырнув её на стол с инструментами, склонился над открытым капотом. Да уж, здесь было на что посмотреть: широкий разворот плеч, сильные руки, контуры мышц перекатывающихся под карамельной кожей, ямочки на пояснице и аппетитная задница, затянутая в робу. Ситуация с поломкой машины была, конечно, неприятной, но в ней явно вырисовывались плюсы. Джексон ещё раз облизал взглядом голую спину, прежде чем отвернуться и пойти на автобусную остановку, что бы добраться до дома.
– Маккол – явно не индейская фамилия, – Джексон устроился на капоте чьей-то Хонды, наблюдая, как Скотт возится с какой-то деталью от его машины.
– Моя мать не индианка и у неё есть ирландские корни, – ответил тот, не поднимая головы от своего занятия.
– А почему фамилия матери?
– Родители в разводе. Слушай, ты, что собираешься всю неделю сюда ходить? – Скотт, наконец, полностью уделил внимание своему клиенту, а не его машине.
– Я должен быть уверен, что ты не халтуришь, и через неделю я получу свою Порше обратно, – это прозвучало скорее шутливо, чем недовольно
Джексон мысленно поставил себе галочку за то, что смог вызвать чужую улыбку.
– Значит, твой отец индеец и ты живёшь с матерью, – он подвёл итог, но не получив никакой реакции на это, продолжил задавать вопросы. – Так ты единственный, кто разбирается в таких машинах?
– Такие машины не в ходу в нашей глуши. У местных нет на них денег, да и особой необходимости в спорткарах в сельском хозяйстве тоже нет, – Скотт снова уткнулся в свою работу.
– Тогда зачем тебе это? Мечтаешь о дорогой тачке?
– Я больше люблю мотоциклы, – эта улыбка была куда как теплее предыдущей. – Если бы не Питер, я бы во всё это особенно не стал углубляться.
– Хэйл?
– Ну да, ему нужен был кто-то, кто бы приглядывал за его автопарком, и Финсток подрядил меня.
– У него есть автопарк?
– Да. Он ещё и ретро коллекционирует, – Скотт кинул на Джексона удивлённый взгляд, но ничего про его интерес к Питеру спрашивать не стал, и вместо этого залез под Порше.
Не то что бы разговор между ними не клеился, но, по сути, им и говорить-то было не о чём, да и Скотт явно не горел желанием пообщаться. Однако Джексон поставил перед собой цель заполучить в свой послужной список симпатичного метиса-автомеханика, и отступать не собирался.
Добиваться кого-то было в новинку. Раньше стоило пальцем поманить, и можно было заполучить любую девушку или парня на выбор, так что в искусстве завоевания Джексон был не особо хорош. И это явно сказывалось на его отношениях со Скоттом. Точнее, там даже отношений не было: один возился с машинами, другой просто по двадцать-тридцать минут слонялся рядом – с разговорами у них выходило не очень. Не получавшего раньше отказов Джексона бесила полнейшая незаинтересованность в нём Скотта, но только с одной стороны. С другой – это был вызов, который стоило принять.
За пять дней общения особой информации от самого Маккола получить так и не удалось, так что пришлось менять тактику и уходить в подполье. У кого ещё можно было спросить, если не у того, кто знал всё и обо всех? Поэтому после очередной неудачной попытки общения Джексон поехал к Денни.
Тот оказался не один, а в компании своего парня и его брата с девушкой. Со всеми ними Джексон был уже знаком, он даже как-то бросал на Лидию заинтересованные взгляды, но предпочёл не нарываться на конфликт с оборотнем.
– Маккол? – Денни задумался на пару секунд, но потом посмотрел на друга с улыбкой. – Не знал, что тебя интересуют автомеханики.
– Сексуальные автомеханики, – поправил его Итан.
– Тем более этот парень отлично работает руками, – не остался в стороне Эйдан.
Все сразу же уставились на второго близнеца, только Лидия фыркнула, улыбнувшись.
– Что? Он перебирал мой байк для гонок, – Эйдан весьма натурально изобразил недоумение из-за реакции остальных на его слова.
– В общем, ничего особенного в этом Макколе, кроме того, что он отличный механик, нет. – Денни развёл руками. – Знаю только, что его отец занимает не последнее место в племени в резервации, а мать работает медсестрой в местной больнице. И он вроде как по девушкам. По крайней мере, я не замечал, чтобы он интересовался парнями.
– А он и не должен ими интересоваться – он должен интересоваться мной, – Джексон откинулся в кресле, обдумывая, что можно сделать с полученной информацией.
Как оказалось, из этих крох выжать что-то стоящее не удалось, да и искать нужно было в другом месте.
– Скотт! – радостный возглас Айзека, раздавшийся на полдома, был чем-то из разряда фантастики.
Лейхе вообще редко бывал рад чему-либо, да и в те редкие моменты не спешил делиться этим с окружающими. Естественно такое зрелище, как радостный Айзек, пропускать не стоило. Поэтому Джексон быстро выскользнул из комнаты, отведённой под его кабинет, и тихо прокрался к лестнице.
– Вот, держи. Мама, когда убиралась, нашла твой айпод, – в голосе Скотта слышалась непривычная теплота. – Ты забыл его во время последней ночёвки.
– Хм, даже не заметил, что потерял его, – хмыкнул Айзек, и это прозвучало также тепло.
Эти двое явно были близки, и сейчас очень хотелось верить, что Денни был прав насчёт Маккола, и тот действительно был только по девушкам. Уступать его кому-то, а тем более Лейхе, Джексон не собирался. Именно поэтому он демонстративно громко затопал по лестнице, так чтобы не только тонкий слух оборотня, но и обычный человеческий, смог уловить звук его приближения.
– Скотт, – он кивнул в знак приветствия и получил в ответ точно такой же кивок:
– Джексон.
Да уж, общение у них всегда выходило никакое. И это явно заметил и Айзек. Он окинул их обоих взглядом, а потом уставился на Джексона, на долю секунды сверкнув волчьим золотом глаз. Ситуация его явно забавляла.
– Радиатор привезли, так что сегодня вечером сможешь забрать машину, – наконец, нашёлся, что сказать Маккол.
– Отлично, – Джексон прошествовал на кухню, сделав вид, что совсем не обращает внимания на пристальный взгляд Лейхе, упёршийся ему в спину.
Чёртов оборотень явно раскусил его слабость, и теперь оставалось только ждать, когда он пустит в ход всё своё красноречие и иронию. Из-за закрывшейся двери был слышен приглушённый разговор и иногда взрывы смеха, но к тому моменту, как Джексон вернулся с кружкой чая в гостиную, там уже никого не было. Пожав плечами, он поднялся в кабинет и занялся работой.
Он и не думал, что столкнётся со Скоттом снова так быстро, но стоило ему опять выйти из кабинета, как он практически врезался в того, прощающегося с Питером.
– Передавай моё почтение Мелиссе, – подмигнул Хэйл.
– Конечно, Питер. Увидимся, – Скотт взмахнул рукой, прощаясь, снова кивнул застывшему на месте Джексону и зашагал к лестнице.
Кто бы мог подумать, что Питер и Айзек могли оказаться так близко знакомы с Макколом. Правда, в данном случае, это не было плюсом, и оставалось надеяться, что не станет минусом. От них вряд ли можно было получить хоть какую-то информацию, зато острот они отсыпали бы на этот счёт будь здоров.
Кое-как доработав до конца дня, Джексон вышел из дома Питера и не спеша зашагал вниз по улице, направляясь в автомастерскую. В голове он прокручивал разные варианты того, как ему следует поступить. То, что всё довольно затянулось, было понятно сразу, но как сдвинуть это с мёртвой точки ещё предстояло решить. Непонятное чувство подвешенности немного нервировало, но при этом и приятно будоражило.
Из мыслей Джексона вырвал голос Скотта.
– Привет, проходи, я почти закончил, – тот возился в открытом капоте машины и оглянулся всего на секунду, чтобы поздороваться.
Когда в голове не путались мысли об Айзеке и работе, всё внимание сразу же сосредотачивалось на Скотте. Наблюдать за тем, как он работает, было довольно возбуждающим зрелищем. Джексон следил за движением его рук, за тем как он, расставив ноги, наклонялся вперёд, копаясь в железных внутренностях машины, как встряхивал головой, смахивая с чёлки капельки пота, и потирал испачканными в мазуте пальцами шею. У Скотта было сексуальное тело, выверенные плавные движения и полный иммунитет на «чары» Джексона. Последнего от этого сочетания каждый раз бросало в жар. Он хотел заполучить этого странного парня себе.
Ещё раз огладив взглядом рельефные мышцы на руках и облизав пересохшие губы, Джексон решил, что ещё со времён школы он всегда отлично играл в нападении, так что не стоило больше ходить вокруг да около. Он дождался, когда Скотт закончит, и, забирая свои ключи, поймал его пальцы.
– Чем думаешь заняться сегодня после работы?
Маккол на секунду замер, глядя на чужую ладонь, сжавшую его собственную, но потом поднял взгляд, встретившись глазами с Джексоном.
– У меня пока нет планов, – его голос прозвучал непривычно тихо, но в нём не было и толики неуверенности.
– Тогда, может, сходим в бар – обмоем ремонт? – Джексон всё-таки отпустил чужие пальцы, отправляя ключи в карман брюк.
– Хорошо, но у меня ещё осталась работа.
– Тогда встретимся в десять в «Перекати-поле».
– Договорились, – Скотт взглядом проводил Джексона до его машины.
Порше мягко заурчала, трогаясь с места и выезжая из гаража.
Решение, наконец, начать действовать явно было удачным, оставалось лишь надеяться, что Маккол не сбежит. Всё-таки Джексон вполне понятно намекнул, чего хочет от сегодняшнего вечера. Сейчас нужно было лишь дождаться назначенного времени, чтобы узнать, будет ли принят его намёк.
Скотт явно не собирался сбегать. Он уже второй час сидел рядом с Джексоном, выпивая и слушая рассказы того о жизни. Конечно, первоначальный план состоял в том, чтобы разговорить Маккола, но тот первым задал вопрос и Джексон на него ответил, и не заметил, как они весь вечер проговорили только о нём. Однако Скотт выглядел действительно заинтересованным и не переставал улыбаться. В этот раз его улыбка была широкой и искренней, такой от которой у уголков глаз появлялись морщинки, а на щеках ямочки. Он постоянно бросал короткие взгляды на губы Джексона, которые тот то и дело облизывал, и сидел настолько близко, что можно было почувствовать его запах, смешанный сейчас с запахом выпитого ими алкоголя. От этого по телу пробегали приятные разряды электричества, а в паху тянуло от истомы.
– Где твои ключи? – спросил Скотт, когда время уже перевалило за полночь.
– Мои ключи? – Джексон вздёрнул бровь, подаваясь вперёд, застывая всего в нескольких миллиметрах от лица собеседника. – И зачем они тебе?
– Отвезу тебя домой, – Скотт улыбнулся, явно не собираясь отстраняться.
Вместо этого он ещё больше подался вперёд, вытаскивая ключи из кармана Джексона за брелок:
– Ты слишком пьян, чтобы садиться за руль.
– А ты разве нет? Мы ведь пили вместе, – вопрос был просто для проформы – Джексон уже вставал из-за стола, опираясь на подставленное плечо.
Он был не так уж и пьян, хотя координация всё-таки пошаливала, но раз Скотт взял инициативу в свои руки – этим стоило воспользоваться. В машине они практически не разговаривали: Джексон лишь указывал дорогу, но на лестничной площадке его терпение лопнуло. Не доходя до двери несколько шагов, он подтянул Скотта к себе за футболку и впился в его губы поцелуем. Тот никак не ответил, застыв как истукан.
Джексон отпрянул, взглядом оценивая результаты своего поступка. Скотт несколько секунд, не мигая, смотрел на него, ища что-то на его лице, а потом резко толкнул к стене, целуя. Этот поцелуй был куда как горячее предыдущего. Первые мгновений они просто вгрызались в губы друг друга, но потом Скотт поймал лицо Джексона в ладони и поцелуй стал более нежным, но и не менее страстным. Под закрытыми веками вспыхивали искры, а тело пробирал озноб от контраста прохладной стены и горячего тела, сжавших Джексона в своём плену. Он отдал Скотту инициативу, приоткрыв губы и позволяя исследовать его рот горячим языком.
Пальцы забрались под футболку, оглаживая мягкую карамельную кожу над поясом джинсов. Губы горели, низ живота сводило жаркой истомой и Джексон, не сдержавшись, застонал. Скотт, разорвав поцелуй, улыбнулся: в тёмно-карих глазах плясали бесенята. Он ещё больше вжал Джексона в стену, вклинивая колено между его бёдер. Тот выгнулся, стараясь прижаться теснее, снова потянулся за поцелуем и … весёлая трель мобильного телефона сообщила о новой смс.
– Прости, – Скотт отступил на несколько шагов, доставая телефон из кармана.
Чем больше он углублялся в чтение сообщения, тем мрачнее становилось его лицо. В голубоватом свечении телефонного экрана его сведённые брови и сжатая челюсть выглядели пугающими.
– Прости, я не смогу остаться, – Скотт ещё раз извинился, но сейчас он, кажется, мыслями был уже далеко отсюда. – Ещё увидимся?
– Посмотрим, – Джексон пожал плечами, и вытащил из его сжатых пальцев телефон, забивая в электронную память свой номер.
После этого он опять вложил мобильный в руку Скотта и, отперев дверь, зашёл в квартиру, не сказав ничего на прощание.
Просыпаться в половине пятого вечера даже на выходных было весьма плохой идеей, особенно если всё тело затекло и болело, во рту было сухо, как в Сахаре с привкусом выгребной ямы. Первая же попытка пошевелиться отозвалась яркой вспышкой головной боли, которая незамедлительно перетекла в мигрень.
Странно, конечно, учитывая, что Джексон не так уж и много выпил вчера. Хотя, возвращаться к пиву после джина, наверное, всё же было плохой затеей. Не стоило так надираться, на первом свидании с парнем… Воспоминания о том, что случилось вчера, настроения от сегодняшней ситуации не улучшили. Джексон застонал, и этот звук, отразившись от каждой стенки его черепа, вызвал волну новой сильной головной боли.
Дорога до кухни за минералкой и аспирином была не очень приятна, но необходима. Закинувшись таблетками, Джексон добрёл до ванной и, наконец, оказался в душе. Подействовавший аспирин и полтора часа стояния под тёплыми струями воды, помогли избавиться и от мигрени, и от ноющей боли во всём теле, хотя мысли всё ещё текли очень вяло. Однако последнее было поправимо при помощи чашки крепкого кофе. Приведя себя в порядок, Джексон вышел из дома и, сев за руль Порше, отправился в Старбакс.
Стоило догадаться, что погано начавшийся день ничем хорошим не закончится. Мысли о горячем кофе выветрились из головы, как только Джексон заглянул внутрь кафе через витрину. Он так и не дошёл до входной двери, замерев в нескольких шагах от неё. Скотт и какая-то брюнетка сидели за дальним столиком у окна. В этом не было бы ничего такого, если бы они не сидели так близко. Даже со своего места Джексон видел, как их колени под столиком были прижаты друг к другу. Брюнетка накрыла ладонь Скотта своей, а тот, повернувшись к ней всем корпусом, говорил ей что-то прямо на ухо. Протянув руку, он поправил выбившуюся из её причёски прядь.
Дальше Джексон смотреть не стал, развернувшись на пятках, он зашагал обратно к машине. Сейчас ему было нужно что-то покрепче кофе. Чувствовать обиду было странно. По идее, между ним и Скоттом не было ничего кроме вчерашних пьяных поцелуев. Они не так уж много знали друг о друге, виделись не больше десяти раз, а о каких-то чувствах кроме вожделения и говорить было нечего. И всё же воспоминания о только что увиденном неприятно жгли изнутри.
Джексон ненавидел проигрывать или быть на втором после кого-то месте, он ненавидел, когда выбирали не его. Скотт просто струсил пойти с ним дальше, чем неловкие зажимания у стены, и сбежал обратно к девушке.
Обычная дилемма: набить морду или напиться – решилась жребием в пользу выпивки. Поэтому уже через десять минут перед Джексоном оказался стакан с двойным виски. Потом, кажется, была текила, ром и ещё что-то, потом одиночный спиртовой заплыв медленно перекочевал в другой бар, а завершилось всё на старом стадионе за городом.
Когда Джексон более-менее протрезвел, на улице была уже непроглядная ночь, а он сам лежал в свете фар прямо на газоне поля для лакросса. Да уж, ситуация, как и ощущения, была не из приятных. Скотт не так уж много для него значил, но с первого дня пребывания в Каньон Дей внутри всё больше росло разочарование в себе и в окружающем мире и, наконец, оно нашло выход.
Координация, оглушённая таким количеством алкоголя, сбоила, и встать получилось только с третьего раза. Темнота вокруг пошла масляными пятнами, но, спасибо, хоть картинка перед глазами не раскачивалась из стороны в сторону. Пора было возвращаться домой, приводить себя в порядок и отсыпаться. Судя по часам, которые показывали давно за полночь, стоило поторопиться, чтобы завтра чуткие носы Питера и Айзека не унюхали и капли упаднического настроения Джексона, залитого целым морем спиртного. Так что он направился к машине, надеясь, что сможет вести в таком состоянии.
На секунду возникло ощущение, что кто-то смотрит прямо в спину, прожигая взглядом кожу между лопаток сквозь рубашку. Однако мысль об этом проскользнула незамеченной, пока сознание пыталось сосредоточиться на поиске ключей от машины. Зато треск веток и какой-то странный скрежещущий звук, донёсшиеся из лесу, сразу же привлёкли к себе внимание.
– Кто здесь? – вышло не вполне уверенно, но зато громко.
В тишине снова раздался жуткий скрежет.
– Эй, шутники! Ни черта не страшно!
Где-то совсем рядом громко хрустнула ветка.
Трезвый Джексон ещё при первых подозрительных звуках сел бы в Порше и выжал газ до упора, попутно набирая девять-один-один, но у пьяного Джексона уровень храбрости и любопытства, обычно в десятки раз превышал здравомыслие, именно поэтому он развернулся и зашагал от машины в лес.
Идти получалось очень и очень медленно: тело плохо слушалось, ноги путались и то и дело спотыкались о корни, ветки цеплялись за одежду и норовили пырнуть в глаз, а руки уже были липкими от смолы со стволов деревьев, за которые приходилось хвататься, чтобы удержать равновесие. Свет от экрана телефона был довольно слабым, и особой пользы в освещении лесной тропы не приносил, так что приближающуюся опасность Джексон скорее почувствовал, чем увидел. Земля под его ногами буквально задрожала, а через несколько мгновений послышался всё нарастающий гул. Оленье стадо, несущееся на огромной скорости, чуть не убило Джексона, но на своё счастье, сбитый одним из первых бегущих животных, он упал в низину, через которую стадо перепрыгивало, не спускаясь. Когда топот копыт начал стихать, на секунду показалось, что опасность миновала, но раздавшийся над лесом душераздирающий рёв, ясно дал понять, что эта ночь так быстро и просто не закончится.
Адреналин в секунду испарил весь алкогольный туман в голове, и первой трезвой мыслью стало «Бежать!». Джексон припустил во весь опор в сторону, как он считал, опушки леса, где начинался стадион. Он так спешил выбраться из этого богом проклятого места, что не успел затормозить, когда в кого-то врезался.
– Джексон?! Что ты здесь делаешь? – в свете практически полной луны привыкшие к темноте глаза довольно отчётливо разглядели Скотта.
– Ты?
Где-то вдалеке раздался треск, как будто кто-то валил деревья, хотя возможно так оно и было.
– Тебе нужно выбираться отсюда! Сейчас же! – Скотт одной рукой вздёрнул Джексона на ноги, подталкивая в нужном направлении.
– Что здесь…?
– Беги! – последнее Маккол прорычал сквозь удлинившиеся клыки! – Беги, Джексон! – золотые глаза блеснули в темноте.
Совсем рядом раздалась пальба и человеческие крики, так что в третий раз просьбу убраться из леса повторять не пришлось. Тело, пережившее заход по барам, явно уже исчерпало свой физический резерв: во рту пересохло, лёгкие горели, в боку кололо, ноги как будто налились свинцом, однако желание выжить все же было сильней. Впереди сквозь ветки деревьев уже был виден свет фар, оставленной на поле Порше, когда Джексона во второй раз за эту ночь сшибли с ног. Вот только теперь это был не Скотт.
Сообразить, что же это такое было, просто не хватило времени. Нечто, воняющее гнилью и мокрой псиной, вцепилось в бок Джексона бульдожьей хваткой. Острые зубы, прокусив кожу, впились в мышцы, причиняя адскую боль. Крик, наверное, достиг даже города. В ответ ему прозвучал чей-то вой. Существо отпустило Джексона, стремглав бросившись куда-то в чащу, словно забыв о своей добыче. Снова раздалась стрельба, крики и ещё какой-то шум.
Неизвестно откуда взявшиеся силы, подкинули тело с земли, заставляя бежать дальше, однако, через метров двадцать они исчезли так же внезапно, как и появились. Горизонт покачнулся, земля начала стремительно приближаться, но Джексон потерял сознание ещё до того, как упал.
Это, наверное, был самый странный потолок из всех на его памяти, если это вообще можно было назвать потолком. Куча брёвен стоящих вертикально впритык друг к другу, перекрывались такими же брёвнами, но переплетёнными в какой-то странный узор. А ещё в этом своеобразном потолке в самом центре была дыра, с уходящей в неё металлической трубой.
Амнезия – одно из проявлений похмелья, так что определить каким же образом Джексон оказался в месте с таким странным потолком было невозможно. По крайней мере, на данный момент. Ещё более странным, чем потолок, оказалось отсутствие каких-либо других признаков похмелья. Голова не болела, тошноты не было, да и тело, вроде, ощущало себя вполне комфортно. Только во рту, кажется, всё иссохло и потрескалось.
– Как ты? – в поле зрения попала голова Скотта, а к губам прижался холодный металл кружки.
Только выпив всю воду, Джексон почувствовал себя в состоянии заговорить:
– Нормально. Что это за место?
– Хоган.
– Что?
– Хоган. Это традиционное жилище моего народа, – пояснил Скотт.
– Похоже на огромную собачью будку, – поделился с ним своим мнением Джексон, на что Маккол лишь закатил глаза. – Так мы сейчас в резервации? За каким чёртом я приехал сюд…?
В памяти всплыло оленье стадо, несущееся на встречу на бешенной скорости, пробежка через тёмный лес, яркие золотистые глаза и низкий рык «Беги!».
– Ты оборотень! Грёбаный вервольф, чёрт тебя раздери! – Джексон подорвался с места, стараясь отползти подальше от Скотта.
– Как и ты теперь, – отозвался тот.
– Я не…
Память услужливо воскресила ощущение адской боли, взорвавшейся в правом боку, когда в него вцепились чьи-то клыки.
– Мы нашли тебя недалеко от стадиона и привезли сюда. Здесь ты в безопасности. Тебе помогут во время твоего первого полнолуния.
– Полнолуние, – Джексон оглянулся, но в хогане не было окон.
– Оно завтра, если…
Скотт не договорил – узкая дверь индейского жилища открылась и в неё заглянула та самая брюнетка, которая вчера была в кафе.
– Нужно поговорить, – коротко бросила она и скрылась из виду.
– Прости, – Скотт поднялся на ноги. – Я скоро вернусь, побудь пока здесь.
Джексон презрительно фыркнул, проводив взглядом Маккола до двери. Однако оставшись в одиночестве, он понял, что испытывает совсем не презрение: испуг, замешательство, всё больше нарастающую панику – да, презрение – нет. Сейчас было не самое подходящее время для выяснения отношений. В данный момент стоило разобраться в себе, всё-таки стать оборотнем это не насморк подхватить. Руки непроизвольно накрыли место укуса, но там оказалась лишь гладкая кожа, даже без единого намёка на следы рваной раны. Ни укуса, ни похмелья – значит, исцеляющий фактор уже заработал. Джексон прислушался, стараясь уловить что-то за пределами хогана, но не услышал ничего кроме эха чьих-то голосов, доносимых ветром через дыру в потолке. Обоняние тоже каких-то нюансов в запахе дерева, земли и кожи не выявило. Возможно, что обращение ещё не завершилось и все остальные способности появятся спустя какое-то время?
Вздохнув, Джексон оглянулся: его устроили на довольно удобном лежаке, выстеленном прямо на земляном полу и усланным каким-то покрывалом в ромбы, с медвежьей шкурой вместо одеяла. Кроме лежака в хогане было лишь несколько напольных самодельных полок, парочка тонких ковров опять же в ромбы, печь по центру и какая-то дребедень явно индейского происхождения.
– Здесь не помешал бы дизайнер, – раздался знакомый голос.
Джексон дёрнулся, резко оборачиваясь, и увидел Айзека, стоявшего у входа.
–- И ты здесь.
– Все здесь. Вчера была настоящая заварушка, да и ты своим появлением наделал кипиша, - Лейхе скривился, всем видом показывая, что и он тоже очень рад видеть Джексона.
–- Тот альфа, что меня укусил…?
– Мёртв. Он не далеко успел от тебя отбежать, когда мы его накрыли, – Айзек, обойдя хоган по кругу, присел на край лежака.
– Значит, теперь я омега, – да уж в мечтах бытность оборотнем представлялась куда как радужнее.
– Не совсем. Ты ведь не в лесу в себя пришёл, а здесь – стая Скотта взяла на себя ответственность за тебя, – Айзек стряхнул пыль со светлых брюк, его как будто вообще не волновало происходящее вокруг.
– Стая… В Каньон Дей нет стаи.
– В Каньон Дей – нет, но мы и не в Каньон Дей.
– Но даже если так, то о том, что в резервации целая стая оборотней должны были бы знать в городе, разве нет?
Айзек вздохнул и устало посмотрел на Джексона, взглядом давая понять, что не в настроении для разговоров. Тот в свою очередь сложил руки на голой груди – окровавленную рубашку, видимо, сняли, когда он был без сознания – и вздёрнул бровь. Что-что, а играть в гляделки он умел.
– Эта стая не такая как остальные – индейцы были первыми оборотнями на этой земле, так что у них свои законы. Естественно, власти о них знают, но стая предпочитает не афишировать своё существование. Они сами сродни властей у оборотней. Так что когда случается что-то из ряда вон, как тот вчерашний альфа, с этим разбирается стая Скотта, – Лейхе закатил глава, но всё же ответил.
– Хм, и много здесь оборотней?
– Около тридцати.
Джексон присвистнул: обычно редко где встречались стаи больше, чем в пятнадцать особей.
– А брюнетка… такая невысокая… Она только что ушла вместе со Скоттом, тоже оборотень?
Айзек нахмурился, пытаясь понять, кого Джексон имеет в виду.
– Эллисон? – наконец, догадался он. – Нет, она из охотников.
– В смысле, из ЦКПО?
– Нет, она не из ООНовского центра контроля за популяцией оборотней – она настоящая охотница. Знаешь, целые кланы поколениями обучаемые убивать оборотней, они охотились на таких как мы, ещё когда про оборотней никто не знал. Её дедушка как раз и был вчерашним слетевшим с катушек альфой. Поэтому её семья здесь. – Айзек пристально посмотрел на Джексона и ухмыльнулся. – Они не вместе.
– Что? – Джексон не сразу сообразил, о чём тот говорит, из-за того, что погрузился в размышления о том, в какое дерьмо он только что вляпался.
– Скотт и Эллисон. Они не вместе, – с ещё более гадкой ухмылкой повторил Айзек. – Ну, знаешь, оборотень и охотница – не самый лучший расклад для любви. Тем более, что её семья возвращается обратно в Вашингтон.
–- А мне-то какое до этого дело? – с невозмутимым видом поинтересовался Джексон.
Он хотел ещё съязвить на счёт любви Лейхе к сплетням, но закашлялся. Внутри всё обдало жаром, и теперь он довольно быстро поднимался по пищеводу. Джексона стошнило на пол какой-то чёрной жижей с металлическим привкусом, тело забилось в судорогах, а боль острыми лезвиями заскользила по нервам. Вот теперь с лица Айзека сошло всё безразличие, и на нём отразился настоящий испуг.
– Питер! Скотт! Кто-нибудь! – он обхватил плечи Джексона, придерживая, пока тот бился в судорогах. – Чёрт!
– Что за…?! – перед ними на колени уже опускался прибежавший на зов Питер. – Оууу…
Вот его выражение лица явно говорило о том, что он в курсе того, что сейчас происходило с Джексоном.
– Я позову Дитона! – Хэйл снова исчез из поля зрения.
Зачем Питеру понадобился мэр Каньон Дей, было не понятно, но ощущение постепенно отпускающей боли на время заставило забыть об этом вопросе. Глаза непроизвольно закрылись, сознание погрузилось в туман. Джексон пришёл в себя только когда почувствовал, как руки Айзека его отпускают, но он тут же оказался в других объятиях.
– Что с ним? – над ухом раздался голос Скотта.
– Его тело отторгает укус, – сквозь приоткрытые веки Джексон видел, как перед ним присел мэр Дитон.
– Но первые шесть часов прошли – разве он не миновал критическую точку? – в поле зрения попали кудри Айзека.
К сожалению, в оборотней превращались не все укушенные: шансы стать вервольфом всегда составляли лишь пятьдесят процентов, в остальных пятидесяти всё заканчивалось летальным исходом. Выживет или умрёт человек становилось ясно после наступления так называемой критической точки – шести часов после укуса. Те, чьё тело отторгало укус, обычно не протягивали дольше трёх-четырёх часов, некоторые мучились все шесть. Поэтому альфы так неохотно обращали людей. Да и перед самим укусом приходилось оформить кучу бумаг, подтверждавших, что всё делается на добровольной основе со стороны человека, и его родственники не будут иметь претензий к стае, если всё завершится смертью.
Ясное дело, что вчера никто согласия Джексона не спрашивал и то, что он пережил эту сумасшедшую ночь, было чудом. Однако реальность, видимо, решила доказать ему, что чудес не бывает. И взялась за это дело весьма основательно. Как только зрение, наконец, удалось сфокусировать, Джексон почувствовал, как что-то горячее попало на мочку уха и медленно начало стекать вниз по шее. Он сел, скинув руки Скотта с плеч, показывая, что теперь и сам вполне может справиться. Пальцы, мазанув по мочке уха, оказались выпачканы в той же тёмной жиже, которой его недавно рвало.
– Что это за дрянь? – Джексон резко подался к Дитону, требуя ответа. – Какого чёрта со мной происходит?
– Как я уже говорил, твоё тело отторгает укус, – тот остался совершенно спокоен.
– Так я не оборотень?!
– Оборотень, но не вервольф. Нам ещё предстоит узнать, что ты такое.
– Ну, так давайте! – Джексон попытался встать, цепляясь за плечо сидящего рядом Скотта. – Что нужно сделать? Пройти медосмотр? Сдать анализы?!
– Нет, у нас другой – более надёжный способ, но тебе придётся лечь обратно. Скотт, будь добр, принеси рябиновый пепел, – Дитон мягко улыбнулся, правда, улыбка не затронула его глаз.
Маккол мгновенно среагировал на его просьбу, вскочив на ноги и выбежав из хогана.
– Кто вы вообще такой? Вы ведь сейчас не мэр, представляющий интересы людей в этой индейской дыре? Тогда кто вы? Сидите с умным видом, пока я тут истекаю какой-то чёрной жижей, как будто ничего не происходит. Если со мной что-то случится, то мой отец засудит вас! – последнее предложение Джексон практически прошипел.
У него осталось не так уж и много сил, но он явно не собирался сдаваться, позволяя кому-то распоряжаться его судьбой, особенно с настолько безразличным видом, как у Дитона.
– Если вам что-то известно, то вам пора начинать говорить!
Питер фыркнул, ситуация его, видимо, забавляла. Дитон же никак не отреагировал на выкрики и угрозы Джексона. Он дождался, пока тот успокоится и заговорил.
- Ты прав, я здесь не как мэр Каньон Дей. Я советник этой стаи.
– Советник? В смысле?
– Я друид.
– Дру… Друид? Серьёзно? – фыркнул Джексон, с насмешкой глядя на Дитона. – А феи здесь мимо не пролетали?
– К сожалению, последний шаман в этом селении навахо умер девять лет назад и духи всё ещё не выбрали его приемника, поэтому я сейчас занимаю его место при альфе, как советник, – Дитон никак не отреагировал на колкий выпал Джексона.
– Вот, я нашёл! – в хоган вбежал Скотт с какой-то склянкой в руках.
– Замечательно. Джексон, тебе нужно лечь, иначе тебе будет тяжелее перенести эту процедуру, – Дитон подтолкнул его, укладывая на лежак.
Доверяться этому человеку, точнее друиду, не хотелось, однако, других вариантов не было. Джексон послушно лёг, ожидая дальнейших указаний, но их не последовало. Дитон начал проговаривать речитативом какую-то тарабарщину. Потом он высыпал на предплечье Джексона чёрный порошок из той склянки, что принёс Скотт, и руку сразу же пронзила острая боль. Ощущение было такое, словно на кожу попал огонь. Она как будто пузырилась под слоем этого чёртового порошка. Крик застрял в горле, выходя изо рта натужным воем. Попытка стряхнуть чёрную жгучую дрянь не увенчалась успехом: Дитон мёртвой хваткой сомкнул пальцы на чужом предплечье, не позволяя даже на миллиметр сдвинуть руку. Удивительно, сколько силы было в этом человеке. Боль же продолжала усиливаться. На несколько секунд в голове Джексона даже вспыхнула мысль о том, что можно просто оторвать себе руку, отгрызть её или чем-нибудь отрезать, только бы не терпеть это дальше. Он даже попытался извернуться, чтобы достать зубами до плеча, но перегруженное таким количеством боли сознание просто отключилось.
В кромешной темноте раздалось какое-то дребезжание. Оно как будто приближалось: звук нарастал и становился всё более отчётливым, в нём уже можно было разобрать человеческую речь – кто-то разговаривал. Точнее несколько человек кричали друг на друга на повышенных тонах, однако вычленить хотя бы несколько отдельных слов этом шуме было невозможно. Потом звук исчез так же внезапно, как и появился. Темнота снова сгустилась над Джексоном.
Он не знал, сколько пробыл без сознания, но когда открыл глаза: в хогане остался лишь Скотт, сидящий на коврах спиной к Джексону. Поднять руку оказалось непростой задачей – та ощущалась как ватная. На внутренней стороне правого предплечья был, как будто вытатуирован, рисунок. Что-то похожее на наскальную живопись, в которой угадывалось некое подобие ящера, свернувшегося в позе эмбриона и обвившего себя хвостом.
– Как ты себя чувствуешь? – Скотт подошёл к лежаку.
– Что это такое? – Джексон проигнорировал его вопрос, указав на рисунок на своей руке.
– Канима.
– И что же такое канима?
– Это оборотень, – ответил Маккол, опустив взгляд, как если бы старался лишний раз не смотреть на это «тату». – Оборотень-убийца.
– Я и есть это существо?
Теперь уже Скотт проигнорировал чужой вопрос и отошёл за кружкой стоящей на печи.
– Я и есть канима? Скотт?! – Джексон приподнялся на локтях, буравя взглядом спину Маккола.
– Да, – наконец, ответил тот и протянул металлическую кружку с чем-то кисло пахнущим. – Выпей.
– Что это? – Джексон сразу же недоверчиво уставился на его протянутую ладонь.
– Это отвар – успокоительное и укрепляющее, – терпеливо пояснил Скотт.
– А обычных таблеток не нашлось?
– Это то, что действует на оборотней. Выпей, тебе нужно отдохнуть и восстановиться.
Джексон скривился и сложил руки на груди, намеренно показывая, что ничего брать и уже тем более пить не собирается.
– Ты чувствуешь себя не очень хорошо после ритуала инициации – это поможет прийти в себя, – продолжал настаивать Скотт. – Отвар абсолютно безвреден. Джексон, тебе нужно это выпить.
– Иди к чёрту, – огрызнулся тот, но всё же выхватил кружку и осушил её залпом, зажмурившись.
Как оказалось, кислым был только запах: в кружке оказалось нечто безвкусное с лёгкой ноткой мяты.
– Доволен? – подавить желание швырнуть кружкой в Скотта было не просто, но в последний момент всё же удалось сдержаться.
Отвар подействовал практически мгновенно. Сначала в теле появилась непривычная лёгкость, но через пару секунд вслед за ней пришла и сонливость.
– Какую дрянь ты мне подмешал? – в отличие от всего остального тела веки налились свинцом, постепенно закрываясь. – Скотт… Я, кажется… кажется, отрубаюсь…
Джексон откинулся обратно на лежак, проваливаясь в дрёму. Уже практически на грани сна, он услышал голос МакКола:
– Спи, я разбужу тебя, когда вернётся отец.
@темы: АУ, Макси, Итан, Эйден, Фик, Коллаж, Скотт МакКол, Джексон Уиттмор, Лидия Мартин, Питер Хейл, Айзек Лэйхи, Эллисон Арджент, Дэнни Махилани, Бобби Финсток, Алан Дитон, NC-17, Слэш
-
-
04.01.2014 в 15:57Спасибо за эту историю!
-
-
04.01.2014 в 23:45