Ловля теней и солнечных зайчиков
Заявка №9
Название: «Сердце»
Артер: Ториа Гриа
Автор: kora1975
Бета: Indrik
Категория: преслэш
Пейринг: Стерек и др.
Жанр: джен, фэнтези, АУ
Рейтинг: PG-13
Размер: 17 031 слово
Саммари: Сказка про невест, которые едут на север. И про то, как один юноша пытался спасти свою подругу детства и попал на ее место. Еще тут фигурируют война и магия. А также один упертый, обиженный жизнью на все и вся альфа и "невеста", которого ему всучили на Совете стаи. Правда, девица оказалась с сюрпризом, но это же такие мелочи, когда стая заполучила очень сильного мага-целителя-шамана.
Предупреждения: местами оос
От автора: огромное спасибо моей бете и артеру за вдохновение и поддержку.
Ссылка на скачивание: скачать
читать дальше
Название: «Сердце»
Артер: Ториа Гриа
Автор: kora1975
Бета: Indrik
Категория: преслэш
Пейринг: Стерек и др.
Жанр: джен, фэнтези, АУ
Рейтинг: PG-13
Размер: 17 031 слово
Саммари: Сказка про невест, которые едут на север. И про то, как один юноша пытался спасти свою подругу детства и попал на ее место. Еще тут фигурируют война и магия. А также один упертый, обиженный жизнью на все и вся альфа и "невеста", которого ему всучили на Совете стаи. Правда, девица оказалась с сюрпризом, но это же такие мелочи, когда стая заполучила очень сильного мага-целителя-шамана.
Предупреждения: местами оос
От автора: огромное спасибо моей бете и артеру за вдохновение и поддержку.
Ссылка на скачивание: скачать
читать дальше
Отряд продвигался очень медленно. Отчасти из-за внезапного бурана, отчасти из-за тихоходных тапов, навьюченных под завязку. Суровый северный край не делал никаких послаблений – ни людям, ни животным. Караванщики выстроили тапов в две колонны – так они своими огромными мохнатыми тушами немного защищали от пронизывающего ветра и колючего снега всадников, передвигающихся цепочкой между ними. Тапы громко взревывали и фыркали, оставляя в холодном воздухе облачка пара, тут же оседавшие изморозью у них на мордах.
Стайлз подумал, что тоже сейчас походит на тапа – у него уже сосульки висели на обледеневшем меховом капюшоне, и иней собирался на смерзающихся ресницах. Было ужас как холодно. Юноша даже представить боялся, что тут будет твориться, когда с Ледяного моря придет настоящая зима, отрезав северные земли непроходимыми снегами. Стайлз поднес к лицу, закрытому шарфом, ладони в шерстяных варежках и подышал – замерзшие кончики пальцев на миг согрелись, начали покалывать. Но тут ему вновь пришлось покрепче ухватиться за поводья своей лошадки. Верткая Роско нервничала, так и норовила выскочить из под защиты неповоротливого тапа и ускакать на волю в холмы. Где Стайлз точно околеет. Или его съедят волки. Ха-ха. Участь не слишком приятная.
Из-за тапа дунул ветер, Роско опять шарахнулась, юбки взметнулись – холод радостно ринулся под подол, цапнув за лодыжки. Стайлз, сжав зубы, переждал неприятную дрожь и с завистью глянул на сопровождающих. На тех красовались утепленные стеганые штаны. Мужские, Луна их задери!
Что бы он только не отдал за возможность одеться нормально и прекратить изображать из себя девицу! Но сменить одежду, да и вообще остаться в одиночестве, с самой церемонии вообще шанса не представилось. Вот как тут сбежать, если ты постоянно на виду у десятка таких же, как Хизер, несчастных девчонок и злобных, как собаки, охранников?
Воспоминания о Хизер в который раз вернули его назад, в благословенно-теплый Форней. Домой. Хотя мог ли он по-прежнему называть его домом? Ведь за ним так никто и не прискакал – ни стражники отца, ни сам тан Стилински. Стайлз перестал ожидать всадников с приказом вернуть юного шамана через первые четырнадцать дней путешествия, а потом вообще перестал оглядываться назад. Мысли о том, что отец может так и не узнать об их идиотском плане, Стайлз не допускал. Да он весь Форней перевернет, когда обнаружит, что шельма-сын уже луну не показывается ни дома, ни в библиотеке, ни в Страже. Неужели… неужели он наконец разочаровал отца достаточно, чтобы тот отказался от него? Совсем-совсем?
В горле запершило, и он не раскашлялся только потому, что положил руку на горло и пустил по татуировкам на запястье крохи внутреннего жара – достаточно, чтобы остановить зарождающуюся болезнь, но не достаточно, чтобы охранники всполошились, почуяв магию. С караванными амулетами шутки были плохи – те реагировали на магию исправно, Стайлз их даже потрогать боялся, чтобы не сбить случайно настройки. А то всякой погани в дороге хватало. Одни только снежные черви чего стоили. Стайлз только единожды глянул на это чудище всего одним глазочком и заработал себе кошмары на пару дней. Из какой бездны эти твари только выползли?!
Роско опять дернулась, на этот раз испугавшись догнавшей их другой лошади, и Стайлз обернулся, вглядываясь в подругу по несчастью через порывы снегопада. Эту всадницу он узнал, хотя они перебросились всего парой слов, да и обстоятельства были у них разные. В отличие от других девчонок, отобранных в волчьи невесты насильно, Эллисон отправилась на север по своему собственному желанию. Ну, или она так всем говорила. У волков вроде бы уже лет пять жила ее тетка, и девушка с восторгом ожидала встречи с родственницей. Чего ей не жилось и дальше со своим большим и богатым кланом Арджентов, Стайлз не понимал. Она же не Хизер, у которой за душой, кроме больной матери и давно любимого жениха, ничего не было. Или она прельстилась сказками про сильных и красивых воинов-оборотней, которые ждут чести ввести в свой дом избранницу с юга?
– Стайлз! – Эллисон натянула поводья. – У тебя еще осталась та настойка?
– Что? – Стайлз сморгнул лед с ресниц и заставил Роско притормозить.
– Лидия, кажется, совсем плоха, а эти ублюдки отказываются останавливаться! –возмущенно объяснила девушка. – Как будто от них убудет!
– Нельзя останавливаться, – сказал Стайлз, роясь в своей переметной сумке. – Тут опасно! Следующая остановка будет только через пару часов, когда мы доедем до реки. Вот, держи!
Фляжка перекочевала из одних варежек в другие. Эллисон благодарно улыбнулась и ускакала назад – спасать подругу. Стайлз немного помедлил, а потом тоже развернулся и двинулся следом. От этих двух спевшихся девиц всего можно было ожидать. Даже возвращения фляжки целиком без содержимого.
А между тем Лидия действительно уже пробовала превратиться в ледышку и обрадовалась согревающей жидкости как родной.
– Маленькими глотками, – напомнил Стайлз, видя, как та вцепилась в его фляжку и как трясутся ее руки.
– Я знаю. – Лидия высокомерно взглянула на него, но тут же смягчилась, выдавив из себя замученную улыбку. Тяжелая дорога просто убивала эту изнеженную красавицу, и многочисленные меховые накидки не спасали ее определенно. Одна надежда на скорый привал, где можно укрыться в разбитом для них шатре, согретом жаровнями.
Стайлз беспомощно улыбнулся в ответ. Вот еще одно исключение в их караване, хотя не такое необычное, как Эллисон, и не такое катастрофичное, как он сам. Лидия из клана Мартин ну никак не могла оказаться в волчьих невестах, уж ее-то родственнички могли позолотить ручку кому надо. Но вот, то ли не успели, то ли гордость взыграла. Ох! Стайлз встретился с темным, почти ведьмовским взглядом зеленых глаз и насторожился. Не зря, понял он, когда глаза девушки ошеломленно расширились. И что она углядела? Он напряженно ожидал, когда Лидия таки соизволит вынести ему свой приговор, и не ошибся в ожиданиях.
– Благодарю, – сказала танна Мартин, отпивая спасительной настойки, а когда возвращала фляжку, скользнула холодной ладонью по слишком широкому и сильному для девушки запястью Стайлза. Звякнули браслеты. Она наклонилась совсем близко, обдавая парня запахом цветов, совершенно нереальным в морозном воздухе, и, облизнув влажные губы, едва слышно шепнула: – Ты сумасшедший и смертник.
Горький смех Стайлза облачком повис между ними.
– Я знаю, – в тон ей ответил Стайлз, одновременно проделывая с девушкой тот же фокус, что с собой ранее, только усилий ушло значительно больше. Татуировки ожили аж до локтя. Парень с ужасом понял, что Эллисон оказалась права: Лидии грозила не простая простуда, а что-то гораздо более неприятное. Например, воспаление легких.
Пытливый взгляд девушки никуда не делся, и Стайлз заподозрил, что и магию Лидия каким-то образом ощутила. Еще одна одаренная Богиней? Но он ничего не чувствовал.
– Ну, тогда думаю, ты выживешь, – в голос девушки вернулась тонкая издевка, на бледные щечки румянец, и Стайлз недоуменно заморгал, осознавая, что вот сейчас своей добротой заполучил если не подругу, то союзницу. Взамен потерянной.
О, Хизер, Хизер… Где-то под ребрами вновь кольнуло болью, но уже не так мучительно, как раньше. Волчьим невестам было запрещено возвращаться, но никто не запрещал им надеяться на лучшее там, куда они едут.
А Стайлзу оставалось только надеяться, что, когда они все же доедут до Волчьего перевала, можно будет признаться в обмане и отдать себя на милость Совета Стаи. Милостью Богини, может, его и не убьют сразу.
Стайлз подумал, что тоже сейчас походит на тапа – у него уже сосульки висели на обледеневшем меховом капюшоне, и иней собирался на смерзающихся ресницах. Было ужас как холодно. Юноша даже представить боялся, что тут будет твориться, когда с Ледяного моря придет настоящая зима, отрезав северные земли непроходимыми снегами. Стайлз поднес к лицу, закрытому шарфом, ладони в шерстяных варежках и подышал – замерзшие кончики пальцев на миг согрелись, начали покалывать. Но тут ему вновь пришлось покрепче ухватиться за поводья своей лошадки. Верткая Роско нервничала, так и норовила выскочить из под защиты неповоротливого тапа и ускакать на волю в холмы. Где Стайлз точно околеет. Или его съедят волки. Ха-ха. Участь не слишком приятная.
Из-за тапа дунул ветер, Роско опять шарахнулась, юбки взметнулись – холод радостно ринулся под подол, цапнув за лодыжки. Стайлз, сжав зубы, переждал неприятную дрожь и с завистью глянул на сопровождающих. На тех красовались утепленные стеганые штаны. Мужские, Луна их задери!
Что бы он только не отдал за возможность одеться нормально и прекратить изображать из себя девицу! Но сменить одежду, да и вообще остаться в одиночестве, с самой церемонии вообще шанса не представилось. Вот как тут сбежать, если ты постоянно на виду у десятка таких же, как Хизер, несчастных девчонок и злобных, как собаки, охранников?
Воспоминания о Хизер в который раз вернули его назад, в благословенно-теплый Форней. Домой. Хотя мог ли он по-прежнему называть его домом? Ведь за ним так никто и не прискакал – ни стражники отца, ни сам тан Стилински. Стайлз перестал ожидать всадников с приказом вернуть юного шамана через первые четырнадцать дней путешествия, а потом вообще перестал оглядываться назад. Мысли о том, что отец может так и не узнать об их идиотском плане, Стайлз не допускал. Да он весь Форней перевернет, когда обнаружит, что шельма-сын уже луну не показывается ни дома, ни в библиотеке, ни в Страже. Неужели… неужели он наконец разочаровал отца достаточно, чтобы тот отказался от него? Совсем-совсем?
В горле запершило, и он не раскашлялся только потому, что положил руку на горло и пустил по татуировкам на запястье крохи внутреннего жара – достаточно, чтобы остановить зарождающуюся болезнь, но не достаточно, чтобы охранники всполошились, почуяв магию. С караванными амулетами шутки были плохи – те реагировали на магию исправно, Стайлз их даже потрогать боялся, чтобы не сбить случайно настройки. А то всякой погани в дороге хватало. Одни только снежные черви чего стоили. Стайлз только единожды глянул на это чудище всего одним глазочком и заработал себе кошмары на пару дней. Из какой бездны эти твари только выползли?!
Роско опять дернулась, на этот раз испугавшись догнавшей их другой лошади, и Стайлз обернулся, вглядываясь в подругу по несчастью через порывы снегопада. Эту всадницу он узнал, хотя они перебросились всего парой слов, да и обстоятельства были у них разные. В отличие от других девчонок, отобранных в волчьи невесты насильно, Эллисон отправилась на север по своему собственному желанию. Ну, или она так всем говорила. У волков вроде бы уже лет пять жила ее тетка, и девушка с восторгом ожидала встречи с родственницей. Чего ей не жилось и дальше со своим большим и богатым кланом Арджентов, Стайлз не понимал. Она же не Хизер, у которой за душой, кроме больной матери и давно любимого жениха, ничего не было. Или она прельстилась сказками про сильных и красивых воинов-оборотней, которые ждут чести ввести в свой дом избранницу с юга?
– Стайлз! – Эллисон натянула поводья. – У тебя еще осталась та настойка?
– Что? – Стайлз сморгнул лед с ресниц и заставил Роско притормозить.
– Лидия, кажется, совсем плоха, а эти ублюдки отказываются останавливаться! –возмущенно объяснила девушка. – Как будто от них убудет!
– Нельзя останавливаться, – сказал Стайлз, роясь в своей переметной сумке. – Тут опасно! Следующая остановка будет только через пару часов, когда мы доедем до реки. Вот, держи!
Фляжка перекочевала из одних варежек в другие. Эллисон благодарно улыбнулась и ускакала назад – спасать подругу. Стайлз немного помедлил, а потом тоже развернулся и двинулся следом. От этих двух спевшихся девиц всего можно было ожидать. Даже возвращения фляжки целиком без содержимого.
А между тем Лидия действительно уже пробовала превратиться в ледышку и обрадовалась согревающей жидкости как родной.
– Маленькими глотками, – напомнил Стайлз, видя, как та вцепилась в его фляжку и как трясутся ее руки.
– Я знаю. – Лидия высокомерно взглянула на него, но тут же смягчилась, выдавив из себя замученную улыбку. Тяжелая дорога просто убивала эту изнеженную красавицу, и многочисленные меховые накидки не спасали ее определенно. Одна надежда на скорый привал, где можно укрыться в разбитом для них шатре, согретом жаровнями.
Стайлз беспомощно улыбнулся в ответ. Вот еще одно исключение в их караване, хотя не такое необычное, как Эллисон, и не такое катастрофичное, как он сам. Лидия из клана Мартин ну никак не могла оказаться в волчьих невестах, уж ее-то родственнички могли позолотить ручку кому надо. Но вот, то ли не успели, то ли гордость взыграла. Ох! Стайлз встретился с темным, почти ведьмовским взглядом зеленых глаз и насторожился. Не зря, понял он, когда глаза девушки ошеломленно расширились. И что она углядела? Он напряженно ожидал, когда Лидия таки соизволит вынести ему свой приговор, и не ошибся в ожиданиях.
– Благодарю, – сказала танна Мартин, отпивая спасительной настойки, а когда возвращала фляжку, скользнула холодной ладонью по слишком широкому и сильному для девушки запястью Стайлза. Звякнули браслеты. Она наклонилась совсем близко, обдавая парня запахом цветов, совершенно нереальным в морозном воздухе, и, облизнув влажные губы, едва слышно шепнула: – Ты сумасшедший и смертник.
Горький смех Стайлза облачком повис между ними.
– Я знаю, – в тон ей ответил Стайлз, одновременно проделывая с девушкой тот же фокус, что с собой ранее, только усилий ушло значительно больше. Татуировки ожили аж до локтя. Парень с ужасом понял, что Эллисон оказалась права: Лидии грозила не простая простуда, а что-то гораздо более неприятное. Например, воспаление легких.
Пытливый взгляд девушки никуда не делся, и Стайлз заподозрил, что и магию Лидия каким-то образом ощутила. Еще одна одаренная Богиней? Но он ничего не чувствовал.
– Ну, тогда думаю, ты выживешь, – в голос девушки вернулась тонкая издевка, на бледные щечки румянец, и Стайлз недоуменно заморгал, осознавая, что вот сейчас своей добротой заполучил если не подругу, то союзницу. Взамен потерянной.
О, Хизер, Хизер… Где-то под ребрами вновь кольнуло болью, но уже не так мучительно, как раньше. Волчьим невестам было запрещено возвращаться, но никто не запрещал им надеяться на лучшее там, куда они едут.
А Стайлзу оставалось только надеяться, что, когда они все же доедут до Волчьего перевала, можно будет признаться в обмане и отдать себя на милость Совета Стаи. Милостью Богини, может, его и не убьют сразу.
Да пусть славится госпожа миров. Пусть благословит и приветствует она детей своих, рожденных и в рассвете, и после заката. Пусть сохранит она их и напутствует в делах их земных. Пусть из уст в уста передают они любовь к ней и славят ее, с почтением принимая ее милости…
Тьфу!
Стайлз поморщился и мотнул головой. Ему было жарко, но размотать затейливо повязанный платок, скрывающий половину лица, он не смел. Он вообще всю дорогу старался не открывать лицо полностью и говорить как можно тише, проклиная про себя свою внешность. Ну кто мог подумать, что женские тряпки сыграют с ним такую злую шутку? «Прелестная дева с глазами дикой лани и губами, подобными нежнейшим лепесткам роз…» – помнится, надрывался глашатай, когда Стайлза волокли под белы рученьки и сковывали тяжелыми магическими браслетами.
А он сам, узрев на ближайшем дереве вздернутого «соглядатая, хулителя и вора несравненных даров Повелителя», надежно проглотил свой несносный язык, предпочитая загреметь в стайку волчьих невест, чем на пару с тем хулителем болтаться в петле. Слава Богине, Хизер успела убежать. Скоро она расскажет обо всем отцу, и тан Стилински примчится вытаскивать непутевого сына из неприятностей, в кои тот в очередной раз угодил. Головомойки точно не избежать, а может, и вовсе отец запрет его в покоях до тех пор, пока ему не исполнится двадцать один год.
А что? Его благородное деяние… Нет! Его во всех смыслах достойнейшая величайших дураков затея вполне может оказаться в тех свитках и книгах сказаний, которые когда-то читала ему мать. Он так обожал эти сказки, и вот теперь сам, вероятно, станет героем одной из них.
И будет она называться «О благородном юноше, по велению сердца подменившем свою молочную сестру, отданную магическим жребием в нареченные оборотню с севера». И вся будет увита позолоченными завитушками, как в книге, подаренной ему пять лет назад.
Он еще помнил, как приходил в матушкины покои, забирался на кровать и, привалившись к ее плечу, слушал ее голос. Она читала сказки так проникновенно, что он почти наяву грезил белопарусными кораблями, бороздящими бездну океанов, морскими чудовищами и необыкновенными птицами, бескрайними пустынями и степями, горами и реками с густыми дремучими лесами. И, конечно же, сказочными героями, драконами, оборотнями, прекрасными паладинами и принцессами и злобными шаманами, строящими козни их благословенной Богиней взаимной приязни. О любви он не грезил, он ощущал ее наяву, как солнечный свет. В руке матери, перебирающей его кудри, в ее губах, касающихся в поцелуе его упрямого лба.
И в злобных шаманов он тоже не верил. Потому что родился по воле Богини одним из них.
Вот только, к его огромнейшему сожалению, вся его шаманская сила не помогла ему разобраться с заговоренными кандалами. Так что они по-прежнему бряцали на нем, как и на других девушках, коротавших ночь в шатре.
Стайлз вначале шарахался от них, заламывающих руки и подвывающих, но чем ближе была цель их путешествия, тем бессмысленней все становилось. Сначала Эллисон, потом другие девушки перестали быть для него безликим, оплакивающим свою судьбу гаремом.
– Мы можем присоединиться к тебе, танна Стайлз? – голос Лидии заставил его подпрыгнуть на своем тюфячке и чуть не уронить дощечку с едой. – Я желаю выразить свою безмерную благодарность за твою безмерную доброту и заботу обо мне, а заодно поделиться своими безмерными страданиями по поводу нашего путешествия, – слова Лидии были настолько же полны сарказма, как и искренности.
Эллисон, подошедшая к Стайлзу вместе с ней, задушенно прыснула и тут же спрятала улыбку в рукаве. Стайлз и моргнуть не успел, а девушки уже сели рядом, надежно загнав его тем самым в угол. Теперь он не мог, отбрехавшись какой-либо ерундой, отсесть подальше или вообще уйти в другой конец шатра, спасаясь от опасных расспросов. А в том, что они последуют, Стайлз вот уже нисколечко не сомневался.
– Принимаю со скромностью и почтением, – пробормотал он и, опустив глаза, принялся кромсать мясо на своей тарелке на маленькие-маленькие кусочки. Чтобы не подавиться, если что.
– А скажи мне, ибо это удивительно и не укладывается в моей голове, как так получилось, что благородный юный тан стал танной и разделил с нами нашу печальную участь? – прямо спросила Лидия, а Эллисон беззвучно открыла рот, потрясенно уставившись на них и, кажется, решая, кто из них за время пути успел повредиться рассудком.
Стайлз тяжело вздохнул. Что ж, видимо, придется рассказать.
– По вашей воле и желанию, моя госпожа, – прижал он руку к груди привычным жестом.
Эллисон тихо охнула.
Всю его жизнь до сего дня можно было описать так же, как в сборнике волшебных историй. Так же восхитительно неправдоподобно, но истинно в каждом слове.
Когда благородный тан Джон Стилински вернулся из далекого путешествия с женой неописуемой красоты, но отнюдь не благородного происхождения, да еще и магичкой, от них отвернулись почти все родственники. Как же! Притащил в дом не пойми кого, когда ему уже и невесту приглядели с огромным приданым и родословной длиной с руку. Мог бы и рабыней присушку эту худую, чужеродную назвать, никто бы слова не сказал. Но молодой тан был неумолим и женился ни на кого ни оглядываясь.
К тому же Богиня щедро одарила его милостями, он получил чин в столице Благословенного Форнея и стал командиром над войсками, стражей повелителя – тан-шада. И жили они долго и счастливо, любя друг друга целых десять лет. Пока злые языки снова не начали молоть, что, дескать, тану к этому времени и наследника полагается иметь, да не одного, а с десяток. Тан печалился, скрывая от возлюбленной жены горесть эту, но всем рот не заткнешь, и дошли сии речи до танны Клаудии, опечалив ее еще больше.
Когда Стайлз был мал, он не понимал, как можно жить так долго в счастливом браке и не иметь детей, и лишь позже, уже после смерти матери, вычитал причину в трудах ученых людей. Рожденные в огне Богини отдают всего себя ее служению и нередко теряют ее благословение, разделив ее силу. Матушка понимала риск, но уступила потаенным желаниям своего мужчины, да и своим наверняка.
– Ни дня, ни мига единого не жалею о том, что дала тебе жизнь, Дженим, солнце мое, сердце мое, искра огня моего, – говорила мать Стайлзу. – Ты – мое благословение и моя надежда.
А тан Стилински был так рад получить свое дитя, что даже не задумался о том, какую цену придется заплатить. У него родился сын! А цена была немалой – еще десяток лет счастья отмерила им Богиня, а потом забрала по крупице. Танна Клаудиа занемогла и в год истаяла, как огарок свечи, от неизвестной лихорадки. Тан Стилински был безутешен, а его сын и наследник впервые положил свои руки отцу на плечи, забирая боль, хотя его собственная была не меньше.
Унаследованный от матери Дар после ее смерти вспыхнул как костер, осел языками пламени глубоко внутри и требовал выхода и обучения. Танна Клаудиа многому его успела научить, а до того, чему не успела, он дошел сам через книги и доброту наставника, которого смог найти ему отец.
То, что сын унаследовал Дар, тан Стилински принял стоически – все равно воина из мальчика бы не вышло. Слишком шебутной, любознательный и независимый, чтобы нести службу, требующую дисциплины и послушания. Сам-то он, овдовев, отдавался службе без остатка, безуспешно пытаясь глушить тоску в обязанностях стража закона.
Дженим украсил свои руки до плеч магическими символами в год, когда ему не исполнилось и двенадцати. А к пятнадцати его старенький шаман-наставник нанес ему последние – над сердцем, вокруг пупка и на крестце, завершив обучение. Тогда же наследник рода Стилински и взял себе имя Стайлз, оставив Дженима потаенным – в память о матери и для все еще тоскующего отца.
Близких друзей у него не водилось – слишком много времени отнимало обучение, а из тех людей, что к сердцу пришлись, была лишь Хизер, дочка его нянюшки-кормилицы. Как и Стайлз большая охотница до развлечений и причуд, она разделила дни его счастливого детства и стала союзницей во многих шалостях. Стайлз смотрел на нее как на сестру, которой был лишен, защищал ее и заботился о ней, а когда прошли годы, первый поддержал ее, когда сердце ее забилось для Шарада, сына купца, торговавшего тканями.
Думал погулять на свадьбе, но не случилось. В день, когда Хизер, как и Стайлзу, исполнилось шестнадцать лун, ей выпал жребий Невесты.
Истоки этого обычая уходили на столетие назад, и никто не смел сказать «нет», а тех, кого выбрали, и вовсе не спрашивали – дань есть дань.
Некоторые, правда, роптали. Мол, война была уже безмерное число лет назад, оборотни уже не так страшны, и воины их численностью не превосходят войска благословенного тан-шада, можно бы уже изыскать возможность и не платить, но... Вот тут то и вступало в силу это проклятое «но». Мирный договор между племенем двуликих и землями тан-шада был подкреплен магически, и гарантами служили жизни повелителей. Надо ли объяснять, что те желали жить как можно более долго и счастливо? А если для этого надо всего лишь раз в пять лет отправить на север пару десятков молодых здоровых женщин, то не велика цена.
О, в каком отчаянии была Хизер! И каким идиотом был он сам, придумавший хитроумный план, как ей бежать до того, как девушку огласят и увезут в далекий северный край от родной семьи и возлюбленного жениха, рассказывал своим спутницам Стайлз.
Он уже устал притворяться, ему хотелось с кем-нибудь поделиться своими горестями и обсудить величину той филейной части тапа, в которую он вляпался. План, состряпанный на коленке, сработал только наполовину – ибо Хизер убежала, а Стайлз попался, как куренок в ощип.
– Понимаешь, к невестам перед оглашением пускали родственниц, вот я и переоделся как матушка Хизер и проскользнул через охрану. А потом мы с Хизер поменялись. Я думал, что сумею выйти за ней следом, до того как караван отправится в дорогу, но не получилось.
К эпитетам «сумасшедшего» и «смертника», которыми Мартин наградила его ранее, добавился еще «глупец», которого нисколько не радовали прилагающиеся «благородный и наивный». Да, он такой. Местами. Ну и что с того?
Гораздо больше его интересовало другое – как Лидия распознала в нем мужчину, когда все остальные принимали его за девушку?
Та лишь насмешливо фыркнула.
– Посмотри на них, Стайлз, – махнула она в сторону стайки копошащихся и хихикающих девиц. – И посмотри на себя. Ты слишком независимо держишься. Как мужчина, а не как женщина. И юбки тут ни при чем. Ты приглядываешь за нами и не принимаешь помощи от наших сопровождающих. И временами ведешь себя словно ты сам один из этих бородатых мужланов.
– Не могу принять это за комплимент, танна, – Стайлз вновь машинально поклонился, потом спохватился, а Лидия только выгнула бровь. Эта девушка была по-своему восхитительна, умна и красива, и Стайлз бы непременно влюбился в нее, если бы судьба свела их раньше, а не в караване волчьих невест.
– Вот видишь, – она улыбнулась. – Да, ты худой и гибкий, эти юбки тебе неожиданно идут, но учтивого юношу из тебя не вытравишь. Впрочем, не бери в голову, лучше подумай, что делать будешь, когда мы доедем и твой будущий супруг обнаружит под этими юбками сюрприз.
Да, это точно будет ужасно. Ужасно смертельно. Волки оскорблений не прощали.
– Я надеюсь, у меня получится отдаться на милость Совета Стаи раньше, чем меня кто-нибудь выберет. Или откуплюсь услугами шамана. Амулетов там защитных им понаделаю. И я слышал, у них в племени мало знающих лекарей.
Лидия хмыкнула.
– Может, потому что волки не жалуются на здоровье? Ты хоть раз слышал, чтобы оборотень с лихорадкой свалился? Магия их защищает достаточно. Но ты прав. Среди них ведь и люди живут, а им ты помочь сможешь.
Стайлз приободрился.
– Главное, держись позади всех этих куриц, губки не надувай и глазами своими оленьими не стреляй, а то вдруг какой-нибудь волк действительно соблазнится, – лукаво подмигнув, Эллисон по нос зарылась в роскошные меха своей накидки.
Стайлз почувствовал себя значительно легче, когда все рассказал девушкам, заполучив тем самым союзниц. И, да простит его Богиня, значительно тяжелее. Ибо в пути было скучно и холодно, а скучающая танна Мартин оказалась истинным злом. Особенно когда до Волчьего перевала остался всего один переход и девушки, перестав стенать, взялись за свои баулы с нарядами. Каждая теперь прихорашивалась, надеясь понравиться оборотню из клана побогаче. Как говорится, в какой дом попадешь, тот и на плечи ляжет.
Стайлз зубами скрежетал, но позволил Лидии и Эллисон, как они выразились, поработать над его внешностью.
– Я слышала, что Альфа Альф – молодая волчица, – наставляла его танна Мартин, – тебе нужно привлечь ее внимание и попытаться наедине объясниться с ней и просить защиты.
– И для этого мне надо подводить глаза? – возмущался Стайлз, пытаясь увернуться от ловких женских рук. – Да она, когда поймет, что перед ней переодетый, да еще и крашеный мужчина, на лоскутки меня порвет.
– Так сделай так, чтобы она о когтях и думать забыла. Ты очарователен, Стайлз. Очаруй ее! Вдруг ее сердце забьется для тебя?
– Богиня! Да вы смеетесь надо мной обе! – Стайлз не знал, возрыдать ли ему или расхохотаться, но замер, как и все девушки в шатре, услышав далекий, нарастающий как снежная лавина многоголосый вой. Их встречали.
Тьфу!
Стайлз поморщился и мотнул головой. Ему было жарко, но размотать затейливо повязанный платок, скрывающий половину лица, он не смел. Он вообще всю дорогу старался не открывать лицо полностью и говорить как можно тише, проклиная про себя свою внешность. Ну кто мог подумать, что женские тряпки сыграют с ним такую злую шутку? «Прелестная дева с глазами дикой лани и губами, подобными нежнейшим лепесткам роз…» – помнится, надрывался глашатай, когда Стайлза волокли под белы рученьки и сковывали тяжелыми магическими браслетами.
А он сам, узрев на ближайшем дереве вздернутого «соглядатая, хулителя и вора несравненных даров Повелителя», надежно проглотил свой несносный язык, предпочитая загреметь в стайку волчьих невест, чем на пару с тем хулителем болтаться в петле. Слава Богине, Хизер успела убежать. Скоро она расскажет обо всем отцу, и тан Стилински примчится вытаскивать непутевого сына из неприятностей, в кои тот в очередной раз угодил. Головомойки точно не избежать, а может, и вовсе отец запрет его в покоях до тех пор, пока ему не исполнится двадцать один год.
А что? Его благородное деяние… Нет! Его во всех смыслах достойнейшая величайших дураков затея вполне может оказаться в тех свитках и книгах сказаний, которые когда-то читала ему мать. Он так обожал эти сказки, и вот теперь сам, вероятно, станет героем одной из них.
И будет она называться «О благородном юноше, по велению сердца подменившем свою молочную сестру, отданную магическим жребием в нареченные оборотню с севера». И вся будет увита позолоченными завитушками, как в книге, подаренной ему пять лет назад.
Он еще помнил, как приходил в матушкины покои, забирался на кровать и, привалившись к ее плечу, слушал ее голос. Она читала сказки так проникновенно, что он почти наяву грезил белопарусными кораблями, бороздящими бездну океанов, морскими чудовищами и необыкновенными птицами, бескрайними пустынями и степями, горами и реками с густыми дремучими лесами. И, конечно же, сказочными героями, драконами, оборотнями, прекрасными паладинами и принцессами и злобными шаманами, строящими козни их благословенной Богиней взаимной приязни. О любви он не грезил, он ощущал ее наяву, как солнечный свет. В руке матери, перебирающей его кудри, в ее губах, касающихся в поцелуе его упрямого лба.
И в злобных шаманов он тоже не верил. Потому что родился по воле Богини одним из них.
Вот только, к его огромнейшему сожалению, вся его шаманская сила не помогла ему разобраться с заговоренными кандалами. Так что они по-прежнему бряцали на нем, как и на других девушках, коротавших ночь в шатре.
Стайлз вначале шарахался от них, заламывающих руки и подвывающих, но чем ближе была цель их путешествия, тем бессмысленней все становилось. Сначала Эллисон, потом другие девушки перестали быть для него безликим, оплакивающим свою судьбу гаремом.
– Мы можем присоединиться к тебе, танна Стайлз? – голос Лидии заставил его подпрыгнуть на своем тюфячке и чуть не уронить дощечку с едой. – Я желаю выразить свою безмерную благодарность за твою безмерную доброту и заботу обо мне, а заодно поделиться своими безмерными страданиями по поводу нашего путешествия, – слова Лидии были настолько же полны сарказма, как и искренности.
Эллисон, подошедшая к Стайлзу вместе с ней, задушенно прыснула и тут же спрятала улыбку в рукаве. Стайлз и моргнуть не успел, а девушки уже сели рядом, надежно загнав его тем самым в угол. Теперь он не мог, отбрехавшись какой-либо ерундой, отсесть подальше или вообще уйти в другой конец шатра, спасаясь от опасных расспросов. А в том, что они последуют, Стайлз вот уже нисколечко не сомневался.
– Принимаю со скромностью и почтением, – пробормотал он и, опустив глаза, принялся кромсать мясо на своей тарелке на маленькие-маленькие кусочки. Чтобы не подавиться, если что.
– А скажи мне, ибо это удивительно и не укладывается в моей голове, как так получилось, что благородный юный тан стал танной и разделил с нами нашу печальную участь? – прямо спросила Лидия, а Эллисон беззвучно открыла рот, потрясенно уставившись на них и, кажется, решая, кто из них за время пути успел повредиться рассудком.
Стайлз тяжело вздохнул. Что ж, видимо, придется рассказать.
– По вашей воле и желанию, моя госпожа, – прижал он руку к груди привычным жестом.
Эллисон тихо охнула.
Всю его жизнь до сего дня можно было описать так же, как в сборнике волшебных историй. Так же восхитительно неправдоподобно, но истинно в каждом слове.
Когда благородный тан Джон Стилински вернулся из далекого путешествия с женой неописуемой красоты, но отнюдь не благородного происхождения, да еще и магичкой, от них отвернулись почти все родственники. Как же! Притащил в дом не пойми кого, когда ему уже и невесту приглядели с огромным приданым и родословной длиной с руку. Мог бы и рабыней присушку эту худую, чужеродную назвать, никто бы слова не сказал. Но молодой тан был неумолим и женился ни на кого ни оглядываясь.
К тому же Богиня щедро одарила его милостями, он получил чин в столице Благословенного Форнея и стал командиром над войсками, стражей повелителя – тан-шада. И жили они долго и счастливо, любя друг друга целых десять лет. Пока злые языки снова не начали молоть, что, дескать, тану к этому времени и наследника полагается иметь, да не одного, а с десяток. Тан печалился, скрывая от возлюбленной жены горесть эту, но всем рот не заткнешь, и дошли сии речи до танны Клаудии, опечалив ее еще больше.
Когда Стайлз был мал, он не понимал, как можно жить так долго в счастливом браке и не иметь детей, и лишь позже, уже после смерти матери, вычитал причину в трудах ученых людей. Рожденные в огне Богини отдают всего себя ее служению и нередко теряют ее благословение, разделив ее силу. Матушка понимала риск, но уступила потаенным желаниям своего мужчины, да и своим наверняка.
– Ни дня, ни мига единого не жалею о том, что дала тебе жизнь, Дженим, солнце мое, сердце мое, искра огня моего, – говорила мать Стайлзу. – Ты – мое благословение и моя надежда.
А тан Стилински был так рад получить свое дитя, что даже не задумался о том, какую цену придется заплатить. У него родился сын! А цена была немалой – еще десяток лет счастья отмерила им Богиня, а потом забрала по крупице. Танна Клаудиа занемогла и в год истаяла, как огарок свечи, от неизвестной лихорадки. Тан Стилински был безутешен, а его сын и наследник впервые положил свои руки отцу на плечи, забирая боль, хотя его собственная была не меньше.
Унаследованный от матери Дар после ее смерти вспыхнул как костер, осел языками пламени глубоко внутри и требовал выхода и обучения. Танна Клаудиа многому его успела научить, а до того, чему не успела, он дошел сам через книги и доброту наставника, которого смог найти ему отец.
То, что сын унаследовал Дар, тан Стилински принял стоически – все равно воина из мальчика бы не вышло. Слишком шебутной, любознательный и независимый, чтобы нести службу, требующую дисциплины и послушания. Сам-то он, овдовев, отдавался службе без остатка, безуспешно пытаясь глушить тоску в обязанностях стража закона.
Дженим украсил свои руки до плеч магическими символами в год, когда ему не исполнилось и двенадцати. А к пятнадцати его старенький шаман-наставник нанес ему последние – над сердцем, вокруг пупка и на крестце, завершив обучение. Тогда же наследник рода Стилински и взял себе имя Стайлз, оставив Дженима потаенным – в память о матери и для все еще тоскующего отца.
Близких друзей у него не водилось – слишком много времени отнимало обучение, а из тех людей, что к сердцу пришлись, была лишь Хизер, дочка его нянюшки-кормилицы. Как и Стайлз большая охотница до развлечений и причуд, она разделила дни его счастливого детства и стала союзницей во многих шалостях. Стайлз смотрел на нее как на сестру, которой был лишен, защищал ее и заботился о ней, а когда прошли годы, первый поддержал ее, когда сердце ее забилось для Шарада, сына купца, торговавшего тканями.
Думал погулять на свадьбе, но не случилось. В день, когда Хизер, как и Стайлзу, исполнилось шестнадцать лун, ей выпал жребий Невесты.
Истоки этого обычая уходили на столетие назад, и никто не смел сказать «нет», а тех, кого выбрали, и вовсе не спрашивали – дань есть дань.
Некоторые, правда, роптали. Мол, война была уже безмерное число лет назад, оборотни уже не так страшны, и воины их численностью не превосходят войска благословенного тан-шада, можно бы уже изыскать возможность и не платить, но... Вот тут то и вступало в силу это проклятое «но». Мирный договор между племенем двуликих и землями тан-шада был подкреплен магически, и гарантами служили жизни повелителей. Надо ли объяснять, что те желали жить как можно более долго и счастливо? А если для этого надо всего лишь раз в пять лет отправить на север пару десятков молодых здоровых женщин, то не велика цена.
О, в каком отчаянии была Хизер! И каким идиотом был он сам, придумавший хитроумный план, как ей бежать до того, как девушку огласят и увезут в далекий северный край от родной семьи и возлюбленного жениха, рассказывал своим спутницам Стайлз.
Он уже устал притворяться, ему хотелось с кем-нибудь поделиться своими горестями и обсудить величину той филейной части тапа, в которую он вляпался. План, состряпанный на коленке, сработал только наполовину – ибо Хизер убежала, а Стайлз попался, как куренок в ощип.
– Понимаешь, к невестам перед оглашением пускали родственниц, вот я и переоделся как матушка Хизер и проскользнул через охрану. А потом мы с Хизер поменялись. Я думал, что сумею выйти за ней следом, до того как караван отправится в дорогу, но не получилось.
К эпитетам «сумасшедшего» и «смертника», которыми Мартин наградила его ранее, добавился еще «глупец», которого нисколько не радовали прилагающиеся «благородный и наивный». Да, он такой. Местами. Ну и что с того?
Гораздо больше его интересовало другое – как Лидия распознала в нем мужчину, когда все остальные принимали его за девушку?
Та лишь насмешливо фыркнула.
– Посмотри на них, Стайлз, – махнула она в сторону стайки копошащихся и хихикающих девиц. – И посмотри на себя. Ты слишком независимо держишься. Как мужчина, а не как женщина. И юбки тут ни при чем. Ты приглядываешь за нами и не принимаешь помощи от наших сопровождающих. И временами ведешь себя словно ты сам один из этих бородатых мужланов.
– Не могу принять это за комплимент, танна, – Стайлз вновь машинально поклонился, потом спохватился, а Лидия только выгнула бровь. Эта девушка была по-своему восхитительна, умна и красива, и Стайлз бы непременно влюбился в нее, если бы судьба свела их раньше, а не в караване волчьих невест.
– Вот видишь, – она улыбнулась. – Да, ты худой и гибкий, эти юбки тебе неожиданно идут, но учтивого юношу из тебя не вытравишь. Впрочем, не бери в голову, лучше подумай, что делать будешь, когда мы доедем и твой будущий супруг обнаружит под этими юбками сюрприз.
Да, это точно будет ужасно. Ужасно смертельно. Волки оскорблений не прощали.
– Я надеюсь, у меня получится отдаться на милость Совета Стаи раньше, чем меня кто-нибудь выберет. Или откуплюсь услугами шамана. Амулетов там защитных им понаделаю. И я слышал, у них в племени мало знающих лекарей.
Лидия хмыкнула.
– Может, потому что волки не жалуются на здоровье? Ты хоть раз слышал, чтобы оборотень с лихорадкой свалился? Магия их защищает достаточно. Но ты прав. Среди них ведь и люди живут, а им ты помочь сможешь.
Стайлз приободрился.
– Главное, держись позади всех этих куриц, губки не надувай и глазами своими оленьими не стреляй, а то вдруг какой-нибудь волк действительно соблазнится, – лукаво подмигнув, Эллисон по нос зарылась в роскошные меха своей накидки.
Стайлз почувствовал себя значительно легче, когда все рассказал девушкам, заполучив тем самым союзниц. И, да простит его Богиня, значительно тяжелее. Ибо в пути было скучно и холодно, а скучающая танна Мартин оказалась истинным злом. Особенно когда до Волчьего перевала остался всего один переход и девушки, перестав стенать, взялись за свои баулы с нарядами. Каждая теперь прихорашивалась, надеясь понравиться оборотню из клана побогаче. Как говорится, в какой дом попадешь, тот и на плечи ляжет.
Стайлз зубами скрежетал, но позволил Лидии и Эллисон, как они выразились, поработать над его внешностью.
– Я слышала, что Альфа Альф – молодая волчица, – наставляла его танна Мартин, – тебе нужно привлечь ее внимание и попытаться наедине объясниться с ней и просить защиты.
– И для этого мне надо подводить глаза? – возмущался Стайлз, пытаясь увернуться от ловких женских рук. – Да она, когда поймет, что перед ней переодетый, да еще и крашеный мужчина, на лоскутки меня порвет.
– Так сделай так, чтобы она о когтях и думать забыла. Ты очарователен, Стайлз. Очаруй ее! Вдруг ее сердце забьется для тебя?
– Богиня! Да вы смеетесь надо мной обе! – Стайлз не знал, возрыдать ли ему или расхохотаться, но замер, как и все девушки в шатре, услышав далекий, нарастающий как снежная лавина многоголосый вой. Их встречали.
Рассказ о городе на Волчьем перевале Стайлза просто потряс. Оказывается, он был наполовину вырезан в горе! От встречающих их, особенно от молодого оборотня, который, едва увидев танну Эллисон, начал наматывать вокруг нее круги с горящими глазами, удалось узнать много чего интересного. У Стайлза самого, наверное, глаза от любопытства горели, как жаровни. И он единственный, у кого хватило духа заговорить с воинами из отряда. Девицы почему-то сбились в кучку позади Стайлза и только боязливо поглядывали. Лидия и та больше помалкивала, но все же, как и остальные, окидывала оборотней оценивающим, острым как клинок взглядом.
– Ну что вы такое говорите, танна, мы вовсе не варвары, – воскликнул Скотт, открыто и широко улыбаясь. – Хиллс – богатый город!
Стайлз как-то не так представлял себе оборотня. Ну, клыков он не заметил, когтей тоже. Глаза, правда, пару раз меняли цвет на желтый, а так оборотень ничем не отличался от таких же молодых людей в Форнее, да и от самого Стайлза. Он был довольно миловидным на внешность, его даже немного скошенная челюсть не портила. И, как заметил Стайлз, ему удалось таки заинтересовать Эллисон, ибо та в свою очередь не сводила с него глаз и не переставала смущенно краснеть. Ну, Богиня им в помощь! Главное, чтобы и вторая его сущность девушке понравилась. Тут Стайлз возражать точно не будет.
– Моя матушка тоже уроженка Форнея, она пришла с одним из караванов, – продолжал делиться ценными сведениями Скотт. – Уверяю вас, здесь никто не причинит вам вреда!
При этих словах по честному лицу оборотня пробежала тень, но он быстро избавился от нее, тряхнув непокрытой головой, и вновь улыбнулся.
– Альфа Альф будет рада приветствовать вас на Церемонии и представит избранников и их семьи.
Стайлз скосил глаза на Эллисон, тыкающую его пальцем в бок, и, повинуясь безмолвной просьбе, спросил:
– А вы, тан Скотт, тоже будете искать себе спутницу?
О Богиня, оказывается, это чрезвычайно забавно! Оборотень так стремительно и беспомощно покраснел, что и гадать не надо – его сердце уже упало в ладони прекрасной танны Арджент.
– Мой ареал не так велик и богат, чтобы мое имя назвали среди избранников в этом году, – ответил Скотт смущенно, – но не думаю, что Альфа Альф стала бы возражать, если бы я бросил вызов, желая побороться за руку… – он запнулся.
– Танны Эллисон, – подсказал Стайлз коварно. Та подпрыгнула у него за спиной, а Скотт, глядя на нее, растекся, как кусок масла по горячей сковороде.
– Танны Эллисон, – проговорил он послушно.
Рассмеялся не только Стайлз, над нечаянными влюбленными уже хихикал весь караван вместе с отрядом сопровождения. Вот это больше похоже на сказку, подумал Стайлз и помрачнел. Ему, в отличие от Эллисон, так не повезет.
Тут с другой стороны его в бок принялась тыкать Лидия, и ему пришлось сосредоточиться на более важных вопросах.
У Скотта под поощряющим взглядом танны Арджент развязался язык, точнее, он принялся соловьем петь, восхваляя обычаи двуликих и устройство их жизни. Находка для шпиона или такого любопытного человека, как Стайлз. Юноша даже удивился: и как этого блаженного поставили во главе целого отряда? Но покорился воле Богини и наматывал на ус факты, как Лидия локон своих восхитительно рыжих волос на пальчик.
Альфа Альф действительно была молодой волчицей, отвоевавшей этот статус после смерти прежней владычицы у нескольких претендентов, включая собственного дядю. Спутника у нее не было, что было замечательно, но и в поиске она не была, что поделаешь – печаль-печаль. К тому же она была очень жесткой, но справедливой. Сей факт несказанно радовал. Если Стайлз найдет правильные слова, то наверняка убедит ее помиловать его, и, может быть, способности шамана перевесят его вину и окажутся куда более полезны. К тому же, он читал в свитках, спутник-шаман у оборотней невероятно ценится.
Правда, второй факт его насторожил. Отряд, высланный им навстречу, был дополнительной охраной и гарантией того, что караван доберется до Хиллса без задержек. Оборотням очень нужны женщины! Настолько, что на каждую девушку, присланную с юга, претендовали несколько избранников! А ведь Скотт уверял, что Хиллс – богатый город. Что же случилось и почему?
Церемония, на которой будет присутствовать Альфа Альф и все кланы, состоится на четвертый день перед Большой луной. То есть им даже отдохнуть некогда будет – из седла да сразу на праздник. О самой Церемонии тан Скотт, к сожалению, многого рассказать не мог, потому что последняя, на которой он и не присутствовал даже, была пять лет назад. Единственное – он смог озвучить точные правила: одна женщина на несколько волков. Те могут побороться за обладание, а могут договориться полюбовно. Если им, конечно, никто не бросит вызов из тех оборотней, которые не были названы, но желали испытать свои силы. Это было в порядке вещей. Еще сама Альфа Альф могла принять решение, отдав женщину оборотню по своему выбору. Тут уж вообще без вопросов, все подчинятся, и так и будет.
О судьбе женщин тоже волноваться не стоило, их чаще всего брали в жены, и они спокойно жили и рожали детей. А что до взаимной приязни, то тут уж как будет милостива Богиня. Рассказывая об этом, тан Скотт заметно расстроился, из чего Стайлз почему-то сделал вывод, что молодому воину не слишком повезло с приязнью между родителями. Но расспрашивать его подробнее было бы не слишком тактично, не тогда, когда они только-только свели знакомство.
– А отчего же ваши воины не ищут свою судьбу среди ваших волчиц? – спросил Стайлз и вот тут-то понял, что невольно задал правильный вопрос и натолкнулся на причину такого неравенства между женским и мужским населением города двуликих. Ибо тан Скотт не просто опечалился – его лицо застыло, словно от боли, и он сжал челюсти до зубовного скрежета, который услышали все вокруг.
– Прошу простить меня, танна, – оборотень поклонился. – Мы не говорим об этом.
– Оу, – вздохнул Стайлз. – Это вы меня простите за недостойное любопытство. Просто мы беспокоимся, – Стайлз переглянулся с растерявшейся Эллисон, взглянул на нахмурившуюся Лидию и свернул этот своеобразный допрос. Как учил его отец, все вопросы должны быть заданы вовремя, для того чтобы прозвучали правдивые ответы.
– Ну что вы такое говорите, танна, мы вовсе не варвары, – воскликнул Скотт, открыто и широко улыбаясь. – Хиллс – богатый город!
Стайлз как-то не так представлял себе оборотня. Ну, клыков он не заметил, когтей тоже. Глаза, правда, пару раз меняли цвет на желтый, а так оборотень ничем не отличался от таких же молодых людей в Форнее, да и от самого Стайлза. Он был довольно миловидным на внешность, его даже немного скошенная челюсть не портила. И, как заметил Стайлз, ему удалось таки заинтересовать Эллисон, ибо та в свою очередь не сводила с него глаз и не переставала смущенно краснеть. Ну, Богиня им в помощь! Главное, чтобы и вторая его сущность девушке понравилась. Тут Стайлз возражать точно не будет.
– Моя матушка тоже уроженка Форнея, она пришла с одним из караванов, – продолжал делиться ценными сведениями Скотт. – Уверяю вас, здесь никто не причинит вам вреда!
При этих словах по честному лицу оборотня пробежала тень, но он быстро избавился от нее, тряхнув непокрытой головой, и вновь улыбнулся.
– Альфа Альф будет рада приветствовать вас на Церемонии и представит избранников и их семьи.
Стайлз скосил глаза на Эллисон, тыкающую его пальцем в бок, и, повинуясь безмолвной просьбе, спросил:
– А вы, тан Скотт, тоже будете искать себе спутницу?
О Богиня, оказывается, это чрезвычайно забавно! Оборотень так стремительно и беспомощно покраснел, что и гадать не надо – его сердце уже упало в ладони прекрасной танны Арджент.
– Мой ареал не так велик и богат, чтобы мое имя назвали среди избранников в этом году, – ответил Скотт смущенно, – но не думаю, что Альфа Альф стала бы возражать, если бы я бросил вызов, желая побороться за руку… – он запнулся.
– Танны Эллисон, – подсказал Стайлз коварно. Та подпрыгнула у него за спиной, а Скотт, глядя на нее, растекся, как кусок масла по горячей сковороде.
– Танны Эллисон, – проговорил он послушно.
Рассмеялся не только Стайлз, над нечаянными влюбленными уже хихикал весь караван вместе с отрядом сопровождения. Вот это больше похоже на сказку, подумал Стайлз и помрачнел. Ему, в отличие от Эллисон, так не повезет.
Тут с другой стороны его в бок принялась тыкать Лидия, и ему пришлось сосредоточиться на более важных вопросах.
У Скотта под поощряющим взглядом танны Арджент развязался язык, точнее, он принялся соловьем петь, восхваляя обычаи двуликих и устройство их жизни. Находка для шпиона или такого любопытного человека, как Стайлз. Юноша даже удивился: и как этого блаженного поставили во главе целого отряда? Но покорился воле Богини и наматывал на ус факты, как Лидия локон своих восхитительно рыжих волос на пальчик.
Альфа Альф действительно была молодой волчицей, отвоевавшей этот статус после смерти прежней владычицы у нескольких претендентов, включая собственного дядю. Спутника у нее не было, что было замечательно, но и в поиске она не была, что поделаешь – печаль-печаль. К тому же она была очень жесткой, но справедливой. Сей факт несказанно радовал. Если Стайлз найдет правильные слова, то наверняка убедит ее помиловать его, и, может быть, способности шамана перевесят его вину и окажутся куда более полезны. К тому же, он читал в свитках, спутник-шаман у оборотней невероятно ценится.
Правда, второй факт его насторожил. Отряд, высланный им навстречу, был дополнительной охраной и гарантией того, что караван доберется до Хиллса без задержек. Оборотням очень нужны женщины! Настолько, что на каждую девушку, присланную с юга, претендовали несколько избранников! А ведь Скотт уверял, что Хиллс – богатый город. Что же случилось и почему?
Церемония, на которой будет присутствовать Альфа Альф и все кланы, состоится на четвертый день перед Большой луной. То есть им даже отдохнуть некогда будет – из седла да сразу на праздник. О самой Церемонии тан Скотт, к сожалению, многого рассказать не мог, потому что последняя, на которой он и не присутствовал даже, была пять лет назад. Единственное – он смог озвучить точные правила: одна женщина на несколько волков. Те могут побороться за обладание, а могут договориться полюбовно. Если им, конечно, никто не бросит вызов из тех оборотней, которые не были названы, но желали испытать свои силы. Это было в порядке вещей. Еще сама Альфа Альф могла принять решение, отдав женщину оборотню по своему выбору. Тут уж вообще без вопросов, все подчинятся, и так и будет.
О судьбе женщин тоже волноваться не стоило, их чаще всего брали в жены, и они спокойно жили и рожали детей. А что до взаимной приязни, то тут уж как будет милостива Богиня. Рассказывая об этом, тан Скотт заметно расстроился, из чего Стайлз почему-то сделал вывод, что молодому воину не слишком повезло с приязнью между родителями. Но расспрашивать его подробнее было бы не слишком тактично, не тогда, когда они только-только свели знакомство.
– А отчего же ваши воины не ищут свою судьбу среди ваших волчиц? – спросил Стайлз и вот тут-то понял, что невольно задал правильный вопрос и натолкнулся на причину такого неравенства между женским и мужским населением города двуликих. Ибо тан Скотт не просто опечалился – его лицо застыло, словно от боли, и он сжал челюсти до зубовного скрежета, который услышали все вокруг.
– Прошу простить меня, танна, – оборотень поклонился. – Мы не говорим об этом.
– Оу, – вздохнул Стайлз. – Это вы меня простите за недостойное любопытство. Просто мы беспокоимся, – Стайлз переглянулся с растерявшейся Эллисон, взглянул на нахмурившуюся Лидию и свернул этот своеобразный допрос. Как учил его отец, все вопросы должны быть заданы вовремя, для того чтобы прозвучали правдивые ответы.
Хиллс действительно впечатлял, оборотням несомненно было чем гордиться. Но Стайлзу было не до архитектурных красот залов и коридоров, через которые их вели. Он, если честно, трясся как кролик. Татуировки на руках горели, вдоль спины пробегали волны жара, концентрируясь в рисунке на крестце. Юный шаман знал, что это означает – непредвиденные перемены, которыми он не в силах управлять. То же самое ощущение у него было, когда Хизер, поцеловав его в щеку, растворилась в толпе, оставив его за двойным кольцом стражников.
Он еще раз пробежал в уме коротенькую речь, которую готовил вместе с Лидией и Эллисон, чтобы обратиться к Альфе Альф, прося о снисхождении. Ничего опасного, дерзкого и вызывающего, только смирение и мольба. Волчица не смогла бы устоять перед этим. Особенно такая, которая только-только вошла в силу и не потерпела бы, чтобы ей указывал, как поступать, незнакомец.
О Богиня! Стайлз старался дышать глубоко и ровно, давя нарастающую панику. Чем ближе они подходили к главному залу, тем больше вокруг было горящих глаз. Разных – и человеческих, и волчьих, ярко-желтых, насыщенно-голубых и даже алых, как кровавые рубины с родины матери Стайлза.
А еще оборотни пели, если, конечно, эти заунывные протяжные звуки можно было назвать пением.
Стайлз уже раза четыре чуть не наступил на собственный подол и не шлепнулся лицом вниз на каменные плиты. Шелковое платье и тяжелая меховая накидка не спасали от жадных взглядов, вызывающих что угодно, только не желание радоваться предстоящему «счастью». А все эти браслеты, кольца, бусы и цепочки, которые нацепили на него подруги, из-за того как сильно Стайлз дрожал, дрожали вместе с ним. Стайлз нервно улыбнулся, сам себе напоминая детскую погремушку, и прибавил шаг, стараясь не отставать от девушек, идущих впереди. Они с Лидией уговорились, что Стайлз пойдет в самом конце. Возглавляла их стайку теперь танна Мартин. Именно она должна была привлечь внимание Альфы Альф и дать возможность Стайлзу к ней обратиться. Хорошо хоть Эллисон согласилась быть рядом. Она тоже вертела головой, выискивая в толпе, окружавшей их, знакомую темноволосую голову Скотта.
Где-то впереди вместо «пения» вдруг раздался грозный, леденящий душу рык – такой слышишь, когда в сваре псов грызутся два вожака. Толпа замерла, качнулась, а потом ее вместе с приехавшими девушками вынесло в огромный зал, где происходило именно то, о чем подумал Стайлз. Перед резным каменным возвышением, на которое сверху падал круглый столб света, рычали друг на друга два оборотня, сверкая алыми глазами и скаля ослепительно белые клыки.
Альфы. Стайлз впервые в жизни видел двуликих в их второй ипостаси и понял, почему их так боятся. Свирепые, готовые тебя на клочки разорвать твари… Ну, и красотой они не блистали точно. Лица искажались, кости смещались, выдвигались вперед надбровные дуги и челюсти, остро выступали скулы, исчезали брови… Жуть!
И эта жуть сейчас была готова кинуться в бой. Стайлз бы подпрыгнул повыше, чтобы лучше все разглядеть из-за спин стоящих впереди, не будь он так напуган – все их планы с Лидией, похоже, летели псу под хвост. Точнее, оборотню. Вот этому, лохматому и грозному, который не трусил рычать на саму Альфу Альф! Наверняка он был из тех, кого не назвали, и сейчас требовал… чего бы там ни требовал.
– Мне не нужна женщина! – прорычал этот монстр на весь зал так громко, что Стайлз даже слегка присел.
Вот это… приплыли. Всем нужна, а вот этому конкретно – нет! Мысли заметались, как вспугнутые птицы. Неужели в Хиллсе нашелся оборотень, которому всучивали приезжую жену насильно? Удивительно.
– Ты продолжишь рррррррррод! – Альфа Альф, похоже, не намерена была сдавать позиции.
Татуировки Стайлза уж не горели огнем, они ощущались как ручейки огненной лавы, предвещая опасность, но он никак не мог сообразить, откуда ее ждать.
– Деррррек! – очередной рык Альфы Альф окатил присутствующих просто ощутимой волной силы, она словно каменной плитой накрыла не только толпу, но и бунтующего оборотня. Он качнулся назад, потом вперед, вновь зарычал и, резко развернувшись, обратил свой алый, пылающий яростью взор на замершие от ужаса дары из Форнея.
А потом бросился на них!
Позже Стайлз будет пытаться вспоминать, как же так получилось, что и мозги, и ноги отказали ему одновременно? Но именно он, когда остальные завизжавшие в страхе девушки шарахнулись в разные стороны, как последний неудачник запутался в юбках, бестолково метнулся туда-сюда и невольно остался единственной жертвой на пути мохнатого бунтаря. А еще через миг вдруг почувствовал, как взлетает в воздух.
Чтобы рухнуть, как мешок с песком, на сильное плечо схватившего его волка. Он еще успел увидеть торжествующее лицо Альфы Альф, огромные перепуганные глаза Эллисон, а потом все окружающее размазалось – так быстро понесся оборотень прочь.
Татуировки вдруг плеснули магией, в животе Стайлза взорвался ослепительный шар жара, прокатившись по всему телу и покалывая кончики пальцев – Стайлз так отчетливо ощущал чужую ярость, гнев и боль, как будто они были его собственными. Он судорожно вцепился руками в одежду уносящего его в неизвестность волка, с трудом справляясь с этим потоком эмоций и одновременно стараясь удержаться на плече во время стремительного бега и мощных прыжков. Рука, держащая его поперек туловища, не казалась надежной. Стайлз чувствовал острые когти, прорывающие шелк, и отрешенно думал, что дни его сочтены и он никогда больше не увидит отца и не сможет вымолить прощения за собственную дурость.
Мимо мелькали залы, коридоры, переходы и даже чудесный сад, которому Стайлз не успел ни удивиться, ни порадоваться. Он потерял счет поворотам, улицам, домам и аркам, словно врастающим друг в друга. Сердце даже не билось, оно скакало в горле и то и дело пыталось оттуда вывалиться. А оборотень все мчался и мчался, словно его кусали за зад!
Все равно их путь должен был где-то закончиться и наконец закончился, когда волк, вероятно, добрался до своего логовища или что там у него было. Двойные створки резных дверей распахнулись, и Стайлз оказался внутри какого-то жилища. Мир вокруг опрокинулся в очередной раз, юношу грубо сбросили с плеча на нечто вроде неширокой лежанки у окна, и он очень близко познакомился с блестящими от слюны клыками своего похитителя.
Стайлз всхлипнул, глядя в бешеные глаза нависшего над ним Альфы.
– Молчи! – прорычал оборотень. – Ни звука, поняла? Будешь слушаться – и я тебя не трону! Сиди здесь.
С этими словами волк поднялся и вышел куда-то, захлопнув за собой дверь так, что с потолка посыпалась каменная крошка. Стайлз беспомощно подтянул ноги к груди и зажал себе рот обеими ладонями. Богиня, во что он опять влип?
На месте, конечно же, он не усидел. Когда отошел от первого шока и понял, что убивать его сразу не собираются, предсказуемо завертел головой по сторонам. Надо же разглядеть жилье этого бешеного Альфы, чтобы знать, куда бежать, если что.
Помещение, в котором он сейчас находился, некогда было очень уютным и строилось, вероятно, для большой семьи. Зал с камином был украшен фресками, уже утратившими свою яркую красоту, и резными деревянными панелями, на полу была мозаика. Он пригляделся и чуть не заорал: через грязь – Богиня, когда тут убирались в последний раз? – явно проступали линии магического круга. Вот только полустертые, разорванные, разрушенные, уже не несущие никакой пользы, не защищающие дом ни от каких напастей. Да и магии в этих ошметках, чувствовал он, осталось на один чих – самый последний. Это какое же зло и ненависть нужно было иметь в душе, чтобы вот так уничтожить самое сердце семейного очага?
Юноша поднялся с лежанки, присел и потер пальцами по затоптанному полу, стараясь разобраться, в чем тут дело. Его наставник ух как бы разорался, если бы Дженим при нем полез в чужие магические плетения, но старика тут не было, некому было шлепать нерадивого ученика по любопытным пальцам. Татуировки на запястьях обожгло болью, но Стайлз стиснул зубы и продолжил.
Ох, как плохо-то… Точно, тут произошло что-то настолько ужасное, что уже не поправишь. Нужно плести новое, только так.
Стайлз поднялся, отряхнув юбки. Двери справа вели в хозяйские покои, рядом с ними была еще одна большая комната, чуть ли не доверху забитая разным хламом, за камином широкие двери скрывали за собой столовую-кухню. Только тут, да еще в спальне ощущалось некое подобие обжитости. Во всяком случае, тут временами ели, а там спали. И все.
Тоска, эхом отдающаяся в пустом зале, стянула нервы. Стайлзу пришлось сглотнуть, чтобы как-то унять дрожь. Хозяин этого дома явно нуждался в помощи, и Стайлз как шаман мог бы эту помощь оказать, но кто поможет ему самому? Он не знал, что случилось после того, как его утащили с Церемонии, что сталось с Эллисон и Лидией. И как теперь молить о милосердии Альфу Альф?
Кажется, оборотень рычал на Церемонии о том, что женщина ему не нужна, да и когда бросил его на кушетку, заявил, что если он будет послушным, то его не тронут. Это во всех смыслах? Или же сегодня же вечером его поволокут на ложе, после чего просто порвут глотку? Неизвестность просто убивала, Стайлзу уже не терпелось что-нибудь предпринять, но делать было нечего – только ждать.
Ожидание закончилось часа через два, когда юноша уже весь извелся. Входные двери распахнулись, и Стайлз, вновь забившийся на лежанку, увидел, как вслед за Дереком входят слуги, несут баулы с его «приданым» да подносы с едой. Среди слуг была одна женщина, темноволосая, улыбчивая, она первым делом шагнула к Стайлзу.
– С тобой все хорошо, дорогая? – спросила она с участием, не обращая внимания на оскаленные клыки оборотня. – Меня просили узнать, как ты…
– Все хорошо, – заставил себя вымолвить Стайлз, попросить о помощи в присутствии Дерека он не мог.
– Меня зовут Мелисса, мой дом неподалеку. Если захочешь, приходи в ареал МакКолов, я все тебе расскажу и покажу. – Мелисса улыбнулась. – У меня теперь невестка из ваших. Я слышала, что вы подруги, и она обрадуется вестям от тебя.
К оскалу добавилось тихое угрожающее рычание.
– Достаточно, – вызверился Дерек. – Уходи, Мелисса.
– Не пугай девочку, Хейл, она ни в чем не виновата. – Мелисса все же подчинилась. – К тому же ты сам выбрал, вам теперь жить вместе. Так что спрячь свои клыки, альфа. Я тебя не боюсь.
– Хватит, не зли меня, женщина.
– Все-все, ухожу. Ты запомнила, где найти меня, дорогая?
Стайлз только кивнул.
– Тогда не печалься, все наладится, – с этими словами Мелисса вышла вслед за сделавшими свое дело слугами, и Стайлз с оборотнем остались один на один.
Он еще раз пробежал в уме коротенькую речь, которую готовил вместе с Лидией и Эллисон, чтобы обратиться к Альфе Альф, прося о снисхождении. Ничего опасного, дерзкого и вызывающего, только смирение и мольба. Волчица не смогла бы устоять перед этим. Особенно такая, которая только-только вошла в силу и не потерпела бы, чтобы ей указывал, как поступать, незнакомец.
О Богиня! Стайлз старался дышать глубоко и ровно, давя нарастающую панику. Чем ближе они подходили к главному залу, тем больше вокруг было горящих глаз. Разных – и человеческих, и волчьих, ярко-желтых, насыщенно-голубых и даже алых, как кровавые рубины с родины матери Стайлза.
А еще оборотни пели, если, конечно, эти заунывные протяжные звуки можно было назвать пением.
Стайлз уже раза четыре чуть не наступил на собственный подол и не шлепнулся лицом вниз на каменные плиты. Шелковое платье и тяжелая меховая накидка не спасали от жадных взглядов, вызывающих что угодно, только не желание радоваться предстоящему «счастью». А все эти браслеты, кольца, бусы и цепочки, которые нацепили на него подруги, из-за того как сильно Стайлз дрожал, дрожали вместе с ним. Стайлз нервно улыбнулся, сам себе напоминая детскую погремушку, и прибавил шаг, стараясь не отставать от девушек, идущих впереди. Они с Лидией уговорились, что Стайлз пойдет в самом конце. Возглавляла их стайку теперь танна Мартин. Именно она должна была привлечь внимание Альфы Альф и дать возможность Стайлзу к ней обратиться. Хорошо хоть Эллисон согласилась быть рядом. Она тоже вертела головой, выискивая в толпе, окружавшей их, знакомую темноволосую голову Скотта.
Где-то впереди вместо «пения» вдруг раздался грозный, леденящий душу рык – такой слышишь, когда в сваре псов грызутся два вожака. Толпа замерла, качнулась, а потом ее вместе с приехавшими девушками вынесло в огромный зал, где происходило именно то, о чем подумал Стайлз. Перед резным каменным возвышением, на которое сверху падал круглый столб света, рычали друг на друга два оборотня, сверкая алыми глазами и скаля ослепительно белые клыки.
Альфы. Стайлз впервые в жизни видел двуликих в их второй ипостаси и понял, почему их так боятся. Свирепые, готовые тебя на клочки разорвать твари… Ну, и красотой они не блистали точно. Лица искажались, кости смещались, выдвигались вперед надбровные дуги и челюсти, остро выступали скулы, исчезали брови… Жуть!
И эта жуть сейчас была готова кинуться в бой. Стайлз бы подпрыгнул повыше, чтобы лучше все разглядеть из-за спин стоящих впереди, не будь он так напуган – все их планы с Лидией, похоже, летели псу под хвост. Точнее, оборотню. Вот этому, лохматому и грозному, который не трусил рычать на саму Альфу Альф! Наверняка он был из тех, кого не назвали, и сейчас требовал… чего бы там ни требовал.
– Мне не нужна женщина! – прорычал этот монстр на весь зал так громко, что Стайлз даже слегка присел.
Вот это… приплыли. Всем нужна, а вот этому конкретно – нет! Мысли заметались, как вспугнутые птицы. Неужели в Хиллсе нашелся оборотень, которому всучивали приезжую жену насильно? Удивительно.
– Ты продолжишь рррррррррод! – Альфа Альф, похоже, не намерена была сдавать позиции.
Татуировки Стайлза уж не горели огнем, они ощущались как ручейки огненной лавы, предвещая опасность, но он никак не мог сообразить, откуда ее ждать.
– Деррррек! – очередной рык Альфы Альф окатил присутствующих просто ощутимой волной силы, она словно каменной плитой накрыла не только толпу, но и бунтующего оборотня. Он качнулся назад, потом вперед, вновь зарычал и, резко развернувшись, обратил свой алый, пылающий яростью взор на замершие от ужаса дары из Форнея.
А потом бросился на них!
Позже Стайлз будет пытаться вспоминать, как же так получилось, что и мозги, и ноги отказали ему одновременно? Но именно он, когда остальные завизжавшие в страхе девушки шарахнулись в разные стороны, как последний неудачник запутался в юбках, бестолково метнулся туда-сюда и невольно остался единственной жертвой на пути мохнатого бунтаря. А еще через миг вдруг почувствовал, как взлетает в воздух.
Чтобы рухнуть, как мешок с песком, на сильное плечо схватившего его волка. Он еще успел увидеть торжествующее лицо Альфы Альф, огромные перепуганные глаза Эллисон, а потом все окружающее размазалось – так быстро понесся оборотень прочь.
Татуировки вдруг плеснули магией, в животе Стайлза взорвался ослепительный шар жара, прокатившись по всему телу и покалывая кончики пальцев – Стайлз так отчетливо ощущал чужую ярость, гнев и боль, как будто они были его собственными. Он судорожно вцепился руками в одежду уносящего его в неизвестность волка, с трудом справляясь с этим потоком эмоций и одновременно стараясь удержаться на плече во время стремительного бега и мощных прыжков. Рука, держащая его поперек туловища, не казалась надежной. Стайлз чувствовал острые когти, прорывающие шелк, и отрешенно думал, что дни его сочтены и он никогда больше не увидит отца и не сможет вымолить прощения за собственную дурость.
Мимо мелькали залы, коридоры, переходы и даже чудесный сад, которому Стайлз не успел ни удивиться, ни порадоваться. Он потерял счет поворотам, улицам, домам и аркам, словно врастающим друг в друга. Сердце даже не билось, оно скакало в горле и то и дело пыталось оттуда вывалиться. А оборотень все мчался и мчался, словно его кусали за зад!
Все равно их путь должен был где-то закончиться и наконец закончился, когда волк, вероятно, добрался до своего логовища или что там у него было. Двойные створки резных дверей распахнулись, и Стайлз оказался внутри какого-то жилища. Мир вокруг опрокинулся в очередной раз, юношу грубо сбросили с плеча на нечто вроде неширокой лежанки у окна, и он очень близко познакомился с блестящими от слюны клыками своего похитителя.
Стайлз всхлипнул, глядя в бешеные глаза нависшего над ним Альфы.
– Молчи! – прорычал оборотень. – Ни звука, поняла? Будешь слушаться – и я тебя не трону! Сиди здесь.
С этими словами волк поднялся и вышел куда-то, захлопнув за собой дверь так, что с потолка посыпалась каменная крошка. Стайлз беспомощно подтянул ноги к груди и зажал себе рот обеими ладонями. Богиня, во что он опять влип?
На месте, конечно же, он не усидел. Когда отошел от первого шока и понял, что убивать его сразу не собираются, предсказуемо завертел головой по сторонам. Надо же разглядеть жилье этого бешеного Альфы, чтобы знать, куда бежать, если что.
Помещение, в котором он сейчас находился, некогда было очень уютным и строилось, вероятно, для большой семьи. Зал с камином был украшен фресками, уже утратившими свою яркую красоту, и резными деревянными панелями, на полу была мозаика. Он пригляделся и чуть не заорал: через грязь – Богиня, когда тут убирались в последний раз? – явно проступали линии магического круга. Вот только полустертые, разорванные, разрушенные, уже не несущие никакой пользы, не защищающие дом ни от каких напастей. Да и магии в этих ошметках, чувствовал он, осталось на один чих – самый последний. Это какое же зло и ненависть нужно было иметь в душе, чтобы вот так уничтожить самое сердце семейного очага?
Юноша поднялся с лежанки, присел и потер пальцами по затоптанному полу, стараясь разобраться, в чем тут дело. Его наставник ух как бы разорался, если бы Дженим при нем полез в чужие магические плетения, но старика тут не было, некому было шлепать нерадивого ученика по любопытным пальцам. Татуировки на запястьях обожгло болью, но Стайлз стиснул зубы и продолжил.
Ох, как плохо-то… Точно, тут произошло что-то настолько ужасное, что уже не поправишь. Нужно плести новое, только так.
Стайлз поднялся, отряхнув юбки. Двери справа вели в хозяйские покои, рядом с ними была еще одна большая комната, чуть ли не доверху забитая разным хламом, за камином широкие двери скрывали за собой столовую-кухню. Только тут, да еще в спальне ощущалось некое подобие обжитости. Во всяком случае, тут временами ели, а там спали. И все.
Тоска, эхом отдающаяся в пустом зале, стянула нервы. Стайлзу пришлось сглотнуть, чтобы как-то унять дрожь. Хозяин этого дома явно нуждался в помощи, и Стайлз как шаман мог бы эту помощь оказать, но кто поможет ему самому? Он не знал, что случилось после того, как его утащили с Церемонии, что сталось с Эллисон и Лидией. И как теперь молить о милосердии Альфу Альф?
Кажется, оборотень рычал на Церемонии о том, что женщина ему не нужна, да и когда бросил его на кушетку, заявил, что если он будет послушным, то его не тронут. Это во всех смыслах? Или же сегодня же вечером его поволокут на ложе, после чего просто порвут глотку? Неизвестность просто убивала, Стайлзу уже не терпелось что-нибудь предпринять, но делать было нечего – только ждать.
Ожидание закончилось часа через два, когда юноша уже весь извелся. Входные двери распахнулись, и Стайлз, вновь забившийся на лежанку, увидел, как вслед за Дереком входят слуги, несут баулы с его «приданым» да подносы с едой. Среди слуг была одна женщина, темноволосая, улыбчивая, она первым делом шагнула к Стайлзу.
– С тобой все хорошо, дорогая? – спросила она с участием, не обращая внимания на оскаленные клыки оборотня. – Меня просили узнать, как ты…
– Все хорошо, – заставил себя вымолвить Стайлз, попросить о помощи в присутствии Дерека он не мог.
– Меня зовут Мелисса, мой дом неподалеку. Если захочешь, приходи в ареал МакКолов, я все тебе расскажу и покажу. – Мелисса улыбнулась. – У меня теперь невестка из ваших. Я слышала, что вы подруги, и она обрадуется вестям от тебя.
К оскалу добавилось тихое угрожающее рычание.
– Достаточно, – вызверился Дерек. – Уходи, Мелисса.
– Не пугай девочку, Хейл, она ни в чем не виновата. – Мелисса все же подчинилась. – К тому же ты сам выбрал, вам теперь жить вместе. Так что спрячь свои клыки, альфа. Я тебя не боюсь.
– Хватит, не зли меня, женщина.
– Все-все, ухожу. Ты запомнила, где найти меня, дорогая?
Стайлз только кивнул.
– Тогда не печалься, все наладится, – с этими словами Мелисса вышла вслед за сделавшими свое дело слугами, и Стайлз с оборотнем остались один на один.
Если бы вдова МакКолла знала, насколько Дерек действительно зол, то поостереглась бы соваться в его дом сразу после церемонии. Но Дерек не обманывал себя – Мелисса, может, и поостереглась бы, если бы не прямой приказ Лоры. Женщину просто прислали удостовериться, что девчонка жива, здорова и он не разорвал ее на кусочки. Проклятье! Теперь и впрямь не избавишься.
Дерек подтащил ногой табурет, уселся, постаравшись успокоиться. Девчонка сверкала на него медовыми, как янтарь, глазами, кусала губы и теребила подол своей юбки. Порванной сбоку его когтями, но дыры в платье ее пока не интересовали. Кейт бы на ее месте уже визжала и требовала новое. Впрочем, может, эта и не потребует. Дерек весьма удивился количеству тюков, которыми слуги забили коридор в его покои. Не все они прибыли с караваном, на многих виднелось клеймо Хейлов, стало быть, это подарки Лоры. Его Альфа хотела, чтобы девчонка ни в чем не нуждалась. Вот и Мелиссу прислала.
Та хвасталась невесткой? Эта новость была интереснее. МакКолл очумел настолько, что бросил кому-то из избранных вызов и даже победил? Идиот. Впрочем, Дерек был не меньшим идиотом, когда пять лет назад так же дрался за понравившуюся ему красотку из Форнея, будь она трижды проклята. Повторения истории Дерек не желал, но, с другой стороны, пойти против семьи… точнее, оставшейся семьи он не мог.
Вспомнив неожиданный приказ Лоры и свою ярость по этому поводу, Дерек вновь ощетинился и чуть не прикусил клыками язык. И ведь молчали, сволочи! Даже Питер, чтобы его черви съели! До самого конца молчали, а потом, вот – выбирай любую. Дерек озверел настолько, что выпустил волка, и тот сам сцапал самую лучшую по его мнению добычу. Почему он так решил, Дереку было без разницы. Лора добилась, чего хотела, остальное его дело, так что пусть не вмешивается.
В животе забурчало от голода, и Дерек даже не сразу понял, что это бурчит не у него. Девчонка неловко сжалась, зыркнув на него испуганными глазами, и обхватила себя руками, словно не знала, как так получилось. Дерек подтянул поднос с едой ближе и разорвал куропатку пополам.
– Иди сюда, – рыкнул он. Девица подскочила. – Ешь.
Второй раз приказывать не пришлось. Она слезла со своего насеста и, неловко качнувшись, присоединилась к нему за столом. Но пищу сама не взяла. Ха, ученая, видать. Дерек схватил ее за руку, измазав рукав и браслеты в жире, и сунул ей кусок жареной птицы и хлеб. Кажется, сегодня утром в караване их не кормили – первая пища после Церемонии должна быть дарована им их избранником. А эта девчонка так вообще недокормыш. Дерек по достоинству оценил тонкую талию и худые бока. Правда, задок у нее был весьма аппетитный. Красавицей не назовешь, но хорошенькая по-своему.
Спохватившись, Дерек мотнул головой, прогоняя крамольные мысли. Нет, не снова!
– Слушай внимательно, – начал он. – Хочу я или нет, но теперь ты – Хейл. В моем ареале никаких посторонних, сама справляйся и не путайся под ногами.
– Но… – недоуменно вякнула девчонка и чуть не подавилась под его тяжелым взглядом.
– Мой дом – мои правила, – заявил он. – Не беспокой меня, и я не буду знакомить твою шейку с моими клыками. Поняла?
Девчонка кивнула. Отлично. Значит, хлопот не доставит. Правда, Дерека удивило, что не было слез в ответ на его грубость. Теплые карие глаза смотрели на него серьезно и спокойно, и странное ощущение, возникшее у него раньше, вернулось.
Волк внутри в предвкушении облизывался, дружелюбно помахивал хвостом и ждал чего-то, а Дерек не любил перемены и не хотел ничего менять. Потому, едва насытившись, Дерек снова ушел из дома. Знать, что там снова есть кто-то живой, кроме него, было невыносимо.
Дерек подтащил ногой табурет, уселся, постаравшись успокоиться. Девчонка сверкала на него медовыми, как янтарь, глазами, кусала губы и теребила подол своей юбки. Порванной сбоку его когтями, но дыры в платье ее пока не интересовали. Кейт бы на ее месте уже визжала и требовала новое. Впрочем, может, эта и не потребует. Дерек весьма удивился количеству тюков, которыми слуги забили коридор в его покои. Не все они прибыли с караваном, на многих виднелось клеймо Хейлов, стало быть, это подарки Лоры. Его Альфа хотела, чтобы девчонка ни в чем не нуждалась. Вот и Мелиссу прислала.
Та хвасталась невесткой? Эта новость была интереснее. МакКолл очумел настолько, что бросил кому-то из избранных вызов и даже победил? Идиот. Впрочем, Дерек был не меньшим идиотом, когда пять лет назад так же дрался за понравившуюся ему красотку из Форнея, будь она трижды проклята. Повторения истории Дерек не желал, но, с другой стороны, пойти против семьи… точнее, оставшейся семьи он не мог.
Вспомнив неожиданный приказ Лоры и свою ярость по этому поводу, Дерек вновь ощетинился и чуть не прикусил клыками язык. И ведь молчали, сволочи! Даже Питер, чтобы его черви съели! До самого конца молчали, а потом, вот – выбирай любую. Дерек озверел настолько, что выпустил волка, и тот сам сцапал самую лучшую по его мнению добычу. Почему он так решил, Дереку было без разницы. Лора добилась, чего хотела, остальное его дело, так что пусть не вмешивается.
В животе забурчало от голода, и Дерек даже не сразу понял, что это бурчит не у него. Девчонка неловко сжалась, зыркнув на него испуганными глазами, и обхватила себя руками, словно не знала, как так получилось. Дерек подтянул поднос с едой ближе и разорвал куропатку пополам.
– Иди сюда, – рыкнул он. Девица подскочила. – Ешь.
Второй раз приказывать не пришлось. Она слезла со своего насеста и, неловко качнувшись, присоединилась к нему за столом. Но пищу сама не взяла. Ха, ученая, видать. Дерек схватил ее за руку, измазав рукав и браслеты в жире, и сунул ей кусок жареной птицы и хлеб. Кажется, сегодня утром в караване их не кормили – первая пища после Церемонии должна быть дарована им их избранником. А эта девчонка так вообще недокормыш. Дерек по достоинству оценил тонкую талию и худые бока. Правда, задок у нее был весьма аппетитный. Красавицей не назовешь, но хорошенькая по-своему.
Спохватившись, Дерек мотнул головой, прогоняя крамольные мысли. Нет, не снова!
– Слушай внимательно, – начал он. – Хочу я или нет, но теперь ты – Хейл. В моем ареале никаких посторонних, сама справляйся и не путайся под ногами.
– Но… – недоуменно вякнула девчонка и чуть не подавилась под его тяжелым взглядом.
– Мой дом – мои правила, – заявил он. – Не беспокой меня, и я не буду знакомить твою шейку с моими клыками. Поняла?
Девчонка кивнула. Отлично. Значит, хлопот не доставит. Правда, Дерека удивило, что не было слез в ответ на его грубость. Теплые карие глаза смотрели на него серьезно и спокойно, и странное ощущение, возникшее у него раньше, вернулось.
Волк внутри в предвкушении облизывался, дружелюбно помахивал хвостом и ждал чего-то, а Дерек не любил перемены и не хотел ничего менять. Потому, едва насытившись, Дерек снова ушел из дома. Знать, что там снова есть кто-то живой, кроме него, было невыносимо.
Ну, в общем, дела у Стайлза были не так уж плохи. Оборотень, как и обещал, не трогал его, появляясь в доме только для одного – рухнуть на кровать и забыться тяжелым сном. Юноша оказался буквально предоставлен самому себе, невольно оказавшись в роли никому не нужной хозяйки пустого дома. Будь он в Форнее, он бы уже позвал слуг вычистить покои, но, помня ясный приказ альфы никого чужого не пускать, оказался перед необходимостью делать все самому. Но сначала он все же решил наведаться к Мелиссе.
Ареал МакКоллов найти было проще простого – когда Стайлз впервые вышел на улицу, он тут же нос к носу столкнулся с самим Скоттом, готовым стучать в ворота. Оказалось, его послали за новоявленной танной Хейл его мать и жена. Кто стал его избранницей, Стайлз даже спрашивать не стал. Скотт светился довольством добившегося своего человека. То есть оборотня. И был счастлив проводить Стайлза до своего дома, где его уже ожидали.
– Стайлз! – Эллисон кинулась ему на шею и вдруг горько расплакалась.
– Ну, хватит-хватит, довольно, – поглаживал ее по вздрагивающим плечам Стайлз, с недоумением глядя на смутившегося Скотта и поджавшую губы Мелиссу. Эллисон была храброй и ехала сюда по собственной воле. Чтобы так ее расстроить, должно было случиться нечто из ряда вон. – Что случилось, свет очей моих?
– О, Стайлз ты даже не представляешь, что со мной было! – всхлипнула Эллисон.
– Так расскажи и не смущай супруга красными глазами, а то он еще заподозрит, что ввел в свой дом альфу, которая в него тапками будет кидаться.
Мелисса и Скотт в ответ на это расхохотались, после чего женщины безжалостно вытолкали оборотня из дома, сообщив, что на женских посиделках ему делать нечего, а мать оборотня еще и пригрозила, если сунется, действительно кинуть тапком.
Стайлз тут же взял тапа за хобот, стал расспрашивать Мелиссу, как ему обратиться к Альфе Альф по очень-очень важному делу. Эллисон, вытерев слезы, понимающе кивнула, а вот Мелисса, кажется, растерялась и даже рассердилась.
– Зачем тебе Альфа Альф, девочка? Неужели Дерек плохо к тебе относится? – обеспокоенно спросила она.
– Он никак ко мне не относится, – сообщил Стайлз, вкратце описав их «семейную жизнь» за последние дни.
– О Богиня. – Мелисса присела на софу и провела по лицу ладонями. – Послушай меня, дорогая. Сейчас я скажу вещи, за которые Хейл возненавидел бы меня, если бы узнал, но иначе нельзя. Я знаю, Дерек еще хуже Скотта, если это касается старых обид. На него давит прошлое, о котором ты не знаешь. Ужасное прошлое. Оно ест его поедом, как снежный червь, и может так случиться, что ты единственная его надежда на новое счастье. Во всяком случае, его старшая сестра так считает.
– И потому заставила его на церемонии схватить первое, что под руку подвернулось, – горько рассмеялся Стайлз. – Я не могу согласиться с таким везением.
– О чем ты говоришь, дорогая?
– Обстоятельства так сложились, – голос Стайлза дрогнул, а Эллисон схватила его за руку. Значит, ставить Мелиссу в известность о том, что он мужчина в женских юбках, пока не стоит. – Мне очень хочется все объяснить, но сначала я должна поговорить с Альфой Альф. Только так. Вы можете мне помочь?
– Я скажу ей при случае, но уверена, она откажется обсуждать с тобой твой статус.
– Почему?
– Потому что знает, каков ее братец, и сделает все, чтобы он нашел в себе силы возродить свой род. Если для этого потребуется твое постоянное присутствие в его разрушенной жизни, она не моргнув глазом тебе откажет. И я тоже прошу тебя потерпеть, дай ему шанс.
– Его дом действительно разваливается. – Стайлз приуныл. Кажется, сделать союзника из Мелиссы будет труднее, чем заполучить в подруги таких красавиц, как Эллисон и Лидия. – Сейчас это грязная конура одинокого пса, защитный круг разорван…
– Откуда ты знаешь? – вдруг всполошилась Мелисса.
– Но ведь… видно же, – растерялся Стайлз. – Там все связи разрушены подчистую.
Он невольно обхватил ладонью левое запястье, татуировки там жгло не переставая с тех пор, как Хейл притащил его в свой дом. Не пытаться восстановить разрушенное… нестерпимо для шамана для этого рожденного. Он не знал, сколько вытерпит, прежде чем влезет во все это по самое не хочу.
– Стайлз, ты магичка? – вытаращила на него глаза Мелисса.
– Да, – Стайлз сглотнул. – Моя мать была. И я…
– Ох, всемилостивейшая Богиня… Еще этого не хватало! – Мелисса в сердцах хлопнула себя по коленям. – Рассказывай, заклинаю тебя! Иначе мы все окажемся в беде!
Ну что Стайлз мог рассказать? Да, его мать была щедро одарена магией от Богини и передала свой дар Стайлзу. Да, он обучался и может защищать и исцелять. Да, он не знал, как отреагируют оборотни на его дар, и молчал. О Богиня!
– И дальше молчи, – сказала Мелисса. – Только… сделай все, что сможешь, для Дерека и его дома. Если у тебя получится, я поговорю с Лорой, и мы что-нибудь придумаем. Дерек, в отличие от нее, на дух магию не переваривает и терпит только из необходимости.
– Я не могу восстановить защиту его ареала, – покачал головой Стайлз. – Там нечего восстанавливать. Но я могу сплести новую. Мне только нужно знать, почему старая оказалась уничтожена. И кто это сделал.
– Ох, – мать Скотта переглянулась с Эллисон, которая кусала губы и по новой начала смаргивать с ресниц слезинки.
Она многое поведала и ответила на вопросы, которые мучили Стайлза еще в Форнее. Зачем нужны оборотням девушки с юга? Естественно, чтобы детей рожать! С женским населением у оборотней уже давно было туго, а в последние годы вообще беда. Ибо множество своих женщин они потеряли в страшной трагедии. Об этом не говорят. Потому что позор. Несмываемый позор для волков, не сумевших защитить самое дорогое.
История эта случилась пять лет назад, когда во время очередной Церемонии молодой сильный оборотень, сын тогдашней владычицы, встретил женщину из клана Арджентов.
– Это была Кейт, моя тетя, – простонала Эллисон горестно.
Точно. Кейт Арджент была красива. А также коварна и безжалостна, она опутала своими чарами влюбленного юнца и вертела им как хотела. Она прогрызла себе путь в сердце ареала Хейлов, притворяясь любящей женой. Заставив Дерека ходить перед собой на задних лапках и исполнять любой свой безумный каприз.
Но более всего эта женщина была жадна до власти. Ее не устраивал союз с младшим сыном Альфы Альф, пусть и сильным бетой. Она хотела больше. Всегда хотела больше. Сначала интриговала против свекрови, потом, когда поняла, что Дерек никогда не пойдет против матери и семьи, обратила свой алчный взор на других.
– Хиллс не такой уж мирный край, – говорила Мелисса. – Там, еще дальше на севере, живут кочевники. По договору, Волчий перевал – граница, и оборотни взялись ее защищать. У нас тогда с кочевниками было перемирие. Иногда их вожди приезжали в Хиллс, чтобы поиграть на нервах почтенной Талии, тогдашней Альфы Альф, да еще приглядеть слабое место, куда можно потом ударить, чтобы наверняка. Кто ж знал?
Стайлз припомнил легенды о войне, разразившейся более ста лет назад, превратившей благодатные края в мертвую пустыню, красную от пролитой крови. Дорогая цена была уплачена, чтобы отбросить безжалостных варваров назад, туда, откуда они и пришли. Много воинов, магов и оборотней погибло, защищая свои земли. И именно после этой войны и был заключен договор с двуликими, по которому Форней обязался пополнять племя оборотней своими женщинами.
День, когда вождь кочевников Дюкалион встретил Кейт Арджент, был явно самым проклятым днем из всех проклятых дней. Хиллс был неприступен, его защищали не только двуликие, но и магия, сломить магическую защиту можно было лишь изнутри. А Дюкалион нашел золотой ключик, который открыл бы ему дорогу через Волчий перевал дальше на юг. Если бы ему удалось… Стайлз содрогнулся. У Дюкалиона почти получилось. Кто знает, что он посулил Кейт, чем соблазнил, но она без малейших сожалений предала и Дерека, и клан Хейлов. Все, что нужно было сделать, – это разбить одно из «сердец» – кристалл-накопитель, распределяющий магию по укрепленным границам. И когда он был разбит, кочевники напали на город.
Грянул бой, полегло столько народу с той и с другой стороны, что хуже не придумаешь. Но самое ужасное – Кейт разбила «сердце» и в Убежище, где оставались старики, женщины и дети, в основном люди и совсем щенки-оборотни, и которое защищали волчицы. Разбила и ушла, а туда ринулись оставленные в резерве кочевники и снежные черви, привлеченные кровью… Для них это было пиршество. И горе для всех уцелевших. Ибо им пришлось оплакивать не только погибших соратников, но и собственные семьи.
– Я не знала, – всхлипывала Эллисон. – Я думала, тетя обрадуется, меня увидев. Но не обрадовался никто, как только узнали, что я тоже Арджент.
За Эллисон Скотту не пришлось драться – от нее шарахнулись, как от прокаженной. Более того, МакКоллу пришлось защищать ее от гнева толпы и доказывать, что ничего общего, кроме проклятого имени, у нее с Кейт нет. Что она не такая же.
– Тан Скотт само благородство и доброта, – прошептал Стайлз. Что-что, а понимал он оборотня, как никто другой. – А танна Лидия?
– Ей повезло, от нее не отказались, – пожала плечами Эллисон. – Она вошла в клан Уитморов женой их единственного сына. Они хорошо смотрятся вместе. Я ее с самой церемонии не видела.
– Сейчас Дерек – альфа, – вернулся к тому, с чего началось, Стайлз.
– В одном из боев он вырвал горло Энису, так же, как и Кейт, предавшему племя и присоединившемуся к Дюкалиону, и сейчас командует войсками Хиллса от имени своей сестры, стараясь искупить вину, считая себя ответственным за действия Кейт. Именно поэтому не хочет новую жену и страдает в одиночестве. Тебе будет трудно переубедить его, моя дорогая.
– Скорее, вообще невозможно, – опустил голову Стайлз. Да-а, чем дальше в лес – тем интересней волки.
Вот так.
Ареал МакКоллов найти было проще простого – когда Стайлз впервые вышел на улицу, он тут же нос к носу столкнулся с самим Скоттом, готовым стучать в ворота. Оказалось, его послали за новоявленной танной Хейл его мать и жена. Кто стал его избранницей, Стайлз даже спрашивать не стал. Скотт светился довольством добившегося своего человека. То есть оборотня. И был счастлив проводить Стайлза до своего дома, где его уже ожидали.
– Стайлз! – Эллисон кинулась ему на шею и вдруг горько расплакалась.
– Ну, хватит-хватит, довольно, – поглаживал ее по вздрагивающим плечам Стайлз, с недоумением глядя на смутившегося Скотта и поджавшую губы Мелиссу. Эллисон была храброй и ехала сюда по собственной воле. Чтобы так ее расстроить, должно было случиться нечто из ряда вон. – Что случилось, свет очей моих?
– О, Стайлз ты даже не представляешь, что со мной было! – всхлипнула Эллисон.
– Так расскажи и не смущай супруга красными глазами, а то он еще заподозрит, что ввел в свой дом альфу, которая в него тапками будет кидаться.
Мелисса и Скотт в ответ на это расхохотались, после чего женщины безжалостно вытолкали оборотня из дома, сообщив, что на женских посиделках ему делать нечего, а мать оборотня еще и пригрозила, если сунется, действительно кинуть тапком.
Стайлз тут же взял тапа за хобот, стал расспрашивать Мелиссу, как ему обратиться к Альфе Альф по очень-очень важному делу. Эллисон, вытерев слезы, понимающе кивнула, а вот Мелисса, кажется, растерялась и даже рассердилась.
– Зачем тебе Альфа Альф, девочка? Неужели Дерек плохо к тебе относится? – обеспокоенно спросила она.
– Он никак ко мне не относится, – сообщил Стайлз, вкратце описав их «семейную жизнь» за последние дни.
– О Богиня. – Мелисса присела на софу и провела по лицу ладонями. – Послушай меня, дорогая. Сейчас я скажу вещи, за которые Хейл возненавидел бы меня, если бы узнал, но иначе нельзя. Я знаю, Дерек еще хуже Скотта, если это касается старых обид. На него давит прошлое, о котором ты не знаешь. Ужасное прошлое. Оно ест его поедом, как снежный червь, и может так случиться, что ты единственная его надежда на новое счастье. Во всяком случае, его старшая сестра так считает.
– И потому заставила его на церемонии схватить первое, что под руку подвернулось, – горько рассмеялся Стайлз. – Я не могу согласиться с таким везением.
– О чем ты говоришь, дорогая?
– Обстоятельства так сложились, – голос Стайлза дрогнул, а Эллисон схватила его за руку. Значит, ставить Мелиссу в известность о том, что он мужчина в женских юбках, пока не стоит. – Мне очень хочется все объяснить, но сначала я должна поговорить с Альфой Альф. Только так. Вы можете мне помочь?
– Я скажу ей при случае, но уверена, она откажется обсуждать с тобой твой статус.
– Почему?
– Потому что знает, каков ее братец, и сделает все, чтобы он нашел в себе силы возродить свой род. Если для этого потребуется твое постоянное присутствие в его разрушенной жизни, она не моргнув глазом тебе откажет. И я тоже прошу тебя потерпеть, дай ему шанс.
– Его дом действительно разваливается. – Стайлз приуныл. Кажется, сделать союзника из Мелиссы будет труднее, чем заполучить в подруги таких красавиц, как Эллисон и Лидия. – Сейчас это грязная конура одинокого пса, защитный круг разорван…
– Откуда ты знаешь? – вдруг всполошилась Мелисса.
– Но ведь… видно же, – растерялся Стайлз. – Там все связи разрушены подчистую.
Он невольно обхватил ладонью левое запястье, татуировки там жгло не переставая с тех пор, как Хейл притащил его в свой дом. Не пытаться восстановить разрушенное… нестерпимо для шамана для этого рожденного. Он не знал, сколько вытерпит, прежде чем влезет во все это по самое не хочу.
– Стайлз, ты магичка? – вытаращила на него глаза Мелисса.
– Да, – Стайлз сглотнул. – Моя мать была. И я…
– Ох, всемилостивейшая Богиня… Еще этого не хватало! – Мелисса в сердцах хлопнула себя по коленям. – Рассказывай, заклинаю тебя! Иначе мы все окажемся в беде!
Ну что Стайлз мог рассказать? Да, его мать была щедро одарена магией от Богини и передала свой дар Стайлзу. Да, он обучался и может защищать и исцелять. Да, он не знал, как отреагируют оборотни на его дар, и молчал. О Богиня!
– И дальше молчи, – сказала Мелисса. – Только… сделай все, что сможешь, для Дерека и его дома. Если у тебя получится, я поговорю с Лорой, и мы что-нибудь придумаем. Дерек, в отличие от нее, на дух магию не переваривает и терпит только из необходимости.
– Я не могу восстановить защиту его ареала, – покачал головой Стайлз. – Там нечего восстанавливать. Но я могу сплести новую. Мне только нужно знать, почему старая оказалась уничтожена. И кто это сделал.
– Ох, – мать Скотта переглянулась с Эллисон, которая кусала губы и по новой начала смаргивать с ресниц слезинки.
Она многое поведала и ответила на вопросы, которые мучили Стайлза еще в Форнее. Зачем нужны оборотням девушки с юга? Естественно, чтобы детей рожать! С женским населением у оборотней уже давно было туго, а в последние годы вообще беда. Ибо множество своих женщин они потеряли в страшной трагедии. Об этом не говорят. Потому что позор. Несмываемый позор для волков, не сумевших защитить самое дорогое.
История эта случилась пять лет назад, когда во время очередной Церемонии молодой сильный оборотень, сын тогдашней владычицы, встретил женщину из клана Арджентов.
– Это была Кейт, моя тетя, – простонала Эллисон горестно.
Точно. Кейт Арджент была красива. А также коварна и безжалостна, она опутала своими чарами влюбленного юнца и вертела им как хотела. Она прогрызла себе путь в сердце ареала Хейлов, притворяясь любящей женой. Заставив Дерека ходить перед собой на задних лапках и исполнять любой свой безумный каприз.
Но более всего эта женщина была жадна до власти. Ее не устраивал союз с младшим сыном Альфы Альф, пусть и сильным бетой. Она хотела больше. Всегда хотела больше. Сначала интриговала против свекрови, потом, когда поняла, что Дерек никогда не пойдет против матери и семьи, обратила свой алчный взор на других.
– Хиллс не такой уж мирный край, – говорила Мелисса. – Там, еще дальше на севере, живут кочевники. По договору, Волчий перевал – граница, и оборотни взялись ее защищать. У нас тогда с кочевниками было перемирие. Иногда их вожди приезжали в Хиллс, чтобы поиграть на нервах почтенной Талии, тогдашней Альфы Альф, да еще приглядеть слабое место, куда можно потом ударить, чтобы наверняка. Кто ж знал?
Стайлз припомнил легенды о войне, разразившейся более ста лет назад, превратившей благодатные края в мертвую пустыню, красную от пролитой крови. Дорогая цена была уплачена, чтобы отбросить безжалостных варваров назад, туда, откуда они и пришли. Много воинов, магов и оборотней погибло, защищая свои земли. И именно после этой войны и был заключен договор с двуликими, по которому Форней обязался пополнять племя оборотней своими женщинами.
День, когда вождь кочевников Дюкалион встретил Кейт Арджент, был явно самым проклятым днем из всех проклятых дней. Хиллс был неприступен, его защищали не только двуликие, но и магия, сломить магическую защиту можно было лишь изнутри. А Дюкалион нашел золотой ключик, который открыл бы ему дорогу через Волчий перевал дальше на юг. Если бы ему удалось… Стайлз содрогнулся. У Дюкалиона почти получилось. Кто знает, что он посулил Кейт, чем соблазнил, но она без малейших сожалений предала и Дерека, и клан Хейлов. Все, что нужно было сделать, – это разбить одно из «сердец» – кристалл-накопитель, распределяющий магию по укрепленным границам. И когда он был разбит, кочевники напали на город.
Грянул бой, полегло столько народу с той и с другой стороны, что хуже не придумаешь. Но самое ужасное – Кейт разбила «сердце» и в Убежище, где оставались старики, женщины и дети, в основном люди и совсем щенки-оборотни, и которое защищали волчицы. Разбила и ушла, а туда ринулись оставленные в резерве кочевники и снежные черви, привлеченные кровью… Для них это было пиршество. И горе для всех уцелевших. Ибо им пришлось оплакивать не только погибших соратников, но и собственные семьи.
– Я не знала, – всхлипывала Эллисон. – Я думала, тетя обрадуется, меня увидев. Но не обрадовался никто, как только узнали, что я тоже Арджент.
За Эллисон Скотту не пришлось драться – от нее шарахнулись, как от прокаженной. Более того, МакКоллу пришлось защищать ее от гнева толпы и доказывать, что ничего общего, кроме проклятого имени, у нее с Кейт нет. Что она не такая же.
– Тан Скотт само благородство и доброта, – прошептал Стайлз. Что-что, а понимал он оборотня, как никто другой. – А танна Лидия?
– Ей повезло, от нее не отказались, – пожала плечами Эллисон. – Она вошла в клан Уитморов женой их единственного сына. Они хорошо смотрятся вместе. Я ее с самой церемонии не видела.
– Сейчас Дерек – альфа, – вернулся к тому, с чего началось, Стайлз.
– В одном из боев он вырвал горло Энису, так же, как и Кейт, предавшему племя и присоединившемуся к Дюкалиону, и сейчас командует войсками Хиллса от имени своей сестры, стараясь искупить вину, считая себя ответственным за действия Кейт. Именно поэтому не хочет новую жену и страдает в одиночестве. Тебе будет трудно переубедить его, моя дорогая.
– Скорее, вообще невозможно, – опустил голову Стайлз. Да-а, чем дальше в лес – тем интересней волки.
Вот так.
+ комментарии
@темы: АУ, Джен, Коллаж, Стайлз Стилински, Дерек Хейл, Скотт МакКол, Лидия Мартин, Питер Хейл, Эллисон Арджент, Лора Хейл, Мелисса МакКол, Алан Дитон, Реверс 2013-2014, Миди, PG-13
-
-
24.02.2014 в 17:21-
-
28.02.2014 в 10:05Замечательный мир. Арты просто
-
-
13.03.2014 в 19:29Спасибо автору и артеру за эту чудесную историю!
-
-
27.03.2014 в 21:44Спасибо!!!
-
-
01.05.2014 в 15:38-
-
29.06.2014 в 15:58Как-то арт вызвал желание перечитать, пойду, так и сделаю)
-
-
03.11.2014 в 21:57-
-
26.11.2014 в 01:35-
-
15.02.2015 в 12:32-
-
02.03.2015 в 07:32-
-
11.04.2015 в 18:09-
-
02.12.2017 в 20:33честно говоря, описание фика было из разряда тех, которые я оычно даже не открываю. Но нашла его в каком-то из рек-листов и решила хотябы пролистать, в поисках вдохновения и того, почему его порекали.
Но в какой-то момент просто провалилась в текст с головой.
Спасибо за интересную и самобытную историю!
-
-
27.02.2018 в 17:52